Я не успела умотать подальше от кабинета Грюма-Крауча и у меня, похоже, были большие проблемы.
Грюм сдал меня с потрохами и я сидела с отсутствием эмоций на лице возле кабинета, ожидая прихода Гриндевальда, у которого, между прочим, на носу восстание русских гоблинов из-за адамантовых шахт, проданных Гелле за копейки.
Но Дамблдора это мало волновало. Как, впрочем, и мое здоровье. Моральное и физическое.
А вот МакГонагалл мое здоровье волновало. Да еще как волновало.
- Альбус, девочка находится в шоке, она не знает, что творила там, боясь за свою жизнь, - сквозь зубы говорила главная кошка Хогвартса, дрожа от злости. - Мы должны проверить ее, вдруг какое-нибудь темное заклятие попало в нее...
Грюм, избитый, с кривой челкой и немного похудевший, на это только презрительно скривил губы. При нем был весь его набор, от вертящегося глаза до когтистой ноги.
- Заклинания хорошо отработаны, а глаза были беспощадны, - сказал он, отпивая из кубка Дамблдора огневиски. - Поттер точно знала, что делала.
МакГонагалл в возмущении уставилась на него своими зелеными глазами, в которых плескалась отнюдь не радость.
- Она спасала вас, Аластор, - прошипела она, напоминая разгневанную кошку. - Спасала вашу шкуру, а вы хотите ее в этом упрекнуть?! Вас, аврора, работающего не один год на этом посту в момент расцвета Того-Кого-Нельзя-Называть, Аластор! И именно вам почему-то я вынуждена говорить о безопасности и многом другом!
Грюм только сплюнул на это и поглядел на меня своим волшебным глазом.
- Кошка права, Альбус, - нехотя протянул спасенный мною шизик. - Девчонке нужен хотя бы психолог. Видел, что от Крауча осталось? Уж мне-то плохо было, хотя я видал и расчлененку с пытками, а ей в сто раз хуже.
Директор, сидевший в кресле, крепко задумавшийся до этого, поднял на нас всех взгляд и медленно кивнул.
- Отведите ее в Крыло к мадам Помфри, Минерва, и вызовите мисс Хиггс.

Сначала я думала, что мне все равно. А потом я поняла, что мне не очень-то и все равно.
- Ты сделала это специально, Эмили? - мягко спросила Вайолет, специально вызванная для разбора этого дела в школу.
Я покачала головой, стараясь не сильно дергать левую руку из-за капельницы с успокоительным.
- Нет, - коротко ответила. - Я не хотела. Я испугалась, - врать я научилась просто отменно. Даже сама поверила в то, что не хотела этого.
Блестяще, Поттер, просто блестяще.
Вайолет кивнула и погладила меня по голове.
- Конечно, Эмили, это вышло случайно, - спокойно сказала она с мягкой улыбкой.
Не случайно. Жаль, что я не могу сказать ей всю правду. Порой ложь так надоедала, что начинало тошнить от самой себя. А маски? Я так устала притворяться хорошенькой девчулей, влюбленной в чернокнижника с Дурмстранга. Хорошенькие девчули не просыпаются посреди ночи от собственных криков, им не снятся кровь и лица убийц. Они не знают ничего от жизни. Не знают о пытках, боли и разочаровании. Не знают, какого это держать на лице улыбку, когда внутри ты готов развалиться по кускам.
Им, хорошеньким девчонкам с миленькой улыбкой, порой завидуешь. И жалеешь их же.
Я прикрыла глаза и окунулась в сознание Тома, сидевшего в кабинете Дамблдора.
Там сейчас, похоже, происходило убийство Грюма, потому что иначе я это назвать не могу. Сириус, как бешеный, гонялся за аврором, пуская в него то Экспелиармусом, то Ступефаем, то Авадой. Грюм как мог убегал от него на своей когтистой лапе и стараясь либо уклониться, либо поставить Протего от заклинаний Сириуса. Бегали они по кабинету, не беспокоясь, что могут сломать что-то или кого-нибудь напугать.
Гелла и Дамблдор ругались, стоя друг напротив друга с бешенством на лице. Они громко обсуждали не только меня, но и свои старые ошибки. При этом Гриндевальд размахивал руками и постоянно тыкал в Альбуса пальцем, обвиняя в чем-то, а Дамблдор размахивал бумагами и доказывал свою точку зрения.
МакГонагалл и Снейп тоже ругались. Громко. И нецензурно. Ругань исходила от МакГонагалл, которая пыталась заставить Снейпа сварить мне успокаивающие зелья. Снейп бычился и отказывался. Но потом все же согласился, скрипя зубами.
Один лишь Том стоял с равнодушием на красивом лице и делал вид, что ничего не происходит. Крики, шум и звуки очередного разрушающегося предмета - все это мелочи.
«Все нормально,?» - спросил он меня, зная, что ничего не нормально.
«Нормально», - ответила я.
«Врунья», - усмехнулся Том. - «Я скоро приду».
Я вздохнула и старалась не заснуть, ожидая моего слизеринца.
Но я все-таки заснула.
И чувствовала успокаивающее поглаживание по голове и легкое касание губ на своих губах.
На утро я подумала, что мне это приснилось, но это было совсем не так.
Я знала, что ничего мне не снилось.
И знала, что пора заканчивать этот дурацкий роман с Муромцем.

Я рассказала Рону и Гермионе все, что произошло через несколько дней после просидки в Крыле под лошадиной дозы успокоительного. Они были в глубоком потрясении и Гермиона, кажется, настрочила где-то двадцать страниц нарушений, которые сделал лже-Грюм.
Мы сидели в моей башне и гоняли балду. Вернее, это мы с Роном гоняли балду, а Гермиона строчила книгу «Что натворил Барти Крауч-младший под личиной Аластора Грюма. Том первый».
- Я знала, что с ним что-то не так, - важно говорила она, приписывая очередной пунктик в проделках Крауча. - Я знала, что он не тот, за кого себя выдает.
Рон закатывал глаза и крутил пальцем у виска. Он сидел на полу и читал книгу по Трансфигурации. Контрольная была не за горами и все четверокурсники усиленно к ней готовились. Кроме меня, потому что из-за Турнира я была избранной и не сдавала ни контрольные, ни экзамены.
Хоть в чем-то плюс Турнира Трех Самоубийц.
- Она совсем ку-ку, - шепотом сказал он, слегка приподнимаясь ко мне на локтях. - Помешалась на этом Краме и нарушениях. Хочет стать старостой в следующем году. Упаси Мерлин, я не доживу до ЖАБА.
Я усмехнулась, лежа на кровати и делая бумажный самолетик.
- Ты не хочешь карьерного роста Грейнджер? - лениво спросила я.
Рыжий пожал плечами.
- Если это вредит здоровью, то я согласен запереть ее в Мунго, - серьезно сказал он. - Если что, я голосую за тебя.
- Благодарю сердечно, Уизли, я польщена.
Мы немного помолчали. Я сидела со спокойным лицом, зная, что в моей крови еще болтыхается успокоительное, а Рон поглядывал на меня как-то робко и смущенно.
- Эмили, я все хотел спросить, - замялся он, закусив губу и почесав нос. - Когда я... ну, знаешь... залетел к тебе в комнату... а ты там...
Ох, блять.
- Что я? - спросила я хриплым голосом и запустила самолетик по комнате. Он, плавно летя, попал прямиком в густые волосы Грейнджер. Впрочем, она этого даже не заметила, полностью окунувшись в список пакостей Крауча.
Рон покраснел и выпалил одним духом:
- Ты как будто воздух целовала!
Я поперхнулась этим самым воздухом и пошла красными пятнами от смущения.
- Не было там ничего, - быстро сказала я.
- Нет, было, - упрямо заявил Рон.
- Не было.
- Было.
В кого же ты такой такой упрямый?!
- Послушай, Уизли, никакого поцелуя там не было, - самое смешное, что из-за него-то и не было никакого поцелуя.
Рон покачал головой.
- Ты какая-то странная, Эмили, у тебя от нас с Гермионой какие-то секреты. Причем еще с первого курса. Не знаю, что или кого ты прячешь, но это уже зашло слишком далеко, ты не думаешь?
На мгновение мне захотелось во всем признаться. Во всем. Но всего на мгновение.
- Нет, Рон, - сказала я уверенно. - Я не храню от вас с Гермионой секретов. Как ты вообще мог такое подумать?
Рон неодобрительно цокнул языком.
- Я не слепой, а врунья из тебя хорошая.
Наш диалог прервала Гермиона:
- Ребята, он применял какие-нибудь чары к ученикам не во время урока?!
Мы с Роном переглянулись.
- Он превратил Малфоя в хорька, - ответила я с блаженной улыбкой на лице. - Но это не записывай! Это была необходимая мера!
Конечно, она меня не подслушала.
- Можешь записать, Гермиона, как ты врезала ему в прошлом году, - широко улыбнулся Уизли.
Я чуть не грохнулась с кровати.
- Что-о-о?! - протянула я удивленно. - Где? Когда? Как?!
Рональд Уизли поведал мне историю о том, как Гермиона Грейнджер, разозлившись на Малфоя, когда тот обидел Невилла, с размаху заехала ему кулаком в нос, сделав из него кровавое месиво.
- Как интересно, - с улыбкой протянула я. - В прошлом году на жизнь Малфоя покушалась курица. Аж два раза. Вторую звали Грейнджер.
Мы с Роном рассмеялись, а Гермиона, оскорбленная, послала в нас какое-то проклятие, которое, впрочем, тут же отлетело в окно от моего щита.
Весело живем.

- Это конец?
Муромец понял все по моему лицу. Ему не нужно было ничего объяснять и оправдываться. Хоть один плюс в данной ситуации.
Я со вздохом кивнула.
- Да, Славик, - огорченно сказала я и хлопнула его по плечу. - Прости, что разбила твое нежное сердце вдребезги и оставила тебя, бедного и несчастного, на обломках разочарования.
- Очень поэтично, - оценил Лазарев с широкой улыбкой. - Но, Поттер, ты не разбила мне сердце и я не несчастный. Я вполне себе счастливый. Ко мне как раз подкатывала подружка Делакур.
Я широко улыбнулась.
- Отлично, Лазарев, иди и изучай Францию, а я, пожалуй, пойду.
Он схватил меня за руку и сделал дерзко ухмыльнулся.
- А поцелуй в знак расставания?
Я рассмеялась.
- Обойдешься, чернокнижник, - весело сказала я и потрепала его по щеке.
Славик отпустил меня и помахал рукой.
- До завтра, Поттер, желаю удачи с твоим таинственным незнакомцем!
Я, уходя, тоже махнула рукой и крикнула:
- Желаю счастливого времяпровождения с шармбатонской вейлой!
Ничего он не таинственный. И не незнакомец.