Тёмное небо, приторный запах, стоящий в воздухе уже несколько часов после утреннего дождя, сырая земля так и манили парня сейчас быть на чудесной серой улице, а не в этом большом зале со скучными, совершенно не разбирающимися в искусстве людьми. Все работы, что он видел до этого, совсем не впечатляли его. Необычно? Возможно. Красиво? Нет. Высокая стройная женщина, которую определили в судьи, была ему неизвестна, а потому он и не доверял её вкусу. В любом случае, выиграет самый богатый в помещении, ведь она, как и все, легко продаётся. Но парень не мог отвергать факт, что из неё бы вышла превосходная модель, если бы ей занялся он.

     Его работа была одна из последних, поэтому полчаса он просто смотрел за процессом издалека, на покрытом коричневой кожей стуле недалеко ото всех остальных студентов. Парень не любил заводить знакомства, да и никто не пытался с ним заговорить, ведь он всегда молчал, создавая впечатление человека не от мира сего. Возможно, в какой-то мере он им и был, просто остальные не понимали его ход мыслей. Он был такой же, как и все вокруг.

     Пристально наблюдая за стройной фигурой брюнетки и её длинными пальцами, что записывали что-то в небольшой блокнот цвета вороньего пера каждый раз, как она переходила к следующей работе, шатен наконец-то дождался своей очереди, но он не волновался перед тем, как все увидят его творение. Он был уверен в своём изяществе и превосходстве. Бабушка точно бы отругала его за такую самовлюблённость, но это было совсем давно, чтобы сейчас продолжать слушаться её приказов. Теперь он сам создаёт правила.

     Как только алая ткань была стянута со стенда с его картиной, все стоящие рядом заворожённо ахнули, замерев на месте. Парень переплёл длинные пальцы ладоней между собой, терпеливо выжидая последующих действий судьи. Женщина, словно очнувшись от транса, через несколько секунд стала оглядываться из стороны в сторону. В зале воцарилась тишина, и только громкий голос судьи нарушил её:

     — Я требую автора этой работы подойти ко мне.

     Тэхён поднялся со своего места, привлекая внимание всех присутствующих, и, явно наслаждаясь множеством обращённых на него пар глаз, спокойно подошёл к женщине. Похоже, его невозмутимое выражение лица ещё больше заставило покраснеть судью. Но точно не от стыда — это произошло от гнева, кипящем в ней.

     — Это возмутительно! — прошипела она, указывая на работу. — Если бы вы восхваляли женскую фигуру другим, более мягким образом, я бы не обратила внимание, но это... — женщина была вне себя от ярости, но парень не мог до конца понять, что в его работе её так разозлило. Они вдвоём посмотрели на картину перед ними. Парень увидел искусство, судья же видела в ней ужас. — Это... извращение! Во всех его смыслах. Я требую убрать с выставки работу! — парень вопросительно поднял брови, устремив глаза на женщину. Она начинает его раздражать. — Боже, должна же быть какая-то цензура перед тем, как показывать картины людям!.. — пробормотала она затем, схватившись за голову и отвернувшись от парня, пока его работу накрыли куском алой ткани и унесли прочь.

     Ким в последний раз взглянув на женщину в безвкусном жёлтом платье и, сжав ладони в кулаки, направился к большим дверям из зала.

     Возмутительно? Извращение? Да что она знает об искусстве! Парень оказался прав, когда в голову пришла мысль о проплаченном выигрыше какого-нибудь «счастливчика». Это просто выставка — не конкурс, каким он предполагался.

     Утешение он смог найти только в пейзаже впереди сада при Академии художеств. Спокойное синее море вдали — возможно, единственное, что могло заглушить его боль. Люди никогда не смогут понять искусство. Они никогда не смогут понять его.

     Услышав слабый стук каблуков, он обернулся. В двух метрах от него стояла Хван Йеджи, его однокурсница, которой не посчастливилось поучаствовать в конкурсе. Сейчас парню кажется, может, оно и к лучшему. Девушка хотя бы не будет видеть отвращение в глазах других, не будет видеть своё имя в списке проигравших. Брюнетка поджала губы, когда их взгляды пересеклись, и скрестила руки на груди. Хван, похоже, хотела поспеть за парнем так сильно, что даже не успела захватить своё пальто в клетку, представ перед ним только в белом гольфе, накинутом на него кардигане цвета кофе и тёмно-синих джинсах. Фигура девушки достойна модели, а не фотографа, но почему-то она нашла своё признание именно в служении творчеству.

     Девушка первая подала голос:

     — Думали, ты захочешь сделать с собой что-то плохое... — парень отвёл взгляд обратно на бескрайнее море, когда девушка стала подходить ближе. — Господин Сон волновался, попросил проверить, куда ты пойдешь. — Йеджи села рядом, выдерживая между ними дистанцию, и заправила прядь волос за ухо.

     Они оба знали, что это была ложь, но никто из них не хотел усугублять ситуацию.

     — Она не должна была поступать так с тобой. Эта женщина сказала грубые вещи о твоей картине, — парень фыркнул, закачав головой.

     — Как будто ты считаешь не так же, — но Хван ответила незамедлительно:

     — Нет. Мне очень понравилась твоя работа, — парень повернул голову в сторону девушки, явно смутив ту пристальным взглядом. Йеджи склонила голову. — Она очень красивая и необычная.

     Парень выдержал довольно долгое молчание, рассматривая каждый миллиметр лица студентки. Казалось, что она даже сейчас просто поднимется и уйдёт, удостоверившись, что Ким ничего не собирается с собой сделать, но шатен подал голос:

     — Не хочешь пройтись? — Хван поднимает свои невинные глаза на лицо парня и, делая вид, что сомневается, оглядывается на величественное здание их университета. — Наплюй на конкурс, больше ты там ничего интересного не увидишь. Пошли со мной, я бы хотел тебе показать красивую улочку, — парень слабо приподнимает уголок губ, накрывая холодные пальцы девушки своей рукой.

      «Как сообщили в полиции, сегодня ранним утром было найдено тело молодой девушки. Жертвой установлена Хван Йеджи, студентка Академии художеств и начинающая модель. Убитую обнаружили её же родители в собственном доме. Голову девушки так и не нашли, на данный момент ведутся поиски. По мнению детектива Чхве Сынчоля, в городе орудует серийный убийца. Студентка — уже вторая его жертва.

      Друг девушки, фотограф Ким Тэхён, потрясен её смертью: "Ужасно, что так вышло с Йеджи. Она была в расцвете сил, была чудесной моделью." Молодой студент возглавляет список подозреваемых, ведь девушка присутствовала в день своей смерти в его компании.»

      Девушка сощурила глаза, посмотрев на прикреплённую к статье фотографию девушки. 

      — Джен, ты что, опять перечитываешь статью двухлетней давности? — раздаётся голос парня. Ким подняла глаза на лицо Юнги, слегка вздрогнув. Она ожидала, что парень уже будет видеть десятый сон.

      Отложив газету в сторону, она вздохнула, прикрыв глаза. На часах шёл уже второй час ночи, но девушка не могла заснуть и прошлую ночь.

     — Я должна изучить его достаточно хорошо, чтобы знать, какие хитрости он может применить против меня. И какие хитрости могу применить я против него, — сказала она уставшим голосом, когда парень обошёл её, встав позади той, и начал массировать напряжённые плечи шатенки. 

      — Ты хороший детектив. Ты обязательно справишься, — говорит он, и девушка слегка приподнимает уголок губ. Она поднимает подбородок и встречается взглядом с блондином. Тот наклоняется ближе к лицу Руби и мягко целует её в губы.

      — Ты не боишься за меня? — спрашивает шатенка чуть позже, когда парень отошёл к столешнице. — Не боишься, что больше не вернусь из его укрытия? — у неё слегка дрогнул голос на слове «вернусь», что заставило Мина повернуться обратно и наконец-то заметить страх в глазах любимой девушки.

      — Ох, Дженни... — растерянно выдохнул он, — неужели ты так сомневаешься в себе? Я уверен, это ему стоит бояться тебя, а не наоборот, — Джейн через силу улыбнулась, не в силах что-либо произнести: ни спасибо, ни продолжение допроса.

      Как бы она ни распланировала своё расследование, как бы ни распланировала свои действия, когда встретится с психом, Ким не знала, на что он действительно был способен. Она пыталась себя заверить в том, что это просто парнишка с психическим расстройством, который воображает себя величайшим художником, изуродовавшим тела невинных девушек, но потом приходило осознание того, что его никто не остановит, когда он будет отрезать ей голову или руку, что он делал со своими жертвами чаще всего. Некоторых он мучал: связывал на стуле, избивал, разрезал их кожу. Однажды полиция нашла несколько мёртвых тел в одном месте, что говорило о том, что он мучал их всех ради одной несчастной фотографии.

     Девушки же как-то к нему попадали... Вряд ли он ловил их в тёмных переулках и тащил каждый раз в новое место. Поэтому полиция никак не может его найти: парень постоянно перемещался из одного конца города в другой. Дженни и раньше слышала про этого психопата в их городе, но до того, как её наняли родители самого парня, она и не собиралась копать глубже. Сейчас же она уже две недели ломает голову над тем, как найти его и прикончить.

     Единственное, на что она надеется в том, что она преуспеет в поиске преступника — на его блокнот, который остался у его родителей. Те посчитали, что там может быть что-то полезное. Дженни зацепилась за этот блокнот с горящей в сердце надеждой что-нибудь там найти, но только перелистывала белые страницы, на которых были нарисованы то женские фигуры, то лишь подобия его картин, воплощённых потом им же самим в жизнь, то какие-то непонятные слова, которые, как считала Ким, точно были зашифрованы. Но эта работа была проделана настолько хорошо, что даже она, один из лучших детективов этого города, не может расставить всё по полочкам в своей голове.

     — Тебе нужно поспать. Утро вечера мудренее, — заключил Юнги. Дженни посмотрела ему в глаза и кивнула, поджав губы.

     — Я сейчас приду. Честно! Я буду спать сегодня, — парень, ещё раз посмотрев сначала на газету на столе, а после на свою девушку, отошёл в спальню. Руби снова вздохнула и помассировала виски, когда её взгляд коснулся фото преступника, расположенного у статьи, посвященной серийному убийце.

     Она выключила лампу в стиле лофт, свисающую с потолка, над кухонным столом и поднялась со своего места, направившись в спальню. Дженни, как только нащупала мягкую поверхность кровати, тут же грохнулась в постель, через какое-то время почувствовав, как её укрыли тёплым одеялом и поцеловали в макушку. Девушка слабо улыбнулась, уже не в силах даже поблагодарить парня, и провалилась в сон.

     Она встала ранним утром первая. Девушка потёрла сонные глаза ладонями и направилась в ванную комнату. После того, как она привела себя в порядок, шатенка прошла в кухню, где приготовила кофе. Мин никогда не любил её зависимость от кофеина, да и сам напиток не переносил, но курить научил её он сам. Встав на балконе в тонкой майке и коротких шортах и накинув на себя чёрный почти прозрачный халат, Ким выдыхала дым и пила кофе по маленьким глоткам, наблюдая за просыпающимся хмурым городом. Солнца они уже не видели около двух недель, а потому голова постоянно раскалывалась от боли, и только любимый напиток мог заглушить её. Сегодня она не ждала, пока встанет с постели парень, — они обычно стояли здесь и курили по утрам вместе — потому что собиралась навестить одну из квартир, в которой, по её догадкам, мог остаться след, который приведёт её к Ким Тэхену.

     Она ушла пораньше, пожелав сонному Юнги хорошего дня, и вызвала такси. То привезло её в довольно жилой район, где находилась искомая ею квартира. О ней он писал в своём блокноте, рассказывал, что хотел бы устроить в ней свою студию. Именно здесь, как она прочитала в газете, нашли крайнюю жертву его больного воображения на прошлой неделе. Поднявшись на десятый этаж, она вскрыла замок квартиры отмычкой и, потянув в противоположную себе сторону дверь, проникла внутрь квартиры. Здесь всё ещё стоял приторный запах крови, хоть и все следы пребывания здесь серийного убийцы полиция должна была забрать, поэтому Дженни буквально искала иголку в стоге сена. Она обошла все уголки двухэтажной квартиры-студии, заметив у конца одного из перил на втором этаже следы верёвки. Он повесил свою жертву? У этого же места она заметила маленький кровавый след. Обведя взглядом область от того места, где она находилась до изумрудного цвета бархатного дивана, стоящего в углу этого этажа, она поняла, что парень выстроил дорожку из капель крови. Дженни посчитала это глупой идеей, но вдруг парень оставил некое послание? Он вряд ли знал о частном детективе, которого наняли его родители.

     Дойдя до дивана, она обыскала его вдоль и поперёк: между подушками, под ними, за самим диваном, а под ним нашла много пыли. Убираться здесь он не видел смысла. Девушка глубоко вздохнула, проведя рукой по волосам. Спустя несколько безуспешных попыток что-то придумать она решила попробовать немного неочевидный вариант.

     Вытащив из ножен ножик, она разрезала бархатную ткань подушки и опустошила ту. Проделав то же самое со второй своей жертвой, она наконец нашла желаемое. Парень действительно оставил забрызганный кровью листок. На нём были нарисованы цифры, раскиданные по всему листку. Дженни выдохнула, слегка надув губы и нахмурив брови.

     Наверняка это были координаты с множеством вариантом расположения цифр. Кажется, девушка уже нашла себе работу на ближайшую ночь.

     Когда она ещё раз осмотрела второй этаж, не найдя ничего, кроме пыли, тучи за окном стали ещё темнее, а ультрафиолетовая палочка, прикрепленная к ремню шатенки, подсветила небольшую область на стене. Дженни заметила, что там было что-то написано, и тут же достала палочку и прислонила к обоям. Найдя начало предложения, Ким шёпотом прочитала:

     — Представление начинается в полночь, — девушка осмотрела стену ещё раз и крепко сжала зубы. В ушах стал слышен пульс сердца. Похоже, она вот-вот выйдет на Ким Тэхёна. — Ладно, — вздохнула она, прикрепив лампу обратно к ремню, — сыграем по твоим правилам.

     Девушка ушла из квартиры сразу же, как ещё раз обошла первый этаж. Дома её ждало немало работы, поэтому она чуть ли не бежала на остановку, где снова взяла такси.

     Пока она нашла правильный порядок цифр и координаты на карте Сеула, стрелка на часах уже показывала половину одиннадцатого. Когда домой пришёл Юнги, он заметил, что Дженни снова работает за ноутбуком и просто вздохнул. Он приготовил им небольшой ужин, принёс ей в зал и поставил на журнальный столик, наконец привлекая внимание Ким. Она поблагодарила его, не отрывая глаз от экрана, и парень пошёл в спальню: он приходил со своей работы почти в девять очень уставшим. У парня даже сил посмотреть какой-нибудь фильм или комедийное шоу не было.

     Руби не успела сказать, что уйдёт сегодня, поэтому написала только записку на случай, если вдруг Мин проснётся ночью. Девушка надеялась, что она скоро вернётся домой. Сердце в груди отплясывало чечётку, и она постоянно нервно кусала губы, когда собирала вещи. Спрятав два ножика в ботинки и пистолет в кобуру на ремне, она выбежала из дома. Место, которое обозначил Ким Тэхён, было не так далеко от дома Руби, но она всё равно вызвала транспорт. Его убежищем оказался заброшенный театр, от размеров которого нижняя челюсть буквально падала. Девушка сжала кулаки и направилась внутрь.

     Тяжёлые двери открылись сложно, и внутри было темно. Она достала фонарь и просветила себе дорогу. Приближаясь к главному залу, где когда-то проходили представления, она услышала оркестровую музыку. Красивый звук скрипок приятно ласкал уши, но девушка только напряглась от этого звука: значит, парень уже здесь.

     Дженни придержала фонарь зубами и толкнула дверь в главный зал двумя руками, ужаснувшись картине перед ней. Прямо над сценой на тонких верёвках висела женская фигура в длинном белом платье, а вместо головы у неё были алые розы. «Как и во всех его прошлых убийствах», — отметила Ким, тяжело сглотнув. Вокруг этой фигуры словно летали на тонких верёвках манекены, изображённые в разных позах: одни будто танцевали, другие тянулись к главной фигуре. Вся сцена под ними была заложена алыми розами и оторванными руками от манекенов, забрызганными в чьей-то крови.

     Вдруг в зале выключился свет, но музыка продолжала играть, и девушка услышала голос:

     — Вам нравится, детектив? — девушка навела пистолет на то место, откуда услышала голос, но никого там не обнаружила под лучами фонаря. Девушка почувствовала, как об её ногу потёрлось что-то мягкое и пушистое. Она опустила глаза и посветила фонарём. Прямо у её ног извивалась чёрная кошка, громко мурчащая ей. На шее у той была красная атласная лента. «Чёртовы кошки», — подумала девушка и отошла от пушистого существа, оглядывая балконы зала. Когда по стенам пронеслось эхо его голоса вновь, Ким обернулась и обнаружила на одном из балконов мужскую фигуру. Парень был в элегантном костюме, из пиджака проглядывалась белоснежная рубашка с жабо. — Если бы упорство было видом искусства, вы были бы маэстро.

     Ким приподняла брови в лёгком шоке.

     — К твоему сожалению, я не клюю на красивые слова. Ты совершил не одно и даже не два преступления, — она заметила на его губах лёгкую улыбку. — Тебя не должны были отправить в психбольницу, тебя должны были хотя бы кинуть гнить в тюрьму навечно.

     — Но как же так! — картинно ахнул он. — Я хороший взломщик.

     — Возможно.

     — И хороший художник. Лучший, — он завёл руки за спину.

     — Это всё сказки. Ты издеваешься над телами невинных девушек! — она крепче обхватила пистолет. Отсюда она его никак не зацепит. — Как они продолжают с тобой общаться, если все в городе знают, кто ты?

     — Я умею быть очень убедительным.

     — Так я и поверила, — фыркнула девушка, перебив его. Через полминуты молчания Ким Тэхён снова говорит:

     — Как говорят? Не попробуешь — не узнаешь, — он выключает в зале весь свет, и фонарь уже не помогал в кромешной тьме разглядеть такие большие расстояния. Дыхание девушки участилось, а, когда она услышала шорох сзади, резко повернулась на звук. Ким Тэхён попытался вырвать из её рук огнестрельное оружие резким движением, но Дженни ловко увернулась, наведя пистолет на парня, целясь прямо в голову.

     — А-а, без резких движений, — тот поднял руки и слабо улыбнулся. Девушка, не оглядываясь, почувствовала, как об её ногу снова потёрлась кошка, и Джейн недовольно сжала зубы. — Не отвлекай меня, киса. Твой хозяин натворил очень много плохих вещей. Он должен заплатить за это. — несмотря на уверенность в своих действиях, девушка всё же не могла спустить курок.

     — Ну так стреляйте, детектив. Вы здесь за этим, так? Чтобы убить меня. Огласить конец страданиям, превратить меня в страшную легенду этого города. — хмыкнул Ким, оглядывая каждый сантиметр лица девушки. — Вы боитесь. Я чувствую это. Вы должны мне поверить, ведь понимаете, что я знаю страх человека, как никто другой. Он словно мой давний друг, которого я готов встретить в любой момент и принять в свои крепкие объятия. — Дженни сжала губы в тонкую полоску. Девушка спустила курок, но Ким Тэхён оказался в этот раз быстрее. Он больно надавил на её руку так, чтобы пуля не достигла цели, и выхватил из её тонких ладоней оружие. Ким подняла руки. Она даже не стала пытаться тянуться за ножиками в ботинках — пули будут быстрее. — Но вы знаете, что я не выстрелю. Ведь мне нужна модель. Мне нужен шедевр. И я сделаю из вас шедевр, детектив. — парень ударил висок девушки рукояткой пистолета, после чего Джейн почувствовала, как падает в кромешную темень.

     Унюхав приторный запах застывшей крови на дереве, девушка резко открыла глаза. Все её конечности онемели, и она могла только говорить, даже не имея возможности повернуть голову хоть на сантиметр. Над ней висела лампа, от которой горели глаза, а вся комната была в полном мраке.

     Через какое-то время Дженни наконец-то почувствовала, как её мягкой кожи касается приятный шёлк. И уже спустя полминуты, когда откуда-то справа раздались медленные шаги, девушка догадалась, что лежит в платье. Все его жертвы погибали в очаровательных платьях.

     — Ублюдок, — шикнула Ким. Почти сразу же в её поле зрения появилось лицо парня. Тэхён был красив, но девушка ненавидела то, что такая красота досталась такому ужасному человеку. Парень слабо улыбнулся ей, и в его руках Дженни заметила хирургические ножницы. Ким придвинул железный стул к столу, на котором лежала девушка, и присел рядом, принявшись протирать острые лезвия стерилизованной тонкой салфеткой.

     Ким прикрыла глаза. Она хотела плакать, но слёзы не шли. Девушка не могла поверить, что добровольно пришла в логово монстра, из которого больше никогда не выберется. Она отдаст ему своё тело на растерзание, чтобы он сделал из него свой очередной кроваво-алый «шедевр». Она больше никогда не увидит родителей, любимого человека, никогда не сможет прочувствовать все те прелести жизни, которые не успела. Она умрёт в пропахшей кровью и страданиями тёмной комнате серийного убийцы, которого так сильно желала найти. Получается, не такой уж она и хороший детектив.

     Из-за молчания девушке уже стало казаться, что она начинает слышать крики остальных мучениц, которых Ким Тэхён обводил вокруг пальца и использовал в своих садистских целях, но, как ни странно, он её и спас от этого ужаса, подав свой низкий голос:

     — Нужно было выстрелить, детектив, — в его тоне были слышны нотки осуждения.

     — Но ты даже не закрываешь рот, даже не привязываешь. Ты действуешь не как большинство убийц, — она услышала, как её голос дрожал. И девушка понимала, что именно это парню и нужно было. Стоны, крики, плач жертвы — вот ещё одна большая причина, зачем он делал это со своими жертвами.

     — Правильно. Потому что я художник. Творец, — выдохнул он. Парень потянулся к толстой нити бежевого цвета. — Мне нравятся голоса моих моделей, нравятся женские фигуры в платьях. Мне очень жаль, что вы не видели остальные картины, ведь они прекрасны. — они встретились взглядами. Его слабая улыбка на пухлых губах, с какой-то стороны, адски раздражала, что девушка сама хотела вырезать её с его лица. Но одновременно с этим она и расслабляла её.

     — Ты придурок с синдромом бога, — шикнула Дженни, сжав губы. Парень поднялся со стула, заглянув к ней в глаза и склонившись над девушкой. Она чувствовала его дыхание на своём лице, отчего испытывала истинное отвращение. Ким ничего не могла сделать, и это она ненавидела больше всего.

     — Детектив, ваша жизнь находится на тонкой нити, которую я могу оборвать своими острыми ножницами в любую секунду. Мне кажется, — он говорил вполголоса, — вам стоило бы выбирать более подходящие слова для своих последних минут.

     — Нет, я хочу, чтобы ты узнал всё, что я думаю о тебе, пока ты не изуродовал моё тело. — выплюнула она ему в лицо. Парень надул губы:

     — Ну-ну, что значит — «изуродовал»? Я превращаю их в прекрасное, — улыбнулся затем. Девушка всё же не смогла выдерживать этого, и отвернулась, когда из глаз потекли слёзы. Гораздо больше мучений причиняло не то, что он мог бы делать с её телом, а то, что сейчас просто оставил её совершенно беспомощной. — Страх... — выдохнул он, — льётся из вас ручьём. И он прекрасен.

     Девушка всей душой желала, чтобы он просто застрелил её. Дженни много плакала в ту ночь, когда холодное лезвие ножниц касалось её нежной кожи, много кричала, когда парень проводил тонкие полоски ножом на её руках и ногах. Ким проклинала парня, когда он утешительно шептал ей, что всё хорошо. Когда парень оставил её в комнате совсем одну на несколько минут, это время показалось ей вечностью. Девушка истекала кровью, но никого не могла позвать на помощь, потому что голос уже сел. Лампу над ней он выключил, а потому Дженни просто смотрела в потолок пустым взглядом, пока слёзы застыли у неё на щеках и в уголках глаз. Ким оставалось только чувствовать, как силы покидают её тело. В голове было пусто, она уже даже не пыталась ободрить себя хорошими воспоминаниями. Всё тело больно ныло, просило помощи.

     Когда парень вернулся к ней, они встретились взглядами.

     — Теперь вы — моё искусство, — шёпотом произнёс он, коснувшись холодной кожи девушки. — Вы будете самым нежным и невинным шедевром, что я когда-либо делал. — он надел на её голову белый небольшой мешок и завязал узел на её тонкой шее. Он чувствовал, как девушка задыхается, видел, как дёргается в агонии её тело, и, когда жизнь совсем покинула девушку, остановился.

     Подвесив девушку над землёй, парень отошёл в сторону и осмотрел результат своих трудов. Девушка парила в воздухе на белых крыльях, а её руки разведены в две стороны — каждая держала чаши весов, на одной из которых, что была выше другой, лежали отрезанные бутоны роз. Картина была шедевром. Он сделал из детектива прекрасного ангела, жизнь которого теперь принадлежала ему навечно.