Прим - Вверху видео с подборкой шикарным рождественским джазом. Рекомендую! ♥

Мягкие пальцы коснулись сморщенного лба. Мужчина дрогнул и открыл глаза. Пальцы были холодными, казалось ледяными, заставляя его поежиться. Он увидел ее красивое круглое, еще такое юное, лицо. Щеки были еще округлыми, подростковая припухлость делала ее довольно милой и мягкой. А вот карие глаза были уже не детскими. В них давно не было той радости и озорства, которые были еще в детстве. Мужчина приподнялся на подушке, немного закашлял, а девушка отошла к ящику. Он взял чашку с водой с прикроватной тумбы. Горло першило, как будто кошки скребли изнутри. Кэти быстро открыла полку, висевшую на стене, и достала оттуда пачку новых таблеток. Она высыпала себе на ладонь парочку и повернулась к мужчине на кровати. Улыбаться не хотелось, но она заставила себя это сделать. Широкой улыбки не вышло, губы искривились в недорисованном полумесяце.

— Вот, выпей. Температуру нужно сбить, — села рядом она, протягивая ему таблетки.

— Спасибо, к-хм, Кэти. — кашлянул он. Телефон зазвонил в кармане ее юбки. Девушка подпрыгнула, сунула руку в карман, нажала на ответить звонящему. Ее улыбка была сейчас настоящей. Девушка приложила телефон к уху и зажала его между головой и плечом. Она взяла поднос и понесла его в кухню, оставив дверь открытой. Мужчина остался лежать, допивая теплую воду в стакане.

— Я польщена, что ты позвонила, — щебетала девушка. Она гремела тарелками и приборами. — Ой, я бы с удовольствием, но вынуждена остаться. Я уже давно праздную все праздники дома. Это не обсуждается... — отвечала она. — Кто там будет? — спросила она, звук тарелок и грохот затих. Мужчина прислушался. Он слышал, как царапнул стул ножками по деревянному полу. Она, видимо, села. — Уля, я бы очень хотела, ты же знаешь, но не могу. Какой шанс? Я не стану за ним бегать. Если бы он хотел быть рядом, то был бы... — Мужчина подслушивал. Он тяжело вздохнул, закашлял снова, но резко закрыл рот ладонью, чтобы она не услышала. — Мне очень жаль. — стул резко скребнул по полу. — Спасибо за приглашение, мне пора. Он услышал, как она бросила телефон на сто и быстро подошла к нему. — Все хорошо? Принести еще воды? — обеспокоено спросила она. Каштановые кудрявые волосы, небрежно убранные в пучок на голове, были совсем темные в тусклом освещении комнаты.

— Я в порядке, — кивнул он, продолжая кашлять.

— Потерпи, я принесу еду и горячий чай, он поможет, — сказала она и скрылась за стеной.

Надрывистый, рявкающий кашель пугал и его самого. Он снова глотнул воды из стакана. Стало легче. Мужчина откинулся на подушку и провел по комнате усталым печальным взглядом. Только сейчас он заметил носочки на камине, пару веточек ели, которые, наверное, пахли, но он не чувствовал запаха, выключенная гирлянда, что тянулась к окну. Он посмотрел в окно. Снег падал хлопьями. Там было светло, словно сейчас был не вечер, а утро. Небо было в молочной дымке. Ели у дома запорошил снег. Он вспомнил те зимние вечера и волшебные праздники, которые они праздновали всей семьей. Когда Кэти была маленькой и безмерно счастливой девочкой, верящей в волшебство.

Шлеп. Он повернул голову. Кот, трехцветный и толстый Джонни, скинул книгу с тумбы. Кэти уже зашла в его комнату, улыбаясь животному и ставя поднос с едой и двумя чашками чая на тумбочку рядом с кроватью.

— Джо, не разбойничай, — хихикнула она, наклоняясь за книгой и убирая ее в стеллаж. Девушка повернулась, бросив взгляд на мужчину, тут же загрустив. — Поешь, — мягко попросила его она.

— Кэти, — имя из его уст было мягким и легким. Она присела на край кровати, помогая ему сесть. — Я хотел попросить тебя об одолжении...

— Конечно, все, что пожелаешь, — кивнула покорно она. Мужчина взял ее за руку выше запястья, глубоким взглядом посмотрел в глаза.

— Я хотел бы, чтобы ты отметила Рождество не дома, — смущаясь и даже краснея сказал он.

— Что?

— Я слышал разговор...

— Папа, — свела брови девушка, смущаясь того факта, что ее подслушивали.

— Не возражай. Ты много лет встречала его дома, в одиночестве...

— Я встречала его с тобой, — возмущена услышанным ответила Кэти.

— Я – инвалид, дочка, никуда не денусь, а вот твои друзья, твои интересы, события интересные – они утекают сквозь твои пальцы, пока ты сидишь здесь со мной. Твои годы больше не вернуться и не повторяться, цени их и хватай за хвост, пока можешь, — кивнул мужчина. Кэти опустила грустный взгляд. Она знала, папа – прав, но боялась оставить его одного.

— Ты болен, папа, — горько шепнула ему она.

— Ничего не случиться со мной за один день, — хихикнул хрипло старик, но снова закашлял. Кэти дала ему чашку с малиновым чаем. Он отхлебнул, сёрбая и поставил чашку назад. — Прошу тебя, Кэти. Иди.

Она вздохнула, встала и схватилась за щеки, которые горели от ее смущения. Минутку подумав, девушка кивнула.

— Я пойду, если ты пообещаешь, что вдруг случиться приступ, то ты позвонишь мне, — достала из тумбы она телефон папы, которым тот давно не пользовался. Мужчина кивнул. Кэти улыбнулась. В этой улыбке он и увидел счастье, не поддельное.

Юная девушка тут же сняла передник с себя и подбежала, почти запорхала, к зеркалу в ванной. Она умылась, подкрасила губы и немного ресницы, а после распустила пышные каштановые кудрявые волосы, которые мягко упали ей на плечи. Она тряхнула головой. В зеркало на нее смотрела уже другая девушка. Отбежав к шкафу, она достала оттуда свое самое красивое, единственное, платье и повернулась к отцу, который улыбался ей и старался не показывать свое состояние.

— Оно прекрасно подчеркнет тебя и твою душу. — кивнул он.

— Не слишком старомодное? — поинтересовалась она, смотря на отражение в зеркале во весь рост. Платье было винтажное, действительно немного прошлого века, но оно очень ей шло. Цвет молочного капучино подчеркивал цвет ее волос и глаз, а ажурный белый воротник придавал праздничного мгновения.

— Мне нравится, — хихикнул папа. Она быстро скрылась в ванной, переодеваясь. Телефон ее, оставленный на тумбе, зазвонил. — Кэти, тебе звонят. — он потянул шею, глянув на экран. Леонард. Дочка выглянула и быстро подбежала к кровати, схватила телефон. На лице появился румянец, как от холода. Она ответила.

— Лео, — мягко и нежно прозвучало имя из ее губ. — Привет, — улыбалась она и отвернулась. — Нет, я могу. Собиралась сейчас звонить Ульяне. Да, планы поменялись. Ну... хорошо, я согласна. Да, через двадцать минут, — щебетала она в трубку. Мужчина смотрел на нее, улыбался и все понимал. Он был рад, что его маленькая девочка впервые испытывает подобные чувства. Первая любовь всегда прекрасна и трагична. Опустив печальный взгляд, он вспомнил ее мать. Ту, с кем он прожил больше 30 лет. Ту, которую забрала у него болезнь... а теперь забирает и его самого. Заботливые нежные руки вывели его из воспоминаний. Она села рядом и укрыла его одеялом.

— Спасибо, — улыбнулся довольно он.

— Пап, — это мягкое, с нотками волнения, но полным тепла слово. Он любил, когда Кэти его так называла. — Ты уверен, что все будет хорошо? Я могу уйти?

— Малышка, ты же знаешь, что да... Ты засиделась, тебе хочется увидится с друзьями. Рождественские праздники на то и даны. Это будет чудом для меня, если ты проведешь их в этом году без забот и хлопот... Предыдущие годы были тяжелыми для нашей семьи, — вздохнул мужчина. Они опустили глаза, печально вспоминая минувшие дни. Перед глазами пролетели веселые годы вместе. В этом доме когда-то давно звучал смех и веселая джазовая музыка, которую так любила мама, так было всегда. Они были очень крепкой семьей, пока в их дверь не постучал рак. Так сложилось, что маму он забрал слишком быстро. Пуф... и ее больше нет. От нее остались только одежда, вещи и воспоминания. Они с отцом начали вставать на ноги, выкарабкиваться из кредитной ямы, дышать полной грудью, как вдруг ... пуф, и вот она уже не подросток, хотя не на много лет стала старше, а ее отец – в лежачем состоянии, почти присмерти и тоже ... рак. Врачи удивлялись. Разводили руками. Не понимали, как так получилось, что оба родителя были поражены раком, правда разного типа. Кэти поначалу впала в депрессию... пришлось перевестись на вечернее обучение, устроиться на две работы. Она делала все, чтобы тянуть отца изо-всех сил. Опомниться не успела, как ей стукнуло 22.

Он медленно коснулся ее круглых щек. Грустные, морщинистые глаза смотрели на нее, как на божество, как на надежду.

— Папа...

— Иди. Не думай ни о чем, я справлюсь, — улыбнулся мужчина.

В дверь позвонили. Кэти встрепенулась, она наклонилась к отцу и поцеловала его в щеку, а потом и во вторую. Забежав в ванную, девушка убедилась, что все хорошо, а после спросив у отца еще раз разрешения, выскочила к двери. Она прыгнула в свои сапожки, поправила платье, накидывая на себя дутую куртку, которая, конечно же, не подходила под наряд. Другой у нее не было, поэтому помявшись немного, девушка вздохнула и быстро открыла дверь.

Он стоял на пороге и мялся. Казалось, что ему холодно, поэтому он переступает с ноги на ногу, но в подъезде было тепло. Рука крепко сжимала ручки пакетов, а вторая теребила ключи в кармане расстегнутой куртки. Леонард нервничал. Дверь распахнулась, и он замер на месте. Она смотрела на него круглыми глазами, которые горели ярче огоньков на гирлянде. Он р, но попытался это скрыть, а она в силу своей неопытности – не заметила этого. Его красиво уложенные кучерявые волосы цвета золотой пшеницы на солнце щекотали шею из-за вздернутого ворота куртки. Она сложила скромно руки перед собой, сцепливая пальцы в замок

— Лео, — мягко и тихо сказала она, чуть склонив голову.

— Кэти, — нежно и трепетно ответил ей он. Парень тут же протянул пакеты. — Это тебе... точнее вам, с папой.

— Что ты ... — смутилась она, вскидывая руки к груди и отнекиваясь...

— Бери, не обижай меня, — настоял мягко он. Девушка кивнула и взяла пакеты, смущенно заглядывая внутрь, чтобы понять, нужно ли что-то ставить в холодильник. Он осматривал квартиру, так и не переступая порог.

— Зайдешь? — спросила она, когда вернулась уже без пакетов.

— Нет, — махнул он. — Пойдем, нас ждут, — тихо сказал он, словно расстроился. Видимо, он ждал чего-то... Кэти кивнула, вышла за дверь и закрыла ее на ключ. Они медленно пошли по коридору, к выходу, держа короткую дистанцию между друг другом. — А где твой папа? Мне говорили, что он все время дома.

— Да, папа в комнате...

Она нехотя отвечала, давая понять, что не хочет говорить. Кэти терзали сомнения и чувство вины. Она думала, что поступает плохо, оставляя папу одного. Леонард это заметил. Он почесал нос с горбинкой и осторожно поправил волосы, которые все еще щекотали шею.

Он был галантным и заботливым. Открывал ей двери, предлагал свои перчатки, пропускал вперед и придерживал, когда они шли по скользкой дороге. Зима в этом году была сказочно красивой. Вокруг все гуляли, потому что мороз практически не чувствовался. Резвились и звонко смеялись дети, катающиеся с горок кто на чем: на санках, на картонках, кто-то просто без ничего. Взрослые пили глинтвейн из кафе или горячие напитки, кушали вкусные фирменные в их городе пирожочки с брынзой. Все вокруг было таким красивым, волшебным. Гирлянды на каждом магазине, запахи елок, скидки, радостные лица прохожих. Они шли вдвоем и болтали обо всем по чуть-чуть. Она крепко держала его за руку, когда чувствовала, что может упасть, а после так не хотелось отпускать его, но отпускала, чтобы не быть навязчивой. Он угощал ее пирожком, который купил на двоих и пряным глинтвейном. Это ли не счастье?

— Эй, Кэт! — крикнул знакомый женский голос, и девушка повернулась. Ульяна в короткой клетчатой юбке и полушубке подбежала к ней. — Какие люди? Значит, мне отказала, а Лео – сказала да, — шутила подруга. Ее русые волосы были накручены на мелкие бигуди, создавая пышный эффект на голове. Уля всегда так делала, на праздники, потому что в реальности ее волосы были очень тонкими и жиденькими.

— Я собиралась позвонить тебе... — виновато опустила голову Кэти.

— Брось, — обняла ее за шею девушка. — Не волнуйся. Сегодня же Рождество. Не время для грусти. Через час будет салют, прямо в бой курантов. Останетесь с нами? — посмотрела Уля на Лео. Он нахмурил брови и посмотрел на Кэти, которая надеялась, что решит он.

— Как скажешь? — спросил ее он. Кэти растеряно оглядела лучшую подругу и парня, вздохнула.

— Конечно, — сказала она Уле, которая тут же запрыгала на месте от радости.

— Юху, пошли за мной. Там наливают, — звонко засмеялась она и потащила их в гущу людей, музыки, веселья. Леонард печально опустил голову вниз, потому что надеялся побыть только с Кэти. Она этого не заметила.

Они познакомились с новенькими в кампании, поздоровались со «старенькими». Лео знали все. Он был довольно общительным обычно, но сегодня выглядел зажатым и держался в стороне, возле Кэти, которая чувствовала себя не в своей тарелке. Ребята шутили, смеялись, говорили тосты, танцевали под музыку и делились мнениями о том, о сем. Кэти отречено стояла рядом и рассматривала людей вокруг. Ее мысли, то и дело, убегали к одиноко лежащему отцу в их квартире.

— Полчаса осталось до салюта, — шепнул ей Лео. Она медленно подняла на него взгляд. Зеленые глаза парня сейчас были темными, казалось совсем карими.

— Да, — грустно кивнула девушка.

— Тебе здесь не нравиться?

Она опустила голову и пожала плечами.

— В это время я ставила столик в папиной спальне. Раскрывала шторы. Включала его любимый джаз или блюз. Папа рассказывал веселые истории своей юности, а я насыпала салаты ему на тарелку. Признаться, я совершенно не привыкла праздновать Рождество так... — пояснила она. Лео улыбнулся. Он шмыгнул носом, который был уже красным, медленно коснулся ее рук. Он сжал ее запястье и потянул на себя. Кэти поддалась, оказываясь в крепких объятиях парня.

— Если хочешь, то мы можем сбежать отсюда...

— Но как же ты ...

— Я не планировал быть сегодня здесь, — шепнул уверено он. Его горячее дыхание обожгло щеку теплом. Она почувствовала запах кофе у его губ. Он взял ее за руку. Ему не нужны были ответы, он видел ее желание вернуться домой, потому быстро затерялся в толпе, уводя ее за собой. Леонард повел их по другой дороге, сокращая расстояние улочками и переулками. Кто-то стрелял петарды и поджигал бенгальские огни. Он поглядывал на часы, думая о том, успеют они вернуться или нет. Кэти почему-то думала, что не успеют. Они начали бежать, торопясь домой.

Мужчина лежал, не двигаясь, довольно долго пока не затекла спина. Он подвёлся на локтях и осмотрелся. Попытался подтянуть себя, но не хватило сил, и он почти не сдвинулся. Закашлял. Попробовал дотянуться до кружек на тумбе, но не смог. Откашлявшись долго и мучительно, лег на подушку и посмотрел в потолок. Он понимал, что никто не поможет, потому нужно попытаться поспать. Это всего лишь одна ночь, завтра дочь снова будет рядом. Мысль о том, что она веселиться сейчас грела его душу. Он так хотел, чтобы она обрела счастье. Уснуть не смог. Вспышки за окном мешали, а шторы так никто и не задернул.

— Я не думал, что буду такой обузой, Рози, — прошептал он в потолок, обращаясь к своей жене в рай. — Хотелось бы мне уйти уже за тобой, чтобы не мучить нашу малышку. Одиночество – меня убьет, а она не сможет быть всегда рядом. Ей пора идти дальше, без меня, Рози.

Он словно оправдывался. Мужчина посмотрел на тюбик таблеток на тумбе. Она всегда оставляла посчитанное количество, а здесь спешила и поставила всю баночку. Он поджал губы.

— Нужно лишь дотянуться... — шепнул он себе и снова заерзал на кровати. Постель все больше сминалась под него, сползало одеяло, но вывернуть руку в ту часть тумбы не получалось. Сквозь боль, мужчина провозился приличное количество времени, но вот наконец-то достал. Он медленно повернул крышечку и перевернул баночку с таблетками на ладонь. На этикетке было написано «Снотворное. Не больше двух таблеток в сутки». Отпустив крышечку, она покатилась по его одеялу и упала на пол. Он посмотрел на горсть таблеток в ладони. — Я просто хочу помочь нашей дочке, Рози. Она никогда не сдастся и будет дальше глядеть за мной, пока не очнётся сорокалетней сиротой.

Осторожно выдохнув, чтобы не закашлять, он медленно поднес дрожащую руку с таблетками к лицу. Щелк. Бах. Звонкий смех

— Проходи. Еще 10 минут есть, — говорила дочка в прихожей. Мужчина замер. Он посмотрел на таблетки, а потом и на приоткрытую дверь в его комнату. — Ванна там, можешь помыть руки. Я сейчас. — судорожно он нащупал баночку на одеяле и попытался высыпать туда таблетки, которые рассыпались по одеялу, как снежинки. Скрипнула дверь. Кэти вошла в комнату. — Папа, мы с Лео решили, что праздновать Рождество будем с тобой... — она посмотрела на отца, а после на открытый тюбик с снотворным, на таблетки, разбросанные по одеялу, на виноватый взгляд отца.

— Я пытался взять одну, но все просыпал, — соврал он. Кэти подбежала к нему. Она быстро начала собирать таблетки, дрожащими пальцами впихивая их обратно в баночку.

— Прости, это я виновата. Я спешила и не оставила тебе поштучно. Не подвинула тумбу, не закрыла шторы, — только сейчас увидела она, тараторя и убирая...

— Все хорошо. — успокаивал ее он, но Кэти все равно тараторила. Он схватил ее за руку, вынуждая посмотреть в его глаза. — Я не злюсь на тебя, дочка.

Они смотрели друг другу в глаза. Шаги. Кхм. Стук в дверь. Кэти выпрямилась и повернулась.

— Входи, — мило улыбнулась ему она. Лео смущаясь прошел к ней. Он посмотрел на отца Кэти, который выглядел уставшим.

— Мистер Смит, приятно познакомиться, — протянул ему руку он. — Меня зовут Леонард, можно просто Лео, — пожимал он руку отца Кэти. Девушка улыбалась.

— Можно просто Уилл, — прохрипел отец.

— Благодарю.

Уиллу показалось, что он где-то видел уже Лео, но не помнил где.

— Осталось 5 минут. Я быстро принесу сюда еду, Лео включи джаз, — показала она на проигрыватель и коллекцию пластинок рядом, а сама убежала на кухню, греметь тарелками. Лео медленно подошел к проигрывателю, достал пластинку, что лежала на нем и поставил ее. Он не знал, какую ставит, потому решил проиграть ту, что лежала рядом. Стертая пластинка зашуршала, когда он завел ее с начала, но после приятные мелодии фортепиано и саксофона залили комнату. Эта пластинка была любимой у матери Кэти. Уилл смягчился, вспоминая, сколько всего было прожито с этой музыкой. Дочь бегала и носила на тумбу мисочки с салатами и тарелку с разрезанным мясом. Она принесла бокалы, шампанское. Зажгла свечи и включила гирлянду. Леонард рассказывал анекдот, открывая осторожно шампанское. На улице раздавались веселые возгласы и взрывы пиротехники.

— Я рад познакомиться с вами...

Лео был очень любезен, а отец Кэти довольно сдержан, хоть и польщен поведением парня. Часовня рядом с их домом начала отбивать полночь, когда Кэти прибежала и села рядом, на край кровати. Лео сидел напротив на стуле. Он открыл шампанское, выпуская крышку в потолок.

— Пора загадать желание, — улыбнулся Уилл дочери. Кэти каждый год загадывала одно и тоже.

— Я загадаю тоже, что и всегда, — мягко улыбнулась она.

— Что? — поинтересовался Лео.

— Мне нужно чудо, — вдруг ответила Кэти. Последний бой курантов. Крики на улице. Звон бокалов и возгласы. Они чокнулись бокалами и выпили по чуть-чуть, после принялись есть. Кэти кормила папу с ложечки и иногда кушала сама. Лео молчал, смотрел на девушку и молчал.

— Знаешь, Кэти. Я хочу, чтобы в этом году твое желание исполнилось, — поджал губы он. Парень поставил бокал на тумбу. Он быстро полез в нагрудный карман и достал оттуда какой-то сложенный листок. Уилл насторожился, а Кэти смотрела удивленно. — Я знаю тебя, потому что мы в одной кампании гуляли. У нас с тобой общие друзья, но еще я знаю тебя и твоего отца, потому что мой папа – ваш лечащий врач, — посмотрел он на Уилла. Мужчина нахмурил брови. Он возненавидел врачей за последнее время. Ему только обещали и кормили завтраками, ничего не объясняя. — Я увидел тебя, Кэти, когда ты приходила за своим отцом пару лет назад. Увидел и понял, что влюбился. — Леонард покраснел. Кэти открыла рот и округлила глаза.

— Я ... не понимаю...

— Мой отец долго искал методы, как помочь твоему папе. Когда я рассказал ему, что хочу попробовать связать свою жизнь с твоей, он ... ускорился. Папа мой не плохой человек, мистер Смит. Он не давал внятных ответов, потому что сам не знал их и не хотел вас обнадеживать, но неделю назад, ему позвонил хороший друг из Гарварда. У того друга, есть еще один друг и у того еще один... там запутано все, — засмеялся он, но быстро продолжил. — В общем, они нашли лекарство, которое в вашем случае помогало на 90%. Практически все после него встали на ноги...

Кэти ахнула и закрыла рот рукой. Она пыталась сдержать слезы.

— Это очень дорогое лекарство, очень ограниченное. Это практически чудо, что друг папы достал его для него... почти бесплатно. Сказал, что тот, кому оно предназначалось, уже не будет его принимать, — пояснил грустно Лео. — Это курс лечения, с которым подробнее вас ознакомит мой пара через пару дней.

Лео протянул листок Кэти. Она смотрела на него, как на что-то совершенно прекрасное, идеальное, божественное. Медленно взяв листок, девушка повернулась к отцу. Тот плакал. Она кинулась обнимать его. Леонард решил оставить их одних, выходя ненадолго в кухню.

Прошли долгие десять минут, когда Кэти вышла к Лео. Он смотрел в окно, когда она подошла сзади.

— Почему ты сразу не сказал, что не хочешь никуда идти...? Ты купил фрукты, шампанское, принес домашних салатов в пакетах и вот это... — показала она листок. — Лучшее, что я получала в подарок в своей жизни.

— Я подумал, что заставить тебя остаться – было бы бестактно с моей стороны, — повернулся он к ней. Их освещали лишь огни от елки и пары светильников по углам залы. Кэти смутилась. — Там была еще коробочка в пакете, — мягко шепнул он. Девушка кивнула и быстро принесла ее. — Это тебе, — подбивал ее Лео, чтобы она открыла. Тонкие пальцы потянули за ленточку и развязали ее. Она открыла коробочку и ахнула. Это было красивое украшение для волос, которое переливалось в свете ночников.

— Прости, у меня нет подарка для тебя, — смутилась она. Лео усмехнулся. Он держал руки в карманах штанов все это время, он шагнул к ней ближе, медленно вынул их и коснулся заколки. Его пальцы ловко зацепили ее на волосах у Кэти.

— Ты врешь. У тебя есть самый желанный мною подарок, — шепнул он. Она смущенно подняла взгляд на его лицо. Он медленно опустил голову к ее губам и оставил на них мокрый след от своего поцелуя. Кэти отпустила рассеяно коробочку, которую держала в руках. Лео хотел отстраниться, но она быстро обняла его за шею и впилась с силой в его губы сама. Они целовались, а за окном взрывали салюты. Это было лучшее Рождество в ее жизни. Он стал ее рождественским чудом. 

2020