Осень в том году была затяжная. Подморозило только в самые последние дни октября. Я запомнил это потому, что железная лестница, предназначенная для эвакуации с верхних этажей общежития и расположенная в начале длинных балконов, обжигающим холодом впивалась в мои босые ступни. В первом часу ночи ветер принёс охапку колких снежинок и будто нарочно бросил их в растянутую горловину футболки.

Кому-то там выше жёлтых от ночных огней снежных туч доставляло удовольствие наблюдать за тем, как стучащий от холода и злости зубами человечишка дрожал и жался к перилам тощей задницей в заношенных спортивках.

Сегодня я ушёл из комнаты слишком стремительно. Точнее, меня попросили уйти, неразборчивым рыком угрожая сквозь стоны очередной легкодоступной девчонки, которая пришла недвусмысленно благодарить за списанную домашку прямиком из соседней секции, где шумно отмечали Хэллоуин (а на деле просто бухали, найдя очередной повод) наши соседи.

"Съебись-ка ненадолго. Что такое? Будешь и дальше смотреть? Знаешь ведь, у меня есть, что рассказать на потоке... Это я так, на всякий случай... "

Третья скомканная у порога за этот месяц юбка. Третья пара разорванных колготок у кровати. Третий аромат дешёвых, как его извинения, духов, пропитавший комнату. А в перерывах между всей этой красотой - я. Собственной персоной. Я, видимо, совсем потерявший всё самоуважение, ведь давно, ещё до этого блядского конвейера, заметил, что ему со мной становится всё скучнее.

#

- Валерий Дмитриевич, - протянула Наташа, захлопывая журнал. - Список Д-учёта проверила, отметила, кого надо пригласить. Можно я всех завтра обзвоню? То есть... послезавтра.

Я оторвался от своих записей, посмотрел в уголок монитора и не понял такой спешки.

- Больше часа до конца работы. Тебе-то самой не легче начать сегодня?

- Я хотела отпроситься, - закатила глаза она. - У друзей тусовка намечается, мне бы хоть успеть домой заскочить... Ну, понимаете...

Она встала, разведя руки, будто укоризненно демонстрировала мне рабочий халат.

Наташа заканчивала университет и подрабатывала на приёме медсестрой в те редкие дни, когда ей позволяла подготовка к экзаменам вперемешку с вечеринками.

- Я видел, в каком платье ты пришла, - не поддаваясь на провокацию, задрал бровь я, продолжая печатать. - Уже выглядишь прекрасно. Куда ещё больше красоты?

Она цокнула языком, елозя на стуле, затем схватила свой телефон и через минуту сунула мне его под нос, демонстрируя фото девушки с расписным лицом.

- У нас тематическая сходка на Самайн, - важно объяснила Наташа, по своему простому русскому типажу вовсе не похожая на утончённую готическую красавицу с фотографии. - Мне нужно сделать макияж ведьмы. Я же не могла прийти на работу так... Хотя...

С минуту она ныла, ворчала и приводила аргументы, но, видя мой скепсис, смирилась и потянулась к рабочему телефону, чтобы начать обзвон пациентов.

- Вы же тоже молодой. Чего ни с кем не тусуетесь? Или чем ближе к тридцати, тем меньше поводов для радости? - ехидно пробурчала она напоследок, и я почти зарычал от недовольства.

- Марш отсюда!

И минуты не прошло, как девчонка с сумочкой и пальто юркнула за дверь кабинета, оставляя меня с неприятным осадком где-то в горле. Самолюбие было задето. Не так, как восемь лет назад, но всё же...

Работать я больше не мог, в голове отчего-то с самого утра висели отвратительные воспоминания того октября, когда я, казалось, сломался на всю жизнь. Через пару минут под подошвами моих ботинок зашелестели покрытые инеем листья, а пальцы на экране смартфона уже сами набирали знакомый номер.

#

Поселили нас вместе далеко не сразу, первые полгода я делил комнату с четырьмя парнями, и это было даже неплохо. Учитывая внезапную нагрузку и вечную суету на двенадцати квадратах комнаты, времени и места для личной жизни ни у кого из нас не было, хотя соседи изредка зависали в девчачьих комнатах, никого не притаскивая к нам.

Чудовище по имени Ян Краснорецкий приклеилось ко мне на совместных парах по органической химии и сразу до тупости просто забило себе большое жирное место в моём сердце, ещё чересчур неопытном, чтобы понимать, чем это чревато.

Он был совсем не похож на меня: шумный, спортивный, разговорчивый, открытый, с кучей подруг и знакомых и пофигистическим отношением к большинству предметов в универе. Правда я не понимал, зачем он поступал с одного только пинка родителей? Профессия - это ведь на всю жизнь.

Со временем эту фразу в моём исполнении он возненавидел больше всего.

Не скажу, что стал частью его компании. Я был вне её, но на особом месте, которое, наоборот, считал почётным. Именно ко мне он пришёл просить помощи, когда поссорился с отцом из-за долгов по учёбе. Именно на меня вешался, когда на вечеринке не находил красивых девчонок вокруг. Именно меня притащил к коменданту общежития, когда узнал, что освободилась комната на двоих...

А я и не сопротивлялся, в каждом его жесте видя то, что он нуждался именно во мне, и путая свои идеалы с совершенно неидеальным человеком.

Весь второй курс мы жили вместе, и я сходил с ума от счастья, ведь раньше даже представить не мог, что так быстро получу от жизни всё, о чём мечтал. Я хорошо учился в университете в большом городе, был самостоятельным и жил с парнем, который мне не просто нравился, а откликался на мои чувства к нему.

"В отношениях всегда кто-то один любит больше, дорогой", - говорила как-то моя бабушка, с которой я жил лет с семи, с тех пор, как отец погиб, а мать спилась и ушла в неизвестном направлении. - "Тебе сильно повезёт, если это будешь не ты".

Шутка ли дело, это был я. Как могло быть иначе.

Чувствовал ли Ян что-то в ответ? Правда ли ему нравилось то, как я забирался к нему под одеяло, когда мы смотрели фильмы? Или то, как я каждое утро отглаживал нам обоим халаты для пар и изобретал завтрак из того, на что наскребал со стипендии отличника? Или то, как вытаскивал его на долгие прогулки, во время которых украдкой брал его под руку? Или... много всего, что ему оказалось не нужно.

Несколько месяцев и правда казались мне сказкой, но со временем он начал избегать такой вот близости, будто понял, что я серьёзен, а в шутках его друзей о нас проскальзывало слишком много реального и стыдного.

Остался только спонтанный секс по его настроению, моя учёба за двоих и какой-никакой общий быт.

Начало третьего курса у нас, мягко говоря, не задалось. Он отправил меня "погулять" в первый же день моего возвращения после каникул, хотя весь последний месяц я фантазировал о нашей встрече, как сопливая младшеклассница.

"Валер, ну хватит, блять. Временами трахаться - не значит встречаться. Да кому вообще нужно становиться парочкой? Твои радужные мечты меня подзаебали", - огрызнулся он, когда я завёл неудобный для него разговор. - "Я вообще-то не гей. В нашем возрасте почти все пробуют разное... Ну да, тебе не понять, ты у нас ходишь в белом пальто и ищешь "на всю жизнь". Самому не смешно от этого?"

#

Из-за приоткрывшейся входной двери показались крошечные чёрные рожки, обладательница которых приветственно мяукнула и толкнула дверь, позволяя мне рассмотреть встречающую меня парочку при всём параде.

- Сюрприз!

Белла, взяв неуклюжий разгон, задорно заскочила на руки моему театрально разодетому парню. Помимо ободка с рожками, Влад нацепил на неё крошечные чёрные крылья на лямках, из-за чего моя кошка стала похожа на огромного упитанного мотылька. Сам же он выглядел обезоруживающе прекрасно: заменил очки на линзы, драматично напудрился белым, прорисовал чёткие линии бровей и чуть подвёл глаза, волосы аккуратно уложил гелем и надел прокатный костюм, состоящий из широкой рубашки в рюшах и узких чёрных брюк.

- Меня имя обязывает, - развёл руками он и оскалился, демонстрируя бутафорские клыки, завораживающе вписавшиеся в его улыбку.

Хотелось проворчать что-то вроде: "И ты туда же! Совсем с ума посходили со своими странными праздниками!"

Но он был настолько очарователен в этом образе, что мне совсем не хотелось обрушивать на него весь тот мрак, что подобно морю ворочался у меня внутри.

- Привет, - выдавил я из себя, когда он снова улыбнулся, притянул меня поближе за полы пальто и поцеловал.

- Ты точно не хочешь со мной? Мы собираемся у Ани дома. Мне вот-вот уже выходить... Точно не пойдёшь? Костюм не обязателен...

Я отрицательно покачал головой. Очень устал за рабочую неделю, да и настроения не было. Студенческая тусовка это всегда шум, дешёвый алкоголь и специфические шутки, которые я уже могу не оценить.

- Не пей много, идёт? И позвони, если тебя нужно будет встретить.

Он кивнул, ласково потираясь носом о мою щёку.

Впервые за последние пару лет я закурил, смотря с высоты пятого этажа на то, как невысокая фигурка моего парня быстро пробежала по двору и юркнула в автомобиль его друзей. Так и знал, что когда-нибудь припасённые полпачки сигарет пригодятся.

Стоя на балконе, я закашлялся - уже отвык от этого обжигающего, удушливого чувства в гортани.

Да что же сегодня не так? Почему я вспомнил? Почему эти воспоминания так зацепили меня тогда, когда я считал тот период моей жизни уже исчерпавшим себя, пройденным этапом, проработанным и забытым. Почему, стоя на балконе моей квартиры, мыслями я был на холодном балконе общаги, где, переминаясь с ноги на ногу, принимал то страшное решение?

Из-за него ли? Правда ли только из-за засранца Яна?

Я вернулся в комнату и сел на диван рядом с вылизывающей лапки Беллой. Обычно она жутко не любила переодевания, даже новый ошейник казался ей штукой чужеродной, которую непременно надо стащить с шеи и зажевать в отместку. Но к наряду рогатого мотылька она отнеслась снисходительно. Наверное, Влад даже сделал с ней пару фото...

Мы встречались уже год, но так и не съехались, хотя он часто оставался ночевать у меня, а я - у него. Часть наших вещей так же перекочевала друг к другу, и даже сейчас вид его брошенной на спинку стула футболки, которую он оставил, переодеваясь в карнавальный костюм, вызывал у меня приятные мурашки.

Он стал вторым парнем, с которым я встречался достаточно долго, и, что было страшнее всего, с которым я мечтал о совместном будущем.

Как бы не ржал в моей памяти Краснорецкий над моей формулой максимализма "это на всю жизнь", случиться такое могло далеко не с каждым, и, возможно, даже не со мной. Но никто не имел права запрещать мне мечтать об этом.

#

Старый грязный линолеум на общем балконе был ледяным и прилипал к пока ещё тёплым ступням, поэтому каждый шаг обжигал так, словно я сдирал с них кусок кожи.

Я дошёл до второго выхода и столкнулся с парой старшекурсников, которые как раз выходили покурить. Увы, не первая в жизни "стрельнутая" сигарета показалась мне тошнотворной, но я ненадолго задержался рядом с ними, также молча всматриваясь в колкий снегопад в полуметре от нас.

- Простудишься, - наконец, констатировал один из парней, окидывая меня беглым усталым взглядом, но я пожал плечами, выбросил бычок и дождался, когда они уйдут.

Ощущение мерзости, которое я копил в душе не один месяц, ненависти к себе и отчаяния плескалось в груди едкой кислотой. С Яном давно всё было понятно, он и с самого начала не особо умело скрывал свои мотивы: где надо - умел приласкаться и сказать приятное, когда я был ему полезен. Хуже было со мною самим. Даже понимая это, я старался быть ещё лучше. Ещё внимательнее, ещё уступчивее, ещё удобнее, лишь бы он оставался рядом и хотя бы иногда просил бесконечных баб в своей постели подвинуться и уступить мне угол.

Отвратительный.

Я перегнулся через перила балкона, и меня стошнило. Улица с высоты девятого этажа кружилась перед глазами, и морозный воздух скрутил очередной ком в горле. Я отшатнулся назад, глотая слёзы, и вернулся в коридор, пошатываясь. Секция за секцией мелькали перед глазами, и почти отовсюду доносился весёлый гул. Выходные вместе с надуманным иностранным праздником давали студентам очередной повод пропустить по стакану другому дешёвого дерьма, от резкого запаха которого двоилось в глазах и ещё сильнее подступали слёзы.

- О, Валера, привет! - звонко защебетала моя одногруппница Оксана, в комнату которой я и ввалился, чтобы схватить с накрытого посреди комнаты стола шумной компании стакан с водкой вперемешку с апельсиновым соком. - Ха-ха! А я думала ты такое не любишь!

- Ты много что обо мне не думала, - выдохнул я, но мой голос потонул в девчачьих визгах.

Кто-то предложил сыграть в "бутылочку".

- Чего? - засверкала на меня пьяной улыбкой Оксана, поправляя кучерявый парик седых волос с приколотой к нему шляпкой и "траурной" сеткой, падающей на лицо, но внимание одногруппницы тут же переключилось на подготовку к игре. - Ты оставайся! Весело же!

Когда она отошла от стола, я налил себе ещё. И ещё. И... ещё. А потом обнаружил себя у невнятного "кухонного уголка" пересчитывающим ножи.

Один, уже старый, с потёртой коричневой деревянной ручкой, лёг в ладонь как влитой, и я покинул веселье так же незаметно, как пришёл, но в интересной компании.

Коридор кренился перед глазами так, будто я вышагивал по палубе корабля, а вдалеке от меня был шум надвигающегося шторма. Сложно сказать, хорошо или плохо то, что я никого не встретил по пути в свою секцию. Попытался бы кто-нибудь отговорить или задержать меня? Или проигнорировал так же, как те парни на балконе, посчитав, что всё это совсем не их дело?

Кто знает? Я - уж точно нет.

Смех Яна и его весёлая, с ленцой, "сытая" болтовня с притащенной в нашу комнату девчонкой в сотню раз умножали слабость в моих ногах. Я слушал их долго и пялился на до боли знакомую дверь, сжимая нож, и в те далёкие, заволоченные алкоголем моменты вдруг понял, что не чувствую больше ничего.

#

Шершавый язык настойчиво облизал мою щёку, а вибрирующая от мурчания кошачья грудка примостилась к моей шее. Белла была настроена дружелюбно и хотела пообниматься.

Я проснулся на диване совсем дезориентированный и замёрзший, поэтому первым делом вскочил и закрыл балконную дверь. За окнами начался снегопад, и белые хлопья, рассекающие черноту ночи, выглядели мистически прекрасно. Именно в такую погоду и хочется бездумно выходить на улицу и бродить, собирая пушистые комки снега на пальто, чтобы потом глупо рассматривать рукава в фонарном свете и пытаться различить форму снежинок.

Мой телефон сдавленно пиликнул под подушкой, и я проснулся окончательно, вытаскивая его на свет, чтобы ужаснуться. Час тридцать два ночи! В чате с Владом было оживлённо, он оставил мне с десяток сообщений, по деградации набора которых я понял, что алкоголя он выпил всё-таки немало.

"Валер, чем занят? Может, всё-таки приедешь? Тут много людей не из группы".

"Смотри, прикольно же?" - фото наряженной к вечеринке квартиры.

"Мы пиццу заказываем. Ты поел?"

"Я к себе потом уеду, наверное..."

"Я немножк..."

"Слшай, не хочш забрать меня?"

"Часика через 2 да?"

"Плтра два".

"Всё".

Что ещё за "всё"? Это немного настораживало. Не теряя времени, я взял связку ключей от машины, набросил пальто и набрал его номер, сбегая вниз по лестнице. Конечно, он не ответил на звонок и даже не зашёл повторно в наш чат, чтобы написать мне, что я скучный, унылый, бесчувственный гад, с которым ему не по пути.

Мне кажется, эта фраза уже должна была вертеться у него на языке, и старый добрый алкоголь должен был помочь ему сказать всё как есть. А что я хотел? Сам отстранился, витал в каких-то чёртовых воспоминаниях и строил предположения, надолго ли со мной мой парень. Не тупо ли?

Адрес его подружки Ани я хорошо знал: как-то подвозил его домой после их совместной подготовки к зачёту и потом пару раз после каких-то посиделок с чипсами и супергеройскими фильмами. Знал я её мельком, больше по рассказам Влада, но не знал, насколько она сама обо мне осведомлена.

Ответ на этот вопрос я получил быстро - как только хозяйка квартиры открыла дверь и окинула меня хитроватым взглядом карих глаз с очередным "ведьминским" макияжем, правда сильно "поплывшим".

- Ой, Владик, тут к тебе приехали!

Пробиться её голосу через грохот музыки было практически нереально, поэтому она просто затащила меня в квартиру и, отпихивая ногами то пустые бутылки, то разбросанную обувь, то какую-то рыже-чёрную мишуру и воздушные шары с рисунками привидений и тыкв, пошла на поиски друга.

Народу и правда в небольшую двушку набилось много, человек двадцать с лишним, причём далеко не все сидели спокойно. Несколько девчонок, например, красуясь чулками в сетку и юбками с оборками, пытались соблазнительно танцевать в окружении парней, большинство из которых не заморачивались с костюмами. Кухня, судя по запаху, превратилась в курилку, где была особая атмосфера задушевных разговоров и великих тем. А вот санузел по классике стал местом уединения парочек, и, к моей радости, Влада мы там тоже не нашли. В последнюю очередь Аня зашла в свою спальню, где тут же зачирикала с какими-то подружками, которые исследовали её косметический столик и поправляли ведьминский макияж.

Я с облегчением выдохнул и даже улыбнулся. Мой грозный граф Кусакула мирно свернулся калачиком в уголке Аниной кровати и спал, обнимая огромного розового фламинго и пачкая его бок драматично расплывшимся чёрным карандашом, которым он подводил глаза.

- Эй, Пьяная Красавица, к тебе твой принц пришёл! - не дав мне осторожно привести Влада в чувства, налетела его подруга, и вампирчик запыхтел и заворчал, нехотя поднимая веки.

- Пойдём домой, - сгорая от стыда под взглядами любопытных девчонок, позвал его я, но Влад фыркнул и перевернулся на другой бок, снова подминая фламинго под себя.

- Я буду спать тут, уйду утром.

Аня развела руками мол "я сделала всё, что могла, обиженная нечисть хуже пьяной нечисти", поэтому ход был за мной, и я не придумал ничего лучше, чем сграбастать парня на руки и забрать его в том виде, в каком он был.

Влад этого правда не оценил и, брыкаясь, врезался голенью в дверной косяк, отчего жалостливо заскулил и поджал под себя ногу.

- Прости, прости... - зашептал я, усаживая его на банкетку в коридоре и ощупывая ушибленный сустав. - Сильно болит? В травму поедем?

- В какую ещё травму, - простонал он. - Ты меня видел? Хочешь, чтобы травматологи меня сфоткали и в чатах друг другу кидали по приколу?

- Вла-а-ад, ну хватит капризничать, - бессильно простонал я и, обхватив парня, уткнулся ему в живот. Так и сидели, пока я не почувствовал, как он робко зарылся руками в мои волосы.

Наверное, это самое любимое моё ощущение. Сложно представить что-то ещё, в чём сочетается и нежность, и понимание, и защищённость. И он был единственным парнем, который вот так гладил меня по волосам, порой совсем не отдавая себе отчёта о том, наедине мы или нет.

Мне сильно хотелось поцеловать его. Тоже без отчёта. Настолько маняще выглядели его влажные розовые губы, которые он кусал, когда волновался.

Однако истерические девчачьи визги заставили нас вздрогнуть и вспомнить, что мы сидели посреди какого-то бедлама. Я рассерженно глянул в сторону большой комнаты, где началась какая-то суета, и несколько человек разом заговорили на повышенных тонах. Да уж, для завершения вечера нам не хватало только пьяной драки.

Я быстро нашёл куртку Влада и помог ему одеться и обуться, пока вся эта движуха не дошла до нас. Он и правда прихрамывал, поэтому я осторожно вывел его на площадку под руку и вызвал лифт, однако уехать мы не успели. Дверь оглушительно хлопнула и за порог вылетел высокий парень, буквально перебросивший одну из танцевавших девчонок через плечо.

Что ж, лучше бы случилась драка, потому что подобная встреча с Краснорецким была в сотню раз хуже.

#

Мы ехали в лифте молча, разойдясь в противоположные стороны, хотя Ян, судя по удивлённому взгляду, узнал меня. Девушку он всё-таки поставил на ноги, и та тихонько хныкала, уткнувшись в угол. Влад потупился и почти не дышал, но держался за моё плечо и нервозно перебирал ткань пальто пальцами.

Выйдя во двор, я довёл его до своей машины и усадил на переднее сидение, а сам на секунду замер, наблюдая за Краснорецким с его очередной жертвой. Тот тоже довёл девушку до своего авто, высказывая ей что-то злым неразборчивым издалека шёпотом, рванул дверцу и толкнул её внутрь.

- Сиди жди!

Хлопок металла показался пронзительным. После него наши взгляды, наконец, встретились, и в движениях Краснорецкого появился налёт характерной для него ленцы. Он медленно сунул руку в карман, достал пачку сигарет, отошёл обратно к подъезду и оперся спиной о заборчик рядом с газоном. Ян закурил, следя за мной немигающим взглядом, и этот гипноз сработал. Я подошёл ближе и спрятал руки в карманы. По стопам словно пробежался морозный разряд, и меня замутило.

- А ты реально носишь белое пальто, - усмехнулся он, выпуская в мою сторону густое облако дыма. - За столько лет не испачкалось?

Я проигнорировал его глумливый вопрос, борясь с ледяной коркой, пригвоздившей мои ноги к асфальту.

- А ты по-прежнему тащишь к себе кого попало, - пожал плечами я, но Ян вдруг вскинулся и хмуро свёл брови к переносице.

- Это моя жена! Понял? Заигрывается просто временами. Ясно, что младше, хочется тусить и всё такое, но как выпьет - башню сносит. Лучше никуда не пускать одну, а то мелкого я сам не потяну, если она гульнёт.

Он выглядел настолько искренне озабоченным, а я настолько ошалел от полученной только что информации, что даже падение метеорита прямиком в наш двор не повысило бы градус странности этой ситуации.

Вот оно что.

Я сам не заметил, как тихо засмеялся. Нет, не злорадно и не истерически, а с облегчением. И это тот самый человек, который перебирал толпы девчонок и хотел попробовать всё? Он ли сейчас трясся над честью своей жёнушки, которая позволила себе лишнее в присутствии других мужчин? Он ли переживал, что может остаться с их общим ребёнком один, если его ветреная студентка сбежит? Тот ли это Краснорецкий, под дверью которого я рыдал посреди ночи, сжимая в руке украденный нож?

Его полный возмущения взгляд впился в моё лицо. Он не понимал, отчего же я, такой негодяй в этом чёртовом белом пальто, что не давало ему покоя, его высмеиваю.

- Ян, так и ты, выходит, хочешь на всю жизнь?

Снег повалил с большей силой, и в свою машину я вернулся посеребрённым и немного мокрым. Ян уехал, фыркнув напоследок, а меня в салоне авто встретили тёплые и тесные обнимашки. Наверное, Влад был не настолько пьян и что-то тихонько соображал, наблюдая за нами со стороны, потому что первое, что он обронил, уткнувшись в моё плечо, было:

- Я тебя люблю.

Его нос почему-то был холодным, а дрожащие губы ласкались о мой подбородок, несмотря на лёгкую его колючесть.

В темноте салона он нащупал мою руку, ту самую, левую, и приложил ладонь к своей щеке, позволяя понежить его в ответ, но вскоре принялся невесомо целовать её, теплом перетекая на тонкую кожу предплечья, которую вдоль и поперёк избороздили длинные белые шрамы. Он заметил их давно и часто прикасался к ним с робким вопросом в глазах, будто ждал, что я вот-вот расскажу ему эту несуразную историю моей влюблённости, а я делал вид, что их нет. Просто нет, как не было той страшной ночи, когда я наносил себе эти раны и отстранённо наблюдал, как из меня вытекает жизнь.

Как хорошо было целовать его в тёплоте автомобиля, когда за окном начиналась самая первая в этом году метель, которая волшебным чистым полотном скрывала наше прошлое и отгораживала нас от неизвестного будущего.

- Я тебя люблю, - почему-то повторил он, и тихая уверенность его голоса перечеркнула все бередившие меня тревоги, ведь этим он сказал ещё больше.

Я всё понял без слов, не бойся. Я здесь. Я с тобой. Всё прошло. Мы вместе.

Мы. Вместе.

- И я тебя, мой хороший.