- Тук-тук, - раздалось за спиной.

Доктор слишком резко повернулся на голос: в спине что-то щёлкнуло, но волну боли тут же сменила волна раздражения.

- Кто вы? У вас не назначено! - гневно проговорил доктор, разглядывая гостя.

Тот вальяжно уселся на кушетку и закинул ногу на ногу, завязывая шнурок на тяжёлом ботинке.

- У вас не назначено, - повторил Доктор уже громче.

Закончив со шнурком, гость достал из кармана чёрной кожаной куртки лист желтоватой бумаги и протянул Доктору приглашение. Под красной надписью корявым, почти детским почерком было выведено:

«Дорогой Доктор, мне очень лестно ваше внимание, но судьба распорядилась иначе. Вы были правы: лавка - это моя жизнь. Думаю, вы поймёте и простите моё отсутствие. Дело в том, что в соседнем городе на аукцион выставлена вещь, которая дорога мне... в ней вся моя жизнь... Мне пришлось спешно уехать, чтобы успеть к торгам. Я надеюсь, что тот, с кем я передала письмо, не разочарует вас.

С уважением, Эдмер».

- Правила на то и правила, чтобы их нарушать, не так ли, док? - сказал парень и подмигнул.

На мгновение Доктору показалось, что в зрачках, обрамленных зелёной радужкой, вспыхнуло и тотчас погасло пламя.

Вдруг гость резко встал, нервно прошёлся по комнате, подошёл к печке:

- У вас тут холод - околеть можно! Сейчас исправим... - слова поглотила распахнутая заслонка. Спустя миг в печке вспыхнул огонь. Доктор точно знал, что гореть там нечему, но отблески пламени из открытой печки играли на волосах гостя. Через несколько минут комната наполнилась теплом. Доктор опустился в кресло, а парень стянул куртку, расстелил её на полу перед очагом и сел.

- Итак, док, вы хотите услышать про душу заключённую в вещь, кражу и любовь... Ну что ж, начну с последнего пункта.

Любовь... Её боготворят. Ей посвящают стихи. У неё тысяча имён. Тысяча обличий. Она говорит на языках всех народов... Времён... Миров... Ради неё - умирают. С ней - рождаются.

Только она одна способна причинить ту боль, что разрывая в клочья твою душу, способна убить и тело. Одним взглядом. Одним словом. Одним движением.

У любви нет возраста, у неё нет пола. Ей безразличны время и пространство. Для неё нет границ, нет времён. Любви неведомы предрассудки и страх. Она может ворваться к любому, и ничто не способно остановить её... Она бессмертна. Её имя кричат, впуская в свою жизнь, её имя шепчут, когда она уходит... Только ей решать - открыть для тебя врата рая или ада...

Ты словно торгаш пытаешься договориться с ней о цене. Чем ты можешь подкупить её? Что у тебя есть, чтобы заинтересовать её? Что сможет удержать её около тебя? Сколько ты готов заплатить за присутствие любви в своей жизни?

Она не называет цену - для каждого она своя. И не зная цены, ты отдаёшься ей весь, без остатка. Любовь выпивает тебя до дна, но она ненасытна и как дешёвая шлюха в пьяном угаре кричит тебе: «Ещё!». Когда тебе нечего больше предложить любовь уходит... Ты готов кричать, но крик ядовитым комом остаётся в горле. Яд вгрызается в тебя, растекаясь по венам, отравляет душу... И ты шепчешь имя...

Ты будешь шептать его до тех пор, пока от тебя не останется горсть пепла, до тех пор, пока ты не сгоришь... в ней... или в нём... Вы об этой любви хотели услышать? - хриплым голосом спросил Доктора гость, а потом вдруг произнёс: - Знали бы вы, как я чертовски долго не видел огня. Он моя любовь. Прошлая, настоящая и будущая. Можете в своём приглашении поставить галочку напротив пункта «бывшая любовь».

Парень вытянул руку, его тонкие пальцы скрылись в печке. Доктор ждал, что вот-вот раздастся шипение от боли, но так и не услышал желаемого. Огонь верным псом облизал пальцы гостя, не оставив следа.

- Вы любите сказки, док? Неважно, можете не отвечать, я всё равно расскажу вам одну. У меня мало времени, поэтому пропустим никому не нужные «жили-были» и «в одном королевстве», перейдём сразу к сути.

У одной супружеской пары очень долго не было детей. Супруга горевала, муж пытался утешиться в объятьях юных дев. Но вот случилось чудо: жена понесла. Счастливый отец устроил пышные гулянья - ведь у него родился наследник, тот, кто со временем станет главой рода...

Восхитительней ребёнка не было во всех девяти... простите, во всем мире. Золотые кудри, глаза цвета весеннего неба и смех... Перезвон хрустального колокольчика. Вы бы приняли его за ангела...

Мальчик рос добрым, весёлым, доверчивым ребёнком. Мать не могла нарадоваться, ведь она посеяла и взрастила в его сердце любовь ко всему живому. А отец...

Однажды глава семейства захотел, чтобы сын изучил соседние владения, тем самым научился тактике и стратегии. Привёл к нему лучшего учителя. Первым делом он должен был научить наследника составлять схемы и читать карты. Спустя несколько дней мальчик понял, что рисовать ни схемы, но картины - его призвание. Животные, цветы... Казалось, что на его полотнах они оживали...

Когда настала пора учиться владению кинжалом, парнишка отчего-то решил, что рисовать на бумаге для него слишком мало: он начал выжигать рисунки на дереве... Чем искусней у сына получались работы, тем мрачней становился отец...

В один прекрасный день парень вдруг взял чертёжные принадлежности, несколько свитков и закрылся в кабинете отца. Тот вздохнул с облегчением: наконец-то сын взялся за ум. Спустя несколько дней паренёк усталый, но счастливый, пригласил отца и мать в кабинет, чтобы показать то, над чем он работал все эти дни. Торжественным тоном отпрыск сообщил, что сконструировал проходы. В другие миры.

Отец понял, что сын лишился разума, но терять наследника не хотелось. Кто-то ведь должен стать главой рода после него... Отец приказал схватить сына и запереть в подземелье. Мать не смогла его остановить. «Совесть и долг ходят рядом, но не рука об руку» - таков был девиз рода. Таков был глава семейства.

В подземелье он спустился рано утром, а вышел через неделю... Все знали что там творится что-то страшное, все слышали крики мальчишки... Но ему на помощь так никто и не пришёл...

Отец вспорол запястья своему непутёвому сыну. Когда крови в теле не осталось, пустил ему по венам воды ледяной реки... потом вскрыл грудную клетку, вырезал сердце, а вместо него положил кусок льда. А чтобы сын уж точно никогда больше не забыл в чём его предназначение, отец сначала вырезал на его спине слово «долг», а потом прижёг. Той самой штуковиной, которой парень выжигал когда-то зверюшек... Сердце же отец разрезал на несколько частей, поместил в красивые безделушки и отправил в разные концы света, чтобы наследник никогда не смог их найти и вернуть себе. Доброта, милосердие, любовь, дружба, честь - стали пустым звуком. У парня не осталось ничего, кроме долга.

Где-то вдалеке раздался протяжный вой. Рассказчик замолчал, встрепенулся, встал и подошёл к столу. Бледные пальцы выудили из подставки ручку, что доктор приобрёл в лавке, и гость продолжил рассказ:

- Госпоже Фаталь было угодно, чтобы парень с куском льда в груди однажды нашёл кусок своего сердца. Тогда он понял, что его родитель у него украл... Соседей с севера будущий глава рода недолюбливал, но казнь «Кровавый орёл» он у них перенял с превеликим удовольствием. Знаете, док, на крики отца тоже никто не пришёл. Теперь они были квиты. Вы спрашивали, что бы сделал тот, чью вещь украли? Вы действительно хотите это узнать?

- Я её купил! - отрезал Доктор, поняв, на что намекает гость.

- Не думаю, что вы успеете рассказать об этом. У него была целая вечность, чтоб овладеть кинжалом в совершенстве, - гость усмехнулся и продолжил: - По глазам вижу, док, что вам эти проблемы не нужны.

Проворным движением парень раскрутил ручку. Красные чернила вытекли на раскрытую ладонь тягучей жижей и застыли кровавым комком. Доктору почудилось, что комок сократился в биении...

- Вы спрашивали, чувствует ли он, когда к его сердцу прикасаются? Ещё как чувствует. Воздействовать на него невозможно, но вот боль... Каждый кусок сердца унёс с собой одно светлое чувство. Боль не бывает светлой. Она осталась с тем, чьё сердце заковано в вечный лёд.

За окном опять раздался вой. Ближе чем в прошлый раз. Парень сжал руку в кулак. Красная жижа просочилась сквозь пальцы, вернулась в остов ручки. Гость спрятал её в карман.

- Док, а вам приходилось выбирать между долгом и совестью? - спросил парень и подошёл к шкафу. Что-то дзинькнуло, потом лязгнуло.

Гость перебирал содержимое полок и ящиков в поисках чего-то:

- Допустим, в ваших руках две жизни, но спасти вы можете только одну. Одного вы ненавидите всем сердцем, но он принадлежит к вашему роду, а ваш долг беречь род и того, в ком течёт ваша кровь.

Другой - ваш брат. Не по крови, но по духу. Доверчивое создание, неспособное защитить себя, приручённое и верящее вам. В вас. Что вы выберете, док, долг или совесть? Я вот свой выбор уже сделал... Я у вас это позаимствую, - два кожаных ремня щёлкнули в руках незваного гостя. - И это тоже... - бутылочка чистейшего спирта, запрятанная в самый дальний угол, вдруг оказалась в руках парня. Тот зубами вытащил пробку, сплюнул её на пол, отхлебнул и усмехнулся, видимо, спирт был неплох.

Под самым окном раздался вой. Его подхватило несколько глоток. На десятой доктор сбился со счёта. Огонь в печурке вдруг погас. Комната наполнилась мраком.

- Прощайте, док. Моё время вышло, - прозвучало в темноте, дверь скрипнула. Несколько секунд звучали удаляющиеся шаги, потом все затихло.

Доктор вздохнул и удобней устроился в кресле. Когда ещё выпадет возможность поспать в тепле. Лишь наутро Док понял, что послужило топливом для его печи. Полка с книгами по психиатрии была пуста. Кажется, у него будет о чем поговорить с госпожой Эдмер.