Он не сказал мне ни слова. С того самого момента, как понял, что я пойду в Белую Империю вместе с остальными. В ту ночь я ночевала у Дофы на полу, потому что понимала, что не выдержу холода в собственной кровати с собственным мужчиной.

Все эти четверо суток тянулись, как старая жвачка, прилипшая к асфальту в солнечный день. Количество сказанных мною слов можно было сосчитать по пальцам рук. Мы ехали в разных трейлерах, так ни разу и не увидевшись. Это было дурным знаком. Желудок завязался морским узлом, и любая предлагаемая мне пища вызывала лишь порывы тошноты, приходилось есть через силу, потому что кому нужен обессиленный воин на поле битвы?

За четыре дня молчаливого пути я много думала. Больше, наверное, чем за всю свою жизнь.

Это билет в один конец. И даже если мы выиграем битву и освободим детей, даже если битвы не будет вовсе — это начало конца нашей истории. Все равно или поздно подходит к концу. Это был конец эпохи, конец истории, мой конец, как Тайрины — девочки, которая по непонятным ей самой причинам цеплялась за жизнь.

Даже если эта битва закончится нашей победой, ничего не останется прежним. После такого люди не могут не измениться. Забавно, что прошлая поездка в Талитану вызывала у меня приблизительно такие же чувства, но только по совершенно иному поводу. На фоне нынешних переживаний, это кажется ничего не значащим пустяком.

Трейлер начал замедляться, а потом и вовсе остановился. Сердце пропустило один удар, а затем вновь забилось, как бешеное, но уже где-то в горле.

План действий был довольно прост: армия делиться на две неравные части, и меньшая идет первой, включая меня и Аргеса. Вторая часть выехала на несколько часов позже и должна прибыть в момент, когда начнется «жара». Мы были вооружены по самое не балуйся, но в приоритете стояла бессмысленная попытка «договориться» с герэндами. На моей памяти герэнды никогда не разговаривали с людьми. Они лишь отдавали приказы, даже не особо смотря кому-то в глаза. Никто и не перечел, потому что неизвестно, насколько на самом деле опасны эти странные существа в белых сюртуках.

Мы вышли из трейлеров и поначалу немного толпились, но, в итоге, все же выдвинулись в сторону белого города. Тяжелый горячий талитанский воздух заставил меня вспотеть в считанные минуты. Надо же, как быстро я от этого отвыкла. Помниться, что в первые дни пребывания в Тинаане у меня кружилась голова от морского бриза.

Белые стены казались неприступными, холодными и жуткими. Но выглядели воистину восхитительно: отполированные, трехметровые, мраморные, с тончайшими золотыми прожилками, которые искрились даже в отсутствии солнца. Если поднять голову достаточно высоко, то можно было разглядеть шпили башен и трубы, верхушки которых покрылись копотью от черного едкого дыма.

Мне было не по себе, и каждый шаг давался с огромным трудом. Подкрасться тихо не получилось бы по той просто причине, что в радиусе нескольких километров от столицы не рос ни единый куст, не говоря уже о чем-то большем. Находиться на ладони монстра под его прицелом стоило мне всего самообладания. Поплотнее закутавшись в свой преломляющий свет плащ, я ускорила шаг, стараясь держаться поближе к Аргесу.

Пусть он и был зол на меня, пусть я была зла на него, но он по-прежнему оставался лидером, которого хотелось защитить и за которого хотелось спрятаться.

Где-то в глубине души, я понимала природу всех наших конфликтов. Гораздо проще геройствовать, когда ты принадлежишь только себе. Мир вращается только вокруг тебя и твоих интересов, но потом, в один неожиданный момент, кто-то наглым образом врывается в твой мир и разрушает всю гармонию. И хуже, когда поддаешься на сладкие речи этого вандала, что так нагло разломал стены отчуждения. Только теперь мир нужно делить на двоих. Именно поэтому он так противился моему желанию быть сегодня здесь. Именно поэтому я так отчаянно рвалась в этот бой.

Мои мысленные блуждания прервал странный посторонний звук. Шаги стихли, мы остановились. В стене, словно по волшебству, возникли ворота. И эти ворота открывались.

— Что за... — только и прозвучало из толпы.

Нас ждали.

Врата Картарэфа выглядели, как дверцы маленького шкафчика с крупами на кухне моей мамы в сравнении с этими массивными вратами. Да из них можно было построить целый дом!

Что-то резко ударило меня в живот, выбив весь дух. Перепугавшись от неожиданности, я сделала несколько шагов назад, на что, видимо, Аргес и рассчитывал. Затрещали перчатки, защелкали предохранители на автоматах, зазвенели сабли и мечи, доставаемые из ножен. Мы были готовы нанести удар.

Врата открывались мучительно долго.

— Диирэ... диирэ... — скомандовал Аргес. Если мне не изменяла память, то он приказал ждать. Или ложиться, но логика подсказывала, что первый вариант, иначе я бы усомнилась в его психическом здоровье.

Врата отворились и из них несколькими ровными линиями выходили страшные существа в белых сюртуках. Но было нечто странное в их привычном одеянии: на белых костюмах были надеты странные приспособления с лампочками, которые перемигивались между собой. И стоило герэндам подойти к нам ближе, как я удивилась еще больше: они все были соединены то ли проволокой, то ли ниткой. От непонимания ситуации и невозможности предугадать дальнейшие действия врага меня бросало то в холод, то в жар.

Да что, Император бы их побрал, они делают?

Кто-то в наших рядах дернулся, показывая полную готовность надрать белым ублюдкам их зады. Но тут же был остановлен более благоразумными собраться.

— Диирэ! — вновь прошипел Аргес.

Герэнды остановились метрах в пяти от нас и в эту секунду я поняла, что даже «плащи невидимки» им не помеха. Враг оказался умнее, чем наши ожидания. Один из них приложил руку, облаченную в перчатку к горлу и заговорил:

— Вы опоздали. Император давно ждет вас.

— Витхэ! — прорычал альфа, подобно разъяренному зверю.

Но никто не успела сделать и шагу, как герэнд продолжил:

— Я бы на вашем месте не совершал столь глупой ошибки. Император ждет на аудиенцию Сэтнама. В случае атаки мы примем меры.

— Мы сюда пришли не в их дурацкие игры играться, Аргес! Дай только команду! — прорычал кто-то из-за моей спины.

— Чтобы все в радиусе трех километров взлетело на воздух? Присмотритесь внимательней, — холодно ответил Аргес, слегка оборачиваясь.

И я присмотрелась, и будоражащий душу холод пробежался по хребту, заставляя все тело вздрогнуть. Странные мигающие огоньки были ничем иным, как взрывчаткой.

— Ваше время ограничено. Радиус взрыва заденет кампус с вашими детьми. Император ждет.

На смену холодному липкому страху пришла безудержная злость. Чувство было настолько мощным, что ноги были готовы в каждую секунду сорваться на бег, а рука самопроизвольно сжалась в кулак. Для них все это действительно глупая игра, и человеческая жизнь не дороже придорожного камня. Мы настолько глупо клюнули на услужливо подставленный крючок.

Аргес взял меня за руку, стиснув с такой силой, что я зашипела от боли.

— Хорошо, я пойду. Но со мной пойдет мой заместитель.

— Не дури, сынок! Возьми меня! — скороговоркой проговорил неожиданно возникший перед нами Фаир.

— Она сама этого хотела.

— Прошу тебя, не будь глупым...

— Отойди, Фаир.

И мужчине ничего не оставалось, кроме как уступить дорогу своему правителю. Весь отряд так и остался топтаться на месте, словно ребенок потерявший в толпе маму. Они совершенно не знали, что делать и как быть дальше. Равно, как и я. Аргес сжимал мою руку с такой силой, что даже вздумай я вырваться, то пришлось бы оставить весь плечевой сустав в его хватке. Чувства были смешанными, а непонимание ситуации давило на нервы хуже клещей.

— Они не пустят меня. Меня никто не звал! — пропищала я, но Аргес на это никак не отреагировал. Впрочем, как и герэнды. Чем ближе мы подходили, тем тяжелее становились мои ноги и сильнее кружилась голова от страха.

Я ждала взрыва. После каждого удара сердца, после каждой появившейся капли пота, после каждого шага. Я почти не моргала, потому что боялась пропустить момент, когда герэнд нажмет на смертельную кнопку.

Но они даже не смотрели на меня. Никто не смотрел на меня, словно Аргес не волок меня за собой, словно я не споткнулась раза четыре. Словно я была пустым местом. Это и тешило и пугало одновремемнно.

Герэнды смотрели исключительно на Аргеса, словно никого в округе больше не существовало, словно глава Тинаана был самой большой знаменитостью во всем Неоленде. У меня от удивления даже приоткрылся рот — они улыбались. Очень натянуто, нереалистично, словно учились этому целую неделю и теперь косо-криво предоставили нашему взору свой странный перфоманс.

— Добро пожаловать в Белую Империю, достопочтимый Сэтнам! Мы необычайно рады, что вы решили нас посетить!

— Какого... — недоверчиво проговорил Аргес.

Вот и у меня был тот же вопрос. Но гэренды лишь широким жестом указали нам на вход, не смывая с лиц этих жутких улыбок. Все это больше походило на дурной сон.

Обилие белого цвета было подобно взрыву солнца. Глаза не спешили привыкать и большую часть дороги я смотрела лишь себе под ноги. Герэнды шли позади, предоставив нам роль первопроходцев. Куда идти — мне было неизвестно, но Аргес, все так же держащий меня стальным капканом, не давал возможности сделать лишнего шагу.

Осторожно подняв глаза, я продолжала скрывать взгляд за ресницами, опасаясь, что окружающий меня белый мир снова будет столь недружелюбным. Но глаза привыкли и даже позволили мне насытиться впечатлениями.

Белая Империя — идеальный образец сумасшествия на грани гениальности. Ровные линии сменялись декоративной лепниной, придавая зданиям некой вычурности. Прошитые насквозь тонкими паутинками золота, все эти строения будто бы не принадлежали этому миру. Здания не были очень высокими, — пять этажей от силы, — но создавалось впечатление гнетущего давления. А все из-за того, что уж слишком близко они стояли друг к другу. Чувство взгляда в спину не покидало с самой первой секунды, как только нога моя ступила на вражескую территорию. И дело отнюдь не в следующих по пятам герэндах.

Город был пустым. Пустым и бездушным, и дело даже не в отсутствии случайных прохожих, а в отсутствии вообще каких-либо живых организмов. Только белые стены, такие же белые дороги и темные провалы окон, которые пугали больше всего. Я, привыкшая к оживленному Тинаану, чувствовала себя словно в мраморной коробке. Даже на олионском кладбище было больше жизни, чем здесь.

Мы проходили один из заводов, верхушка трубы которого скрывалась под черной шапкой едкого дыма. У меня в голове была лишь одна ассоциация: цветок, который изувечили гайками, скрепками и колючей проволокой. Архитектурные изыски в совокупности с индустриальными резкими чертами выглядели удручающе, немного нелепо и, как по мне, жутко.

Мы продолжали свой путь по главной дороге Империи. Вопрос о том, куда мы шли отпал сам собой. Еще издалека это здание внушало трепет. Вот оно, место, где управляют нашими жизнями, место, в котором решают кому разрешено существовать, а кто пойдет на корм. Легкая зависть укусила меня, потому что в сравнении с этим величественным строением Картарэф казался наспех срубленной землянкой. Но преимущество тинаанского замка было в том, что у него была душа и особое тепло, чего нельзя было сказать об этом мертвом альбиносе.