Ему становится настолько страшно, что дыхание перехватывает окончательно. Тэхён сам понимает, что без этого будет сложно: сейчас рядом нет отца, который поможет справиться с очередным приступом, а после погладит по голове, рассмеётся и добавит «справляешься быстрее!». Только Чанёль, который не намерен в такой ситуации заниматься психологическими отклонениями принца, и Бэкхён, явно желающий поскорее исчезнуть из золотой кареты, прочь от экипажа, что внезапно оказывается окружён. С разных сторон раздаются визги, крики, — женские, мужские, детские — и Ким невольно сжимает львиный клык, томящийся под высоким воротом рубашки.

Советник напряжённо вслушивается, крепко сжимая дверную ручку, а Бён, пару раз осторожно проведя ножом по бархату, старается отогнуть шторку и увидеть хоть что-нибудь.
     
— Мы так и продолжим прятаться, пока людей убивают? — мальчишка окидывает принца надменным взглядом, что буквально сочится ядом. — А, простите, — прикладывает ладонь с исцарапанными пальцами к груди, кивая правой руке Короля. — Мы так и продолжим прикрывать королевскую задницу, пока обычных людей убивают?

— Замолчи, наконец, — бесцветно кидает ему Чанёль, на что парень показательно фырчит, но всё-таки не отвечает; заглядывает в маленькую щёлочку, откуда видны пара домов, немного дороги и белых воинов из экипажа.

Тэхён не слушает их, лишь с замиранием бушующего сердца глядит на лицо Бэкхёна, боясь, что сейчас оно исказится от ужаса, происходящего за тонкими золотыми стенами. Принц жмурит глаза, тяжело дышит, повторяя про себя слова отца. Однажды, когда маленькому принцу было четырнадцать, они вместе с Королём ездили на охоту. Мальчик учился стрелять под чутким контролем помощников, радовался, стоило папе громко похвалить его и отметить точный выстрел. Всё было бы идеально, слишком хорошо и сладко — отец и сын на охоте, которая вряд ли может обернуться чем-то опасным. И, к сожалению, так и произошло: первая весть о нападении пришла именно тогда. Чёрной стрелой, пролетевшей в паре метров от русоволосой головы и оставшейся на вечно в памяти отпечатком постоянных истерик.

— Вижу лучника, — щурит один глаз, говоря шёпотом и, кажется, совершенно позабыв о ненависти к принцу и советнику. На смену этому чувству приходит желание поскорее выбраться и перерезать глотки чужеземцам. Скользит пристальным взглядом по фигуре в чёрном, что медленно натягивает тетиву, скрывшись в жёлто-зелёной листве. — Господи, как можно быть такими твердолобыми, — замечает, как стрела стремительно летит в воина львиной армии.
     
— Кто ещё? — хмурясь, спрашивает Чанёль, хотя внутри на мгновение просыпается чувство небольшого стыда. Это ведь он должен сейчас выглядывать из-за тюли, выслеживать обидчиков и в крайнем случае запустить кинжал в шею. Никак не деревенский мальчишка. — Видишь?

— Девчонка с парнем на лошади, — внезапно карета вздрагивает, и Бэкхён задёргивает штору, каким-то потерянным взглядом скользнув сначала по Чанёлю, а после — по принцу, что становится белее мела. — Они снова жгут, — шепчет губами, когда на окне отражается человеческая тень; вновь раздаётся боевой клич, крики и, кажется, треск костра. — Пошли! Нельзя сидеть здесь!

Советник сначала долго всматривается юноше в чёрные глаза, долго молчит и будто бы обдумывает что-то важное: на лбу пролегает морщина, и мужчина дёргает головой, отчего из небольшого низкого хвоста выпадает пара каштановых прядей. Тэхён испуганно переводит взгляд с парня на помощника, покрепче сжимает кинжал и в какой-то момент чувствует, словно его кто-то бьёт по голове — люди страдают и гибнут прямо сейчас . Конечно, выходить туда, сражаться — полное сумасшествие, он ведь принц, будущий наследник. Леодрафт может остаться без правителя, и тогда земли точно захватит Праосвен. Парень судорожно сглатывает, дёргает ворот рубашки, отчего пара пуговиц отскакивают. И хмурится, уверенно глядя на напрягшегося советника.

— Ты можешь идти, — будто бы через силу цедит Пак, кивком головы указав на дверь и поджав губы.

Бэкхён озадаченно смотрит на правую руку Короля, недовольно фыркает и хватается за ручку, как вдруг чувствует цепкие пальцы, сжавшиеся вокруг локтя. Принц присаживается ближе, отгибает тюль тонким лезвием, и его аккуратное лицо озаряется рыжим пламенем, от которого по коже пробегают мурашки. Карета вздрагивает от глухого одиночного удара — стрела прилетела прямо в львиную пасть флюгера.
     
— Он прав, — шепчет Тэхён. — Мы должны идти.

— Это дикость! — как-то чересчур громко обрывает Чанёль. Тушуется, пряча взор карих глаз. — Поймите, Ваше Высочество, если у них есть лучник — опасность может прилететь с любой стороны. Вы нужны Леодрафту, — Ким младший обрывисто вздыхает, совсем некстати вспомнив об отце.— Поверьте, это опрометчивое решение. Наши люди спасут нас, просто нужно подождать.

— Но не спасут их, — дрожащим голосом прерывает его Бэкхён, а в глазах его, чёрных и печальных, отражаются огненные языки, мрачной тенью оседая где-то в глубине, забираясь внутрь, в сердце.

— У нас три ножа, — вспыхивает Пак, грубо ухватив мальчишку за ворот драной рубашки. — У нас даже нет обмундирования! Если принц появится перед Праосвеном сейчас, он будет у них как на ладони: убивай — не хочу. Поэтому хватит повторять свои пылкие речи, вставать грудью за свой народ, если, выйдя туда, сразу же получишь стрелу в голову, — произносит шёпотом, на выдохе, но так властно и убеждающе, что даже Тэхён невольно вздрагивает.

По ту сторону вновь раздаётся женский пронзительный крик, и Кима буквально выкручивает на месте. Принц принимается тяжело дышать, балансируя на грани . Парень стягивает с плеч расшитый пиджак, оказываясь лишь в просторной шёлковой рубахе, и Бэкхён невольно думает, что принц вполне сойдет за обычного парня — скорее напыщенный Чанёль в золотистом камзоле похож на будущего правителя. Тэхён откидывает ненужную вещь, закатывает рукава и с каждым движением удивляет окружающих всё больше и больше. Дышит, конечно надсадно, но сам понимает, что приступ будет сейчас совершенно лишним, поэтому жмурится, вздыхает и порывисто хватается рукой за золотистую ручку кареты. В синих глазах виснет напряжение вперемешку с детским страхом; пальцы сжимаются крепче.

— Хватит, — бесцветно произносит Тэхён, чувствуя, как мальчишка рядом буквально готов выпрыгнуть из кареты, стоит двери распахнуться. — Бэкхён, за мной. Чанёль, прикроешь, — в глазах Пака мелькает тревога, но в следующее мгновение она сменяется удивлением, отчего пухлая губа вопросительно оттопыривается.

— Лучше я, — Бэкхён не смотрит на принца, однако резко дёргает дверь и выкатывается на улицу первым, тут же увлекая за собой Тэхёна.
Единственной надеждой Чанёля остаётся лишь то, что чужеземцы могут не знать, как выглядит принц. Хотя, честно говоря, это вряд ли кого-то интересует: Ким младший уже исчез за дверцей, и слышатся поспешные перебежки по песчаной дорожке, усыпанной маленькими камушками.

Советник осторожно выскальзывает следом, тут же ища глазами белую спину принца, оглядывается, не видя никакой опасности слишком близко, легко машет рукой, на что за ним тут же устремляются трое солдат в белой форме.

Тэхён перехватывает кинжал широкой ладонью, ступает быстрыми шажками, следуя прямиком за деревенским мальчишкой, что, вскинув голову, прожигает взглядом то самое дерево с пёстрой листвой, откуда пару минут назад вёлся обстрел. Сердце остервенело бьётся о рёбра, будто так и желает выскочить вовсе, только бы не находиться здесь и сейчас. Принц напряжённо озирается, боясь в любой момент получить по затылку или стрелой в спину, но вскоре и вовсе не сдерживается: вскрикивает.
     
Большая золотая карета вспыхивает ярким пламенем как раз в ту секунду, когда Ким младший лишний раз оборачивается. Чанёль не успевает добежать до него, оставшись с другой стороны вместе с подмогой, а Бэкхён сильно вцепляется в шёлк, насильно оттаскивая дальше и вдыхая терпкий запах гари. Вокруг летает лёгкий пепел, оседающий на сухую траву, люди испуганно бросаются прямо на землю, некоторые — упорно запираются в домах. Тэхён оступается и летит в солому, со стеклянным взглядом смотря на горящую карету, где ещё пару минут назад был он сам.
Бэкхён спас ему жизнь.

— Пошли-пошли, — шипит Бён на ухо, больно цепляя кривыми пальцами за плечи, а у принца перед глазами вся жизнь проносится, отчего сердце как-то предательски замирает, руки начинают подрагивать в приближающемся приступе, а мозг — прощаться с адекватной реальностью. — Ну!

Тэхён ударяется затылком о деревянную балку, которая скрывает парней от чужеземцев, чёрными тенями скользящих вдоль деревьев и домов. Тело больно сводит мерзкое чувство, стальным жгутом обнимая за талию, затем ударяя куда-то в сплетение рёбер, так, что дышать становится невозможно. Он скребёт пальцами по соломе, больно забивающейся под ногти, выгибается, судорожно мотая головой и пытаясь выкинуть из головы ужасающие образы. Страх накрывает, бьёт, топит в своём дёгте, забивает им горло, глаза, уши — всё, и Ким перестаёт чувствовать.

— Ты что, припадочный? — Бэкхён взволнованно касается крупно дрожащей ледяной ладони и тут же отдёргивает руку, испуганно озираясь по сторонам. Облизывает губы от капель пота, ищет глазами советника, который наверняка сможет помочь, но не видит. И берёт дело на себя. — Ну-ка, вставай! Соберись!

Парень уверенно хватает Тэхёна, рычащего, будто дикий львёнок, плюющегося и, признаться, немного жалкого , за грудки рубашки, рывком встряхивает над соломой, а в следующее мгновение бледную щеку обжигает грубая пощёчина. Следом ещё одна. И ещё.

Принц виснет марионеткой, постепенно чувствуя, как жжёт кожу на лице, жадно вдыхает горький воздух вокруг, а глаза устремляет прямиком на посеревшее небо с кусочками пепла и чёрными клубами дыма. Бён снова встряхивает его, в один приём поднимает с земли и ставит на ноги, которые тут же предательски подгибаются. Голова начинает кружиться, ведь обычно после приступов принц спал или длительное время отдыхал, а сейчас уже стоит, пытается не упасть и дышит. Часто, чтобы не задохнуться от эмоций.

— Я ещё раз тресну, если не прекратишь, — заметив подрагивающую шоколадную радужку, он снова замахивается, но Тэхён тут же как-то чересчур сильно вцепляется в запястье.
     
— Стой, — жмурится. — Вроде... всё.

— То-то же, — тёмные брови сходятся на переносице, и парень, наконец, отпускает принца, оглядевшись по сторонам. — Драться тебя хоть научили? — не смотрит на него, давит на плечо, чтобы тот послушно присел, и ловко вертит в свободной руке острый нож.
     
— Немного. Но больше на шпагах, — Тэхён шмыгает носом. — Я из лука хорошо стреляю, — зачем-то добавляет шёпотом, но Бён его слышит и оборачивается, а на его лице уже отражается очередной подкол.

— Кулаками драться надо, а не игрушками, — грубо тащит его за собой, пока они бегут вдоль дома; вдруг замирает на месте, отчего Ким впечатывается в его спину. — Тш-ш. Смотри, — кажется, даже не шевелит губами, однако Тэхён любопытно, но с опаской выглядывает из-за его плеча, заметив фигуру в чёрном, что ставит на колени молодую девушку. — Ублюдок.

Девчонка испуганно плачет, сжимая подол белого льняного платья, давится, когда он чуть ли не душит её и кричит. Громко. Устрашающе. Так, что Тэхён сам вздрагивает, напрягая кулаки от жгучей ненависти.

— Давай быстрее, старик! Тащи всё, что есть, — цедит, опустив оплеуху на девичью розовую щёку. — Иначе убью её прямо сейчас! — хохочет картонно, холодно и гадко, отчего хочется тут же сорваться с места и всадить нож в широкую спину, скрытую за чёрным плащом.

Силуэт дёргает беднягу за длинные волосы, рывком бросив на жухлую траву, легко наступает ботинком на платье и оглядывается по сторонам, не обращая ни малейшего внимания на женский крик. Давит сильнее, кривя губы под чёрной маской, что не позволяет увидеть лица полностью. Но Киму хорошо видны насмехающиеся чёрные глаза. И он порывисто дёргается вперёд, собираясь самостоятельно засадить кинжал в обидчика. Совершенно не думает о последствиях.
     
— Так и будем смотреть? — возмущённо шепчет, получив болезненный толчок локтем прямо под рёбра.

— Если подойдём, получим стрелу в башку, — парень приседает, указав куда-то влево — принц послушно следует взором и натыкается на девчонку на лошади, что исподтишка наблюдает за своим человеком, наготове сжимая пальцами тетиву.

— Тут надо действовать издали.

— Я бы мог выстрелить, — как-то мечтательно вздыхает Тэхён, вспоминая о любимом резном луке, к которому последний раз, из-за обострившейся болезни, притрагивался почти два месяца назад. Девчонка вскрикивает, стоит отцу появиться на крыльце с мешками риса. Старик плачет навзрыд, падает на колени и кричит, молит, чтобы дочь отпустили. А чёрному человеку
всё равно. — Господи, давай сделаем хоть что-нибудь! Я сделаю....

— Не спеши, — Бён командующе поднимает ладонь, и Ким продолжает молча восхищаться этим деревенским парнем. — Метал когда-нибудь ножи? — он вскидывает бровь, закусив губу, когда беднягу за волосы поднимают с земли.

— Нет, — быстро отвечает принц. — Пусти, пожалуйста, — рвётся вперёд, когда видит, как воин заносит руку с саблей прямо напротив бледной девичьей шеи, вздрагивающей от жалких всхлипов. — Вот урод!
     
Тэхён не успевает моргнуть глазом, как Бэкхён легко перехватывает кинжал пальцами и, сощурившись, ловко метает тот в чужеземца. Он замирает, наблюдая за оружием, что летит для него будто в замедленной съёмке, а после вздрагивает, когда оно легко вонзается прямо в спину. Входит глубоко, почти по рукоятку, заставляя мужчину вскрикнуть от неожиданности и выронить саблю. Девчонка тут же отскакивает, подлетает к отцу, обнимая, но тут же вскрикивает: томящаяся стрела прилетает от воительницы Праосвена и вонзается рядом с ногой.

Бэкхён прижимается спиной к брёвнам, затаив дыхание, когда по ту сторону дома снова раздаётся боевой клич и слышится топот копыт. Ким судорожно передаёт ему свой кинжал, который тут же отправляется прямиком в Юну. Старик с дочерью в обнимку припадают к земле, готовятся почувствовать вспышку боли, но ничего не происходит: лишь раздаётся дикое лошадиное ржание. Вороной конь летит в траву, опрокидывая наездницу, дёргает раненым бедром и продолжает биться в конвульсиях прямо на земле, поднимая в воздух клубы пыли.

Юна шипит от боли, не чувствуя плеча — вывихнула, но всё-таки тут же вскакивает и воровато оглядывается в поисках невидимого стрелка.

— Больше нет, — зачем-то вставляет принц, заметив встревоженный взгляд Бёна.

— Больше и не надо.

И в следующее мгновение откуда ни возьмись появляются два белых всадника, насильно опрокидывают воительницу на землю и связывают, накинув на голову тряпичный мешок. Брыкающуюся от боли, злости и обиды Юну бьют прямо по голове, на что та мгновенно отключается; сажают на лошадь, больно обвязывают запястья толстой верёвкой и увозят, а из-под блестящих копыт взмывает пыль. Бэкхён вновь оглядывается, передёргивает плечами и, наконец, позволяет Тэхёну выйти из укрытия. Они вдвоём подбегают к старику и его дочери, на что те пугаются.

— Свои, — Бён деловито оглядывается по сторонам. — Ничего не взяли?

— Не успели, — заикаясь, отвечает мужчина, прижимая плачущую девушку к груди. — Ваше... Высочество?.. — взгляд падает на потное лицо Тэхёна, с покрасневшей от пощёчин щекой, грязью на лбу, рубахе и брюках. — Это... вы?

Ким неловко приглаживает растрепавшиеся золотые волосы, отчего-то смущённо тупя взор, но всё-таки по-тёплому улыбается.
     
— Ваше Высочество! — неожиданно вскрикивает девчонка сквозь слёзы, припадая к высоким пыльным сапогам чуть ли не губами. — Спасибо вам! Спасибо! — Тэхён готов поклясться, что глаза Бэкхёна сейчас выпадут из орбит — так сильно он их закатывает.
     
— Тише, — принц опускается на колени, хватая беднягу за локти и убирая с раскрасневшегося лица сухие пряди чёрных волос. — Вас спас не я, — улыбается, красиво и действительно радостно. — Благодарите его, — смотрит снизу на Бёна.

Тот немного удивлённо открывает рот, совершенно не ожидав подобного от королевской крови, ведь уже был готов услышать что-то вроде «не стоит благодарности» или «я способен на большее». Парень откровенно смущается, отчего выглядит насупившимся, хмурит брови и отмахивается, когда взоры отца и дочери изучают его.

— Я просто... — запинается, совершенно не зная, что сказать. — Хватит трепать языком! Вы двое — идите в дом и запритесь.
Мы сделаем всё возможное, чтобы поджогов больше не было, — и пинком заставляет Тэхёна вскочить с земли.

Старик напоследок жмёт ему ладонь, после учтиво кланяется принцу и послушно исчезает за дверями вместе с дочкой. Киму кажется, будто всё как-то подозрительно затихло. Закончилось? Принц замирает на миг, слушая, как трещат доски где-то неподалёку, а Бэкхён тем временем рывком выдёргивает кинжал из чужой спины, грубо пнув мужчину носком шлёпанца. Лошадь трогать не решается — она ещё изредка вздрагивает, и даже хочется помочь. Разве животное виновато? Тэхён с отвращением смотрит, как Бён спокойно вытирает окровавленное лезвие о край чужого плаща.

— Пошли; нужно найти твоего нудного пса, — и исчезает за углом, припадая к брёвнам.
   
Двое крадутся вдоль дома, боязливо оглядываясь и дёргаясь от каждого шороха, а после и вовсе замирают: мимо проносится чёрный конь. Тэхён успевает увидеть лишь полы плаща, несдержанно выскакивает вперёд, из любопытства, о чём тут же жалеет — мимо вновь проносится лошадь, теперь уже с львиным всадником, отчего принц спешит скрыться за большой повозкой. Он оказывается отрезан от Бэкхёна, из-за чего становится неимоверно не по себе: рядом совсем никого нет; только полнейший хаос, разруха и животный страх.

Обезоруженный Ким чертыхается, хватается за балку, аккуратно выглядывая. И обмирает.
Перед глазами виден лишь чужой кадык, соприкасающийся с острым лезвием, отчего мальчишка рефлекторно вжимается в тело. Лицо Бэкхёна становится белее мела, а бешеный взгляд устремляется прямо в небо. Попался.
    
Тэхён крупно вздрагивает, боясь и пальцем пошевелить. Становится страшно и стыдно одновременно — Бэкхён в такой ситуации, а трясётся от страха трусливый принц, скрывающийся за большой торговой повозкой. Сердце болезненно сжимается, по аккуратному лицу скользит мерзкая капля пота, а незнакомец позади грубо волочет парня за собой прямо на центральную улицу. И оказывается окружён.

— Стой-ка, — шепчет на ухо, отчего Бэкхён напрягается. — Дёрнешься — прирежу сразу, — Бён уже хочет вырваться, когда лезвие отходит от горла, но вдруг напротив живота возникает второй нож. Тэхён сглатывает, не в силах наблюдать за этим. — Успокойся, щенок, — чёрные глаза безразлично скользят по округе.

Рубаха трещит от лезвия как раз в тот самый момент, когда воздух сотрясает звук горна — самый страшный грохот, обозначающий тревогу. В детстве Ким всегда боялся услышать его. И сейчас, кажется, боится ещё больше.

— Оружие на землю.

Тэхён широко распахивает глаза, увидев в паре метров от себя Чанёля. Позади него — насупившийся помощник главнокомандующего, готовый в любое мгновение запустить кинжал прямо в ухмыляющееся лицо, что пристраивается на остром плече мальчишки. Два ножа кружат в опасной близости от смуглой кожи; готовы в любой момент проткнуть парня насквозь, уничтожить прямо здесь и сейчас.

— Ты окружён. Сдавайся и снимай маску, — снова эхом гремит покрытый сталью голос Пака, который уверенно направляет на обидчика длинный сияющий меч.
Юнги криво улыбается, мельком оббежав взглядом округу и приметив как минимум четырёх лучников. Да уж, ситуация явно не в его пользу.

— Выпустите хоть одну стрелу — он сдохнет, — шипит Шуга, резким толчком в спину опустив растерявшегося Бэкхёна на колени.
— Зачем вам эта падаль? — гадко смеётся, неосторожно задевая лезвием дрожащий кадык.

— Отпусти его, — Тэхён осекается, не узнав свой собственный голос — тот будто покрылся сталью, холодом и стал более уверенным. — Это приказ.

Принц равняется с встревоженным Чанёлем, всматривается в лукавое лицо в паре метров от него и напрягается, будто струна. Стоит дотронуться — сломается, лопнет.
     
— Ого-о, — театрально тянет Юнги. — Неужели это вы ? — по-птичьи склоняет голову, сильнее сжимая рукоятку ножа, лезвие которого неприятно холодит кожу. Скользит хитрым взором по фигуре, аккуратному лицу и светлым прядям.
Нравится . — Сладкий принц.

Ким испуганно смотрит на Бэкхёна, кажется, дрожащего, который отчаянно пытается натянуть на лицо маску полного безразличия и холода. Выходит плохо.

— Сдавайся, и мы отпустим тебя, — снова повторяет Чанёль, на что Мин громко хмыкает. Праосвенец упрямо молчит, лишь сильнее оттягивая чёрные жёсткие волосы.

— Тогда будь готов умереть прямо здесь и сейчас, — Шуга готов поклясться, что слышит, как скрипит тетива от чёрных стрел, готовящихся в любой момент проткнуть чужеземца.
     
— Не пойдёт, — погодя, отвечает Юнги. — Отпускаете меня — я отпускаю этого щенка, — Бэкхён легко брыкается, за что тут же получает порез под ребром. — Я не шучу.

— Идёт, — чеканит Тэхён, хотя рядом тут же возникает удивлённое лицо Чанёля, который явно не согласен с таким решением.

В следующий миг всё происходит слишком быстро: Бэкхён летит лицом на пыльную дорогу от грубого пинка в спину, а словно из пустоты появляется белоснежная лошадь с чёрным всадником, гордо оседлавшим чужого коня, что стремительно несётся вперёд. Мощные ноги разгоняют податливую толпу, Праосвенец на ходу вытягивает руку и ловко помогает Юнги запрыгнуть себе за спину — Бён еле успевает откатиться назад. Дико ржа, лошадь летит ввысь по тропе, взмывая в воздух клубы пыли.
    
— Стреляйте, — командует Чанёль, взмахнув белой рукой.

— Нет! — Тэхён звонко вопит, а взгляд остервенело ищет лучников, готовящихся к атаке. — Уговор есть уговор! Мы обещали.
И никто не может перечить Eму.

⚔ ⚔ ⚔

Когда острые еловые ветки становятся реже, а меж деревьев начинает мелькать чёрный замок, Юнги невольно сильнее сжимает зубы. Сказать, что ему обидно — не сказать ничего. Сказать, что он разбит — то же самое. Конечно, уничтожить пару домов, рассеять дикий страх, ужас и хаос ему удалось. Плечо немного ноет из-за боевого ранения, когда пытался насильно схватить девицу из львиной империи — уж очень хотелось обесчестить кого-нибудь, унизить, растоптать. Свои уже осточертели.

Юнмён цепкими пальцами держится за поводья, когда лошадь под ними устало замедляет шаг и, кажется, вот-вот грузным мешком свалится на землю, отчего оба всадника либо разобьются, либо скатятся по склону вниз, прямиком к тропе, что пролегает меж первых домов Праосвена. Шуга морщится от холодных капель дождя, натягивая на голову тряпичный капюшон плаща, нетерпеливо ударяет лошадь по белому бедру, и та послушно ускоряется.
Внезапно для Мина они тормозят. Задумавшийся парень выглядывает из-за чужого плеча, видя перед собой беззубого мальчишку, что, растянув рот в широченной улыбке, глядит на них с нескрываемым любопытством.
     
— Уйди с дороги, — бесцветно кидает Юнмён, а Юнги опускает взгляд серых глаз, стараясь спрятать лицо в тени тёмного плаща.
     
— Я боялся, что не вернётесь! — мальчишка хлопает в ладоши, полностью игнорируя укоризненный взгляд парня. — Это что, лошадь зажравшихся ? — принимается разглядывать понурое животное, легко касаясь чумазыми ладошками аккуратной морды.
     
— Отойди, иначе задавлю, — настойчивее повторяет всадник, сжимая поводья покрепче, готовясь и вправду дать команду, отчего конь ударит ребёнка мощными ногами и поскачет прочь, прямо к замку.

— Вы спешите к Королю? — паренёк достаёт из-за пояса огрызок морковки, насильно засовывая лошади в пасть, отчего та чуть не хватает его за палец большими зубами. — Шуге лучше не ходить туда.

— Уйди! — Юнги остервенело опускает кулаки на плечи Юнмёна, а громкий хриплый голос сотрясает воздух. — Чёртов щенок, да я тебя сейчас.... — не успевает договорить, когда всадник уверенно дёргает поводья на себя.
     
Конь дико ржёт, дёрнувшись, и, будто подлетев на месте, быстро взмывает вверх по дороге, копытами разбивая зеркальные лужи. Мальчишка еле успевает отскочить в сторону, оступившись, падает прямиком в грязь, руками сгребая успевшие опасть листья. По щекам стекают бурые мерзкие капли, и мальчик шмыгает носом, смотря вслед стремительно скрывающейся в вязком молочном тумане фигуре.

В главном зале стоит напряжённая атмосфера. Чимин старается даже не дышать, почти бесшумно переставляя белые фигуры по шахматному полю. Он даже боится поднять неловкий взор на Чонгука, что сейчас мрачнее тучи. Король сидит напротив, задумчиво подперев лоб напряжённым кулаком, играет за чёрные, но, кажется, совершенно не следит за ходом игры — упорно обдумывает что-то, известное только самому себе. Пак боится скинуть с поля чёрного слона. Вдруг разозлится?

Чонгук напоминает ему маленький огонёк, в который стоит подлить немного блестящих капель масла, и он вспыхнет, разрастаясь и неистово шипя. Неожиданный грохот от ботинок заставляет Чимина нетерпеливо обернуться. Виснет тяжёлое молчание, грузом свалившись на плечи Пака, когда Юнги молчаливо заходит в холодный зал и останавливается ровно посередине, мазнув безразличным взглядом по лицу Короля.
Чон отпускает чёрного ферзя, поднимается, не глядя на товарища, и подходит ближе. Медленно, не спеша, отчего Шуге дико хочется сорваться и полезть в драку первым, ведь ударов точно не избежать. Мин смотрит куда-то мимо, в большое окно, куда стучит голая ветвь. Чонгук останавливается рядом, сжимает желваки, а Чимин обмирает, вжавшись в кресло.
    
Тишина зала сотрясается от звонкой пощёчины.