Самое сложное - признаваться. Совершенно не важно, будь то вина или ещё что-нибудь, каждый раз в твоей душе встаёт препятствие в виде твоих же внутренних страхов. Кажется, вроде бы ты вполне знаешь, что сказать, но вдруг твои уста сковывает, слова застревают в горле, и ты теряешься. Тяжело правильно расставить слова, собраться с мыслями, высказать то, что в твоей душе.

Лиам уже нервничал, можно сказать, что от волнения его тело даже слегка потряхивало. Быстро одеваясь, парень торопился, зная, что на улице довольно прохладно в этот час, а Крис повел себя более чем примерзко во второй раз за этот вечер: как только часы работы окончились, блондин выставил Зейна на улицу в столь поздний час одного. По сути, по правилам заведения так правильно, но никто бы не узнал, если бы Зейн задержался на несколько минут пока Лиам соберётся. Пейн для себя отметил, что ещё устроит взбучку Крису.
Как же Лиам злился, хотелось избить коллегу за то, что он так бесчеловечно отнёсся к его другу. И все же на данный момент важным было объясниться с брюнетом. По-видимому, он очень зол на Лиама за те дни, когда шатен был болен, и они не могли видеться, потеряв при этом почти месяц их общения.

Открыв дверь из кафе, Лиам вышел и тут же перед собой увидел надутого брюнета, который смотрел на него ещё мрачнее прежнего. Холодные глаза прожигали насквозь. Тут же накатила ледяная волна на душу и сердце шатена, сковывая даже части тела.

Но, несмотря на холодность момента, Малик горячо пошел в наступление. Сил держаться и вести спокойный разговор больше не было.

— Какого черта ты меня бросил, Лиам? Где ты пропадал столько чертовых дней? - закричал Зейн, бросая слова буквально в лицо парня. — Вначале нагло врываешься в мою жизнь, становишься другом... А затем игнорируешь, бросаешь, забываешь. Как ты посмел?

— Зи, послушай, я долж...

Но тут же он был перебит тем, как Зейн, сократив расстояние между ними, со всего маха врезал звонкую пощечину.

— Ты был с этим Крисом, да?.Сложно было мне сказать правду? Вы трахаетесь? - брюнет громко кричал, обвиняя Лиама, звеня приятным голосом на всю улицу, а в его голубых глазах уже стояли непролитые слёзы.

И хорошо, что в это время суток улица была пустынна, иначе такой руганью они бы собрали сейчас целые полчища любопытных.
Глаза Лиама увеличились, они готовы были вылезти из орбит от этих вопросов и внезапно возникшей ревности брюнета. И все, что успевал парень, так это в немом движении открывать и закрывать рот.

— Так, стоп, Зи, - быстро выпалил Лиам, тряхнув головой. — У меня нет отношений с Крисом. И никогда не будет. Прекрати обвинять меня в том, в чем я совершенно не виноват.

Но Зейна уже сложно было переубедить или остановить. Голубоглазый тут же зарычал и кинулся на Лиама с кулаками. Нападая, он бился как птичка в клетке, пытаясь ударить шатена побольнее, но, к сожалению, его рост и хрупкость не позволяли нанести сильные увечья. Более того, из этих тихих шлепков было видно лишь то, что парень вряд ли умеет драться в принципе.
Но Лиам не останавливал. А наоборот дал Зейну выпустить пар и хорошенько выдохнуться. Спустя несколько минут Зейн  замедлился, чем Лиам тут же воспользовался: быстро развернул его в своих объятьях и прижал парня спиной к своей груди, стянув в железные тиски тело и руки, не давая возможности продолжать. Вместо того, чтобы прийти в себя сразу, Зейн все-таки нервно дёрнулся ещё пару раз, пытаясь вырваться, но ничего не выходило. И лишь несколько секунд спустя он понял безнадежность своих попыток и замер, тяжело выдохнув.

— Зейни, тише. Пожалуйста, прекрати злиться. Прошу тебя, малыш, - прошептал умоляюще Лиам на ушко парня, попутно вдыхая аромат этого нежного цветочка, только сейчас по-настоящему понимая, насколько сильно он соскучился по брюнету. — Я знаю, ты сейчас злишься на меня. И я могу все объяснить, успокоить тебя, только не здесь. Мы могли бы поговорить в другом месте?

— Даа, - тихо всхлипнул парень.

В том положении, в котором они оба находятся, Лиам не мог видеть лицо парня, но чувствовал и слышал, что, по-видимому, Зейн растрогался, и сердце Лиама, сжалось за секунду. Ему было тяжело осознавать то, что он довел до слез друга. Лиам вновь легко крутанул парня в своих руках, прижимая темную голову к груди, мягко поглаживая уложенные черные локоны и шепча ласковые успокаивающие слова, на что Зейн разразился новым потоком слёз со всхлипами.
Маленькое тело содрогалось раз за разом, пока он не выплакался и лишь тогда начал потихоньку успокаиваться. И в это время Лиаму все же удалось словить такси, и, аккуратно усадив парня и сев с ним рядом, он, все ещё поглаживая покатое предплечье, продолжал успокаивать его. И Малик прижался к телу друга, пряча лицо в изгибе между шеей и плечом, не смея поднять взгляд. Одновременно было и стыдно, и неудобно, как за свое представление, так и за внезапно разразившийся дождь из слез. Раньше такого не происходило, и брюнет всегда умел сдерживать свои эмоции в узде. Но в случае с Пейном все выходило иначе. Возможно, шатен действительно просочился куда-то вглубь, раз затрагивает все потаённые струны его темной души.

— Поедем ко мне? Пожалуйста, - тихо попросил Зейн, бормоча в шею друга и не поднимая взгляда. Его дыхание все еще было сбивчивым и неравномерным.

Лиам положительно кивнул, назвав водителю адрес. Всю дорогу оба молчали и не говорили ни о чем, просто сидели в обнимку, и этого было достаточно.

//Несколько часов спустя//

Красивая и большая комната достаточно хорошо обставлена, темная, с большим телевизором во всю стену. По всему виду, как понял Пейн, она служила эдаким домашним кинотеатром для Зейна. И брюнет немного рассказал, что раньше, когда он был ещё ребёнком, это комната была игровой с кучей различных видов игр.
Тут же была игровая консоль и монитор, но только теперь ими давно никто не пользуется, и со временем взросления парня все передвинули, и интерьер был переделан под комнату отдыха с кожаной мебелью и маленьким столиком. Когда парни приехали, они вместе поужинали и Лиам вначале извинился за поведение коллеги, а уже после подробно объяснил, где он пропадал. Парень рассказал, что болел и просто не хотел беспокоить и заразить его. На что Зейн ругался, он говорил о том, что мог бы помочь или вызвать врача для него на дом.
Но упрямый Лиам парировал, сказав, что справился сам. Также он рассказал, что помощь ему оказывала Трейси, убирала, готовила, привозила лекарство, умолчав намеренно о Крисе, потому что сегодняшняя стычка в кафе между парнями и так накалила обстановку, и чувства были оголены. После ужина Зейн пригласил Лиама остаться с ночёвкой, а также посмотреть фильм, и Пейн согласился.
Уже после Зейн и Лиам находились на огромном диване в большой комнате. Хотелось дать успокоение брюнету сегодня, он ведь так перенервничал. В данную минуту Лиам сидел, а Зейн лежал на диване, в то время как его голова и плечи покоились на коленях Пейна. Фильм шел, события развивались и сцены поражали своей яркостью и оформлением. И картина была довольно интересной: боевичок в современном стиле с чередой расследований. В другой ситуации, возможно, фильм и показался бы интересным, но шатен был глубоко задумчив. С одной стороны, вроде бы, он увлеченно смотрел в экран, с другой, его мысли были где-то очень далеко.
Одновременно и так по-хозяйски Лиам поглаживал и перебирал черные локоны Зейна, будто бы на автомате. Хотя, нужно признать, что на самом деле ему нравилось это занятие. Волосы Зейна обладали какой-то магической силой, такие приятные, блестящие, шелковистые, они притягивали.
Пейн сейчас и сам не понимал, когда же он так успел привыкнуть к Зейну, за столь короткий промежуток времени.
Все ещё перебирая в голове сегодняшний вечер, он для себя выделил то, что Зейн по какой-то причине сильно ревнует его. И как же он психовал, надумав, что у Лиама и Криса какие-то более близкие отношения. Затем зло прокричал об этом, обвиняя Пейна. О, Боги! Он так восприимчив. Находясь в раздумьях, шатен улыбнулся. Ему нравилось, что Малик пытается его присвоить и сделать только своим.

— Зейни? - позвал парня Лиам.

— Мм? - ответил тот, полуобернувшись, глядя прямо на Лиама своими голубыми глазками.

— Ты ревнуешь меня?

— С чего ты это взял? - нервно заерзал брюнет.

— Ты ругался сегодня на меня, думая, что я трахался с Крисом.

— Лиам, а что я должен был подумать? Ты исчез, а тут он весь такой наглый и гонит меня. Все само собой сложилось в пазл, и я сделал вывод.

— Глупыш ты мой, - засмеялся Лиам и так нежно чмокнул щёчку друга, потрепав его за волосы.

На что Зейн тут же залился краской от такого теплого прикосновения губ Лиама, а вот Пейн, будто бы ничего не произошло, поднял взгляд и продолжил смотреть фильм.

"Оох, Лиам, знал бы ты, что со мной делаешь..." - размышлял Зейн, всё ещё смотря на друга снизу вверх.

Сейчас нельзя сказать, что это просто сексуальная неудовлетворённость, ведь Зейн трахался с Изабель совсем недавно, и он намеренно выкачал из себя буквально всё. Но стоило лишь Лиаму коснуться его щеки, тут же горячая волна прошлась по телу, затрагивая самые легковозбудимые места. Интуитивно брюнет сжал ноги, иначе, как бы не было темно в комнате, не хотелось бы, чтобы Лиам заметил его лёгкое возбуждение.
Возможно, даже Малик сам не понимал, что это. Само собой, ему не хотелось портить дружбу с Лиамом из-за будничного секса, поскольку Пейн не тот человек, с кем можно бы было переспать и закончить контакт, больше не встречаясь.
И, с другой стороны, сложно представить, что будет с самим Зейном, если Лиам после постели отказался бы и бросил его.
То время, пока Лиам, как оказалось болел, Зейн умирал без его внимания. Он психовал, нервничал, злился и мучался, обвиняя и наставляя мысленно себя на то, что причины того, что Лиам внезапно исчез, именно в нем. Ведь брюнет понимал, что с его сложным характером и вспышками гнева не каждый сможет совладать. А уж терпеть подобное поведение день ото дня и вовсе очень сложная штука. Очень хорошо, что все оказалось совсем иначе, парень просто болел, и даже в том состоянии он беспокоился в первую очередь за то, чтобы не заразить Зейна. Как можно было этим не восхититься?!

Лиам Пейн - это бесценный подарок богов для Зейна. Вот только за какие блага этого мира господь подарил ему это лучезарное создание, приносящее свет в его мрачную и скучную жизнь, брюнет не понимал.
В его жизни никогда не было друзей. Да, были обманки, те, кто пытался стать другом, но все это было лишь до момента пока Зейн не давал им деньги, либо помогал со связями. Человек решал свои проблемы и уходил, оставив парня в одиночестве. Каждый раз брюнет очень сильно переживал такие моменты, а с годами научился не подпускать никого вообще. А вот сейчас система дала сбой. Он вновь окунулся в незнакомца. Единственная разница в том, что Пейн был другим. Вместо того, чтобы пользоваться Маликом, его деньгами, связями, возможно, даже трахнуть его, получив удовольствие, шатен наоборот делает всё для него. В первую встречу помог в метро, во вторую подвёз его домой, при этом носил на руках, в третью отвёл в кинотеатр. Между тем постоянно подкармливает сладостями и кофе, а сейчас он сидит рядом и дарит тепло лишь своим присутствием, ничего не требуя в замен. И как бы Зейн не психовал и не показывал свой характер, все, что делает Лиам, это нежно гладит или улыбается.

Глубоко в своих мыслях был не только брюнет, но и сам Пейн. После окончания фильма парни разошлись по разным комнатам. Для Лиама приготовили гостевую спальню на том же этаже, что и спальня Зейна, прямо напротив. Комната была уютной, со светлой мебелью, белоснежными занавесками и черными шторами. Красивый и дорогой интерьер бросался в глаза. Любой человек занял бы не один час, наслаждаясь разглядыванием дорогих тканей на кровати или ярких обой бархатных штор. Кто угодно, но не Пейн. Он попросту был другим.
Само собой, парень заметил все это дорогое убранство, но его мысли и голова были заняты иными вещами. Неспеша Лиам принял горячий душ и, насухо вытеревшись, надел шёлковую черную пижаму, которую ему заботливо приготовила Мелли. И ужепосле, тихо ступая по пушистому ковру, вернулся в комнату, обессиленно упав на мягкую кровать, на автомате прикрываясь теплым и приятным покрывалом, думая о брюнете, чьи голубые глаза запали глубоко в душу и сердце, оставаясь там, по-видимому, навечно.

"Оказывается, он такой ранимый, впечатлительный и ревнивый. Такой собственник." - размышлял Лиам.

Для себя шатен решил, что больше не заставит парня волноваться. Ну или впредь заранее будет предупреждать его. Ещё будучи в комнате при просмотре фильма они обоюдно сохранили номера друг друга и договорились, что будут звонить и писать, если что-то случается или если по какой-то причине почувствуют себя одиноко.
Большую часть ночи Лиам пялился в окно на звёздное небо, которое, казалось бы, практически висело над головой. Шатен ворочался, пытаясь улечься поудобнее, но все было не так и не то, поэтому он не спал. Не потому, что постель действительно являлась неудобной или ему что-то не  нравилось, нет, дело было в другом. Покоя не давала комната Зейна, находящаяся напротив... Лиам бы соврал, если бы сказал, что не хочет лечь с ним, услышать его мерное дыхание во сне, ощущать теплое бормотание на свое груди. Но нет, они не могут спать вместе, потому что они лишь друзья, весело проводящие время. Поэтому Лиам на корню оборвал свои пошловатые мысли.
И все же дико хотелось войти к нему, хотя просто так, без какого либо подтекста, лишь полюбоваться на него спящего. По крайней мере, Лиам однажды уже видел брюнета во сне. Это выглядело просто божественно. Настолько, что удержаться от соблазна сейчас было невозможно. Быстро выбираясь из постели, парень тихо покинул свою комнату и вошёл в комнату напротив. В комнате полумрак. Брюнет глубоко сопел, лежа на большой кровати, широко раскинувшись. Одеяло во сне сползло, и на бронзовом теле Зейна были лишь белоснежные боксеры, сильно контрастирующие с его смуглой кожей. Из окна лился лунный свет, озаряющий шикарное подтянутое тело и очень красивое лицо. Пораженный этой прекраснейшей картиной Лиам улыбнулся, он впервые видит обнаженным Малика. И все, что он мог сказать, это то, что его тело божественно. Не понятно, сколько прошло времени с тех пор, как парень стоял, наблюдая за спящим солнышком, но все же ему удалось насладиться этой картиной сполна. После уже он, бесшумно двигаясь, натянул на друга одеяло и тихо вышел, направляясь в спальню, где, завернувшись посильнее в плед, попытался уснуть. Это давалось трудно, потому что сердце колотилось бешено. Лишь только под утро, когда начало светать, мысли покинули голову шатена, даря успокоение и умиротворение. Вот только тогда Лиам все же забылся глубоким сном.