в августе у августа мне становилось хуже.

он заставлял меня надевать носки и говорил, что ходить босиком это дико. на мне было слишком много его. и я была на нем. с раздвинутыми ножками. он спросил меня, что я ещё не разрешаю трогать, кроме губ, я ответила, что самые сокровенные места. он понял.

я рассказала ему о лебедях, он поверил, но усмехнулся. он сказал, что моим лебедям будет приятно, если я буду послушной. я делала все, что он говорил.

он уложил меня на диван и устроился между моих ножек. мои лебеди чувствовали такое впервые. он расстегнул нижние пуговицы с его рубашки на мне. я наблюдала. я попросила не снимать, он ответил, что это его вещь и он вправе делать с ней все, что захочет. но он не снял, он задернул вверх и оголил мой животик до рёбер. мои розовые трусики были видны, его обитель от красных щёк — нет.

он начал кусать участки моего тела. он сказал, что это его фетиш. мне было больно от его острых клыков, он говорил «прости» и продолжал. мои лебеди назвали его эгоистом. низ живота приятно тянуло.

мои лебеди снова болели.