***

На следующий день я забыла обо всех проблемах. Просто называла ее лунной девочкой, а в ответ получала солнечную. Она начала называть меня так еще с того самого дня. Это хоть и раздражало, но в это же время от этого что-то внутри внутри теплело. Та записка все еще лежит где-то в недрах комнаты, но я не решаюсь ее выкинуть, ведь она слишком важна для меня.

Мы часто гуляем по саду, но стараемся делать это незаметно для родителей, удивительно, как они все еще не нашли нас.

**

— Знаешь, а те звезды и правда собрались как кекс, финиковый кекс, — ткнув пальцем в небо, понимая, что она не поймет даже куда показываю, я озвучила свои мысли, но от моих слов девушка поморщилась. — Что?

— Терпеть не могу финики, это же ужас! — махнув руками в воздухе, громко произнесла она, и пряди темных волос спали на ее лицо, девушка пыталась их сдуть, что очень рассмешило меня.

Махнув на меня рукой и буркнув что-то вроде "да ну тебя" она повернулась на бок, чтобы убрать мешающие волосы.

Где-то вдалеке я услышала, как родители зовут меня, три громких "Мария" хватило, чтобы мы собрались и начинали прощаться. Развернувшись и спеша домой меня осенило.

— Стой! Я все еще не знаю твоего имени!!

Глупо, нелепо, смешно, мне было все равно, как это звучало, в ответ я услышала, как она громко хмыкнула, или мне показалось.

— Менесс*, зови меня Нессой.

***

Лежа в кровати я произносила ее имя, будто пробуя на вкус.

Н е с с а. Что-то тягучее, шипящее как змея, но нежное, как лилии.

Я первый раз слышала это имя. Но оно было великолепно. Полная версия была грубой, резкой, как и первое впечатление о ней. Но то, как называют ее друзья показывали внутренний мир.

От того, что я узнала, мне стало легче дышать. Будто до этого веревка сдавливала легкие, напоминая, а я игнорировала это и забывала. Но сегодня я наконец-то спросила ее. И она, ослабив хватку, осталась в саду.

***

Она была грубой, иногда агрессивной, быстро злилась, много скрывала, и часто не приходила. Но я не виню ее, только прощаю. Абсолютно все и всегда, потому что мне важно общение с ней, потому что я не могу обижаться. Ведь цветы, когда их затопчут не встают на бунт, они просто растут дальше, отращивая новые стебли. Эта жизнь слишком коротка, чтобы обижаться.

— Хей, солнечная девочка, ты не представляешь, что они сделали. — все чаще наши разговоры сводятся к тому, что Несса рассказывает о своих проблемах, редко прислушиваясь к моим советом, но всегда приходит и говорит именно мне все. Она приходит все позже и позже, чаще встречаемся когда наступает сумерки, и почти не провожаем рассвет, а мне так не хватает того, чтобы разделить с ней солнце. Громко вздыхаю на начале ее диалога. Хотя иногда она высказывается, и прощается со мной, будто я просто яма, пруд, в который она кидает лишние камни.

Кажется, с каждым днем Несса все больше злится. На меня, на то, что я выслушиваю, не говорю ей ни слова на грубые высказывание и выбросы. На цветы, около которых мы вечно сидим, а в душе потихоньку завядают пионы, на их месте цветут гвоздики*, пытаюсь вырвать их, засаживая сердце голубыми ипомеями*.

***

Сердце бешено бьется, вокруг тишина и я могу четко слышать это, в голове стучит, мысли проносятся вихрем. Когда это проходит, я сажусь на траву и жду. Смотрю на небо, как оно постепенно темнеет, звезды загораются, как фонарики. Я так не люблю этот момент — ожидание, когда становится поздно, под ребрами шипит странное чувство, а желудок скручивает от мысли, что я ее никогда не дождусь. Хожу между рядами цветов, мимолетно касаясь их, и это движение успокаивают меня. Я сидела там, ждала, но в итоге ушла.

Это был первый раз, когда ты не пришла.

На следующий день, будто ничего и не было, с задорной улыбкой ты явилась и стала тараторить, говорить что-то, но я лишь смотрела на тебя, Несса, и думала: "почему"?

Я плела стебли лаванды*, но ты не любила цветы и обрывала их. Каждый раз, не задумываясь, но у цветов нет рамок, даже встретив их, цветы найдут путь и прорастут.

Когда такие случаи повторялись, отчаяние утопило меня в своем болоте, а я тонула, не пытаясь выбраться.

***

Ты снова не пришла вчера, а сейчас сидишь и жалуешься на кого-то. Но оранжевые лилии уже начинают сплетаться с эноторой*.

— Почему, скажи мне, зачем? — сорвавшись я перебила Менес, мысли сбились в рой, среди них пробивался лишь этот вопрос. Он пробивал черепную коробку, заставляя произнести его, бился в голове несколько недель, и дошел до своей цели. Голос срывается на крик, меня бросает в дрожь и я вскакиваю, не в силах сидеть на месте. — ну же, ответь мне!

Хватаю ее за руку и жду ответа, но не могу смотреть в лицо, ведь тогда я увижу ее взгляд, в котором лишь ненависть, но не сейчас.

— Знаешь, Мария — ее голос... пытаюсь заглушить всхлипы, не понимая когда перешла черту и начала плакать, Несса редко произносит мое имя, но сейчас она произнесла слишком холодно, равнодушно. Поднимаю глаза и замираю. Вокруг нее плетутся астры*. — я не могу забыть его, не желаю этого делать, и всегда буду помнить то, что сделали цветы, а это место пропитано ими, понимаешь?

— Нет, черт возьми, нет, — судорожно шепчу ответ, захлебываясь в словах, — это была случайность, как же ты не поймешь.

С силой отталкиваю ее, злость давно завладела мною, я уже обожглась о нее, как об огонь, и ничего не сделать.

— Его убила ты, та девушка, но не цветы.

Кажется я подлетела слишком близко к солнцу, крылья уже подожгли, но только сейчас понимаю, что падаю.

Не понимаю всего этого, она хватает меня и толкает на кусты цветов, а я тону в них. Ничего не сказав, она убегает.

Перед глазами лишь стебли, и мне все равно, что я наговорила.

Меня окутывает листья, зелень, а вокруг темнота. В глазах мелькают черные пятна, и я тону в цветах, как бы глупо это не звучало, не могу даже понять, что это. И, кажется, забываю, где я. Перед глазами темнеет, перед глазами ее взгляд оплетенный астрами и болью.

Это было моей ошибкой

***
Расшифровка названий со звездочками на языке цветов.

Гвоздики - разочарование.
Ипомея - пустые обещание.
Лаванда - преданность.
Оранжевые лилии и энотора - ненависть и отчаяние.
Астры - печаль.