"Человек, который сейчас всех ненавидит — когда-то сильно кого-то любил".

   Ну и где её теперь искать?
   Уже отсидев третью пару, Салли так и не понимал, что же делать. Но всё же хорошо, что в голове у него ещё что-то варилось, так как решение всё же вскоре пришло в голову.
   Нужно написать записку. Да, обычную записку. И никаких постыдных слов типо: "Извини, прости, я так больше не буду". Кто же в наше время верит этим словам? Пропитанных ложью и пониманием, что всё будет повторяться вновь и вновь. Человек снова совершит ошибку, непоправимую ошибку, сделает больно ближнему, а потом если умён, то будет ползать на коленях за обиженным, причём чувствуя себя весьма неловко.
   Вскоре была накорябана записка этим неровным и кривым мальчишеским почерком. Специально небрежно и неаккуратно писал записку Сал, чтобы она понимала — он не будет перед ней извиняться, он не просит простить его, просто Салли вынудили обстоятельства писать эту глупость на клочке бумаги.
   А вот и она. Слегка расстерянная на вид, но только заметив его, она выпрямила спину и задрав подбородок, смело взглянула на него. Глупышка. Но в её глазах читался страх. Чего она боится? Его? Почему она боится? Почему?
   Салли вдруг почувствовал необъяснимую и нарастающую тревогу. Что она сделала? Зачем?!
   Резкое осознание того, что она сделала ему какую-то гадость. Но что же она сделала? Что сделала, чёртова Боу?!
   Тут-то он и обратил внимание на окружающих, в особенности на Тревиса... Как же он был слеп!
   Ухмылка победителя играла на его губах. Болотного цвета глаза источали злобу...
   Взгляд Фишера скользнул чуть в сторону... Теперь части картины сложились в единое целое...
   Этот идиот своей грязной скользкой ручонкой приобнимал за плечи её...
   Она словно безвольная тряпичная кукла, смотрела в пустоту и вид у неё был слегка пришибленный и... Виноватый?
   Почему-то этот наглый взгляд Тревиса, и осознание того, что он приобнимает за плечи поникшую Боу, сотворил с Салли странный эффект. От чего-то неприятно кольнуло где-то там в глубине. Наверно, в сердце кольнуло от досады и понимания того, что всё могло бы быть, совершенно, не так.
  
— Интересно, Фишер, а ты боишься щенят? — прозвучал насмешливый голос Тревиса. — Вот таких вот крохотных щенков боишься? А?

   До Сала постепенно начало доходить в чём дело. Она всё разболтала! Ах, эта чертовка Боу! Такая вредная и такая... Такая... Беззащитная, что ли?
   Так и хотелось от чего-то поривисто обнять её и прижать к себе и никогда больше не отпускать. Что бы не содрагались в горе эти худые плечи, и не блестели слезы на щеках.
   Но почему же ты такая вредная? Никак не забываешься, если любил. Но разве просто так обиды все прощаются? Разве только в сказках, но мы живём здесь и сейчас и надеятся на кого-то не стоит.
   Ты со мной согласна, Боу?
    Я буду ненавидеть тебя, пока буду способен на это.