"— Застрели меня.
— Зачем?
— Этот мир чертовски забавен!".

   Всего соседок по комнате у Френ было три. Три совершенно разные девушки, три совершенно непохожие личности.
   Милая девушка из России, которую все называли Джекки, хотя имя у неё было совсем другое, но его никто не мог запомнить. Слишком уж странное и непривычное у неё имя. Русые волосы, которые она неровно подстригла по плечи и пушистые реснички. Тёмные глаза и острые скулы. Смуглая кожа и худощавая фигура. Её внешность была довольно непривычной и бросающейся в глаза. Эта вечно улыбающаяся девчонка рассказывала, что она вроде как и не русская, а цыганка, но Френ это ничего не говорило. Так что и вовсе не было понятно кто она такая.
   Ловкость её рук и гибкость тела удивляла и заставляла опасаться её. Она была словно диковенной и проворной мартышкой. Одурить Джекки могла кого угодно. И что-то было в ней такого, что сразу выдавало её воровскую личность. Правда у своих соседок она ничего не украла, поэтому относились к ней хорошо.
  Странная Рейн, что с детства заикалась и общаться с ней было трудно. Некоторые слова она словно пропускала и могла целый час смотреть на грязные стены в их комнатке. За её спиной уже начали шептаться о том, что она пролежала в психиатрической больнице, вместо того, чтобы мотать срок в колонии для несовершеннолетних.
   Ну  и по настоящему родная и добрая Эш. Эш со своей дружелюбной натурой. И такая родная, а смотря на неё Френ частенько вспоминала прошлое. Эшли была словно старая фотография, что достовали раз в пару лет и вспоминали то, что уже не вернуть...
   Такой была жизнь Френ в комнате номер 32 в общежитие.

— Попробуй оттереть эту надпись моющими средствами, — посоветовала Джекки, когда на следующее утро Френ обнаружила, что надпись на двери не до конца отмылась.

— Пробовала уже! — с раздражением откликнулась Боу. Слово "крыса" никак не хотело оттираться и так и бледнело на двери неровными буквами.

— Да... Ну и придурок этот твой Фишер...

— Ну а я о чём говорю?!

— Да не волнуйся ты так! Как у нас в народе говориться: "У кого нет врагов, тот дурак, больной и нищий. Та что пусть у всех будет побольше врагов!", — заявила Джекки.

— Да отстань ты со своим непонятным народом и изречениями! — сердито пробубнила Френ. — Мне и Фишера хватает.

— А ты, Рейн, откуда? — спросила Эш девушку, что стояла прижавшись к стене и наблюдала за всем этим со стороны.
   Молчание.

— Рейн! — чуть громче повторила Эшли.

— Что? — слабо подала голос девчонка и перевела взгляд на Эш. Или не на Эш вовсе... Она смотрела как-то рассеянно и как-будто в пустоту, так что никогда невозможно было определить куда это она смотрит.

— Да чтоб меня поезд сбил! Она у вас что ли глухая? — раздался где-то рядом знакомый голос и они заметили Эми.
   Как и в школе высокая и худая, но на щеках был руманец. Видно только что она вернулась с улицы.
   При первой фразе Эми Френ поморщилась. Слишком жестоко в последнее время говорила о себе Эми, отчего всем становилось неуютно.

— Да нет вроде... Не глухая... — неуверенно ответила Эш и вдруг звонко рассмеялась.

— Ты это... Чего так пугаешь? — спросила Джекки.

— Да так. Анекдот один вспомнился, рассказать?

— Нет! Что-что, а анекдоты ты рассказывать не умеешь! — сказала Френ и всё-таки сдавшись, отошла от двери.
   Надпись уже не было видно, но только одно-единственное слово "крыса" бледными буквами виднелось на обивке двери.

— Застрелиться можно! Боу сдалась! — хохотнула Эми, и всем снова стало неуютно.