Темнота. Ничего, кроме моего учащенного дыхания, напоминавшего отдышку после долгой пробежки. Не могла понять, где я. Холодок на затылке, словно мне кто-то отрывисто дышал в спину, морозил кожу. Я прищурила глаза в ожидании, что сейчас кто-то или что-то схватит меня за ногу и потащит за собой, в бездну. Но секунды проходили, а меня все еще никто не убил. Щелчок. Резкий поток яркого света, направленного откуда-то сверху прямо на меня. Не уверена, но похоже на прожектор. Через мгновение свет был уже повсюду, и в двадцати метрах от себя я застала клоунов, много клоунов, очень-очень много. Они меня окружили.

Пусть это и банально, но самая страшная фобия детства — клоуны. Я всегда чувствовала мурашки при их виде, они странные. Кому взбредёт в голову вечно улыбаться? Только психопатам. Именно это меня в них и отталкивало: клоуны - фальшивые.
В голове мелькнула мысль, что все галлюцинации пришли прибить меня, избавить от мучений, но это было бы слишком просто. Что это? Когда глаза приняли возникшую картинку, они забегали из стороны в сторону и обнаружили не только этих чудовищ, но и кое-что ещё. Я находилась в цирке. Пустые трибуны вселяли глубокий страх, чем было раньше, ведь я одна среди толпы невеселых циркачей. Ничего не слышно, кроме моего сердцебиения. Такая давящая и гробовая тишина, что если бы в метре от меня пролетел комар, его звук отдавался бы громким эхом.
Руки покрылась мурашками и капельками пота, затем начал своё дело мандраж. Впервые видела такой эффект. Клоуны продолжали глазеть в мою сторону и не двигаться, я же боялась сделать и лишнего шага. Что, если они нападут на меня и примутся за расправу? Однако подобные мысли отошли на заднюю полку, когда поблизости раздались хлопки. Только потом я осознала, что они исходили из пустых одиноких трибун. Сколько бы я не старалась, найти того, кто их издаёт, не получилось. Аплодисменты увеличились, и теперь все трибуны издавали громкий шум оваций, а затем и последовал смех. Нездоровый, жуткий... Что за чертовщина?

— Браво! Браво! — донёсся крик со стороны трибун.

Я не в силах понять, что происходило. День дурака еще не скоро, так что же это? Вдруг клоуны, не моргая, принялись переглядываться. Их опущенные улыбки поднялись вверх, а глаза начали щуриться. Боже, я точно разглядела их волчий оскал и острые, как меч, клыки. Один из шутников показал на меня пальцем, после чего последовал оглушительный смех, полный высокомерия, отчего казалось, будто я размером с муравья, а они с небоскрёб, и вот-вот этот небоскрёб меня расплющит.

— Ха-ха-ха-ха! — гоготали они.

Хохот раздвоился, и через мгновение уже все смеялись надо мной.
Барабанные перепонки готовы взорваться. Я схватилась за уши, крепко сжимая их, чтобы хоть как-то заглушить противный смех.

— Хватит! Перестаньте, черт возьми! — завопила, что есть силы, но мой голос стал писклявым, как у мультяшки, словно лёгкие накачаны гелием.

В эту секунду смеющиеся надо мной изменились в лице. Их руки сделались в устрашающее положение, и они бежали ко мне, а точнее на меня. Ноги вмиг стали ватными и непослушными. Что я могла делать?! Они всюду! Я схватилась за голову, закрыла глаза и приготовилась к столкновению.

— Нет! — крикнула я, после чего почувствовала крупную дрожь, будто меня ударило током.

Возможно, так оно и есть, однако гадать я не стала и просто распахнула веки.
Сперва все размыто, а затем виден белый, потрескавшийся потолок. Я протяженно выдохнула, осознав, что происходящее - всего-то дурной сон и наконец-то расслабилась. Черт, это был очень реалистичный кошмар, даже подушка намокла от пота.

Впопыхах выскочив из тёплой кровати, я подбежала к окну. Выдох. Впервые так рада солнцу, небу, облакам! Я так счастлива чувствовать порывистый ветер и слышать запах вкусного завтрака. Мне так хорошо не было давным-давно! Хочется жить, кричать и совершать смешные необдуманные поступки. Но идиллия продолжалась недолго — в комнату кто-то постучался. Я повернулась к двери и улыбнулась, потому что догадывалась, кто нагрянул во мне спозаранку.

— Без пароля не впущу! — отозвалась я, кусая губы от приступа смеха. Мне было любопытно, поминов ли Джини шифр, придуманный нами в детстве, поскольку я не забыла его.

— Ты издеваешься? Я не помню! — засмеялся голос за дверью.

— Подумай хорошенько.

— Ну, не знаю... Фокус-покус?

Цокнув, я впустила Джини в комнату, разочарованная её ответом. Она извиняюще выпятила нижнюю губу, чмокнув меня в щеку.

— Как ты могла забыть? - посмотрела я на неё строго.

Рыжие, как огонь, волосы собраны в лохматый пучок, на кузине шелковый халат выше колен кремового цвета. Она прыгнула на ворошённую постель, приняв удобное положение, пожала плечами.

— Прости, милая. А сама то ты помнишь?

— Конечно! - театрально удивилась я. — Это же я придумала пароль.

Джини закатила глаза и краешком тонких губ улыбнулась.

— Какая ты зазнайка, оказывается! - бросила в меня подушку кузина, однако я успела увернуться.

Вдруг я скривилась от неясно откуда взявшейся вони. Пахло просто нетерпимо, словно прорвало канализационную трубу и все нечистоты вывалились нам под ноги. Я даже посмотрела на пол, дабы убедиться, что под мной не булькает вонючая лужа.

— Ты чего? - заметила мой рассеянный вид Джини.

Я прислушалась к этому запаху, бродила из угла в угол, желая найти источник столь омерзительного зловония, но потерпела неудачу. Этот запах просто был, он заменил кислород, и я зажала пальцами ноздри, не понимая, каким образом Джини свободно дышала.

— Ты разве не чувствуешь? Ужасно воняет дерьмом!

— Что? - присела кузина, тоже принюхиваясь. — Нет, ничем не пахнет.

— Да как же! Меня сейчас стошнит. Нужно срочно открыть окна, пока я не задохнулась, - дёрнув за ручку, я поочерёдно распахивала окна, сглатывая кислый ком в горле от приступов рвоты.

Канализационная вонь все ещё не проходила, и я решила, что, быть может, пробило трубу где-нибудь снаружи.

— Аманда, ты бредишь, милая? Ладно, - не восприняла мои слова всерьёз Джини, проходя к двери. — Завтрак уже на столе, сходи в душ, а потом спускайся к нам.

Неужели она правда не слышала этот запах? Я ничего не понимаю... Он же такой чёткий, резкий, аж глаза слезятся! Задумчиво нахмурившись, я и не заметила ухода кузины, продолжая морщиться от временами сильной вони.

Утренняя загадка осталась нерешённой, а потом я о ней и вовсе забыла, проснувшись под горячим душем. Накинув на себя халат, который одолжила мне Джини, я спустилась в столовую, чуть не сбив Наталию с ног.

Стол был накрыт до такой степени, что не было видно свободного места. Блюда выглядели очень аппетитно, пахло ещё лучше, отчего даже слюнки подступили к губам. Я села за стол, энергично ерзая на стуле, и поприветствовала Кайла, сидящего рядом с Джини, напротив меня. На нем чёрная футболка с изображением какой-то панк-группы. В руках он держал хлеб с кунжутом, на который он равномерно чайной ложкой растирал мёд. Кузина тем временем насыпала в свою миску шоколадные хлопья, затем залила холодным молоком, предложив и мне.

— Где тетя? — энергично потёрла я ладонь о ладонь, чтобы согреться, и схватилась за вилку. Наталия опустила на стол последнее блюдо и скрылась, пропев с каким-то акцентом: «Приятного аппетита!». Ну да, она же не американка, я об этом совсем позабыла.

— Договаривается с садовником, хочет сделать зимний сад, — с поднятыми бровями ответила Джини, хрустя хлопьями.

Я коротко замычала, мол, ясно и, не мешкая, принялась завтракать. Неуклюже, чуть не рассыпав, дотянулась до мюсли, смешивая их в тарелке с хлопьями. Но вот опять мне не давал покоя лишний прибор. Сначала я подумала, что это тётин, однако её посуда находилась слева от меня, на том месте, где всегда сидят главы семьи. Мне так хотелось узнать, кому принадлежит эта посуда, что я не сдержала своё любопытство. Не смогла.

— Ребята, — окликнула я, и они оглянулись. — А чья эта тарелка? Почему вы ставите на стол запасную посуду?

Кайл ухмыльнулся и откусил бутерброд, уронив сыр себе на тарелку.

— Это не запасная посуда. Просто мама считает, что папа все еще с нами. Мы всегда ставим сервиз, словно он сидит здесь... сейчас, — объяснила Джини, украдкой рассматривая свободное место без хозяина.

Мне стало неловко, знала же, что не стоит задавать глупых вопросов! Язык и глаза мои злейшие враги, все делают не так.

— Это что-то типа традиции, — добавил кузен, жестикулируя.

В комнату заглянула тетя. До наших ушей доходило цоканье её каблуков, которые бьются о кафель.

— Доброе утро, — поприветствовала оживленно она, заняв за своё место.

Пройдясь бегло по накрытому столу, тетя Эмма похвалила руки служанки, которая постаралась сегодня на славу и приготовила много закусок.

После неловкой тишины образовалось напряжение между Кайлом и тетей Эммой. Казалось, будто каждый из них хотел что-то сказать, но комок в горле не позволял им этого сделать. Мы с Джини переглянулись и резко опустили взгляд в свои тарелки. Лучше помалкивать.

— Как прошел вчерашний день, Аманда? — прервала тишину тетя.

Ну конечно! Вы не замечали, когда в семье личные проблемы, и никто не имеет никакого желания разговаривать друг с другом, то все внимание приковано к постороннему человеку, то есть ко мне? Так всегда, даже в фильмах!

— Прекрасно! Я так давно не веселилась! — искренне улыбнулась я и на минуту перестала есть, вспоминая, как вчера было здорово.

Жаль, сегодня надо возвращаться назад... В реальность. От этого факта разболелся живот.

— Мы рады видеть тебя всегда в нашем доме! Может, приедешь на весенние каникулы?

От предложения тети я чуть не взлетела к потолку. Здесь мне хорошо, и галлюцинации не так ужасны, как дома. Может, все зависит от места и атмосферы?

— Конечно! Целая неделя рая, обалдеть!

— Это будут лучшие каникулы, — вставила Джини, после чего мы с ней дали друг другу «пять».

Лишь один Кайл молча уплетал свой завтрак, неприятно чавкая, не разделял всеобщего ликования. Только слепой не заметит его играющие желваки. И думаю, что причина не во мне, а в его маме. Быть в ссоре с родителями — мучительно для всех. Уж я-то знаю в этом толк. Со мной такое происходит ежедневно.

— Ладно, — вздохнула тетя и подняла бокал с соком, — выпьем за все хорошее и за новые начинания!

Мы с Джини поддержали её идею и подняли над столом свои фужеры. До ушей донёсся звон хрустальной посуды, когда они коснулись друг друга, и параллельно наш весёлый смех.

И всё-таки снова наступило неловкое молчание, которое нарушали одни столовые приборы и шум со двора, где Робинзон изредка лаял на прохожих.

—...Я продала фирму вашего отца, — после долгой паузы объявила тетя, исподлобья поглядев на своих детей.

Джини перестала есть и с открытым ртом взглянула на мать, пребывая в смятении. Её будто поставили на паузу. Кайл выглядел не лучше: его злость ощущалась даже с большого расстояния, он весь как будто оброс шипами, этакий ёжик. Да чего уж там, он точно осатанел! Его ноздри раздулись, а грудь нервно и быстро вздымалась. Кажется, сейчас начнётся хаос.

— Ты что сделала? — переспросил кузен, севшим от ужаса голосом давая всем понять свою позицию.

— Ты все верно расслышал, — выдохнула Эмма, сложив руки перед собой.

— Мама, ты должна была сначала обсудить это с нами! — добавила обиженная Джини.

Мне оставалась лишь наблюдать за семейной драмой. В такие моменты хочется исчезнуть или притвориться невидимкой. Одно дело, когда ссоришься с родителями ты, а другое, когда твои брат и сестра или друзья.

— Какой в этом смысл, дочка?! Вы сами отказались от этого места! А ведь жить на что-то надо, дорогие мои! Мне не прокормить дом за свои работы!

Тетя у нас художница. И очень хорошая, её работы широко известны в городе.

— Мама! — рявкнул Кайл.

— Отец, наверное, в гробу перевернулся, — с тяжелым вздохом бросила кузина.

Кайл вскочил изо стола и со страшным грохотом покинул столовую. За ним рванула Джини, бросив мимолетный взгляд на мать, просила брата подождать её. В этой ситуации не поймёшь, кто прав, кто нет. Да, тетя не должна была принимать поспешные решения, не обсудив его с детьми. А ребята должны понять маму. Впрочем, мне ли выступать за правосудие? Больным людям слово не давали.

— Прости, Аманда! — Эмма залилась слезами, и мое сухое сердце дрогнуло.

Наблюдая за ней, я не могла подобрать подходящих слов, поэтому первые мгновения просто сидела. От этой картины хотелось застрелиться.

— Прошу, тетя, не плачь, — сглотнула я и уткнула глаза в пол, чтобы не видеть мокрые дорожки слёз на чужих щеках.

— Работать в фирме не хотят, продолжать дело своего отца не хотят, а денег требуют! Как же мне это надоело...

Несколько секунд прошло после того, как тетя покинула столовую в расстроенных чувствах. Да уж, прекрасное утро. Я осталась одна в комнате, где полно еды и свободных стульев. Настенные часы с кукушкой убаюкивающе тикали. Схватившись за стакан с соком, я с тоской уставилась на то место, где, по словам кузины, якобы сидит их отец.

— Твоё здоровье, дядя! — подняла кубок я и кивнула на пустой стул.

Разговаривать с теми, кого нет — моя работа.

* * *
Еще немного и я буду дома, ещё немного. Отгоняя дремоту, я следила за длинной дорогой и слушала не навязчивую музыку. За окном автобуса простирались широкие рванины, рекламные щиты и высокие, временами голые, деревья. Ненавижу в поездках то, что, уезжая, хочется остаться дома, а возвращаясь, хочется не уезжать. Не знаю, только у меня такое?
Я смогла попрощаться с Наталией, тетей и с Джини. Кайл, разозлившись на мать, покинул дом, и я не смогла с ним проститься. Но уверена, мы скоро вновь свидимся. Несмотря на семейный раздор, я хорошо отдохнула, за что спасибо большое Алисе и Ларе. Наконец-то их заносчивость сыграла мне на руку.
Я успела соскучиться по родителям, по старине Майклу и, конечно, по Сэму, который ни на секунду не выходил не только из моей головы, но ещё и сердца. Я поняла, что втрескалась по уши в этого таинственного обожателя мелодрам. Теперь ясно, почему мне казалось, якобы мы знакомы сто лет. Во всем виноваты чувства. Знаете, любовь делает из нормальных людей психов. А что же сделает любовь и без того с больным человеком? Любовь, как рак — возникает незаметно, а даёт знать о себе резко, что спастись уже невозможно. Но не все так плохо, да? Если я ему небезразлична, то я пойму все по глазам... Мне говорили, что у влюблённых свой инопланетный язык.

* * *
Как приятно вернуться домой и пропустить через легкие домашний запах, который есть в каждой комнате, в каждом уголке, в каждой трещинке. Ты растворяешься в этих мгновениях, понимаешь, что лучше дома пристанища не существует. По крайней мере, сейчас.
Родители встретили меня с распростертыми объятиями и широкими улыбками, словно из рекламного ролика про идеальную семью. Потратив пару минут на объятия, мама пригласила всех за праздничный стол в мою честь. Ого, это неожиданно. Наверное, тому послужил мой внеплановый обморок. Может, стоит почаще терять сознание, чтобы родители таяли? Подумаю над этим позже.

Бросив чемодан в своей спальню и, даже не переодевшись, я расторопно примчалась на кухню, чтобы отужинать. И правда, стол почти что трещал от тяжести: мама наготовила исключительно то, что я люблю. Глаза голодно разбегались, потому что я не знала за что схватиться, а слюнки текли, будто у меня бешенство! В итоге мама подвинула в мою сторону все тарелки и просила не спешить, есть медленно. Я с ней согласилась, отдав предпочтение жареной курочке с золотистой корочкой в соевом соусе.
Как и любые родители, мои принялись расспрашивать о моем двухдневном отпуске, требуя подробных комментариев. Я рассказала им как проводила время с кузенами, как они оба изменились и похорошели, как веселись в хороводе, пела и танцевала. Правда о том мужчине на поляне я, конечно же, смолчала. Мама смотрела на меня с таким трепетом, будто я вернулась не от тети, а с того света и теперь делюсь впечатлениями. Они слушали мой пересказ и иногда комментировали забавные моменты или задавали новые вопросы, одобрительно хмыкая.

— Так тебе понравилось? — была рада за меня мама, медленно прожевывая листья шпината.

— Очень, я уже договорилась, что еду к ним на весенний уикенд!

Родители улыбнулись.

— Ну вот и хорошо. Мы рады, дорогая, что ты повеселилась.

— Хоть и не заслужила этого, — добавил папа, поглядев на маму многозначительными глазами, а потом на меня.

Отчего-то я засмеялась.

Наверное, такого больше не повторится, и тем не менее именно сейчас мне чертовски хорошо. Будто я вернулась в прошлое, когда мы только так и проводили время, болтая о всякой ерунде, казавшаяся бесценной. Я, конечно, не умираю, но шизофрения убивает во мне девочку, умеющую любить жизнь и превращает меня в пустой сосуд. Я не хочу стать марионеткой в её руках. И чтобы не забыть о той, счастливой Аманде, я временами предаюсь воспоминаниям. Например, время, когда мы с родителями отправились отдыхать в Мельбурн. Помню, как папа подбрасывал меня над океаном, и я воображала себя русалкой. Помню, он учил меня плавать и говорил, что я все смогу, что я королева рифа, хоть мне в это мало верилось. Когда я возвращалась на пляж, мама обмазывала меня мокрым песком, после чего я вновь прыгала в чистую воду, плескалась в ней и громко хохотала. Или те прекрасные каникулы в Майами? Мы с мамой замучили отца в огромном торговом центре, накупив кучу всякой одежды и заставив его все это тащить на себе до отеля. Мне было четырнадцать лет, несомненно, я тогда еще фанатела от Джастина Бибера. Как жаль, что все это закончилось, и я больше никогда не вернусь назад. Взрослеть никому не хочется. Осознавать, что все то, что тебе было дорого, теперь не имеет никакого смысла.

— Зато повидала родственников за столько-то лет, — сглаживала углы мама, заметив, что я не могла дотянуться до тарелки с закусками, протянула её в мою сторону.

Переложив в тарелку салями, в знак благодарности я кивнула маме и сказала:

— Спасибочки, Лилиан!

Надо было видеть выражение лица мамы в тот момент: ей на ногу будто сбросили гирю. Она в недоумении, не в силах понять, шучу ли я, насупилась и в поиске ответа повернулась к отцу, который тоже находился в состоянии шока. Странно, чего они застыли? Я же просто отблагодарила маму...

— Тебе лучше прилечь, отдохнуть с дороги, - коротко улыбнулся папа, не сводя с меня глаз.

Не став с ним спорить, я вернулась к себе и легла спиной на кровать. Хочется просто сомкнуть веки, чтобы хотя бы пять минут ничего существенного не происходило... Чтобы постараться забыть обо все плохом и, наконец, встретить хорошее. Стоп. Как вкусно пахнет моющим средством! Мама отменно поработала. Те же обои, та же стенка, в которой еще недавно возникла чёрная воронка, откуда выполз паук.

Время около шести вечера. На завтра мне нужно сделать много всякой домашней работы, но кто сказал, что я к ней вообще притронусь? Эта «отсрочка», которую мне подарили, ничего не изменила. Мне по-прежнему плевать на будущее, на оценки, на школу и на поучения мистера Гроува. Самое первое, о чем я подумала, вступив на порог дома: не пытался ли психолог добраться до моих родителей? Благо, про авантюру с заблокированными номерами никто на узнал, потому Мартин до сих пор не связался с родителями. Однако это вопрос времени. Я на решила проблему, а только замедлила таймер бомбы и однажды она несомненно взорвется.

Я вспомнила про дневник, в который давно не делала записей. А вдруг мама его нашла и прочитала?! Поднявшись на ноги, я ринулась к шкафчику, забитому не только книгами, но и всякими побрякушками, где в самом конце, за огромной энциклопедией, притаился мой дневничок: он небольшой, твёрдая голубая обложка с белыми сердечками. Заняв место на ковре, мне понадобилось пару секунд, чтобы найти нужную страницу.

«Дорогой Дневник, несмотря на то, что жизнь правда приносит боль, я не хочу умирать, а уж тем более мне не хочется прожить её в клинике. Моя болезнь набирает обороты, потому что галлюцинации навещают меня всё чаще и они разные. Некоторых я очень боюсь, а иногда и вовсе не понимаю, что видела галлюцинацию.
Недавно меня отстранили от уроков и я уехала к тете. Было странно вновь окунуться в прошлое, но мне даже понравился короткий уикенд вдали от дома...
Что ж, приложив руку на сердце, хочу торжественно объявить, что я влюблена! В Сэма. От его имени так сносит крышу! Это как увидеть свой первый снег и визжать от восторгая. Помню, мне было тогда пять лет... Сэм не просто обычный парень, который хочет со мной дружить, он очень... очень идеальный, по крайней мере, мне так кажется! Он не похож на тех, кого я знаю. Это странно? Я только одного боюсь: вдруг он не чувствует того же, что и я?! Ха, как банально, неразделённая любовь... Хоть что-то в моей жизни нормальное. Ладно, забудем.
В следующую пятницу повторный тест от мистера Марина. Он все знает! Если я провалю и этот тест, то он точно наведается к родителям! Понимаю, Мистер Мартин хочет сделать как лучше, но черт возьми, я об этом его не просила! Он не понимает, что портит мои планы. Черт, черт. Я должна стать нормальной хотя бы на один день, но как? Читая вопросы в тесте, я не понимаю подвоха и отвечаю так, как считаю нужным. Нам нужно решить эту проблему».

Я соскучилась по своему окошку, поэтому, захлопнув корешок дневника, я залезла на подоконник и облокотила голову набок. Всегда, после своего отсутствия, люди ищут какие-нибудь перемены, с любопытно разглядывают улицы, дома, авось что-то поменялось. У меня также.
Я придирчиво рыскала глазами по улице, где за домами виднелись последние лучи закатного солнца, которое уже давно скрылось за горизонт, и темнота накрыла город, как огромная скатерть. А вместе с темнотой приходит пустота. В домах зажигались жёлтые огни, а снаружи свет фонарей и фар, изредка мимо проезжающих машин. Они, поднимая пыль, оставляли после себя свистящий шум, похожий на «вжух».
На самом деле, я села сюда не для того, чтобы любоваться одинокой улицей, которую я и без того знаю до дыр, а на всякий случай, если появится Сэм. Мы не виделись сорок восемь часов, и я уже соскучилась по его дурацким шуткам, улыбке, от которой сердце начинает биться сильнее. Мне безумно хотелось с ним поболтать, рассказать о своих выходных и... обнять. Да, именно это я и хотела.
Но проходил час, два, три... А его все не было.

* * *
Я бы обрадовалась школе, если бы так не ненавидела эту дыру.
Снова синие, кое-где серые коридоры, напичканные учениками. Я невидимка для одних и лузер — для других. Оба варианта немножечко смущали. Никто не заметил ни моего отсутствия, ни возвращения. Разве стоит удивляться, Аманда? Здесь каждый сам по себе, никто не будет перед тобой лебезить.

В класс я вошла последняя, поэтому нормальные места были заняты, и мне пришлось сесть вперёд. Отлично, спрятаться от глаз учителя не получилось. Достав принадлежности, я осмотрелась, игнорируя стойкий запах сырости и разочарованно цокнула. Здесь, похоже, тоже ничего не поменялось. Стабильность - девиз нашего города.
Одна девчонка поймала мой взгляд и скорчила высокомерную рожицу, мол, чего пялишься. Хотелось бы мне ей ответить. У этих ребят такой маленький кругозор, прямо, как у спички. Как только я переступила порог кабинета, сразу же почувствовала негативную энергию, а она была направлена именно на меня. Миленько, я тоже по этим двуличным рожам скучала.

— Аманда? Мы надеялись, тебя исключили, — не могла ни съязвить Лара, поправляя белую блузку с треугольным вырезом, но я проигнорировала её высказывание и просто отвернула голову.

— Хилл, выглядишь дерьмово, даже слишком для себя! — подстегнул меня футболист, её дружок.

Вот теперь я в центре внимания: ребята хихикнули, решив лишний раз заработать очки у наших богатеньких дурочек. Боже, я думала, что подобное возможно только в телевизоре. Алиса и Лара жалкие подражательницы Реджины из «Дрянных девчонок». Они вызывали у меня исключительно сожаление. И все же молчать я не собиралась, это уже дело чести. Скажем, кошка вас цапнет, если только потянуть её за хвост.

— Да, Джонсон, может, я и выгляжу дерьмово, ну а ты просто дерьмо и внутри у тебя, кроме дерьма и футбола, ничего нет. Живешь же как-то. - покраснев от раздражения, издевательски улыбнулась я и демонстративно распахнула учебник биологии, желая поставить точку в нашем разговоре.

Тот, не найдя, чем уколоть, фыркнул:

— Тратить ещё время на дуру, вроде тебя...

Я косо взглянула на него, но больше препираться не стала. Наконец в кабинете появился преподаватель. Он, поправляя галстук на шее, поздоровался с нами и сел за своё место, рассеянно складывая белые бумажки в стопку.
Профессор Дюпре, так звали учителя с седой бородой, решил сразу перейти к делу и начать опрашивать домашнее задание. Несмотря на то, что я и ни к чему не подготовилась, мне было все равно, наверное, я просто перестала бояться оценок. И не надо считать меня пофигисткой! Я из тех, кто не думает, якобы оценки - показатели умственного потенциала.

— Аманда Хилл, к доске, — потёр лоб старик и задержал твёрдый взгляд на мне.

Одноклассники злорадно ухмыльнулись, догадываясь, что я не готова.

— Я?

— Ты знаешь ещё одну Аманду Хилл?

«К твоему сведению, старик, да! Я знаю десяток Аманд, и все они живут в моей голове».

— Профессор, можно я отвечу вам на следующий урок? — жалобно протянула, надеясь на чудо.

Но в реальном мире чудес не бывает.

— Нет! Безобразие, неужели ты снова не выучила тему? - ахнул в возмущении тот, словно не видал ничего более ужасного. — Я в очередной раз вынужден поставить тебе низкий балл, — вздохнул он. — Какой это по счёту? Ах, да, третий!

Мне жутко хотелось подойти к Дюпре и разорвать этот чертов журнал, а затем надеть ему на голову. А всех этих безмозглых одноклассников просто сжечь. Меня бы сейчас спросили: «Аманда, почему ты такая злая?», а я бы спокойно ответила, что я вовсе не злая, я просто ненавижу людей. Меня от них воротит!Вас наверняка хоть один раз в жизни предавали, оскорбляли на пустом месте?! Меня тоже обижали, даже сейчас унижают, обзывают. Черт, да мой самый преданный собеседник — это уличный кот, который поселился в нашем переулке. Он смотрел на меня своими огромными зелёными глазами и молчал, изредка мурлыкая. Вот он — идеальный собеседник. Знаете, что? Мы не обязаны помнить тех, кто нас предавал. Сотрите их как грязное пятно на майке, как ненужный смайлик в чате. Просто сотрите.

— Садись, Аманда, — махнул рукой учитель, тем самым вернув меня обратно в реальный мир.

Урок биологии прошел просто ужасно. Я терпела все пятьдесят минут унижения: в затылок бросали бумажки, которые мне очень хотелось разорвать над лицами тех, кто бросал. Люди жестокие сами по себе, не стоит находить им оправдания. День обещал быть неудачным, но хорошим для Алисы и её дворняг.
Вот смотря на них в кафетерии, я подумала, как им здорово, когда они бранятся надо мной, весело и до коликов в животе смешно. Неужели их это не утомляет? Ужасно жить каждый день для галочки.

— Привет, — энергично улыбнулся Майкл, обнажив ямочку у левого уголка рта.

В его руках поднос с едой на две персоны, и я приятно удивилась, когда он протянул пакет сока и сэндвич в мою сторону.

— Спасибо, Майк, - не отказалась я, решив смочить горло.

— Наказание закончилось? — продолжил тот, втыкая трубочку в отверстие яблочного сока.

— Наказание? Скорее два дня рая! Все бы отдала, чтобы вернуться к тете и никогда сюда не возвращаться! Гнилое место, — я посмотрела на него уставшим видом, тот кивнул и неаккуратно откусил бургер, поэтому кусочки помидора попадали на поднос.

— Ты преувеличиваешь, здесь не так плохо, как ты говоришь.

Я вздохнула и показала жест «Окей».

— У меня нет сил спорить с тобой, — отвела взор в сторону я.

— Пока тебя не было, мы успели написать тест по тригонометрии, — из-за того, что его рот забит бургером, Майкл говорил невнятно, немного шепелявя. Мне показалось это забавным.

— Вот, ещё один огромный жирный плюс, — хмыкнула я, взбросив брови вверх, — на одну двойку меньше.

Некоторое время мы молчали, доедая свой скромный обед. Однако потом Стивенс снова заговорил:

— Эм, Аманда... — окликнул меня он неуверенно. — Ты бы не хотела сходить со мной куда-нибудь?

Предложение Майкла застало врасплох, даже с ног сбило, будто внезапная подножка. Я не была готова к такому повороту событий. Не хочу, чтобы Майк дружил с неадекватной девчонкой, которой мерещится всякая дрянь. Я плохая собеседница. Он связался не с той компанией, которая ему нужна. Мы полные противоположности друг друга: он добрый, я не очень. Брюнет хорошо учится, тем временем я утопаю в двойках. Майкл прилежный ученик и хороший мальчик, а Аманда Хилл — сплошная проблема. Мы должны держать дистанцию ради его же благо.

— Прости, но мне не хочется куда-нибудь ходить, — от моего ответа парень поник, и мне стало неловко, потому я решила добавить: — Но мы можем сходить потом в кафе, как-нибудь... — улыбнулась ободряюще я, чтобы его не расстраивать.

— Да, когда-нибудь, — с насмешкой согласился тот и опустил глаза.

Класс, я еще и обидела Майкла. Как же все навалилось, словно проблемы ждали пока я приеду, чтобы разом сесть на голову. Мне очень плохо.

Ну вот и она — долгожданная кровать, по которой я так соскучилась за эти мучительные часы. Этот день прошёлся по мне, раздавил, расплющил. Словно меня несколько раз обмакнули в воду, а потом принялись выжимать и выжимать, как половую тряпку, пока от меня ничего не осталось. Жаль, в моей тумбочке нет револьвера, чтобы взять и застрелиться. В горле застрял горький комок, который не позволял свободно дышать, да и вообще жить.
Родителей нет: у них какое-то совещание на работе, поэтому до девяти вечера я буду одна, а может еще дольше. Обычно их совещания плавно переходят в поздний ужин в ресторане напротив их офиса. Делать домашнее задание мне не хотелось, единственное, к чему у меня была тяга, так это к еде. В мои планы входило взять упаковку сырных шариков и смотреть марафон сериалов, пытаясь не думать о снежном коме, свалившемся на меня. Но это позже, сейчас мне предстоит пообщаться со своим добрым приятелем — с дневником.

«Дневник, занеси этот день в группу «Отстой отстойный»! Меня так все бесит, хочется орать в небо до хрипа. Чувства на взводе. Меня достали одноклассники, учителя, оценки и мистер Мартин, которого я сегодня, к собственному счастью, не застала в коридорах. Как было хорошо у Джини в гостях; мне хочется назад, в тот день, когда я к ним приехала. Почему все хорошее приходится оставлять позади?».

Внезапно поток мыслей оборвался, и я застыла в немом ужасе. Непонятная тревога сдавливала грудь, будто тяжёлые цепи скрутили тело. Лишь крикнув, я подбежала к кровати, в поисках защиты, но затем, позволив себе отдышаться, я немного успокоилась.
Я точно слышала какой-то шум снаружи: то ли скрежет, то ли шарканье. Не исключено, что ко мне вновь нагрянули галлюцинации, однако спустя пару секунд в окне показалась знакомая макушка. Я спрыгнула с постели и подошла ближе, шумно вздохнув, потому что это был Сэм. Он постучал кулачком по окну, а затем весело помахал мне, головой кивая на запертую раму. Не знаю, как трактовать свои эмоции, бьющиеся через край, подобно холодным волнам океана, но меня трясло. Мне было хорошо и плохо одновременно. Хорошо от того, что я наконец его увидела, а плохо, что он чуть ли не довёл меня до инфаркта. Я второпях впустила его внутрь.

— Аманда! — радостно воскликнул Сэм, стягивая с себя кожаную куртку.

Он и представления не имел, как сильно я нуждалась в его объятиях.

— Ты чокнутый, — качая головой, пробурчала я, скрестив руки на груди, — обязательно подкрадываться, как какой-нибудь вор?

Парень, смеясь над моей репликой, прыгнул на кровать и невинно поглядел в сторону окна, где стояла я — онемевшая девочка.

— Кажется, ты здорово испугалась.

— Твоими стараниями. Пожалуйста, в следующий раз подай хотя бы знак, чтобы я была готова! - бросив в него подушку, фыркнула я.

— Извини. Завтра я постучусь в дверь, обещаю.

— Нет! - в панике завопила я, выставив обе руки вперёд. Сэм в недоумении приподнял брови и ожидающе моргнул. — Уж лучше через окно.

«Иначе родители потом от меня не отстанут», - осталось в моей голове, однако в следующий миг я оцепенела.

— Кстати, - сглотнула я, — ты же не приходил ко мне эти два дня, верно? Мама с папой тебя видели?

Сама не знаю, какой ответ меня устроит больше, потому что я была бы чертовски рада, если он сюда наведывался. Это будет значить, что я ему интересна. Но с другой стороны, за два дня моего отсутствия, родители вполне могли с ним столкнуться.

— Приходил, - коротко ответил он, наблюдая непроницаемым взглядом за моей реакцией.

Я почувствовала холодок по спине и в ужасе побледнела.

— И что же?..

Сэм нарочно долго тянул с ответом, и когда я заскулила от нетерпения, тихо рассмеялся, освещая комнату своей волшебной улыбкой.

— Я видел, что в твоей комнате не горел свет и понял, тебя нет дома. Успокойся, королева драмы, меня никто не заметил, - присел на краю брюнет.

На его слова я закатила глаза, еле сдерживая напрашивавшуюся улыбку. Глядя на него, невозможно не улыбаться.

— Я ездила в гости. Внеплановая поездка, — поправив прядь волос вперёд, откашлялась я.

— Ага, теперь все встало на свои места, — заключил деловито тот и собрал ладони в замок, — знаешь, я не очень люблю оказываться на улице, где холодно и темно.

Он хочет сделать меня виноватой? Этакий наглец!

— Ну прости! Был бы у меня твой мобильник, я бы с тобой связалась.

— Я не пользуюсь гаджетами.

— Что? - обескуражено ахнула я, подумав, якобы тот снова шутил.

Но Сэм выглядел вполне серьезно. Он, смотря на меня исподлобья, закивал в утверждении.

— И почему же?

— Телефоны негативно влияют на иммунную и нервную системы человека, - интонацией профессора дал понять Сэм, — от гаджетов тупеешь, а ещё они вырабатывают опасное излучение, которое поглощается сетчаткой глаза, головным мозгом. Ты знала, что некоторые ученые утверждают, что мобильники могут вызвать хромосомные аберрации на клеточном уровне? Это такой вид мутаций, он изменяет структуру хромосом.

Вау... Что он только что сказал?

— Откуда тебе столько известно? Ты что, вундеркинд? - отшутилась я, чувствуя себя глуховатой на его фоне.

— Читаю на досуге, - глаза Сэма случайно замерли на аккуратной стопе дисков, — какой фильм будем смотреть сегодня?

— Если честно, мне надоело. Это скучно, — я присела рядом и набралась смелости взглянуть ему в глаза, светящиеся  непонятным блеском, от которого кружило голову.

Готова потонуть в них...

— Ладно, тогда предлагаю посмотреть кое-что поинтереснее, в 3D формате, — встрепенувшись, Сэм бережно взялся за мою ладонь и поволок за собой.

О чем он говорил я толком не понимала, да и он не торопился с объяснениями. Схватив мою верхнюю одежду,брюнет принялся одевать меня, как маленького ребёнка, при этом сохраняя загадочную ухмылку. Доверившись и не спрашивая, я послушно делала то, что говорил Сэм.
Мы надели тёплые вещи, выходит, что наша цель на улице. Гилмор открыл окно и порекомендовал смотреть, как он это делает. Что «это»?
Я в ожидании скрестила руки на груди, и Сэм, будто делал это уже сотню раз, запрыгнул на рядом посаженное огромное дерево, карабкаясь по веткам прямиком к крыше, словно мартышка.

С ума сойти... Он хочет, чтобы я повторила тоже самое?

— Давай за мной, — послышался голос откуда-то сверху. Я подбежала к подоконнику и подняла голову вверх, пытаясь рассмотреть хотя бы его тень. Сэм помахал мне.

— Ты спятил?! Мы же грохнемся! — сглотнула я, округлив глаза. — Это бредовая идея! Ну-ка слезай!

— Не бойся ты, просто делай, как я! Давай же!

Взвесив все «за» и «против», я аккуратно забралась на подоконник, а затем, муравьиными шагами, подошла к краю. Сердце бешено забилось. Ноги предательски подкашивались, но от чего-то я чувствовала гордость. Хоть здесь и высота три метра, меня все равно трясло от страха. А если я упаду и сломаю себе шею? Кто знает, что может произойти?

— Ну ты идешь? — снова послышалась реплика сверху.

Сказать проще, чем сделать. Мне потребовалось некоторое время, чтобы решиться на подобное безумие, ведь не каждый день тебе предлагают прыгнуть из окна. Ёрзая на одном месте, я выдохнула и резким прыжком чудом успела схватиться за толстую ветку. Дерево покачнулось от тяжести, и я чуть ли не завизжала от страха сорваться. Главное не смотреть вниз! Ладони уже горели, долго так висеть времени не было, и Сэм предложил мне помощь.

— Погоди, - глухо отозвавшись, я решила сперва опереться о ствол, чтобы потом он потянул меня вверх.

Если отбросить страхи, меня переполняло чувство восторга и толика гордости. Отсюда хорошо видна моя комната: входную дверь, подоконник, шкаф сбоку. Закончив отвлекаться, как выразился Сэм, я откинула голову назад и заметила над собой сотни голых веточек, цепляющихся за мои темные пряди, а за ними черно-синее небо, на котором висели множество звёзд, похожих на светлячков.

«Вау», - подумала я и принялась за дело.

Крепко ухватившись за ответвления, за считанные минуты я добралась до нужной точки, оказавшись совсем рядом с плоской частью крыши, на которой и ждал меня Сэм.

— Умница, - похвалил меня тот и протянул обе руки.

Я долго искала точку опоры, а когда нащупала надежную ветку, сделала рывок, и наши ладони соединились. Брюнет помог мне заползти на черепицы, вот только тогда я смогла вздохнуть спокойно. Ура, я осталась жива! Сэм посмеялся надо мной, за что получил кулаком в плечо.

— Я уже жалею, что подписалась на это. Безумец!

— А мне даже понравилось как ты карабкалась. Я под приятным впечатлением.

— Значит, тебе нравятся сорвиголовы? Девушки, которые вместо помады в сумочке носят с собой нунчаки?

Сэм прыснул.

— Теперь мне любопытно посмотреть, что у тебя есть в сумочке, - многозначительно улыбнулся он, а я опешила от неожиданности.

Ему так легко переходить от обычного диалога к флирту, что я не совсем понимаю как реагировать на его реплики. Он непредсказуемый тип.

Махнув рукой, я разрядила непонятную обстановку и отвела взгляд. Вот теперь мне ясно ради чего мы сюда взобрались. Февральская луна, как в фильмах, очень большая и яркая, светила прямо в наши с Сэмом лица. Она настолько прекрасна, что я готова была выть от восторга. Если бы я только могла запечатлеть её красоту на камеру. Рядом с луной расположилась маленькая звезда, сверкающая ярче всех. Появилось желание всю ночь сидеть здесь, на крыше, и смотреть в небо, размышляя о жизни, о любви и людях. Это удивительное чувство свободы. Казалось, что я могу летать, могу стать кем захочу, осмелиться на нечто безбашенное, похуже прыжка из окна.

— Очень красиво... — не сдержалась я, широко улыбнувшись от воодушевления.

Иногда такие простые вещи, как луна и звезды, букет цветов, любимый человек, книга или горячий душ делают нашу жизнь не такой жалкой, как нам кажется. Другими словами, нам становится лучше, когда мы увлечены тем, что любим.

Можете смеяться, но ребенком я думала, что Луна стоит полностью из сыра, и что все летят на неё, чтобы попробовать поверхность планеты и устроить там пикник с чаем. Не знаю, что на меня так повлияло? Возможно, мультфильм «Уоллес и Громит». Но то, что я сейчас видела — нечто магическое.

— Да, — согласился Сэм, с паузой добавив, — но эта картина уступает тебе.

Я повернулась в его сторону, и наши взгляды встретились. Бог мой, когда моя жизнь превратилась в романтическую мелодраму с элементами комедии? В сердце такой приятный трепет! По спине прошёл заряд ток, из-за чего волосы встали дыбом.
Я слышала это... своё сердце, оно бешено колотилось в груди. От смущения я опустила глаза вниз, но губы-предатели выдавали эмоции - я улыбнулась.
Мне неизвестно как себя вести. Наверное, стоило сказать «спасибо», ведь Сэм сделал мне комплимент? Но эта пауза затянулась, и уже поздно что-либо говорить. Лучше перевести тему разговора.

— Все это намного лучше фильма, я с тобой согласна. Потому что это происходит наяву, — откашлялась я, встрепенувшись. — И часто ты любуешься звёздами?

Сэм усмехнулся, наверное догадался, о чем я думала.

— Нет, просто внезапно в голову пришло. Сам не знаю, что со мной, — он шмыгнул покрасневшим от холода носом.

Какой он сейчас милый...

— Дело в полнолунии, — кивнула я в сторону луны и хихикнула. Гилмор поддержал мой хохот.

— Мне так не кажется, - заговорщически ответил он, и на этот раз я подавилась воздухом.

Он снова сделал это, перешёл грань между обычным разговором и флиртом.

— Ты со всеми девушками такой, эм... общительный?

— Только с теми, у кого шизофрения, - подстегнул меня он.

Каков нахал! Я вытянула лицо от шока, не ожидав удара ниже пояса, и на его смех, осуждающе закивала.

— Подло так шутить!

— Прости, пожалуйста, я не сдержался.

— А не боишься, что я, например, вдруг свихнусь и с крыши тебя сброшу? Ах да, - со вздохом протянула я, — у тебя ведь уже был опыт, - намекая на первый день нашего знакомства, я гордо ухмыльнулась, чем вызвала у брюнета широкую улыбку.

— Ты мстительная.

— Сам напросился.

Вдруг стало совсем тихо, даже шум проезжающих за углом машин стих. Мне показалось это странным и крайне несвоевременным, потому что между мной и Сэм возникло неловкое молчание. И что делать в таких ситуациях? Конечно же, снова перевести тему. Я только было придумала вопрос, как парень меня опередил:

— Хочешь открою секрет? — когда он оказался так близко?

Расстояние меньше пятнадцати сантиметров...

— Ну, давай, — кивнула я, а сама не могла ни на чем сосредоточиться из-за почти касающихся меня его пальцев.

Неужели он думает взять меня за руку?

— Я очень соскучился по тебе за эти дни... А ты, эм, скучала по мне?

Горячая волна чувств накрыла меня полностью. Я стиснула челюсть, чтобы не закричать от волнения и, переводя дыхание, собралась с мыслями. Я пришла к выводу, глупо поддаваться его чарам так сразу. Вдруг он всего-то играется? Поэтому включила остроумную Аманду Хилл:

— Ну очевидно же, что ты пытаешься растопить лёд в моем сердце.

План Гилмора был раскрыт, и он прыснул потянул уголок рта вверх.

— Это так заметно? Черт.

— Да, — кивнула я и через пару секунд добавила почти шепотом, — но меня устраивают твои старания. Возможно, когда-нибудь ты сможешь добиться успеха...

— Хорошо. Потому что ты начинаешь мне нравиться. И я не собираюсь сдаваться, пока ты не скажешь мне того же.

Сердце словно насквозь пробили стрелами купидона. Всё вокруг меня неожиданно заиграло яркими красками, как праздничный фейерверк, как метеоритный дождь, или миллионы светлячков в чаще леса. Он сказал мне то, о чем я мечтала эти два дня и, честно говоря, мне не совсем верится, что это взаправду. Я ему нравлюсь? Как девушка! Несмотря на диагноз, несмотря на чудаковатость и плохой характер. Вот бы его сейчас зацеловать! Мне все равно, что я поведу себя чересчур легкомысленно, я нуждалась в хоть какой-нибудь ласке

Смущённо улыбнувшись, я посмотрела на него блестящими от переизбытка чувств глаза и поняла, что Сэм ко мне ближе и ближе, старая границы между нами. В глубине души я трепетала от происходящего и остатком здравого смысла понимала, что он пытается сделать. Сэм переводил взгляд с моих губ в глаза, как бы спрашивая разрешения. Я прикрыла дрожащие веки, и это стало зелёным светом для него.

Расстояние между нашими устами ничтожно настолько, что я чувствовала его тихое дыхание. Он остановился, я не осмелилась шевелиться, предвкушая свой первый поцелуй. В моих наивных фантазиях я представляла нечто подобное: романтическая обстановка, свечи и любимый человек. Реальность не ушла далеко от воображения, мне нравится!  И наконец, когда я уже тряслась от ожидания, думая распахнуть глаза, Сэм подался вперёд и оставил на моих губах ненавязчивый поцелуй. В эту секунду сердце екнуло, меня бросило в жар, но я и не думала отстраниться. Наоборот, я ждала большего. Положив ладонь ему на бархатную скулу, я прижалась к нему плотнее и раскрыла уста, углубляя поцелуй. Было немного стыдно, я толком не понимала, что делала, потому что опыт у меня нулевой. Однако Сэм не растерялся: Его рука обхватила мою талию, и его движения стали уверенней. Губы Сэма напоминали лепестки роз — они были нежными. Он целовал не пошло, не грязно, как бывает показывают в фильмах. Сэм целовал меня так, словно я хрупкое создание - аккуратно, нежно и чувственно. Я верила в его чувства через наш поцелуй.
Когда воздуха стало не хватать, я чуть отстранилась и открыла глаза, смущённо хихикнув. Щеки горели ужасно, поэтому я прикрыла лицо ладонями и заверещала.

— Ты чего? - поглаживая меня по спине, пытался поймать меня Сэм, но я вертела головой, стесняясь показываться.

— Из-за тебя я чувствую себя неловко. Не смотри на меня! Дай мне секундочку, - отозвалась я глухо и резко выпрямилась, отгоняя жар.

Ничего более не сказав, Сэм вдруг обнял меня и прижал к груди, заставив на мгновение оцепенеть. Я слышала его сердцебиение.

— А я ведь тебе нравлюсь, - победно ухмыляясь, протянул Сэм.

— Скажем так, тебе удалось растопить лёд в моем сердце.

Он довольно оглянулся на меня и прижал к себе плотнее, принявшись рассказывать о созвездиях над нами, будто я в них что-то понимала. На самом деле, неважно, о чем мы говорим, главное, что он рядом и наполняют мою жизнь светом, которого я давно лишилась. Когда со мной Сэм, я не боюсь шизофрению и не боюсь будущего, потому что уверена - он не оставит меня в одиночку справляться с бедами. Теперь я могу сказать, что счастлива. По-настоящему.