Чувствовать боль и причинять её другим — совершенно разные вещи, но очень схожие в эмоциях. Это как эффект домино — тебе причиняют боль, а ты причиняешь боль другим, потом другой причиняет боль остальным, потому что ты причинил боль ему, и так по цепочке. Все начинают задумываться об этом после главной своей ошибки. Но лучше поздно, чем никогда, правда?
Одно дело сделать это на эмоциях, а другое в целях простого издевательства. Не смогу забыть тот ужасный час, когда стало ясно, что со мной творится какая-то чертовщина. Вроде обычный день в школе, но за пять секунд все перевернулось с ног на голову. Мир навсегда изменился, а вместе с ним и вся моя жизнь.

Я помню, мы с Алисой и Ларой сидели в кафетерии, уплетая всякую гадость, от которой часто обостряется язва, но никто все равно не перестанет травить себя. Все было хорошо, даже лучше, чем просто хорошо. Лара, которую мы деловито звали «L», потому что тогда в моду вошёл сериал «Сплетница», рассказывала о последних новостях в школе, а мы с Алисой, развесив уши, внимательно слушали её истории, время от времени смеясь, давая прозвища провинившимся. Но потом я задумалась: «Ведь те, с кем мы сплетничаем о других, могут сплетничать и о нас». Мои ослепшие от подхалимства глаза распахнулись, и я поняла, как глубоко ошибалась в людях. Обозвав лучших подруг сплетницами, стервами и тупыми куклами (отсюда и их сегодняшнее прозвище), я выбежала из столовой и канула в лету. С одной стороны я даже рада, что мы больше не общаемся. Я научилась различать людей, словно над их головами светятся ярлыки: «Годен», «Гнилой». Но также мне порой без них тяжко, я скучаю по ним, по нашим разговорам, по шуткам, по весёлым похождениям. Я осталась одна, и меня это убивает, ведь шизофрения питается моим настроением, одиночеством и страхом. Она питается этим, подобно монстру.

***
Одна секунда, за которую я оказалась на полу коридора, перед глазами прошло всего одно видение. И это было не воспоминание из детства, и не родительские лица, и уж тем более не разговор с мистером Мартином. То, что я увидела, было странно и прекрасно одновременно. Перед глазами призрачно блистал Сэм Гилмор, который нежно держал меня за руку, словно ангел-хранитель. Не успела сказать, но ладонь этого парня была холодней льда, снега и Северного Ледовитого океана. Именно поэтому по мне пробежало мурашки, но речь сейчас не о терморегуляции его организма.
Ровно пять секунд назад я упала в обморок. И прямо сейчас я находилась в темноте своего рассудка, которого почти лишилась. Это немного необычно: вроде бы я в сознании, но не могу ничего предпринимать. Очень похоже на реалистичный сон или выход в астрал. Хотя кто его знает: сон это или реальность? То, что ученые не могут объяснить, они оправдывают фразой: «Временные аномалии, коллеги». Ха, кого они хотят оболванить? Люди не могут прожить без каких-либо чудовищ, призраков, вампиров и другой нечисти. Им нужно какое-то оправдание, иначе люди свихнутся. И я с ними согласна, ведь жизнь и так скучна до потери сознания. Кстати о потери сознания...
Я почувствовала, как сильные папины руки помогли мне подняться, они схватили мое «безжизненное» тело и понесли в гостиную. При этом слышался мамин вопль и отцовское: «Все будет хорошо». Уже через пару мгновений я была на мягком диване, который пахнет домашним запахом. Это может быть печенье, или парфюм, или папироса. Думаю, вы поняли меня. В каждом доме есть свой ностальгический аромат.

— Аманда, открой глаза, дорогая! — мама судорожно поглаживала меня по волосам.

Её тёплые руки дрожали, а по голосу ясно, что она на грани истерики. Если бы я могла, мамочка... Но не получалось, веки словно под замком! Будто придавило куполом, мне не выбраться!

— Боже, Брюс, она не просыпается! Звони в скорую! — в конце концов, мама в панике разрыдалась.

Через мгновение я уже видела люстру и её улыбку безмерного счастья. Мама от облегчения всхлипнула, крепко обняв и позвала отца, готово было вызвать доктора. Наверное, они думали, что больше никогда не увидят моих карих глаз, да и у меня мелькала такая мысль. Благо, все обошлось...

— Как же ты нас напугала! — вытирая слезы, улыбнулась широко мама.

Папа согласился с ней и, сев на край дивана, поцеловал мою щеку. В этот момент я поняла, что вовсе не одинока. Да, я потеряла подруг, но рядом со мной родители, Майкл и теперь Сэм. Они - драгоценность, которую я обязана уберечь.

* * *
Сидя по-турецки на своей кровати, я неспешно собирала чемодан. После долгого раздумья, мне показалось неплохой идеей оставить дом и этот город, хотя бы на два дня. Терять нечего, кроме встреч с Сэмом, по которому я уже успела хорошенько соскучиться. Родители успели передумать меня отпускать, боясь, что у меня опять возникнут проблемы со здоровьем, но после долгих уговоров, их сердца растаяли - моя взяла! Папа подвез меня до вокзала и посадил на нужный автобус, откатываясь уезжать до моего отбытия. По пути, я точно знала одно — мне надо сесть возле окна любым способом, иначе два с половиной часа будут потрачены впустую. Но опять же, мне крупно повезло. Предвкушая скорую встречу с любимыми родственниками, я включила музыку в плеере и принялась размышлять.
Тётин дом прекрасен: он трехэтажный, расположен на окраине города, где растянуты кукурузные поля. Это место можно назвать фермой. У неё двое детей — девятнадцатилетний Кайл и моя ровесница - Джини. Мы не виделись четыре года, и я не знаю, о чем с ними говорить, какие у них интересы или хобби. Словно еду к чужакам, с которыми мне доводилось видеться раз в жизни. Но ведь это не так...
Спустя сорок песен и один альбом классной группы, я уже была у ворот пусть немного потрепанного, но большого дома, чьи стены окрашены в бежевый цвет, однако невооружённым глазом была заметна ссыпающая с них штукатурка. Дом постарел...
Меня встретила собака по кличке Робинзон и служанка Наталия — полноватая женщина с дулькой на голове. Она приветливо помахала мне, помогая с чемоданом, затем распахнула скрипучую калитку. Двор чистый и довольно широкой, есть, где разгуляться. На желто-зеленой траве стояли ржавые качели и полностью заросшая мхом беседка. Боже, я вспомнила как будучи малышкой игралка с Джини в салки. Было здорово.

— Фу, проклятье божье, пошел прочь! — ругаясь на пса, прыгавшего мне на ноги, Наталия провожала меня до крыльца.

Робинзон, высунув язык наружу и радостно виляя пушистым хвостиком, тоже составил нам компанию, открыто игнорируя бурчания служанки. Я посмеялась над ним и скрылась в прихожей с тёмными обоями. Повесив верхнюю одежду на вешалку, я разулась и на вопрос Наталии, отнести ли чемодан в мою комнату, я удовлетворительно кивнула.

— Проходи пока в гостиную. Эмма ещё не знает, что ты приехала, - объяснила чужое отсутсвие служанка.

И на это я махнула головой, пройдя вглубь дома. Как все изменилось за это время. Раньше в гостиной стояло старое фортепиано и висели чучела оленьих голов, а теперь здесь расположились два кожаных дивана, большой старинный ковёр с непонятными рисунками, телевизор и деревянный стол в углу, покрытый лаком. На нем сверкала в солнечных лучах, пробиравшихся сквозь окна, хрустальная ваза с подсолнухами. На секунду мне померещилось, что цветы начали двигаться, но это лишь очередная галлюцинация, к которой я успела уже привыкнуть.

— Аманда! — поспешно вошла в комнату статная женщина с тонкой талией. Её волосы черны, как ночь, и собраны в пучок ровно также, как и у служанки. На тете надета кофта с пуговицами, сверху пёстрый шарф и строгие брюки.

Этот дом не подвластен времени, как и его владельцы? Тетя Эмма нисколько не изменилась! Она подошла ко мне и крепко-крепко обняла, отчего я почувствовала боль в спине, но не стала жаловаться. До меня сразу дошёл запах её парфюма, напоминавший тонкий аромат лилий.

— Тетушка! Ты вообще не изменилась! — сделала искренний комплимент я, и она перестала душить меня в объятиях, принимаясь оценивающе разглядывать с макушки головы до кончиком пальцев ног.

— Зато ты изменилась! Так выросла, похорошела! Как мы рады, что ты приехала к нам в гости! — не скрывая улыбки, хлопнула в ладоши она.

Я смущённо отмахнулась, глядя в серые глаза тётушки, однако вскоре мое внимание забрала к себе маленькая фигурка, с широкой улыбкой залетевшая, будто воробушек, в гостиную. Ей понадобилось секунд шесть, чтобы предстать передо мною во всей своей красе.

Я сразу узнала Джини, несмотря на новый цвет волос, рыжий, который ей безумно шёл. В детстве её волосы доходили до пояса. Тетя Эмма заплетала ей кому и плела венок.

Вернувшись в реальность, я протянула руки к хохочущей кузине и, обняв, закружилась с ней из-за потери равновесия. В прошлом мы были не разлей вода, но потом все изменилось и наши пути разошлись.

— Ах, как я рада! Разрази меня гром, какая же ты красотка! — щипала меня за плечи Джини, забавно выражаясь.

— Тоже самое говорю о тебе! Ты проколола уши?

Не замечая тетю, мы, перебивая друг друга, жужжали о том о сём, что успело накопиться за четыре года. Позже тетя Эмма попросила кузину показать мою комнату, после чего спуститься к столу, обедать. Джини схватила меня за руку и плавно повела за собой, на второй этаж дома. Лестница на каждом шагу скрипела, и эти звуки наводили на меня ужас, особенно ночью, когда тени начинают бесчинствовать.

Выделенная мне комната оказалась современней, чем в моем воображении. Она светлая и пахла только что испёкшимся яблочным пирогом, и это потому, что подо мной находилась кухня. Просторная деревянная кровать с необычной вырезкой заняла много места. Слева от двери стоял новый комод с зеркалом. Джини сказала, он с подсветкой, и стоило ей нажать на какую-то кнопку, как загорелись белым круглые лампочки. Удивившись, мы почему-то одновременно рассмеялись и бросились на кровать, растянув руки в стороны. Тишина. Где-то далеко слышался рёв трактора и весёлые возгласы детей, играющих на полях. Несмотря на конец февраля, в здешних местах достаточно тепло.

— Честно говоря, я удивлена, что ты приехала к нам, — призналась Джини, краем глаза уставившись в мою сторону.

Вообще-то, я тоже.

— Просто подумала, что пора сменить обстановку и повидать близких людей.

— Да, — согласилась она, — я рада, что мы вернулись в детство! Сегодня разожжём костёр, будет весело!

— Костёр? В честь чего? — я перевернулась на живот.

— Наша соседка выходит замуж, а у нас традиция устраивать костер и провожать невесту. Тупость, но зато очень весело, — жестикулируя, объяснила Джини и немного задумалась. — Ладно, вставай, ленивая задница, мама потушила рыбу специально для тебя!

Я, Джини и тетя Эмма сидели за длинным столом, который забит разнообразными блюдами и новой посудой, хоть нас и было всего-то три человека. Наталия отказалась есть. Любопытно было спросить, зачем им столько сервиза, но я боялась ляпнуть лишнего или показаться грубой невоспитанной девчонкой.

Наталия наложила в мою тарелку большой кусок рыбы, салат и по традиции апельсиновый сок. Джини с воодушевлением рассказывала, как она победила в конкурсе танцев, заняв первое место. Кузина очень талантлива и умна, полная моя противоположность. Родители не имели такую плохую привычку сравнивать меня с ней, однако за них это делала я. Мне всегда неуютно, когда семьи собираются вместе, делятся новостями и успехами. Я ничем не увлекаюсь, не люблю школу, не умею петь или танцевать. Все, что мне нравится, так это смотреть сериалы и есть вредную пищу. Папа пытался заинтересовать меня в спорте, а мама в вышивке, но бесполезно. Мои руки-макаронины ни на что не способны.

— А где Кайл? — вспоминала я о кузене. Мы с ним еще не успели встретиться. Ясно одно — его нет дома.

— Этот обалдуй в городе, — пробурчала тетя, видно она была зла на своего сына. — Он играет в группе и выступает в забегаловке! Позор!

Джини закатила глаза и раздраженно вздохнула. Разворачивалась семейная драма.

— Мама, ему это важно! Он хочет заниматься музыкой, что тут плохого?

— Джини, ты же знаешь, что ваш отец хотел другого! Кайл должен продолжить его дело, почему вы это не понимаете?

Муж тети, то есть мой дядя, умер шесть лет назад. Это был чёрный день для всей семьи. Его схватил сердечный приступ, видно, он сильно перенервничал и его накрыл какой-то стресс. Дядя руководил большой компанией по производству бумаги, но после его смерти все пошло ко дну, а дело остановилось.

Джини с тетей долго спорили, и мне стало как-то не по себе. Находиться между огнём и водой не очень приятно, знаете ли.

— Мама, давай просто спокойно поедим и оставим этот спор, чтобы не портить друг другу настроение, ладно? — хмуро предложила кузина и уткнулась в свою тарелку.

Тетя Эмма стрельнула в неё укоризненным взглядом и разочарованно качнула головой, затем, немного подумав, встала и молча покинула нас. Обычно так себя ведут подростки, но и взрослым иногда хочется побыть наедине.
Джини протяженно выдохнула и облокотилась на спинку стула, прикрыв лицо руками. Она бросила столовый предмет в сторону, отчего послышался громкий звон, плавно переходящий в эхо.

— Прости, тебе выпала участь стать свидетелем очередной семейной ссоры, — устало цокнула кузина.

— Все нормально, у меня дома тоже самое.

— Просто мама не понимает, как для брата это важно! Это его мечта!

— Мама не понимает, как это важно для брата, а брат не понимает, как это важно для мамы... Замкнутый круг, — я ухмыльнулась, и последовало молчание.

Кажется, я сболтнула лишнего. Почему такое всегда происходит именно со мной? Джини продолжала молча сидеть и смотреть в одну точку, а затем её глаза метнулись в мою сторону.

— Ты права, — произнесла она. — Я и не думала, что для мамы это тоже важно. Вот черт, а! Я просто защищала интересы брата.

— Я поняла, — отпив глоточек сока, коротко улыбнулась я, — ты в порядке?

— Да, все нормально... Пройдёмся?

Я немедля согласилась, решив подышать воздухом на сон грядущий. Во дворе витал запах сена и все того же яблочного пирога. Наталия не переставала ругаться из-за того, что никто почти не притронулся к еде, которую она так долго готовила, но нас вернуть уже было нельзя. Порядивший газон очень колюч и неприятен на ощупь, однако мне это не помешало сесть и растянуть во всю длину ноги, наблюдая за Джини, которая предпочла сухой траве ржавые качали. Бледно-голубое небо полно облаков, собиравшихся в разные фигуры, а когда ветер подгонял их дальше, они меняли формы. Например, одно облако напоминало крокодила, другое — мужской профиль. От такой атмосферы стало зябко на душе.

— Расскажи что-нибудь, — попросила Джини, все больше и больше раскачиваясь на качели. — Что у тебя нового?

— Я заканчиваю школу, планирую уехать в колледж, пока что все, — мне нечего было рассказывать сестре, ведь в жизни практически ничего не происходило.

Не могла же я рассказать ей о лишении ума?

— Я тоже думаю уехать! Думаю учиться на хореографа, хочу покорить Бродвей! — мечтательно ахнула она. — У меня есть парень, его зовут Эван. Ты сможешь с ним сегодня познакомиться!

И вот еще одно: у Джини все хорошо в личном плане, в то время как у меня вязкое болото. Ну, она обаятельная девочка, способная подружиться с кем угодно, даже с драконом, если бы тот существовал. Я за нее рада, честно, просто мне не по себе... Хотя, разве со мной кто-то будет встречаться? Я же сумасшедшая, парни от меня шарахаются. Наверное, дело в характере.

— Это классно, — единственное, что сумела я выдавить, почему-то вспомнив о Сэме и наших встречах.

Боже мой, а ведь Сэм - первый, кто не убежал от за тридевять земель... Впрочем, Майклу тоже нужно отдать должное.

— А у тебя есть парень?

Застигнутая врасплох, я рассмеялась, ожидав подобный вопрос.

— Нет, но, кажется, мне нравится один человек...

Джини тут же заулюлюкала, тем самым загнав меня в краску. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Прежде я бы сказала, что это простая простуда, но теперь с уверенностью могу заявить, что дело вовсе не в этом. Вообще-то, я подозреваю, что втрескалась в Сэма с той минуты, как врезалась в него. Он интересный, весёлый, любит романтические фильмы... С ним весело и хорошо, я знаю, что могу доверять ему. Разве не парень мечты из песен Тейлор Свифт?

— Так, так, так, расскажи мне о нем поподробней! — кузина, изучившая мою реакцию, перестала качаться и теперь требовательно топала ногами.

— Он безумно красивый! Такой милый и смешной... Глаза у него глубокие. Он обожает мелодрамы и его любимый фильм — «Привидение»! — само того не заметив, я уже лыбилась до ушей.

Сердце ритмично и громко забилось, будто в микрофон. Это вышло само, но стоит мне заговорить о Гилморе, как перед глазами предстает его облик! Невероятно!

— Ты меня заинтриговала. Как его имя?

— Сэм Гилмор к вашим услугам! — я сделала руками точно так же, как и Сэм при последней нашей встрече. Эта мысль вновь заставила меня смеяться.

— Ой, ты, подружка, по уши влюблена, — махнула рукой Джини, шаркая ногами по почве.

— Да, но... — осеклась я, чтобы правильно сформулировать предложение, нахмурилась, — нравлюсь ли я ему?

— А вы целовались?

— Что? — будто мне предложили убить человека — этот вопрос сбил столку.

— Вы целовались? — повторила она.

— Нет, только держались за руки.

— А в глаза друг другу смотрели? — словно специалист в любовных делах, раскрашивала Джини.

— Смотрели...

— Ты ему нравишься, расслабься!

Я слабо улыбнулась, надеясь, что это правда, ведь тогда помимо моей разбитой психики, будет разбито и сердце. Вдруг я ощутила на своём затылке холодок, потому испугавшись, что это очередная галлюцинация, напряглась. Только не сейчас, пожалуйста!

— Кто кому нравится? — резко кто-то опустил мне на плечи руки, и я круто обернулась.

Кайл, возвышавшийся надо мной, заливисто рассмеялся. Видимо, его позабавило выражение моего испуганного лица. Вот бы его стукнуть, только он в три раза сильнее меня, поэтому мы переплелись в объятиях. Потом кузен сел рядом со мной, перекинув кисть через одно мое плечо, попросил прощения за внезапное появление. Мне стало так приятно на душе. Кто мог подумать, что я соскучилась по давним временам, когда мы втроем устраивали посиделки на этом самом месте? Все происходило как будто вчера: мы садились у потухшего костра, рассказывали байки, которые слышали от взрослых. Уверена, каждый тоскует по детству, когда мечты казались досягаемыми.

Вскоре к нашей компании подбегает Робинзон, весело виляя пушистым хвостиком. Пёс наматывал круги вокруг Джини, оглушая нас лаем, дабы привлечь внимание. Он явно рад, что его хозяева впервые за долгое время вышли во двор. Животные тоже скучают.

— Я даю советы Аманде, как влюбить в себя парня, — вспомнила о теме нашего разговора Джини.

— Эй! — я округлила глаза, давая понять, что Кайлу этого знать необязательно. Это девчачьи секреты.

— Если хочешь понравиться парню, то обращайся ко мне, я в этих делах все понимаю! — вставил кузен.

— Ты ли? Не смеши меня, твои девушки все убегали с криком!

Кузены принялись подстегивать друг друга, а Робинзон лёг к моим ногам, переводя взгляд с одного человека на другого. Я была зрителем этого шоу, и поверьте, было более, чем смешно.

— С криком о том, как я хорош! — не растерялся Кайл.

— Эй, успокойтесь, сменим тему! — вмешалась я, поправляя волосы за ухо.

— Не-а, я не успокоюсь, пока вы с Сэмом не начнёте встречаться!

— Кто такой Сэм? — глаза кузена начали беспорядочно бегать.

Он смотрел то ли на Джини, то ли на меня, ожидая долгожданных объяснений. Только не это...

— Паренек, который нравится Аманде! — заиграла бровями рыжеволосая.

Мне плохо. Я кое-как сдерживалась, чтобы не визгнуть. Я совсем не привыкла обсуждать с кем-либо свои чувства, мне неловко.

— У вас уже было?.. — не договорив предложение, спросил Кайл меня, тем самым очень разозлив.

Ну всё, это уже слишком!

— Просто заткнись!

Было поздно сожалеть о своей грубости, но я скрестила пальцы, надеясь, что кузен не обиделся. Все так хорошо шло, однако я вновь всё испортила. Черт подери.

Уже готовая просить прощения, я жалостливо сложила брови домиком и открыла рот, но Кайл и Джини неожиданно прыснули в смешке, держась за животы. Похоже, никто из них не воспринял мою реплику всерьёз, что меня чертовски порадовало.

— Прости, больная тема? — подмигнул Кайле, и я театрально закатила глаза, боднув его локтем в живот.

Ребята захихикали.

* * *
На поле было полно людей. В темноте не разберёшь даже силуэты. На земле валялись засохшие стебли кукурузы и ветки от деревьев, которые приятно и расслабляюще хрустели, когда на них случайно наступали. В основном здесь молодые люди, а пожилые сидели на лавочках, что-то активно обсуждая. Наверное, думали, какие мы сорванцы. Или вспоминали свою молодость, кто знает?

Мы с Джини собирали маленькие веточки и засохшие листья, а Кайл помогал друзьям поставить огромные стволы деревьев в форме палатки, чтобы сделать огромный костёр. С помощью мобильных устройств, мы включили фонарики, чтобы случайно не угодить в коровий навоз или не упасть. Говорят, что кукурузные поля являются пристанищем для инопланетян. Я могу узнать об этом поподробнее, но зачем испытывать судьбу? Джини успела рассказать про каждого подростка, которого мы встречали на своём пути. Такими темпами я была уже со всеми знакома и не чувствовала себя лишней. Позже к нашему трио подоспел парень Джини — Эван. Он среднего роста, тощий и у него была привычка сутулиться. Белые кудри, явно крашеные, напоминали причёску пуделя, но, несмотря на это, он симпатичный малый. В уме пронесло, что мой Сэм намного красивее Эвана. Это, конечно, нехорошо, но не буду же я обманывать себя, тем более это было правдой.

Парень кузины оказался очень общительным и смешным. За несколько минут нашего знакомства он успел рассказать три шутки: про щетку и мыло, про продавца и клиента, и про супермена с бэтменом. Конечно, я согласна, что парень должен быть обаятельным и весёлым, но не могу понять, как Джини терпит его шутки? Даже если анекдот не смешной, кузина все равно над ним хохотала. Это достойно награды. «Любовь — это смеяться над его тупыми шутками».

— Аманда, а ты уже решила куда поступишь? У нас в городе есть неплохой колледж, - поднимая бревно, посмотрел на меня Эван.

— Если честно, то я еще не определилась, — ответила я мгновенно со всей честностью.

К нам подбежала кузина, утянув бойфренда в глубокий поцелуй.

— Знаешь, она пишет стихи, — вставила Джини, словно поняв, о чем мы говорили.

— Это было давно...

— Стихи! Ты типа поэтесса?

— Разве что «типа», - пожелала не развивать эту тему я, отойдя в сторонку.

Я правда когда-то увлекалась лирикой и не разлучалась с блокнотом и ручкой, но моя страсть к стихосложению закончилась в миг, когда Лара назвала или стихи «словесным поносом». Тогда я на неё жутко злилась, но сейчас я думаю, Лара была права. Так себе из меня поэт.

Спустя время мы столпились у костра. Перед носом огромный шалаш, полностью сооружённый из веток, брёвен, соломы и сухих листьев. Один из парней подошёл вплотную и облил древесину какой-то жидкостью. После мне объяснили, что это бензин. Затем к парню выбежала девушка, одетая в белое платье с венком на светлой макушке, и взялась с ним за руки. Логично, что это жених и невеста.
Спустя мгновение вспыхнуло пламя, и я почувствовала жар. Огонь бил в глаза и «топил» душу. Густой чёрный дым, танцуя, поднимался в небо, и было видно, что налетела мошкара.

Джини взяла мою руку, а я схватилась за руку другой девушки, справа от меня. Мы принялись водить хоровод вокруг костра, подпевая весёлую песню, которая доносилась из магнитофона. Сейчас я по-настоящему счастлива. Ветер, который создали бежавшие, развивал мои каштановые волосы, а давление, подаренное пламенем, резал лицо. Костёр был огромен, и уверена, что он виден даже со спутника. Мы отпустили руки друг друга и просто начали танцевать, прыгать и плясать.
Опьяняющая лёгкость легла на мои плечи, мне так хорошо, так хорошо! Хотелось жить. На мою голову кто-то нацепил венок и покружил вокруг себя. Потом я заметила, что на голове каждой девушки плетённые венки. Сейчас я так благодарна директору, что он меня отстранил от уроков, а родителям за то, что отправили к тете. Джини, перестав танцевать с Эваном, подбежала ко мне, и мы, разгоняясь, закружились в вихре, как это делали в детстве. Мои ладони почти соскальзывали с её кисти, но мы не останавливались. Я думала, что взлечу к звёздам!

Устав от плясок, я заняла место у пламени и прикрывала веки, наслаждаясь прекрасным моментом молодости. Огонь ничуть не потухал, казалось, что наоборот, стал больше.
Внезапно моя голова принялась жариться, по крайней мере, мне так казалось. Я со всей силой зажмурилась от боли, пытаясь не заскулить от неприятных ощущений, чтобы меня никто не услышал. Ломаная боль продолжалась, и мне стало так тяжело, что я выпустила слезу.

— Какой приятный вечер, — произнёс кто-то рядом со мной.

Я раскрыла глаза и увидела слева от себя взрослого человека, даже можно сказать пожилого. Он мирно грелся у костра, как и я, и наблюдал на танцующими ребятами, грызя солому.

— Да, я с вами согласна, — массируя висок, кивнула я, вновь бросив взор на дедушку.

— Мучают головные боли? — подметил тот.

Однако он очень наблюдателен.

— Да, — бесцветной интонацией ответила я, подпирая коленки руками.

— Сходите к доктору, и головная боль пройдет, и галлюцинации закончатся.

Я пошатнулась и круто посмотрела на незнакомца. Откуда он знал о моей проблеме? Язык заплелся и не знал, что произнести. Как дубиной по голове.
Я моргнула, но когда раскрыла глаза, дедушки уже не было. Головная боль мигом прошла, зато ощущение пустоты заполонило всё тело.
Хорошо хотя бы то, что фантом оказался добрым человеком, а не злым, как тот, что хотел меня убить. По лбу прошел холодный пот, хоть мне и было чересчур жарко. Пустоту можно заполнить, а вот страх не вылечить ничем.