Сейчас вечер, поэтому многие готовятся к ежегодному кровопролитию. Чонгук со своей матерью Чон Давон и отцом Чон Чонри готовят семейный ужин. Мальчишка стоит в светлой рубашке и чёрных джинсах, так как дома было немного прохладно. Парень надевает на себя кухонный фартук, чтобы не испачкаться, после чего смотрит в холодильник, чтобы подумать, чем бы заправить салат. Этому парню всегда была интересна готовка, поэтому с самого детства он постоянно проводил на кухне часами рядом с материнской юбкой. Чонгук смог придумать около десятка рецептов, когда ещё в школу не пошёл, а сейчас в его уме, памяти и книге рецептов, в которую юноша записывает различные придуманные рецепты насчитывается около сотни.

  — Мам, что лучше: соевый соус или сырный? — спрашивает брюнет, хватая два соуса, смотря на них, а после на мать, что только что проверила курицу в духовке. — Может вообще заправить гранатовым? — задумывается, заглядывая в холодильник. — Отцу нравится этот соус... Хотя, вряд ли он подойдёт к этому салату, — рассуждает с серьёзным лицом, чем не может не вызвать улыбку родной матери. Его лицо такое сосредоточенное, что кажется, будто он не соус к заправке салата выбирает, а будущую профессию. — О, а может терияки? — поднимает свои глаза на мать, что стояла и улыбалась, глядя на своё взрослое дитя, которое навсегда останется для неё малым.

  Женщина закрывает духовку, немного хлопая дверцей, а затем выпрямляется в полный рост, становясь чуть ниже своего сына. Давон улыбается, смотря на своего мальчика с полной любовью в глазах. Эта женщина – мать, поэтому готова на всё ради своего ребёнка. Она никогда не оставляет парня без материнской любви, ведь он единственная надежда и лучик света, который существует для неё.

  На самом деле Чонгук не такой уж и обычный ребёнок, так как ещё очень давно, около тридцати лет тому назад Давон и Чонри мечтали завести себе ребёнка. Молодая пара надеялась, что в скором времени у них появится ребёнок, которого они воспитают и будут любить свей душой. У обоих родителей в головах была та пыль надежды и веры, что вся счастливая жизнь будет со временем и ничего плохого случиться не может. Молодая девушка уже представляла, как днём она гуляет с коляской по летнему парку, как грудью кормит своего малыша, который периодически плачет, что свойственно всем детям. Давон представляла, как ведёт своего ребёнка в детский сад, переживая не меньше него, ведь отпускает свою кровиночку на первый этап жизни. Вскоре Чонри сделал предложение руки и сердце красивой девушке, из-за чего та сразу же согласилась, ведь её мечта – это создать семью с этим человеком.

  Когда пара расписалась, то незамедлительно сыграла пышную свадьбу. Народа было столько, что из-за картежного парада в честь свадьбы перекрыли некоторые дороги. Чонри очень обеспеченный человек, поэтому с лёгкостью смог осилить подобные далеко немалые затраты. Он человек слова – сказал – сделал. Он работает, любит свою жену, что занимается домашним очагом и своего сына, который единственный наследник всей компании.

  — Мам, ты слышишь меня? — спрашивает парень, махая соусами перед глазами женщины. Женщина будто из транса выходит, расплываясь в доброй улыбке, после чего протягивает руки к своему сыну, забирая гранатовый кисло-сладкий соус с небольшим добавлением перца чили.

   — Думаю, что это отлично подойдёт, — говорит та, а затем ставит сосуд на стол, где находился салат без заправки.

  — Ты сама не своя в последнее время, — обеспокоенно говорит парень, аккуратно расставляя соусы в холодильник, где они стояли ранее. — Ты перестала разговаривать с отцом, когда он приходит с работы, — молвит брюнет, а затем разворачивается к женщине спиной, чтобы заправить салат соусом. Его руки хватают сосуд, а затем длинные пальцы аккуратно, чтобы не расплескать, выкручивают крышку, чтобы вылить определённую дозу содержимого внутри в блюдо. — Редко, когда поговоришь с ним. Только, если это касается меня, или же здоровья, — юноша капает яркими чёрно-красными каплями на листья зелёного салата и красные томаты. Вязкий соус плавно стекает с овощей на сыр и грибы, а после вовсе заканчивает свой путь на кальмарах и огурцах. — Не спишь ночами, разговаривая сама с собой, — поднимает сосуд так, чтобы капли упали на листья салата, а затем пальцами закручивает крышку, закрывая соус. — Я же слышал, что ты о чём-то размышляешь. Почему не делишься этим, раз тебе так тяжело? — ставит сосуд на стол, а затем берёт рядом с миской, ранее лежавшую там вилку.

  — Сынок, всё не так плохо, как ты мог себе представить, — улыбается женщина, а затем берёт кисло-сладкий соус в свои тонкие руки, прижимая к себе. — Я боюсь потерять тебя, вот и всё, — отвечает она, обходя сына. Её руки открывают холодильник, а затем она ставит небольшую соусницу в специальный отсек. — Ты же знаешь, что твой дядя так покончил с жизнью в судную ночь? А как кузина, которая приезжала отдохнуть? Их всех убили в эти роковые часы.

  — Я из дома не выхожу, поэтому можешь себя так не накручивать, — улыбается брюнет, а после начинает перемешивать салат.

  — Просто, мне бы хотелось увидеть внуков, Чонгук, — Давон это говорит настолько тихо, что писк комара или биение крыльев бабочки можно было услышать громче. Однако парень уловил эти слова, из-за чего замер, подобно каменной статуе, но в случае Чонгука – фарфоровой статуэтке, ведь его бела кожа, словно, как у вампира могла отражать блеску луны. — Я знаю, что ты не хочешь этого, — аккуратно подходит к мальчишке, обнимая его со спины. — И то, что ты хочешь гулять с Тэхёном, учиться, завести себе кота и собаку... — руки матери нежно накрывают кисти парня, из-за чего тот дрогает, а после понимает, что мать помогает ему с перемешиванием салата, ведь тот от подобного заявления Давон впал в ступор. — Однако и на девушек нужно уделять время, так ведь? — продолжает перемешивать, периодически смотря на сына. — Минсу с пятого квартала, — вспоминает девушку, с которой парень общался ещё со школы. — Красивая, умная, целеустремлённая и...

  — Встречается с Джису, которая ходит на один факультет с Тэхёном, — перебивает мать, понимая, что та может вечно нахваливать девушек, которые на её взгляд будут отличными невестками. — Она по девочкам, мам, — говорит парень, давая понять, что с этой девушкой точно не будет.

  — К..Как по девочкам? Она же ходила за руки с Яо, — удивляется мать, ведь точно помнит, как она была с парнем японской внешности. Сама девушка была стройная, с пышной грудью и широкими бёдрами. Волосы как каштан, глаза яркие. Женщина никогда бы не подумала, что эта милая девушка так себя может вести.

  — Они просто делали проект вместе и случайно, когда вешали плакат на главной улице склеили себе ладони, — усмехается парень, вспоминая, как тоже считал их парой, пока не узнал, какая же Джису ревнивая.

  — Что? Но... Ладно, если не она, то может можно рассмотреть Оливию? Девушка учится на экономиста, милая и дружелюбная. Кажется, она в группе Тэхёна, ты же всегда любил тех, кто старше тебя? — мать присматривается к сыну, чтобы понять его реакцию на очередную предложенную девушку, которая вновь не повышает интереса Чона. — Такое ощущение, что Ким за ней хвостиком бегает, — будто невзначай говорит женщина, глазами по потолку бегая, дабы краем глаза уловить реакцию на имя лучшего друга.

  — Мам, чтобы Тэхён бегал за кем-то, — парень оборачивается на женщину, а затем на стол облокачивается, подпирая руками поверхность по обеим сторонам от бёдер. — В один день должен упасть метеорит, воскресить всех динозавров, которые в итоге пойдут в наш театр, чтобы станцевать балет в розовых пачках, — посмеивается, наблюдая за эмоциями матери. — А после всего этого прилетят пришельцы из космоса и будут поклоняться отцовским сгоревшим блинчикам, — дополняет мальчишка, после чего его уста раскрываются настолько широко, что из милой ухмылки рот изогнулся в красивую и лучезарную улыбку, что сопровождалась невероятным смехом, который был музыкой для ушей.

  — Ты слишком преувеличиваешь, милый, — женщина подходит к парню, а затем протягивает свои руки к чёрным волосам, которые рассыпались между пальцами, словно угольная пыль от сгоревшего пепла. — Блинчики твоего отца и собаки бы есть не стали, — хихикает Давон, подхватывая задорный смех своего ребёнка. — Кстати о Тэхёне, — как-то резко начинает женщина, от чего парень даже немного дёрнулся. — Почему он не ухаживает за девушками? Неужели столько работы?

  — Мам, ты же помнишь его, — закатывает глаза, представляя образ лучшего друга. — Вечно хмурый, словно грозовая туча, — изящные черты лица перед собой вырисовывает, вспоминая, как Тэхён резок на словах. — Его красота божественна, — глаза, что напоминали сладкую карамель, что жёлтыми каплями растекалась горячим золотом. Уста манили любого, будто самая сокровенная сладость в этом мире. Скулы были настолько хорошо выражены, что казалось, если к ним прикоснуться и провести пальцем по линии подбородка, то можно вовсе порезаться о эти невероятные линии. — Он настолько умён, что кажется, будто с ними и Google не сравниться, — вспоминает, как сидел над французской книгой, которую взял в библиотеке, дабы расширить свои знания языка любви, однако большую часть слов он просто не знал, из-за чего постоянно спрашивал у Тэхёна перевод. — Его сила превосходит над лучшими бойцами, — помнит, как Тэхён постоянно заступался за младшего перед старшими группами и обидчиками. — Этот басистый глас может унести с собой куда угодно, — молвит, уже забываясь в своих мыслях и словах, ведь он открыто восхищается своим лучшим другом, ведь он и правда невероятен. — Аромат парфюма, стиль в одежде...

  — К чему ты всё это ведёшь, милый? — спрашивает мать, выводя своего сына из своих мыслей и отрывая от прекрасного образа недоступного принца.

  — К тому, мама, — отводит взгляд от потолка, направляя глаза прямо в зрачки матери. — Что, если Ким полюбит кого-то, — отходит от стола, выравниваясь в полный рост. — То этот человек должен, как минимум, спасти две Вселенные и назвать десятки новых планет в свою честь. Понимаешь?

  — Почему ты так уверен? Он что-то говорил об отношениях и его идеале?

  — Ну...

Flashback.

  — Хён, что ты думаешь о том, чтобы найти себе кого-то? — спрашивает Чон, стоя на краю фонтана, то красиво переливался светом фонарного столба в ночной тишине. — Ты уже довольно таки взрослый. Почему не хочешь найти себе кого-нибудь?

  — Мне не нужны испорченные люди, которые ждут от меня чего-то настолько большого и грандиозного, чего я предоставить не могу. Я могу лишь наблюдать, анализировать и ждать, когда настанет тот момент и мои ожидания себя оправдают, — проговаривает Тэхён, смотря на красивые струи воды.

  — Ничто не утомляет так, как ожидание поезда. Особенно, когда лежишь на рельсах, — отвечает младший, после чего Ким удивлённо поворачивается на него. — Твои слова. Я не понимаю, какого чуда ты выжидаешь?

  — Где ты вычитал эту фразу? Разве...

  — Я лазил в твоих архивах, — пожимает плечами, из-за чего Ким качает головой, ведь сам понимает, что нужно было закрывать иностранную литературу от Чонгука. — Так, чего же ты ждёшь?

  — Взаимности.

The end flashback.

  — Думаешь, что нет той девушки, которая смогла бы покорить сердце непокорного жеребца? — хихикает женщина.

  — Имя говорит за себя. Этот человек слишком неприступен, словно крепость или грецкий орех. Его тяжело сломать, а уж тем более тяжело завоевать, — молвит парень, после чего руки за спину заводит, дабы освободиться от фартука.

  — Однако, что крепость, что грецкий орех вскрыть можно, — говорит та, помогая своему сыну.

  — Да, но это слишком сложно для простых смертных.

  После такого небольшого диалога с матерью Чон направляется в зал, где сидел его отец и смотрел о том, как вся страна готовится к заветной ночи, где позволены все правонарушения, где брат может убить брата, сын – мать, сосед обидчика. Такая ночь невероятна. Она прекрасна и ужасно по-своему. В эти часы происходит массовое кровопролитие, намечаются самые опасные и рисковые вечеринки, которые только можно устроить за весь год. Главная цель всего этого – избавление от лишних людей. Мир должен быть очищенным, а значит, что с этим нужно бороться или идти жертвой.

  Отец Чонгука сидит за столом, смотря новости, держа пульт у себя в руке, подперев ей же свою голову. Мальчишка садится на своё привычное место, где будет проводить весь праздник смерти до полуночи, ведь дальше лучше уснуть и умереть во сне, без мучений и страданий.

  — Если сегодня что-то пойдёт не так, то всегда помни об одном, — строгим голосом молвит мужчина, смотря в экран телевизора. — Думаю, что мне не стоит напоминать об этом.

  — Отец, ты говоришь мне об этом каждый год, я не понимаю только одного, — начинает сын, однако его тут же перебивают.

  — Давон ничего не должна знать об этом. Ты поймёшь об этом со временем.