Тишина в комнате приятно обволакивала уставшее тело девушки. На ее лицо падали блеклые лунные лучи из окна, уже было глубоко за полночь. Попрощавшись со всеми гостями и вернувшись с праздника, Луна твердо решила разобраться с подарком Марка позже, утром. Однако выдержки хватило ненадолго.

Пролежав пол ночи, так и не сомкнув глаза, она все же решила прекратить свои мучения.

Небольшой свечи не хватило бы, если б девушка сама писала письмо. Но для того, чтобы разобрать чужой размашистый почерк, света вполне должно было хватить. На слегка пожелтевшей бумаге было выведено: «Маркусу Ляхтичу». Имени адресанта нигде указано не было, но в уголке виднелись две аккуратно выгравированные буквы «Е. М». Сомнений не оставалось, письмо принадлежало Елене Мортиновой.

Девушка раскрыла его, осторожно отогнув хрупкую бумагу. Глаза быстро забегали по строчкам.

«Дорогой Маркус, — писала Мортинова. — Близится день запуска Часового круга. Все в Лазоре будто с ума посходили, на собраниях только о ключах и говорят. А главной проблемой часовщиков теперь стала Черная Королева, так и не заявившая своего преемника, получившего Черный Ключ.»

По сравнению с огромными письмами Нерейвы, это казалось чересчур коротким, но оттого не менее содержательным. Луна вдруг подумала о том, что, если бы не многочисленные упреки и напоминания Нортона, его письма можно было бы назвать такими же. Оба писали сухо, кратко и только по делу.

«На светских приемах поговаривают, что владельцем Черного ключа должен стать Маар Бронер, который с давних пор был у нее на попечительстве, однако она так и не объявила это официально, поэтому, наверное, все так нервничают. Но сейчас хочу поговорить не об этом, — продолжала Мортинова. — Появилось еще одно небольшое недоразумение в доме Огнева. Фейра получила Рубиновый ключ от фей, нужно разобраться с этим поскорее. К 13 числу Ключ должен уже принадлежать Норту. О времени и месте договоримся на следующей встрече. До скорого, Маркус.»

Сердце пропустило один удар. Как она могла забыть об этом? Занимаясь организацией праздника, девушка полностью отвлеклась от событий, описанных в книге. Это позволило какое-то время отдохнуть, но сейчас, понимая, что упустила момент договора Ляхтича и госпожи Мортиновой, об отдыхе она уже могла и не думать.

Помогло только то, что Маркус внезапно решил сообщить Луне о таком важном событии, за что она ему очень благодарна. Всё-таки есть польза от знакомства с наглым часовщиком.

Хотя Феникс не особо понимала, что сподвигло его на такой поступок. Конечно, они заключили сделку, договорились о взаимной помощи, но, все же, Луна не просила этого, не требовала сообщать о действиях Мортиновой. Это нельзя было назвать частью сделки, ведь ключники не договаривались о подобном. И все же, девушка была рада такому, хоть и опасалась каких-то скрытых мотивов парня.

Наконец, успокоившись, девушка обреченно вздохнула. Вслед за уже привычными действиями часовой стрелы перед девушкой вновь появился Часолист. Несмотря на все сомнения часовщицы, письмо она все же сжигать не стала. Сохранила «на всякий случай» в хранилище книги. Особым терпением девушка сейчас вовсе не располагала, однако для ответного письма Марку все же решила подождать утра. Кроме того, письмо напомнило ей не только про младшую дочь Огнева, но и про старшего брата Василисы — Норта.

По какой-то причине ее до сих не отпускал их разговор в саду. Наверное, все оттого, что в памяти четко отпечаталась его нелепая увлеченность цветами. Подумать только, сынишка Огнева нашел себе столь странное хобби. По правде говоря, Феникс даже не особо удивилась такому выбору, ведь это совсем не важно. Важно лишь то, что Норт действительно сделал что-то не по указке своего отца. Нортон-младший, единственный сын Огнева, имеющий часовую степень, всегда слепо следовал за своим наставником. Он был труслив и влюбчив, но никогда не ставил под сомнения слова отца. Даже в самых своих глубоких размышлениях он и предполагать не мог, что в чем-то Нортон-старший не прав.

Это была даже не вера, просто ему было плевать, что хорошо, а что плохо. Если отец сказал, что так надо, то он сделает именно так. Луна даже не могла назвать эту черту плохой — для Огнева уж точно, этому властолюбивому часовщику ведь такое было только на руку. Он воспитал своего сына таким, чтобы не доставлял проблем, чтобы не задавал вопросов. А Норту было неважно, он не страдал от этого, но и удовольствия, конечно, не получал. Просто принимал это как что-то естественное и очевидное. И уж точно не Луне его за это осуждать.

Но вот неожиданная увлеченность цветами зацепила и ее. Взгляд невольно упал на раскрытую книгу со значениями некоторых растений, которую она недавно отыскала в библиотеке. Девушка задумчиво наклонила голову на бок, опираясь щекой об изогнутое запястье. На губах промелькнула мимолетная улыбка, а взгляд зацепился за одно единственное название: «Вьюнок». Цветок, означающий красоту того, кто дарит его. Он как бы заявляет «Присмотрись ко мне, обрати внимание на мою красоту». Но настоящая его сущность состоит вовсе не в этом. Вьюнок означает чувства, недолговечные, как жизнь этого цветка, чувства, которые могут зародиться у этого человека, но одновременно с тем исчезнуть так же быстро, как возникли.

Отчего-то, одна только мысль о том, что весь этот глубокий смысл, она может передать всего лишь через цветок, ее невероятно смешила. А самое главное то, что получатель подарка, быть может, даже думать о загадочном значении цветка не станет. И все же, ей казалось, что Марк должен знать об увлечениях Норта, и, чуть что, сможет спросить у него. Конечно, это не обязательно должно быть так, но почему нет? Норт постоянно болтает о себе и своих увлечениях, когда других тем нет, так что Ляхтичу, в любом случае, пришлось бы выслушивать его бесконечные разговоры о цветах. А такие занятные вещи ключник из виду не упускает. Все, что, по его мнению, может быть важным в понимании действий человека, он запомнит. И будет помнить до тех пор, пока информация не пригодится или не обесценится.

Эта черта характера Ляхтича была чрезвычайно опасной для нее, но все же не привлекать ее внимание не могла. Оставаясь до самой своей смерти верным псом Нортона Огнева и Астрогора, он хладнокровно и рассудительно справлялся со всеми заданиями, какими бы ужасными они ни были. Он мог выполнить любое поручение, был невероятно умен и силен в часодействе. Если бы только не доверял так сильно Мортиновой, быть может, не встретил бы смерть таким нелепым образом.

За этими мыслями Луна и не заметила, как пришла, наконец, долгожданная усталость, и ее потянуло в сон. Глаза слипались сами собой, сил на то, чтобы дойти до кровати не хватало. Перед тем, как окончательно уснуть, девушка коротким выдохом задула тусклый огонек свечи и улеглась на согнутые на столе руки.

***

Василиса, дрожа, вся сжалась. Стоявший перед ней Марк, как всегда зло усмехался, чувствуя свою победу. Уже скоро он отберёт у малышки этот чёртов Рубиновый ключ, который ей вовсе не нужен, и отдаст его «истинному владельцу», коим являлся Нортон-младший. Конечно, так было лишь по мнению его сторонников, но Марка это не особо заботило. Ему не важно, кто будет на цифре «7» в Часовом кругу, как и не заботило, кто вообще будет в нем, кроме самого Ляхтича. Однако, пока приказ Огнева состоял в том, чтобы отобрать ключ у его дочери, Маркус действовал именно так.

В темноте девочку было почти не видно, только яркая рыжая копна резко выделялась на фоне этой унылой картины. Но даже так страх было не скрыть, Василиса это не умела делать. Настолько, что ее боязнь будто витала вокруг, а сердце девочки билось до жути быстро и громко. Да, она не умела скрывать свои эмоции, совсем не умела.

«А Луна так может», — промелькнуло у него в голове.

Забавно, что он снова думает о ней даже сейчас, запугивая Василису… наверняка, она бы не одобрила этого. Но почему его вообще это волнует? Он не знал, не мог ответить на эти вопросы. И от этого его только больше тянуло к ней.

— Спокойно, малышка. Ты же не думаешь, что я хочу тебе навредить? Мы просто поговорим.

Позади послышались смешки и фырканья. Толпа его знакомых стояла где-то вдалеке и наблюдала за этим спектаклем. Будь на то его воля, он бы не пускал этих раздражающих часовщиков сюда, но, к сожалению, ему нужны были свидетели для такого важного дела. Да и решение это было не его, а Огнева, так что Марк не мог ничего сделать с этим.

Насмешливый взгляд парня снова встретился с васильковыми глазами Василисы. Усмешка сама появлялась на губах от такой картины, Ляхтич лишь не захотел этому мешать. Не выдержав больше унижений, девочка резко вскочила и накинулась на Марка.

«Наконец-то становится веселее», — подумал он, но сразу понял, что часовую стрелу она использовать и не собиралась.

Перехватив руку, занесенную для удара, парень завел её за спину часовщице. После, вновь насмешливо скривившись, златоключник толкнул её вперёд. Та врезалась в большой булыжник, успев только затормозить одной рукой. Страх смешался с гневом, Василиса обернулась на него, зло глядя ему в глаза. Но сделать она ничего не могла, и даже сама понимала это. Все, на что она способна, — бессмысленно махать руками. Ее никто не обучал пользоваться выданной ей часовой стрелой, а сама она это сделать не могла. Конечно, он это понимал, у нее не было даже возможности это сделать. И все же невольно сравнивал ее со своей среброволосой подругой, которая делала это сама, пусть и в библиотеке родителей, пусть в более спокойной обстановке, но все же. Почему-то он был даже уверен, что она бы это сделала даже в других условиях, только если ей это нужно.

Глядя на девочку, бездумно кидающуюся на него и вновь падающую на землю, он, наконец, отвлекся от навязчивых мыслей и вернулся к драке с Василисой. Если это вообще можно было так назвать. После очередного толчка девочка с тихим криком вновь отлетела в холодный камень, но Марку этого, конечно, не хватило. Он снова подошёл ближе и уже хотел схватить девчонку за горло, как вдруг что-то ему помешало. Позади что-то скрипнуло.

Чтобы убедиться в своём предположении, Ляхтич даже оглянулся назад, но тут же пожалел об этом. Лишь только он обернулся, перед его горлом застыл острый наконечник часовой стелы. Из-под тёмного капюшона плаща виднелись серебристые локоны, а на лице девушки, что стояла перед ним, искрилась издевательская улыбка.

— Никогда не поворачивайся к врагу спиной, Ляхтич, — протянула та каким-то грубым мужским голосом.

Пожалуй, лишь Марк понял, что это именно она. Он не мог перепутать. Да и как он мог не понять, если ждал ее с самого начала этого спектакля. Вдали послышались удивленные возгласы. Луна чуть отступила, но лишь на секунду, только чтобы остановить время. Видимо, сделала она это все, только чтобы убедиться, что все присутствующие заметили появление незнакомца.

— Снова спасаешь фейру, Феникс, — весело бросил он. Еще недавно он даже начал сомневаться, а придет ли она вообще.

— Снова пытаешься проучить её, Ляхтич? — так же весело ответила она.

На лицах обоих почти одинаковая усмешка. А из их стрел летят первые эферы, отдаваясь яркими вспычшками, которые освещали это темное, унылое пространство. Луна взлетела, уворачиваясь от сильного удара, и снова направила стрелу на противника. Тот тоже не отставал, практически сразу поднимаясь за ней ввысь. И вот они, словно два коршуна, парят на крыльях друг напротив друга. Но рвануть вперёд никто не решается.

— Зачем тебе это? — скривившись, спросил парень. — Тебе же ключ не нужен, да и сама девчонка тоже.

Он был не уверен ни в одном из этих утверждений. Наверное, именно поэтому и сообщил ей не только о самой договорённости с Мортиновой, но и обо всех подробностях встречи. Время, место, цель этого всего — он сказал ей абсолютно все, лишь бы она появилась здесь хотя бы на пару минут. И пусть он бесился даже от одной мысли о том, что поступил так, сделать иначе он не мог.

— Кто сказал? — еще больше путая его мысли, отозвалась часовщица.

Снова удар, в этот раз сильнее, жёстче. Зацепив немного ногу Ляхтича, эфер пролетел мимо. Но легкая царапина осталась, как след, напоминавший о том, что нельзя отвлекаться на мысли во время драки. Опять удар, теперь в сторону Луны. Та увернулась, но чуть повредила кончик крыла. С обеих сторон послышался рык. Он не был разъяренным, каким должен быть в порыве злости. Скорее напоминал громкий смех детей, увлеченных новой игрой.

— Она ещё пригодится, Марк. — вдруг кинула среброволосая. — Не думаешь же ты, что я просто так её спасаю?

Марк, чуть помедлив, опустился. Понимая, что они не могут провести больше времени наедине и могут продолжать эту шуточную драку, он сдался:

— Забирай.

— И всё? Так даже не интересно, — вновь усмехнулась Луна, хотя и сама понимала, что не сможет дольше останавливать время.

Когда девушка уже подходила к Василисе, парень вдруг схватил ее за руку. Легкое прикосновение отдалось сильным жаром в груди Ляхтича. Он жаждал этого, отчаянно хотел держаться за нее, даже если это будет длиться всего мгновение, даже если это не будет для нее ничего значить.

— У нас в заложниках, — быстро затараторил он, но девушка его сразу перебила.

— Я что-нибудь придумаю, только приведи его с собой в Лазорь. И Норта тоже.

Марк молча кивнул, соглашаясь с любым ее решением. Ему все равно без разницы, что с ними делать, так что он просто довериться плану Феникс и поможет ей.

— Будь осторожна, — нехотя отпуская руку подруги, выдавил он на прощание.

— И ты, — уходя, бросила часовщица и исчезла с Василисой на руках.

Через некоторое время пропал и действие ее эфера. Перед глазами удивленных часовщиков предстала поразительная картина: Маркус, хватаясь за пораненную ногу, валялся на полу, Василиса, еще недавно без сил лежащая на этом же месте, пропала вместе с неожиданным незнакомцем.

Чуть позже они узнают от Ляхтича, что этот самый незнакомец воспользовался остановкой времени и, обездвижив его, забрал Василису. А Мортиновой и Огневу придется смириться с этим и согласится с решением Марка принести Норта и Лешку, который должен был пригодиться для запугивания Василисы, в Лазорь и решить что-то с этим уже во время отправления Часового круга. А что им еще остается, если весь их план провалился после появления таинственного незнакомца, который смог не только остановить время, но и свалить с ног Маркуса Ляхтича.