Артём уже несколько раз превысил скорость, пока ехал в коттедж. В голове постоянно кругом шли одни и те же мысли «я изменил», «я целовал Вику», «сука, обманула меня», «блять», и всё в таком духе. Как человек с двумя наборами воспоминаний, он не мог до конца понять свои чувства, но вся ситуация его страшно раздражала, бесила до одурения. Ведь не было же никакого поцелуя, не было похорон... но он целовал Вику. Он, кто никогда бы не сделал этого в своей жизни, кто любил Марьяну всегда, даже не допуская никаких мыслей в другую сторону... целовал Вику. И улыбнулся ей ещё, да? Да ведь? Всё схавал, не подавился? И одновременно с этим он просто ездил по своим делам и сразу домой, никого не подхватывая, он был в городе, но никуда не заезжал, он... целовал Вику. Одновременно с тем, как ездил по своим делам.

Она использовала его, получила всё, что хотела, выбросила как пустой стаканчик, из которого больше нечего пить.

- Сука! – Он гнал свой чёрный «Додж» по трассе, агрессивно обгоняя плетущиеся в правом ряду машины. – Блять, уёбище серое. – Вытащил телефон из подлокотника и набрал Марьяну. – Марьяна, собирайся, мы уезжаем оттуда. Я еду за тобой.

- В смысле собирайся, ты там чё? У нас другие планы были, алло!

- Блять, я больше не позволю этим сукам нас одурачить! Это серое говно мной воспользовалось!

- Тёма, ты за рулём? Ты опять гонишь?!

- Да, блять! Я гоню! Короче, собралась и быстро ко мне, без разговоров, понятно?! – Орёт аж до хрипоты.

- Не ори на меня, блять, ты там не охуел мне приказы такие раздавать?!

- Заткнись нахуй, ты, блять, не представляешь, какую хуйню я пережил! – И бросил трубку.

Неизвестно, сколько штрафов он поймал по дороге к коттеджу. Чуть забор не снёс, подъезжая к зданию, резко ударил по тормозам, машину чуть занесло, и она оставила тормозные следы по газону. Даже двигатель не глушил, потому что нахер это всё, он не собирался здесь задерживаться, не собирался оставлять с ними Марьяну. Она уже ждала его на крыльце. Никуда просто так идти она не собиралась.

- И чё ты не собралась, чё ты встала?!

- Артём, ты нормально рассказать не хочешь, какого хуя у тебя произошло?

- Да блять, я тебе изменил! С Викой!

Марьяна в недоумении уставилась на него. С Викой?

- Чё? Ты серьёзно? Я бы даже не подумала ни разу, ты там ёбнулся?

- Эта серая блядь захватила контроль надо мной, понимаешь?! Я думал, что везу тебя домой, а оказалось, что я вёз домой её, сосался, блять, с ней на крыльце твоего дома, ты вообще врубаешься, ты это, блять, хоть немного понимаешь, о чём я?!

- Когда она приняла мой облик, да?..

- Именно! Хорошо, что ты всё понимаешь! Мне не надо тебе долго рассказывать! – Он пыхтел со злости. – Эта серая мразота, да блять, я бы никогда, сука, в жизни не изменил тебе, не подумал бы даже!

На эту ругань, которую даже за закрытыми дверьми было слышно, вышли Настя с Ангелиной, чтобы хотя бы посмотреть, что тут происходит. Девчонки сначала не очень понимали суть претензий. Парень увидел их и перед ними тоже в долгу не остался.

- Это, блять, нормально по-вашему, что она творит такую хуйню?! А что в следующий раз, постелит кого-то из вас под меня, да? И сделает так, чтобы этого не было?!

Настя продолжала пить пиво как ни в чём не бывало.

- А, у тя тоже теперь два набора воспоминаний, Вика тя там эт самое, да?

- Она меня использовала, это чё, это у вас норма, да? Ну понятно, блять, вы с ней заодно, ёбнутые, сука, на всю голову, алкашня сраная, вам бы только бухать!

- Пошёл нахуй, Вика тя не просто так запрягла за всю хуйню, ёбаный ты насрал, она просто так нихуя делать не будет. Я её сколько уже знаю, уж у меня-то воспоминаний побольше твоих будет. Причём, в дохуя слоёв за несколько лет. Я уж про Гелю молчу, что она пережила. Так что ты ебало своё захлопни и веди себя скромнее.

- Сама захлопнись нахуй и съебись отсюда, быдло залётное, вы обе! – Показывая пальцем то на Гелю, то на Настю. – Вы обе, блять, просто идёте нахуй и нас не трогаете, ага?!

Марьяна попыталась хоть немного успокоить его, а то ещё случится сейчас что-нибудь, он в пылу горячки может что-нибудь сделать, а потом пожалеет об этом.

- Тёма, давай ты сядешь, мы это спокойно обсудим и нормально так, вдумчиво...

- Марьянка, ты чё, какое вдумчиво, эта сучара, блять, сначала... - Ему воздуха не хватает, чтобы о таком говорить. – Сосаться с ней, блять, да ты понимаешь вообще, что я никогда бы этого не сделал, я не могу так, это не я! Я даже не мог себя контролировать, эта залупа блядская всё перехватила, я не знаю, ёбаная извращенка, нахуя, вот нахуя?! – У него сорвался голос, но он продолжал через боль. – А потом я тебя похоронил! Понимаешь?! Ты была мёртвая на моих глазах, я держал тебя за руку в твоём же гробу, это нихуя не нормальная хуйня!

- Артём! – Сама на него прикрикнула. – Угомонись, блять, и скажи нормально!

- Мы здесь больше не остаёмся, ты идёшь со мной. Мы съёбываем! – Схватил её за руку и насильно поволок за собой в машину. – Блять, я защищу тебя от этого, больше никакой хуйни, больше не... - Он практически затолкал Марьяну в машину, даже если она сопротивлялась.

- Ты мне ещё свободу позапрещай, пидорас, ещё запихивает он меня! – Девчонка брыкалась и отбивалась ногами, как могла. – Я хочу нормальных объяснений, а не вот это, да ты, сука, ебучий, блять, собственник, только своё знаешь!

За всем этим наблюдали девчонки со стороны. Настя так вообще спокойно пила пиво из бутылки и ждала, потому что скоро этот балаган закончится. Она слышала целый ворох мыслей от Вики и потому что просто ждала.

- Гель, а у тя тож так было, когда ты врубила воспоминания из двадцать первого?

- Нет, у меня было попроще. Но я вся обрыдалась тогда. Ну ты помнишь, Лариса там была, мои травмы... ой, лучше не вспоминать.

- Да, хуёво. Я тоже помню. Саму распидорасило. Вот чел и бесится щас. Не понимает своего счастья, что... если Вика так сделала, то не нахуя, а для хуя. Ну ничё. Я даже не обиделась. – Она подняла бутылку с пивом, Геля об неё стукнула свою.

- Давай выпьем за жизненные уроки, которые нас принесли наборы из воспоминаний. Эх, ты смотри, какая Марьянка боевая, так отбивается от него. Какая же у них химия, господи, не удивлюсь, если после такой яркой ссоры они потом ебутся как в последний раз.

- Геля, блять, я с тебя угараю. Хотя и с ся тоже угараю. Нашу подругу щас буквально пиздят, а мы тут стоим и пиво хуячим.

В это время Марьяна выбежала из машины со стороны водительской двери.

- Да ты бы блять, знал, через что я прошла! Меня пропустили через ёбаный ад!

- Я не позволю! Ты понимаешь, что со мной никакой такой хуйни не будет, да?!

- Тёма, блять, ещё запри меня! Чтобы я была в безопасности! Как ты думаешь, это заебись, да?!

- Не пущу!

И тут совершенно спокойный голос, тихий, но звучащий в голове у всех, резко остановил эти крики.

- Я понимаю твои эмоции, Артём, ты расстроен. – Дымка выплыла на участок буквально из ниоткуда. – Ты даже не представляешь себе, от чего именно я тебя спасла. И не только тебя.

В этот раз Артём не был под её контролем, а потому ни в выражениях, ни в поступках он никак не стеснялся.

- Мразь ёбаная, как ты вообще это всё допустила, я в жизни, блять, никогда, сука, ни за что на свете бы не стал даже трогать кого-то другого, понимаешь?! А ты, сука, обманула меня везде, блять, где только могла! Использовала меня, как шлюху последнюю!

Марьяне тоже было интересно, зачем это всё Вика сделала, с какой целью использовала его и ещё подкинула ему буквально измену? Ведь целоваться – это уже слишком.

- Вика, почему?! Ты же знаешь, что это больно и для меня, и для него, чтобы что с нами сделать, ты просто издеваться любишь?! Если я хоть поняла, что ты хотела, ты дала мне столько приятного, ты дала мне... - У неё навернулись слёзы на глазах. – То вот это зачем?!

- Когда мы с тобой гуляли по магазинам, я знала, что тебе больно. А вообще... - Вика резко протянула к этим голубкам свои длинные серые руки и схватила обоих за шею. – Что же, вы хотите знать, для чего это было, да? – На лице серой инфернальной девы красовалась лёгкая непринуждённая улыбка. – Ладно. Я вам просто покажу, к чему бы пришли ваши отношения, если бы этого всего не было. Вместо тысячи слов. – Глаза Вики ярко зажглись оранжевым светом, а два кольца внутри пришли в движение навстречу друг другу.

***

- Марьяна, чего ты хочешь?

- Ничего. – Поразительно красивая, но безжизненная. Пустой взгляд, сухие губы.

- Нет, я тебя спрашиваю, чего ТЫ хочешь?

- Ничего.

И улыбка. Такая, которую он уже ненавидит. Механическая, отсутствующая, скрывающая внутри себя только боль и презрение. Никакой любви, ничего больше не осталось. Жизни в ней тоже не осталось. Это просто кукла, которую можно пинать, если хочется.

- Марьяна, мне надо...

- Хорошо. – Она смотрит не на него, а сквозь него.

- Ты же даже не дослушала!

- Да. А зачем. – Нет ни характера, ни даже маски.

- Затем, что мне надо, чтобы ты сказала, чего ты хочешь!

- Ничего не хочу, спасибо.

Невозможно больше жить с ней под одной крышей. Невозможно в это же время и отпустить её. Любовь извратилась и стала даже не привычкой. Цепи только не хватает. Она, как собачонка на привязи, даже гавкнуть не смеет без указки мужа. Вот уж действительно цветочек, как в горшочке, только впитывает и стоит для красоты, ничего больше не делая.

Сначала он запретил ей видеться с её друзьями, а их было немного. Потом, не желая ни с кем делить свою Марьяну, он запретил ей ходить куда-то без него. Девчонка сопротивлялась, но... не имея никакого представления о своих собственных желаниях, кроме как «выглядеть», ей нечем было заместить это всё. Нечего было и сказать. Артём задавил Марьяну, сжал её горло. Буквально задушил своей любовью, перешедшей в помешательство. Она только его, ничья больше. Собственность, мебель, товар. Тот самый товар, который ему успешно продали.

Если ей ничего не сказать, то она может сидеть на одном месте пару часов, не вставая. Она ненавидит его всей душой. Артём прекрасно это всё осознаёт. Но сделать уже ничего не может, потому что она принадлежит ему полностью. В их больных отношениях никто не счастлив. Вот он её потерял, даже если Марьяна сидит рядом, но той самой настоящей Марьяны нет и больше никогда не будет. Она мертва. Красивая, но холодная и бесполезная. Техническая жена. Потому что больше у них не было занятий любовью, даже сексом. Артём именно что насиловал Марьяну. А фактически насиловал труп.

«Я тебе всё дам, я обеспечу тебя всем». Кроме счастья. Как он там сам когда-то шутил, гости на свадьбе не заметят, даже если невеста будет другая. Если посмотреть на то, что осталось от Марьяны – да. Действительно так.

***

Когда Вика отпустила их обоих, ребята рухнули на землю почти без сил, пришлось помогать им встать на ноги. Дымка проскользила рядом с ними.

- Обычно я так не делаю. Не показываю последствия выборов. Но Артём, для того, чтобы ты не чувствовал себя использованным, я дала тебе посмотреть в то, что бы было, если бы вы прежние остались вдвоём. Ты любишь Марьяну настоящей. Но ничего от неё настоящей бы не оставил. Я вас оставлю. У меня ещё очень много дел. – Она испарилась в одно мгновение.

Девчонки, наблюдавшие за этим со стороны, уже знали, что после таких откровений лучше никому не мешать и дать спокойно всё переварить, прикинуть все причинно-следственные связи. Геля только сказала, что она, если понадобится, то будет в комнате наверху. Ей, как человеку, который буквально пережил полторы жизни, есть, что сказать по этому поводу.

Артём с трудом добрался до крыльца, чтобы сесть хоть куда-то. Сначала подумал, что лучше бы он этого всего просто не видел, лучше бы... Как будто пережил смерть Марьяны во второй раз, но сильнее. Только убил её собственными руками, взял за шею и придушил. Но не выбросил труп, не закопал её, не утилизировал, а оставил рядом с собой. Пусть даже мёртвая она будет его собственностью.

Девчонка села рядом с ним, немного растрёпанная,помятая. Она тоже видела это всё, тоже чувствовала, но только с другой стороны.И если для неё все эти изменения понятны, то парень чувствовал себя невыносимо.Настолько, что по его щеке скатилась одинокая слеза. Не больше, но этого былодостаточно, чтобы понять всё его опустошение и безнадёгу.