Мария проснулась в своей постели уже одна. Завернувшись в лавандовый плед, она рассеянно осмотрелась, ощущая, как тревога натягивает нервы и растягивает свои щупальцы через все тело: от макушки до кончиков пальцев ног.

Взгляд пал на записку, оставленную на прикроватной тумбе. Короткое предложение было написано беспорядочным мелким почерком Чикаго: «Встретимся на крыше». Рассеянно перечитав написанное, она вскочила с кровати и, набросив на себя первые попавшиеся вещи, забрала с полки ключи и поднялась на лифте на последний этаж дома.

Чик сломал висящий замок на дверце люка, ведущего на крышу. Не зная, чего ожидать в связи последних обстоятельств, Мари забралась по железной лестнице и вышла на крышу, мысленно уговаривая себя не паниковать раньше времени.

Ее поглотила туманная дымка, как только она закрыла за собой крышку люка. Сквозь туман Суарес разглядела спину. Нильсен-Майерс сидел в позе лотоса неподалеку от края обрыва, но там, где его бы не смог заметить случайный прохожий.

Линия горизонта окрасилась в оранжевые и желтые тона восходящего солнца. Дороги медленно просыпающегося мегаполиса еще пустовали. В сумеречном умиротворенном небе кружили свободные птицы, а свежий ветерок колыхал утонченный черный шарф, повязанный на шее Чикаго, и бодрил Марию прохладой, на что ее тело, недавно выбравшееся из теплой постели, отзывалось легкой дрожью.

Оглянувшись через плечо, Чик поднялся с холодного бетона. Уголки припухших губ Мари неосознанно приподнялись, но потом она разглядела у него в руке пистолет. Сердце пропустило гулкий удар. В недоумении охотница расправила плечи и быстрым шагом направилась к нему.

Они встретились в центре крыши.

– Зачем тебе пистолет? – с ходу вопросила Мария, подозрительно указывая подбородком на пушку.

Чикаго безэмоционально посмотрел на оружие, зажатое в ладони, и качнул ей так непосредственно, будто держал плюшевого мишку.

– Помнишь, я говорил, что твоя сторона сделки поделена на две части?

Неожиданный вопрос отбросил в прошлое. Она свела брови и, прищурившись, рассекла рукой воздух.

– Время отмоталось вспять, и мы опять играем в правду?

– Теперь только в действие, – невесело хмыкнул Чик. – Еще задолго до твоего появления в клане я собирал знания о переобращении и подозревал, что процесс будет идти от обратного. Я видел логику в закономерности, в которой мне придется убить себя, прежде чем у меня получится снова стать человеком. Предполагалось, что если мои догадки окажутся верны, и у меня появится шанс откопать полную формулу перевоплощения, то чтобы провернуть план, понадобится кто-то, кто сможет мне в этом помочь. Когда ты очутилась в клане, твоя кандидатура охотницы и меткого стрелка показалась мне идеальной.

Утратив способность моргать, Мария поняла, к чему он вел, и инстинктивно отшатнулась назад. Где-то вдалеке пронзительно каркнул ворон. Бетон под ногами стал настолько неустойчивым, что, казалось, тот начал плавится у нее под ногами и затягивать ее, как болото.

– У меня не было умысла влюбляться в тебя, – продолжал объясняться он. – Максимум хотел сблизиться, чтобы мы могли стать неплохими деловыми партнерами. Когда-нибудь я бы тебя нашел и просто спросил бы должок. Однако вскрывшаяся информация о приобщенности мага к процессу перевоплощения и нужда в его чарах разрушила этот шанс.

Отрицание сменилось бешенством. Ее челюсть пробила сильная дрожь, из-за чего зуб на зуб не попадал.

– Получается, все то время, что мы были знакомы, ты знал, что однажды попросишь меня убить тебя?!

Он смягчился под давлением тяжкой вины.

– Так и было, пока не осознал, что никогда не смогу обратиться к тебе за этим... Вот только ситуация изменилась. Мария, у нас нет другого выбора. Твое содействие увеличит шансы на мое спасение.

– Даже не думай! – процедила Мари, импульсивно подобравшись к нему на негнущихся ногах.

– Мы должны рискнуть. Прошу, послушай меня.

Забрав у Чикаго пистолет, она грозно подставила оружие к его лицу и, надавив холодным дулом в подъязычную кость, яростно затрясла головой:

– Я не желаю тебя слушать.

Наполненный мольбой взгляд Чика продернуло ледяным слоем безысходности. Его лицо искривила гримаса такой невообразимой боли, от которой у нее внутри все оборвалось и задрожали руки. Они дошли до точки невозврата.

– Через пару часов Эдагор отдаст меня Коноэ или приговорит к ссылке минимум на сто пятьдесят лет. – Чикаго окатил Марию ядовитой правдой, и та начала пожирать ее органы изнутри. Желудок наполнился тяжестью. Когда диафрагму передавило так, что она не могла продохнуть и вымолвить ни слова, Чик крепко обхватил ее лицо. – Но если я стану человеком, система правосудия чародеев лишиться права меня судить, и обвинения будут сняты. Больше никакой неизвестности. После твоего слушания мы уедем отсюда подальше, пока не затихнет буря.

У них еще был шанс выбраться из ямы. Чик смотрел на нее как одержимый. Его глаза лихорадочно горели последней надеждой, в которую он вцепился мертвой хваткой.

– Наоми вызвалась помочь. Она лишь ждет моего звонка. Безусловно, обратное обращение может добить меня, но может и спасти. Если ты решишься пойти на это вместе со мной, от тебя потребуется выстрелить мне в сердце так, чтобы не убить моментально, и оставить пулю в сердечной ткани. Наоми должна запустить процесс превращения, когда я еще буду в сознании.

Сорванный, заглушенный голос Нильсен-Майерса доносился до нее словно через наушники. Резко отстранившись, Чикаго в отчаянии сцепил руки за головой и тесно свел локти. Мария уронила руку с пистолетом вниз.

– Я не могу не попробовать. – След мечущейся безумной улыбки на его губах вспыхивал и затухал. – Мне конец в любом случае. Мне не нужна такая жизнь! Если мне удастся выжить в ссылке, все, кого я знаю, через сто лет уже умрут. И ты умрешь! – С крика он перешел на беспорядочный громкий шепот: – Меня не стало почти семь лет назад. Мари, я чертовски... чертовски устал. Мне очень жаль, что это моя единственная возможность, которую я не могу доверить никому, кроме тебя! Но я не смею заставлять тебя. Если ты откажешься, я пойму и все равно выстрелю в себя.

От безнадежности, разрывающей грудную клетку, хотелось исчезнуть. В горле омерзительно запершило. Мария накрыла лоб дрожащей ладонью и затем, отвернувшись, топнула, издав сдавленный крик, что рвался наружу вместе со слезами. Его cильные руки обвили ее ребра и живот, крепко обнимая со спины.

Огромный ужас заключался в том, что Чикаго, как всегда был прав. Это был единственный вариант вернуться к нормальной жизни. Если не попытаться, Мари потеряет его в любом случае. Она начала растирать грудь в попытке унять распространяющуюся боль. Почему жизнь постоянно выбирала самых дорогих людей и норовила забрать их у нее? Почему было так необходимо прощаться со всеми, кого она любит?

Чик столько вытерпел, работая над собой и ища метод, чтобы все исправить. Благодаря наступившей критической обстановке он, наконец, обрел шанс, о котором грезил несколько лет. Но какой ценой, если риски были настолько высоки?

Глубоко дыша, она старалась успокоиться. Чикаго по-прежнему сжимал ее в руках. Собрав себя в кучу, Мария выровняла осанку. Они должны были действовать незамедлительно, чтобы успеть до прихода королевской стражи.

– Мы сделаем это вместе. – Мари повернулась к нему, и ее безжизненный твердый тон покачнул без того неспокойную тишину.

Чик мрачно окинул ее и с нотками заботы в голосе спросил:

– Ты уверена, что сможешь?

– Если ты закроешь мне глаза.

Мария признавалась перед собой, что не осмелится сделать выстрел, если будет видеть лицо Чикаго. Она опустила внимательный взгляд на его грудину и накрыла ладонью область расположения сердца. Чтобы пуля не развила максимальную скорость, ей необходимо стрелять с близкого расстояния. Часть энергии уйдет на разрушение мышечных тканей, что она пробьет. Таким образом, вероятность, что пуля не пройдет сквозь сердце, увеличивалась.

Обладая знаниями о точном расположении органов и их строении, Мари помнила, в каком месте на теле проходили нужные точки для поражения. Знала, что нужно делать, чтобы убить жертву моментально или потянуть момент. Какого калибра должна быть пуля, под каким углом и с какой траектории ее нужно пустить, чтобы она прошла через плоть или осталась в ней.

Неужели все обучение вело к решающему выстрелу?

Если бы Марию не отдали на специальную боевую подготовку в штаб охотников, возможно, она никогда бы не встретилась с Чикаго. А ее необдуманный поступок не запустил бы череду неудач, из-за которых они были вынуждены оказаться посреди крыши, разделяемые лишь серебряной пулей.

Или, быть может, из-за планирования вампирами геноцида цепочка событий все равно бы закрутилась разрушительным образом для Чика и его намерений помочь человечеству? Чувство, что она собирается выстрелить не просто в Чикаго, но и в свою же опрометчивую безрассудность, занесло над ее головой заточенное лезвие косы.

– Дай мне обещание, что если нам не повезет, ты запретишь себе брать вину. – Мари была для него точно раскрытая книга. – Моя жизнь зависит исключительно от выносливости и возможностей тела.

Привстав на носки кед, она поймала свободной рукой концы его атласного шарфа и, угрожающе затянув потуже, потащила вниз.

– Если твоей выносливости окажется недостаточно, я достану тебя с небес, и мы вместе отправимся в ад, – прошипев, пообещала Мария.

На его щеке выступила ямочка. Он просиял, растянув губы в широкой, но грустной улыбке.

– Я соглашусь на эту неадекватную затею только при том условии, если в аду нас будет ждать собственный дом.

Стянув с себя шарф, Чикаго подрагивающими пальцами осторожно накрыл глаза Мари тканью. Внутренности вмиг скрутило, и позвонки пробил волнительный ток.

– Время ограничено, – напомнил он. – У Наоми будет максимум пять минут, чтобы перезаписать мою проекцию. После она перенесет нас туда, где улицы не будут натыканы камерами. В какой-нибудь переулок, поближе к станции спасателей. Если я выживу, то cмогу наплести, что там меня и подстрелили. Наоми будет придерживаться версии, в которой я после случившегося набрал ее номер от шока. Перед телепортацией она вызовет «911».

Скорая помощь должна добраться менее чем за десять минут. Наоми также свяжется с Лиамом, чтобы тот, как детектив, перехватил мое дело. Будь готова, моя семья узнает о нашем браке благодаря базе данных полиции. Для полиции ты не знала о том, что со мной произошло. Твоя версия такова: мы должны были встретиться в твоей квартире, но я так и не добрался до тебя. Ты останешься здесь и позвонишь Альваро. 

Помни, что ты не можешь оставаться одна. У тебя будет возможность приехать ко мне, когда с тобой свяжется кто-то из моих родственников. Но, пожалуйста, в сопровождении. Никуда не ходи в одиночку. – Чикаго подцепил ее подбородок. – На случай, если что-то пойдет не по плану, я оставил для тебя в своем рабочем столе конверт с инструкцией дальнейших действий. В нем документы на другое имя и деньги.

«Подставная история...911...Рабочий стол...Документы». Она была обязана сконцентрироваться на том, что говорил Чик, но голова шла кругом. Сердце сжималось в железных тисках от страха, противостоящего желанию помочь Чикаго избавиться от страданий и спасти мечту, что они делили одну на двоих. Собрав волю в кулак, Мари призвала себе всю сосредоточенность.

Она должна была отбросить переполнявшие ее чувства в сторону, включить холодные навыки меткого стрелка и сделать все возможное для того, чтобы не ошибиться.

Вдохнув медленно и глубоко, Мария прислушалась к звукам вокруг: далекому гулу города, щебетанию птиц, шороху листвы и собственному сердцебиению, которое стучало в такт ее внутренним страхам. Она сняла оружие с предохранителя.

Чикаго набрал номер Наоми и, отложив телефон на бетон, взял ее ледяную руку и медленно приставил дуло пистолета к своей груди. С приливом адреналина в ушах загромыхала кровь.

– На счет три, – пытаясь скрыть в голосе дрожь, решительно предупредила Мари. – Раз... – Крепко обхватив рукоять, она направила пистолет. – Два... – Не концентрируясь ни на чем, кроме своего размеренного дыхания, Мари поместила палец на спусковой крючок и, несмотря на то, что и так ничего не видела, все равно зажмурилась. Зажав курок, она выдохнула «три».

По пальцам прошла вибрация. Глушитель смягчил выстрел, однако для Мари он стал оглушительным, когда до мозга дошло осознание того, что она сделала. Чикаго дернулся. В душе расплылось темное кровавое пятно пустоты. Сдернув с глаз влажную повязку, Мария увидела рухнувшего на колени Чика. Он прижимал окровавленные руки к ране в груди, окрашивающей одежду в синий. Нильсен-Майерс поднял голову, и она встретились с его заплывшими кровью глазами.

Душа словно отделилась от тела и наблюдала за происходящим со стороны. Мимо ураганом прошмыгнула взявшаяся из воздуха Наоми.

– Чикаго, ложись! – скомандовала она, подбежав к нему.