По другую сторону дороги на них начали коситься редко проходящие люди. Наплевав на осторожность, Чик возник вихрем из пустоты и очутился между ней и Адзе, закрывая ее собой.

Мария почувствовала его ладонь у себя на талии, вырвавшую из клешней вампира, и сердце, упав, вернулось на место. Чикаго спрятал ее себе за спину. Она отчетливо услышала хруст чужих костей. Изогнувшись, Адзе отпрыгнул на пару шагов назад, хватаясь то за ребро, то за предплечье. Рассечённая бровь уже затягивалась.

Острый и колючий, как шипы голос Чика разрезал воздух:

– Убери свои мерзкие руки от моей женщины.

Он был вне себя от злости и выглядел так, будто готов переломать вампиру каждую косточку до последней. Лицевые мышцы Нильсен-Майерса дрогнули в предостерегающем оскале. Привычно васильковые радужки обратились в глубоко фиолетовый. Мари лишь сейчас обратила внимание, что Чик держал синюю розу. Ее острые шипы проткнули его пальцы и покрылись кровью.

Адзе колотило от бешенства и переполнявшего презрения. Ноздри раздулись. Жилы на шее вздулись и угрожали лопнуть.

– Предатель! – c отвращением рявкнул домоправитель «Мрачной Ночи». – Все узнают, что ты потакаешь охотникам! Я уж позабочусь об этом! – Он внушительно пригрозил указательным пальцем, который Марии захотелось оторвать. – Ты больше не в клане, но чародеи не простят тебе предательство. Увидимся на твоей казни, подлый ублюдок!

Чикаго свел брови.

– Там и встретимся, – он изящно махнул рукой, – если ты доживешь до того дня.

Рассвирепевший вампир уставился сквозь Чика. В момент, что он заговорил, Мари осознала, что он испепеляет презрением ее и адресует обещание ей:

– Однажды твоя голова и сердце украсят панель над камином в моем доме. – В мгновение ока Адзе скрылся во тьме.

Развернувшийся к Марии Чик казался белее мела. Он осторожно осмотрел ее и потянулся к саднящей щеке, не решаясь докоснуться. Его некогда бешеные глаза тлели, как угли. В них плескалось огромное сожаление, за миг сменившееся досадой, разочарованием и даже нежностью.

– Как ты? – Чикаго напугано растер ее предплечья. – Он больше ничего не сделал?

Мари еще не видела его таким.

– Н-нет... – Растерянно выдавив слабую полуулыбку, она дала ему отрицательный ответ, немного успокоивший Нильсен-Майерса.

– Я должен был тебя защитить, – ожесточился Чик, отворачиваясь и направляя свое недовольство глубоко в себя.

Решительно обхватив его голову руками, она четко и уверенно заявила, как только язык снова начал ей подчиняться:

– Во-первых, у тебя нет дара ясновидения. Как и у меня, иначе я бы никогда не вылезла из машины. Во-вторых, ничего ты не должен. А в-третьих, ты защитил сразу, как смог.

Посмотрев на нее, как на двинувшуюся умом, Чик приобнял Марию за плечи, прижимая к себе как можно ближе. Он чувственно поцеловал ее в висок, стремительно уводя к «мустангу».

– Ты дрожишь.

– Перенервничала. Все в порядке.

– Ни хера не в порядке.

Чикаго раскрыл перед ней пассажирскую дверь. Мари забралась на переднее сиденье и, натянув ремень безопасности, пристегнулась лишь со второй попытки.

– Cейчас тебе надо думать не обо мне.

– Бред. – Он сделался мрачнее некуда и завел машину с диким ревом мотора. – Я отвезу тебя в твою прошлую квартиру, затем наведаюсь в клан. Свяжись с Альваро и попроси, чтобы он приехал. Тебе нельзя со мной и не стоит оставаться одной. Я верю, что ты можешь постоять за себя, и считаю тебя одной из самых сильных женщин, что знаю, – выразительно напомнил ей Чикаго. – Но мне будет намного спокойнее, если твой друг будет рядом. Пока я лично не смогу убедиться, что тебе ничего не угрожает теперь, когда им известно, кто ты.

– Тебе нельзя в клан! – Схватившись за кожаное сиденье двумя руками, она могла бы подпрыгнуть от возмущения. Волосы на голове от неадекватной затеи Чикаго встали дыбом.

– Чушь.

– А бросаться в раскаленное жерло ты не считаешь чушью?!

– Если ничего не делать, мы крупно пострадаем в любом случае. Придурок не врал. Я нарушил строгий закон, будучи членом клана. Если слух распространится дальше, меня не спасет родство с королевой. И я не спущу ему ни брошенных в твой адрес угроз, ни то, что он посмел поднять на тебя руку. Я должен уладить проблему.

Не будь Чикаго за рулем, Мария бы взяла его за горло и потрясла. Складывалось впечатление, что они беспокоились абсолютно по разным поводам.

– Наоми не допустит твоей казни. – Она замотала головой из стороны в сторону, не понимая, кого хочет успокоить больше: себя или Чика.

– В первую очередь она королева и должна следовать кодексу. Бесспорно, Наоми приложит усилия, чтобы мне помочь, но я не стану подставлять ее перед советом и королевской монархией. Я не могу допустить, чтобы по моей вине Наоми перестали уважать и воспринимать всерьез. Компетентность королевы не должна ставиться под вопрос.

– Ты точно добиваешься того, чтобы я свихнулась. – Уронив лицо в ладони, Мария зарылась пальцами в густые волнистые локоны.

– Об этом поздновато переживать.

– Я не хочу, чтобы репутация Наоми пострадала... Но ты на полном серьезе думаешь, что она ее будет заботить, когда накануне твоя жизнь?!

– Я надеюсь выкрутиться и избежать худшего. Наоми не должна из-за меня пострадать, – с твердым намерением повторился он.

– Да уж, в этом ты профи. Что ты намерен сделать, когда доберешься до клана?

Уговоры бессмысленны. Чикаго уже не отступит.

– У нас мало времени. Прошу, расскажи мне все с самого начала. – Он ушел от главного вопроса, и Мари не посчитала его уклончивость хорошим знаком. Суарес опустила голову. – Как Адзе догадался о том, кто ты?

Задержав дыхание, Мария собралась с духом, чтобы перестать спорить с Чиком и сосредоточиться на том, что важно. Она выложила весь пережитый ад на давней, однако очень значимой миссии. И рассказала об устроенных вампирами зимних испытаниях в лесу, о стычке с Адзе на льду и о том, как они с Майей пытались не дать кровососу себя убить.

Она старалась быть максимально честной и ничего не скрывать, чтобы Чикаго мог зацепиться за детали и, может быть, подчеркнуть что-нибудь значимое для себя. Не спуская остекленевших глаз с ночной дороги, он озадаченно слушал и не перебивал.

Лишь на фразе, где Мари упомянула, что охотники явились и помешали Адзе утопить ее, он скрежетнул зубами и сдавил руль. Разжав каменные пальцы, чтобы не разломать его, Чикаго оторвал одну руку от центра руля и закрыл себе рот, а потом накрыл колено Марии, которым она нервно стучала с самого начала поездки.

– Я выронила на задании травы, помогающие скрыть мой запах. Повторно столкнувшись со мной, Адзе смог его вспомнить. – Она теребила переливающуюся серебряную цепочку. – На вылазке на мне был папин кулон. В тот день Адзе отлично запомнил его, так как постоянно хватал за него. Не просто так он сегодня снова вцепился в кулон. У него сложилась полная картина.

На Марию напали угрызения совести, и она хлопнула себя по лбу.

– Я такая дура... – виновато протянула Мари. Надо было рассказать тебе на всякий случай сразу. Я даже не подумала об этом!

– Не вини себя. Все случилось так, как должно. Бесполезно изводить себя сейчас. Позвони своему подручному. – Нильсен-Майерс порылся в кармане пальто и передал ей одноразовый телефон. Перестраховка на случай прослушки ее мобильного охотничьей организацией лишней не будет. – Я рассчитываю на то, что к тому моменту, как я тебя привезу, он доберется до твоего дома.

– Что мне ему сказать?

– Ты лучше меня знаешь, что сказать. – Проницательный взгляд Чикаго внимательно блуждал по ее лицу. – Правду.

Мари вела переписку с Варо почти каждый день. Помимо личных подробностей жизни, он держал ее в курсе того, как обстоят дела в штабе. Их с другом не так сильно смущали слухи, расходящиеся среди солдат, как молчание со стороны начальства.

Серхио старательно делал вид, что ничего не случилось. В главном офисе повторно тема не поднималась, разве что Марии все-таки выставили запрет на выезд из города и страны спустя несколько дней после отлучки в штат Иллинойс.

Набрав номер лучшего друга, Суарес поднесла телефон к уху и выжидающе принялась считать гудки, глядя на Нью-Йорк за тонированным окном автомобиля. Захотелось успокоить нервы и порисовать на запотевшем стекле, но Чик начал ей угрожать мытьем окон. Позади оставались вывески ресторанов и магазинов, пролетали светящиеся небоскребы и дорожные фонари. Ночной вид ненадолго утешал и отвлекал, пока она не вспоминала, в какой серьезной опасности находится одно из самых огромных и дорогих ей сердец.

– Алло? – Варо изрядно запыхался, будто пробежал целый марафон до своего телефона. На фоне присутствовал шум, слышались голоса и сдавленные звуки борьбы.

Мария встрепенулась.

– Варо, я звоню с одноразового телефона.

– Мари, я на тренировке. Cекунду, отойду. – Он перешел в место потише, но до нее донеслись обрывки недовольства Итикавы, вызванного уклонением Альваро от поединка: «Фернадес, не отлынивать! Ты следующий!»

Варо что-то проворчал и вернулся к разговору:

– Что-то случилось?

Мария повернулась к сосредоточенному Чику и встретилась с ним взглядом. Cердце захватила буря смешанных чувств, что только нарастала. Он кивнул в знак поддержки и прибавил скорость, обгоняя водителя впереди.

– Мы по уши в дерьме.

                              ***

Погода портилась. Чикаго притормозил под колышущемся лиственным деревом на углу многоэтажки, в которой некогда проживала Мария.  Приготовившись к выходу из машины, она нерешительно позвала его:

– Чикаго?

Нильсен-Майерс невесомо приложил ладонь к ее ушибленной щеке.

– Что, мое чудовище?

Мария по привычке просунула пальцы под серебряные браслеты Чика, отделяя их от кожи, чтобы ненадолго прекратить его пытку.

– Мне так не хочется тебя отпускать.

Тревога, пронизавшая каждую букву сказанного, не осталась не замечена.

– И не надо. – Он убрал локоны ей за ухо и обаятельно приподнял уголки губ в ласковой улыбке, что еще сильнее насторожило.

В свою очередь Мари вцепилась в ворот его водолазки.

– Только попробуй подохнуть.

Чикаго потянулся назад и достал с заднего сиденья ту самую синюю розу. Cломав стебель пополам, синий бутон цветка вставил в ее волосы, а темно-зеленый стебель с шипами вложил в руку и с неподдельной заботой наказал:

– Если я не вернусь к полудню, разрешаю избить меня этой палкой.

Рассмеявшись, Мария кинулась ему на шею и, зажмурившись, крепко обняла.

Когда она поднялась на этаж, в квартире кроме нее еще никого не было. Мари опасалась включать свет. Проходя по темному коридору, она заглядывала в слабо освещенные уличными бликами, опустевшие комнаты и отвлекала себя от тревожных мыслей. Взгляд отсутствующе блуждал по некогда родной мебели, долго ни на чем не задерживаясь. Спутанные беспокойные мысли намотались в один сплошной клубок, пока она мучила свои пальцы.

Мария поспешила обратно в коридор на звук дернувшейся дверной ручки. На секунду она помедлила, придя в замешательство. Мари различила не один голос, а целых два, что не могло не вывести из себя.

За входной дверью стояли препирающиеся между собой Альваро и Майя.

– Я пришел, как только смог. – Варо занырнул в квартиру под вопрошающим и осуждающим взглядом Мари за то, что тот прихватил с собой капрала. Она ждала объяснений. Считав ее недовольство, друг поторопился объяснить: – У меня рабочие часы. – прошипел он. – Думаешь, эта ведьма отпустила бы меня, просто скажи я ей, что у меня срочные дела? Я и так завел ее в подъезд другого дома и пытался оставить там. – Альваро отложил тяжелый рюкзак с боеприпасами и оружием в сторону.

– Эта ведьма твой командир и прекрасно тебя слышит, – придерживая сумку на плече, Итикава зашла следом, грубо толкнув рядового плечом.

– Она прилипла ко мне, как жвачка к ботинку! – комично разведя руками, выпалил Варо.

Игнорируя жалобы, Майя бесстрастно осмотрела скромный небольшой коридор.

– Мы всегда можем засунуть ее в морозилку. – Не сдавался друг, чем вызвал у Марии усмешку.

Несмотря на то, что разрушающая вражда между ними сбавила обороты, Мари никогда бы не подумала, что застанет бывшую соперницу на пороге своего дома.

– Серьезно, зачем ты здесь, Майя? – сложив руки перед собой, напрямую поинтересовалась она.

– Ты все-таки часть моей группы и находишься под моим крылом. Я не пылаю к тебе пламенных чувств, но Фернандес сказал, что тебя не помешает прикрыть. Поэтому я пришла перестраховать вас на всякий случай. – Тряхнув черной короткой челкой, она предвзято указала на Варо большим пальцем. – Этого оболтуса будет маловато. – Насупившись, парень скривил губы. – А теперь просвяти, с чем мы имеем дело?

– Я заварю нам кофе. – Неловко улыбнувшись подруге, уже всезнающий Альваро намеренно смылся на кухню греметь шкафчиками и оставил девушек наедине.

Подперев подбородок, Мария c минуту обдумывала, стоит ли что-либо сообщать Итикаве. Та бесцеремонно прервала ее размышления:

– Если бы я хотела тебя подставить или замыслить что-то против, изначально бы настучала полковнику и всему отряду, что мы с его сыном собираемся к подопечной, чье имя лишний раз не упоминается. Думаешь, я не додумалась, что тебя опять отстранили? – Она перенесла вес на левое бедро и поставила руку на талию. – Заметь, я не интересуюсь, за что тебя выпнули, и не злорадствую. Я спрашиваю, какая проблема у нас сейчас? – Майя слегка стушевалась, что было ее образу в новинку. – Не пойми меня неправильно. Ты несколько раз спасала мне жизнь, а я ненавижу оставаться должной. Дай мне шанс отплатить тебе тем же, и я отстану. Клянусь, что хочу только помочь и вернуть долг.

Ее слова звучали искренне. Да и сама она не была похожа на высокую неприступную скалу, как это обычно бывало, она выглядела меньше и мягче. И почему-то Мари захотелось поверить ее сверкающей мольбе в черных, как смоль глазах.

– Вампир, напавший на нас на озере, узнал, что Чикаго покрывал меня как охотницу. Он снова угрожал мне.

– Твой знакомый кровопийца в курсе?

– Не представляю, что Чикаго собирается сделать, но он отправился решать эту проблему, – почти что процитировала его Мария.

Майя хмыкнула. В проходе в фартуке с пряничными человечками появился Альваро, держащий в руках горячие круглые кружки, от которых на всю квартиру тянулся бодрящий кофейный аромат.

– Вы идете?

– Проходи. – Все еще себе не веря, Мария пропустила Майю вперед на маленькую кухню.

Втроем они сели за круглый стол. Варо подвинул кружку с напитком к Итикаве.

– Капрал, клянусь, я в твой кофе почти не плевал.

                                                                                                ***

                                                                                             ВАЛЛЬ

На днях Валль вернулся из очередного мореплавания по Италии. Сидя в мертвой белоснежной гостиной Коноэ, он составлял рапорт об обстановке и работе подчиненных на винодельнях, что отправлялся проверять. Сославшись на поездку к родственникам, Лилит оставила Кессо за главного, как своего второго советника.

В дом высшей знати бестактно ворвались, стирая остатки его концентрации на работе в пух и прах. Выгнув бровь, Валль поднял настороженный взор на явившегося бешеного домоправителя «Мрачной Ночи». Тот, широко расставив ноги, встал в воинственную позу и заполнил пространство негативной аурой.

­– Полагаю, Адзе Адамс, ты принес не самые светлые вести. – Отложив бумаги на столик, Валль беспечно прислонился спиной к мягкой спинке кресла и деловито забросил ногу на ногу. – Итак, чем могу помочь?

Враждебно сжимая и разжимая кулаки, русоволосый мужчина заозирался по сторонам, словно что-то или кого-то выискивал. Под кожей у него проступили напряженные массивные мышцы.

– Мне нужны Коноэ! – громогласно потребовал он, выпятив накаченную грудь вперед.

– Жаль разочаровывать, они прибудут только завтра.

Ринувшись к Валлю, Адзе угрожающе навис над ним и вытаращил глаза так, что были видны белки.

– Я не буду расстилаться пред тобой, как остальные. Вы ведь близки с Чикаго? Если ты прикрываешь своего дружка и его подружку-охотницу, тоже будешь признан предателем!

Озвученное тяжелым звоном обескуражило Кессо. Он не смог не поддаться эмоциям. Стоило поверить Адзе, как все вставало на свои места. Чик не был бессердечен, но его непонятно откуда взявшееся желание оставить себе именно Марию среди всех девушек, что ждала такая же участь, быть убитыми, находило более реалистичный ответ.

Мари казалась превосходным оружием в руках Чикаго и его побуждениях если не предотвратить войну, то защитить человеческое население. Ему оставалось приоткрыть ей таинство жизнеустройства вампиров, чтобы на руках охотников появились сильные козыри. «Что ж, довольно умно».

Валль вскочил на ноги, отодвигая от себя махину в лице домоправителя. В предупреждении он прищурился, меняя благочестивый тон на ядовитый:

– Это серьезное обвинение. Доказательства есть?

Адзе изложил в подробностях встречу с Марией на озере, а затем и этим вечером с Чиком. Валль дипломатично расхаживал взад-вперед по гостиной, обдумывая доложенную информацию.

– Ты можешь ошибаться.

– Я видел то, что видел! Я не тупица, чтобы принять данное за совпадение. У нее тот же рост, запах, кулон, те же глаза и телосложение. Они даже не отрицали обвинений!

Валлю стало очевидно: за дурака Адзе уже не получится держать.

– Держи язык за зубами до приезда правителей и не сей смуту в клане.

Сгорбившись, Адамс скривил мину, выказывая несогласие с его политикой. Кессо для прочей убедительности грозно прибавил:

– А вздумаешь ослушаться моего приказа, я тебе его отрежу.