Чикаго сидел на диванчике под навесом, обнимая ворчащую лису, покусывающую его запястье, и умолял солнце не высовываться. Его мать сегодня блистала ярче обычного. Приняв поздравления от них с Марией, она удалилась с пышным букетом цветов разыскивать вазу и не забыла прихватить с собой Мари.

Та слегка оторопела, не ожидав, что Лекси захочет провести время наедине. Ответив вежливой улыбкой, она не стала отказывать имениннице и послушно последовала за ней, напоследок растерянно оглянувшись на Чикаго. Тот, обнажив острые клыки, ослепительно улыбнулся и грациозно помахал девушке на прощание. Под смешки Лиама в недружелюбном прищуре Мария одарила его неприличным жестом.

Занимаясь приготовлением обеда, брат поведал, что Амели мучает сильный токсикоз, поэтому она отказалась ехать. Лиам предложил остаться с ней, но жена выпроводила его за дверь вместе с детьми.

– В последнее время нас часто вызывают в школу. Анника недавно вылила на одноклассника краску за то, что тот донимал ее.

– Моя девочка, – удовлетворенный тем, что племянница смогла постоять за себя, довольным тоном отозвался Чик. – Надеюсь, краска была ядовитой?

– Нет, но между нами двумя, я похвалил ее.

Пока Лиам жарил мясо и овощи на гриле, они обменивались новостями. Выяснилось, что брат с семьей готовится к переезду из суетливого Нью-Йорка в умиротворенный Балтимор, в котором вырос отец. После того как Нильсен-Майерсы перебрались в Нью-Йорк, огромный дом остался пустовать. C ним было связано множество воспоминаний, поэтому его так и не продали. За участком приглядывал живущий в городе дальний родственник.

Затронув тему близящегося переезда, Лиам поделился беспокойством:

– Теперь оставлять Эсме в Нью-Йорке с родителями не кажется мне хорошей идеей. Конечно, мы будем видеться каждые выходные, но ее учеба и выходки не дают мне покоя.

Чикаго спустил неугомонную Финко на пол, и та принялась виться в ногах Лиама, принюхиваясь и выжидая, когда что-нибудь упадет на землю. И ей перепадет.

– Лишать Эс родственников и друзей тоже не лучшая идея. В Нью-Йорке у нее своя жизнь.

Бросив лисе кусочек мяса, Лиам согласился:

– Поэтому мы с Амели не знаем, как поступить лучше. В отличие от равнодушного отношения Анники, Эсме уперлась и не хочет уезжать. Переезд – наша прихоть. Я не хочу, чтобы из-за этого Эс лишалась того, что имеет здесь. Проблема в том, что она начала забивать на учебу. И мне это совершенно не нравится. В прошлую пятницу нас с Амели вызывали к директору из-за ее упавшей успеваемости. Я переживаю, что когда мы уедем, Эсме уйдет во все тяжкие и вообще забудет об учебе. Экзамены для поступления через год. Ей пора начинать готовиться к новому этапу, а не делать все для того, чтобы ее исключили. Учеба – не главное, но я боюсь, что Эс себе навредит.

– Если ты обсудишь этот вопрос со своей дочерью, а не со мной, то, возможно, семьдесят процентов твоих проблем испарятся.

– Мы уже поговорили. Она пообещала, что будет стараться.

Чик непринужденно поддался вперед и с подозрением спросил:

– Хочешь узнать мое мнение?

– Не думал, что когда-нибудь этот момент настанет... Но да. Что ты думаешь?

– Относись к этому проще.

Лиам невесело усмехнулся, взглянув на него исподлобья:

– Чикаго, когда у тебя появляются дети, относиться ко всему проще становится гораздо труднее. Будут свои, поймешь, о чем я.

– Надеюсь, нет, – отмахнулся Чикаго. Он знал: ему даже не придется понимать. Ведь Чик не собирался порождать на этот свет лишнего вампира. Ему не хотелось обрекать своего ребенка на подобную жизнь и заставлять проживать все те же мучения, с какими сталкивается он. – Эс всего лишь шестнадцать. Серьезно, что ты от нее хочешь? Вспомни меня в шестнадцать.

Не моргая, Лиам завис с щипцами в руке.

– C того момента, как ты научился ползать и говорить, тебя лучше вообще не вспоминать.

– Отлично. – Чик выразительно закатил глаза. – Вспомни себя в ее возрасте. Насколько мне известно, ты целыми днями пропадал в танцевальной студии и переживал из-за своей девчонки. Никак не из-за школы. Думаешь, другой город повысит интерес Эсме к учебе? Я тебя умоляю. Если она не желает уезжать, переезд только прибавит стресс и испортит ваши отношения.

Рассеяно переворачивая мясо, Лиам размышлял над его словами.

– В первую очередь Эс должна учиться для себя, а не для вас с Амели, – спокойно продолжал рассуждать Чикаго. – Она сама должна быть заинтересована в поступлении в университет и в своей успеваемости. Если ее исключат, то пусть. Значит, Эсме придется ходить в школу и готовиться до тех пор, пока ее не допустят к экзаменам. Ей надо учиться брать ответственность за свою жизнь.

Чик повернулся к младшей сестре и племяннице, случайно уловив их разговор. Хеннесси и Эсме валялись в сторонке на воздушных пуфах. Дочь Лиама что-то печатала в телефоне.

– Предки Уилла уезжают на выходные. – Оторвав взгляд от экрана, девушка перевела заговорщический взгляд на Хенни. – Он приглашает всех к нему.

– О-о-о! – эмоционально и довольно громко протянула Хен. – Тогда после ужина сбежим к ребятам.

Лиам подозрительно окинул девочек через плечо. Эсме встретилась глазами с отцом и послала ему ангельскую улыбку.

Хеннесси приподнялась, проследив за ее взглядом.

– Ты чего?

– У папы какое-то шестое чувство развилось, – совсем тихо прошелестела Эс и нервно посмеялась. – Мне кажется, он нас уже в чем-то подозревает. Не подаем виду.

– Боишься, Лиам тебя не отпустит? – хитро ухмыляясь, Хенни коснулась плеча племянницы и с деловым видом заверила: – Тетя все решит. Расслабься.

Недоумевая, что Чика развеселило, Лиам наморщил лоб.

– Ты чего улыбаешься?

– Да так, – покачав головой, Чикаго уставился на Фин, растащившую мусор из пакета и поднявшую пронзительный лисий крик. Сначала они бегали с Анникой по просторной площади террасы, но затем обе завалились на искусственный газон, притворившись мертвыми. Финко это сделала, чтобы заманить птиц и потом устроить охоту, а Анника, видимо, за компанию.

Лекси и Мария вернулись, приведя за собой остальных. Ария что-то сказала Мари на ухо, что рассмешило ее. Терраса ожила голосами его семьи. К обеду подоспел младший брат отца Ян вместе с дедушкой и с женой. Чик говорил с дедушкой по телефону, но они не виделись с похорон. Наоми, уперев руки в бока, распорядилась, чтобы Маркус и Райто принесли дополнительные стулья.

Поприветствовав родственников и перекинувшись с ними парочкой слов, Чик поспешил вернуться на свое место в тень. Тетсу перехватил суетливую жену, чтобы набросить на ее плечи свой пиджак, пока та, принимая поздравления, пыталась выполнить тысячу дел за раз.

Мари обняла Чикаго со спины за плечи. Ее локоны пощекотали кожу. Он прикрыл глаз и, запрокинув голову, нежно воззрился на нее.

– Моя мать тебя не съела, – ухмыляясь, Чик подметил очевидное.

– Не съела, – она озарила его обворожительной улыбкой, от которой у него в сердце каждый раз распускались цветы. – Лекси хотела узнать, как у меня дела и поболтать.

– О чем?

Мария задрала нос и с гордым видом обозначила:

– Тебя не касается. – Она отвела взгляд и заметила разбросанный на лужайке мусор. Девочек и скачущую Фин, не дающую им собрать ее разодранное произведение искусства. – Оу...

– Этому она у тебя научилась. Сколько раз тебе повторять: не подавай моей лисе плохой пример.

Мария впилась пальцами в его нахальное лицо и, наклонившись к нему, огрызнулась так, чтобы слышали лишь они:

– Поганый вампирюга! – Она задела его губы своими и разжала хватку. Однако не успела отстраниться. Чикаго резко поцеловал ее.

***

Стол ломился от аппетитных блюд. По традиции его застилала элегантная скатерть. Причудливые свечи дополняли милую обстановку. Красивая посуда нежно-розового оттенка придавала мечтательной романтики. Но настоящий уют создавали люди, сидящие за этим столом. Они много говорили, шутили и громко смеялись, заполняя своим теплом и светом все вокруг, в том числе и друг друга. Финко пряталась под столом, ластилась и иногда получала угощения.

Мы ждем любви, но не замечаем, что она давно повсюду и тоже ждет, когда мы посмотрим внимательнее и узнаем ее в теплой улыбке, вкусной еде, кружке ароматного кофе. В деталях, что о нас помнят близкие. Любовь можно услышать в уютном молчании, потрогать в проявлении щедрости и доброты. Почувствовать в искренности. Увидеть в живописном рассвете, запомнить в завораживающем закате. Ощутить в утре без суеты, спокойном вечере и благодарности каждому дню.

Вместе с Мари Чик напряженно продолжал следить за солнцем, просвечивающим сквозь воздушные облака. Он уже успел схлопотать парочку слабых ожогов. К счастью, кожа быстро регенерировалаcь. Днем Чикаго часто ловил ожоги, только не переживал о том, что кто-то может заметить, в отличие от круга семьи. Обожженные под браслетами запястья он прятал под облегающей водолазкой, которую все чаще натягивал на ладони.

Райто и Ария объявили семье о помолвке, чем вызвали море радостного и взбудораженного шума. Чикаго и Мария искренне порадовались за них вместе с остальными. Для Чика и Марка новость не стала неожиданной, поскольку брат советовался с ними перед тем, как сделать предложение Арии. Ребята не хотели затягивать с торжеством, поэтому запланировали свадьбу на конец весны. Тем более что не собирались устраивать ничего пышного.

– В вашей удивительной в изощренном смысле четверке Райто женится вторым, ­– пригубив вино, начал недоброе Ян. – Ваши ставки, кто следующий? Остались лишь Чикаго да Маркус.

«Опять заладил...»

Закинув ногу на ногу, Наоми наклонила голову и многозначительно улыбнулась Чику одними губами, окрашенными темной помадой. Он не успел обсудить с ней детали фиктивного брака с Мари. А официальное начало их отношений повлекло за собой новые вопросы. Сестра отца выразительно заморгала, постукивая ногтем по своему бокалу.

Не отрывая равнодушных глаз от Наоми, Чикаго, стараясь никак не меняться в лице, отпил из кружки крепкий кофе.

– Ян, если ты сейчас снова закрутишь свою дохлую шарманку о женитьбе и детях, то я за себя не ручаюсь, – осек его Тетсу, поменявшись в лице.

Маркус, как один из главных любителей разгульного образа жизни, ликуя, помигал бровями Яну.

– Пап, послушай брата. Иногда он говорит очень стоящие вещи.

– Это когда? – невзначай поинтересовался Чикаго.

– Посмотри на этих двух сусликов. – Тетсу указал поочередно на Марка и Чика. – На них без слез не взглянешь. Исо слезами тоже.

– Явно не сегодня... – оскорбленно пробормотал Маркус, запустив пятерню в густую рыжую шевелюру.

– Вот и не смотри на меня, – буркнул Чикаго в сторону отца. Голова Марии тряслась от смеха у него на плече.

Игнорируя сына и племянника, Тетсу распинался так, словно позабыл о том, что они тоже здесь. Только все присутствующие понимали, что ни хрена он не забыл. Просто его никогда и ничего не смущало.

– В лучшем случае эти двое остепенятся к сорока годам. Как бы там ни было, это не наше дело.

На щеке мамы проступила ямочка. Она накрыла кулак отца ладонью и, воспользовавшись тем, что близняшки, Эсме и Анника упорхали в зал, поделилась:

– Тетсу ворчит, потому что вчера увидел, как Ива целуется со своим мальчиком. Он еще не отошел от такого глубочайшего потрясения, – с горячей иронией на языке Лекси сделала акцент на последних словах.

– Лексус, – забавная интонация Тетсу, с которой он обратился к жене, сквозила предупреждением. Взяв из корзинки черешню, отец сунул две ягоды ей в рот, чтобы мама не продолжала. Зная принципиальный характер матери, после этого она назло скажет все, что собиралась.

Лекси зачерпнула побольше ягод и впихнула их ему в ответ.

– Жуй.

– Николас провожал Иви до дома? – поднял голову Лиам, прожевав кусочек мяса.

Проглотив черешню, мама покосилась на отца:

– Нет. Тетсу пригласил Ника к нам домой, чтобы мы смогли познакомиться поближе. Но когда мальчик пришел, мы с Ивой начали больше склоняться к тому, что он сделал это, чтобы убить его.

Девочки вернулись за стол. По отголоскам беседы Хеннесси догадалась, что речь зашла о парне сестры.

­– Жаль, этого так и не случилось, – она невинно вмешалась в разговор, взяв пирожное и сев возле Мари.

На лице Тетсу вмиг загорелась улыбка. Полоснув по близняшке осуждающим взглядом, Ива заняла стул рядом с Эсме, севшей между ними, на случай катастрофы:

– Конкретно тебе Николас ничего не сделал.

Хен подняла брови.

– Он родился. Этого достаточно.

Вздохнув, Эс прошептала Хенни на ухо:

– Ник со своей шайкой повел себя с ребятами, как говнюк. Но давай не будем разжигать то, что потом не остановим. Тут собрались все родственники... Это дело Ивы. Он для нее важен. Главное, что Николас хорошо относится к ней.

– Спасибо ему большое, – повернувшись, съязвила Хеннесси.

Чикаго изо всех сил сдерживался, чтобы не глазеть на них. Судя по диалогу, Ива выбрала сомнительную партию. Ему даже самому захотелось лично познакомиться с этим Николасом. Мари, наблюдая за Чиком, тактично помалкивала, временами улыбаясь мелким перепалкам семьи.

– Я был вежлив, – холодно подчеркнул Тетсу. – Я даже поздоровался с ним.

– О да, – иронично откашлявшись, мама спародировала его с каменной физиономией и железным тоном: «Здравствуй, Николас. Если вы закончили, предлагаю зайти внутрь». Спасибо, что не добавил, что он больше никогда оттуда не выйдет.

– Я же не сказал ему проваливать из нашей квартиры на хрен. Наоборот, пригласил.

– И десять раз подряд напомнил, что у Ивы помимо тебя есть еще четверо старших братьев.

Слушая родителей, Иви с печальным видом отщипывала хлеб.

– Как он тебе? – непроницаемо потребовал подробностей у отца Чик.

– Богатенький, представительный мальчик. Кажется вежливым, но только кажется. Он не упускал возможности меня подразнить, – сомкнув губы в полоску, Тетсу изогнул бровь, мельком скользнув глазами по Иве. Она знала, что тот имеет в виду. – Пусть пока живет.

– Пожалуйста, давайте сменим тему! – смущенно взмолилась Ива, отложив булочку.

– Аллилуйя! – Еще мгновение назад Хен подпирала щеку ладонью и изображала всем своим видом скуку. Cейчас же она жизнерадостно подорвалась и окликнула старшего брата: – Эй, Лиам! – Тот демонстративно повернулся к ней. – Ничего, если мы с Эсме сегодня сходим на домашнюю тусовку к друзьям?

– Можно мне с вами? – Анника от нетерпения заерзала на стуле.

– Тебе будет скучно, – заверила младшую сестру Эс.

Сложив руки, черноволосая девочка нахмурилась. Ива приободрила ее легким щипком за щеку.

– Эсме говорит правду. Я тоже не иду.

Сдавшись, Анника испустила тяжкий вздох и вернулась к торту на своей тарелке.

Мама усмехнулась и любезным тоном поинтересовалась у дочери:

– Хенни, а ты у нас с папой сначала не хочешь спросить разрешения?

Отец приподнял уголок губ в подобии ухмылки.

– Лексус, если ты еще не заметила, в этой семье не принято считаться с нашим мнением.

– Сходите. – Лиам в полуобороте облокотился на спинку стула и внимательно уставившись на Эсме и Хеннесси, скорее риторически осведомился: – Я надеюсь, обойдется без спиртного?

– Надейся, – безучастно хмыкнул Чикаго.

– Лиам! – расширив дымчатые глаза, эмоционально ужаснулась Хен, приложив руку к сердцу. – Ты че таким занудой стал?! Старость подкрадывается? Ты вообще мой брат или чей?

– Хенни-и-и, – помахав, позвала ее мама. – Мы до сих пор тут и все еще твои родители. Мы, конечно, понимающие, но подростковый алкоголизм не поощряем.

Хеннесси состроила кислую мину.

– Да не будем мы пить.

– В вашем возрасте твой папа нам так же говорил, – посмеялся дедушка Коу, окунаясь воспоминаниями в далекое прошлое. – В точности.

– Хорошо это не заканчивалось почти никогда, – поддержал Ян, переглянувшись с улыбающейся Наоми.

– Ты заткнись, – толкнул его в плечо Тетсу. – А вы идите, – махнув бокалом с вином, отец отпустил девочек. Мама тоже не возражала.

Попрощавшись со всеми, девочки улизнули веселиться.

– Много не пить! – громогласно крикнул им вслед Лиам. – И градус не понижать!

Вскоре после ухода Хеннесси и Эс облака разошлись, и террасу залило опускающееся солнце. С Мари они будто подумали об одном и том же. Какой бы формулировка их мыслей ни была, однозначно сходилась на том, что дело дрянь.

Чикаго коснулся колена Марии под столом.

– Мне надо позвонить, – взяв телефон, Чик поставил родственников в известность. А сам поторопился убраться с террасы быстрым размашистым шагом, едва не переходя на сверхбыстрый бег.

Укрывшись в стенах, он зашел за барную стойку и услышал, как Ян принялся донимать Мари вопросами об их знакомстве и о том, как они начали встречаться. Чикаго удрученно втянул воздух. Солнечные лучи все-таки напрямую задели его и обожгли. Щеку сильно щипало. Взглянув в фронтальную камеру телефона, он лишь убедился в том, что свет опалил левую часть лица. Красные пятна понемногу бледнели. Кожа активно восстанавливалась.

Через пару секунд на кухне должна была появиться Наоми, заявившая семье, что принесет еще льда. Тетя сразу подошла к нему. Взяв за подбородок, она осмотрела ущерб и с сочувствием в голосе похвалила:

– Хорошо держишься. – Докоснувшись кончиками пальцев до щеки, она начертила какой-то символ и нашептала что-то на неизвестном ему языке. Кожу внезапно запекло, и через пару секунд боль отступила. Оценив проделанную работу, она удовлетворенно просияла: – Как новенький.

Наоми исцелила его. Необычные ощущения.

– Я тебе очень благодарен, но может, ты еще сможешь вызвать дождь и убрать сраное солнце?

Из ее груди вырвался смешок. Слова Чикаго знатно насмешили Наоми.

– Я что тебе, фея погоды? – Она открыла морозильник. – Это не так работает, чудик.

– То есть я еще и чудик? Почему мои практичные и вполне логичные идеи воспринимаются тобой как шутка, королева чародеев?

Выпрямившись, Наоми брызнула в племянника водой.

– Довольно, – усмехнулась она и, выпрямив плечи, приняла серьезный вид. – У нас не так много времени. Я вызвалась за льдом, но пришла, чтобы проведать тебя и узнать кое-что по поводу Марии. Поздравляю. Я не сильно удивилась тому, что вы встречаетесь. Осенью во сне я уже видела этот вечер.

Cны сестры отца считались особенными. Они были очень редкие и имели свойство сбываться.

– Когда?

– Перед Днем Благодарения. Ты когда-нибудь расскажешь семье, что вы не просто начали встречаться, а уже поженились?

«Ожидаемо».

– Наоми, это не по-настоящему. Рано еще зарекаться.

Если они вдруг однажды поженятся, то точно не таким образом.

– Родственная нить между вами свидетельствует об ином. Вроде бы простая документальная условность, а души на тонком плане связала воедино.

Он не знал, что ответить, поэтому, бросив быстрый и дикий взгляд в ее сторону, промолчал. А Наоми внезапно выдала:

– Перед нашими посиделками я видела еще один сон.

– Мне заранее не нравится, как это начинается.

– Там тоже были вы с Мари.

– Тем более...

– Я не могу конкретно сказать, что за место видела. Стоял очень солнечный день. Вы сидели на скамье у фонтана.

– Как это возможно? – скептично усмехнулся Чик. – Ты увидела сон, в котором я решил самоубиться?

Уголки ее рта поползли вверх. Наоми сжала его плечо.

– Без понятия, что я видела. Главное, что это был очень хороший сон.

На дисплее телефона высветилась куча оповещений от клиентов и начальника, которые не могли оставить его в покое даже в выходной день.

– Несомненно. Надо же, кажется, он уже начал сбываться, – язвительно объявил Чикаго, поглядывая в сообщения.

Сестра отца настучала ему по лбу за такие слова.

***

К вечеру обстановка дома стихла. Некоторые члены семейства разъехались по своим гнездам. Нильсен-Майерсы приглушили свет. Развели огонь в биокамине, взяли пледы, расселись по парам и устроили в зале домашний кинотеатр. В этот семейный вечер Мария была с ним, что делало момент еще особеннее.

Подогнув ноги под себя, она завернулась в плед и провалилась в его объятия на черном кожаном диване. Финко зарылась в одеяло на другом диванчике и в ногах у родителей мирно посапывала в такт Маркусу. Тот тоже отрубился, развалившись на коленях у Райто и Арии. Это было смешное зрелище.

Когда фильм закончился, Мари захотела подняться на второй этаж. Чикаго из интереса проследовал за ней. Она его не останавливала, и Чик посчитал, что Мария не возражает компании. Его самое прелестное чудовище из всех, что он когда-либо видел, о чем-то задумавшись, завороженно рассматривало зависших на перилах бумажных птиц. Задев пальцем одну, она оживила целую стаю и мягко порадовалась их движению. Больше птицы не казались прикованными к месту.

– Когда ты понял, что влюбился в меня?

– С чего ты взяла, что я в тебя влюбился?

– Хорошо. – Подобравшись к нему вплотную, она просунула руки под водолазку и, скользнув теплыми ладонями по торсу, сцепила в замок за спиной. Мышцы под ее прикосновениями в исступлении напряглись. – Когда ты понял, что находишься в шаге от вызова «9-1-1»?

– Когда тебе приспичило взять пример с моей лисы и закопаться в листьях на глазах у шайки вампиров.

Мария лукаво улыбнулась, но улыбка быстро пропала. Будто ее что-то расстроило. Закусив губу, она изучающе посмотрела на него из-под ресниц.

– Тебе сложно открыто говорить со мной о своих чувствах? Может, нам следует добавить этот пункт в список того, чему следовало бы научиться?

Она посмеялась, но взгляд ее сохранял серьезность. В груди образовался тяжелый ком. Пришла его очередь суроветь.

– Мне не хочется ничего менять в тебе, – меланхолично вымолвил Чикаго, расцепив ее пальцы у себя за спиной и взяв в свои руки. – Ты хочешь попробовать что-то изменить во мне?

– Нет, – непривычно робко для себя, но решительно ответила Мари.

Наконец Чик осознал, что она имела в виду, и решил прояснить:

– Я не соврал. Я правда не влюблен в тебя. – Мария попробовала вырвать руки из его ладоней. Чикаго не дал ей этого cделать, сдавив пальцы крепче. – Это было бы слишком просто, ведь я без ума от тебя. – Cражаясь с эмоциями, она смотрела на него в упор своими большими бездонными глазами, терзая каждую клеточку души и затягивая в пучину бирюзового океана. – Ты в моем доме и знаешь обо мне столько, сколько не знает никто. Я позволил тебе обнажить себя до самой глубины. Больше снимать нечего. И говорю это потому, что хочу, чтобы ты была уверена в моих чувствах и в моем отношении, если тебе важно его не только ощущать, но и слышать.

Моргая, дабы не пролить слезы от переизбытка чувств, Мари прислонилась лбом к его грудной клетке.

– Ненавижу тебя.

Подняв ее руки к своим губам, он чувственно поцеловал костяшки пальцев.

– Люблю то, как сладко ты меня ненавидишь.

Мария крепче обняла Чикаго, и он в ответ прижал ее к себе сильнее, пытаясь не переломать хрупкие кости. Снизу послышался смех родителей, окончательно растопивший его душу. Прикрыв от удовольствия веки, он расплылся в улыбке и ощутил огромную горячую благодарность. Сколько же замечательных вещей произошло с ним за жизнь.

Любовь ничего не требует взамен. Она не всегда проявляется в прикосновениях. Любовь — это также наше отношение. Наши поступки, забота, то, на что мы готовы друг для друга. И то, что мы делаем. Об этом необязательно говорить вслух или кричать, чтобы показать ценность человека в своей жизни. Любовь не во владении, любовь в уважении. Любовь скрывается в мелочах.

«9-1-1» – номер вызова, объединяющий экстренные службы спасения: скорую помощь, полицию, пожарную помощь и другие подобные структуры на территории Соединенных Штатов Америки и Канады.