Время за разговорами в погребе летело также скоротечно, как заканчивалось вино.

История Марии оставила Чикаго под cильным впечатлением. Эта сумасбродная девчонка невольно заполучила уважение в его глазах.

Нет, не так... он и сам бы отодрал от сердца свое уважение и вручил ее словам, внутренней опоре, силе духа и горячей преданности.

Даже тогда, когда голос Мари и руки дрожали, она сохраняла присущую себе твердость. В самый уязвимый момент она посылала все к черту и являла собой воплощение неуязвимости.

И пусть слезы прожгли щеки, они не были проявлением ее слабости. Cлезы обернулись свежим льдом над стержнем, что Мария погребла в себе под слоем многолетней мерзлоты.

Это восхищало его.

Чик заметил, что Мари напилась, когда от серьезности собеседницы не осталось следа, а ее речь стала развязной и до безумия забавной. Кроме того, Марию прорвало на откровения, а это уже было серьезно.

Ему хотелось узнать подробности о ее жизни, которые помогли бы ему в будущем, но не таким путем. Не хватало только того, чтобы потом она сильнее закрылась.

– Жизнь – полный отстой, – пробормотала Мария, ковыряя буквы на этикетке.

– Только дошло? ­– наблюдая за ней, как за причудливым диковинным зверьком, ответил Чикаго.

– Ведь правда, – задумчиво произнесла она и расплывчато повторила фразу, которую обронила несколькими часами раннее. – Все это не имеет никакого см-ы-ы-ы-ы-сла.

«Ясно», – подавил смешок Чик и, уже не пытаясь сохранять серьезный тон, спросил: – И как ты это поняла?

– Вино раскрыло мне душу, – Мария постучала указательным пальцем по бутылке. – И истину!

Чикаго сделал вдох поглубже.

– Ты сколько выпила?

Мари потрясла бутылкой и протянула:

– Ну-у-у, тут осталось немного...сколько-то...не знаю сколько: может меньше, чем есть на самом деле, может больше, – резким движением она протянула вино ему. – Ты хочешь?

Решив предложить Марии выпить, Чик не подозревал, что в отношении с алкоголем у нее все настолько плохо. Он не думал, что Мари напьется в стельку. Но ведь для нее это наверняка не новость? Зачем столько выпила? Да, поднимать тему темноты было ошибкой, как и предлагать выпить и ручаться за нее...

«Какой идиот».

– Я прибить тебя хочу, – накрыл ладонью лоб и как можно мягче выдал Чикаго, признав свою ошибку.

– Расслабься! К чему нервы? Я вот уже поняла, что все бессмысленно.

Подтянув к себе колени, Чик повернул голову к Марии.

– И что в твоей жизни такого бессмысленного, если даже я пытаюсь помочь тебе сохранить ее?

– ВСЕ! – досадливо воскликнула она. – Слишком много ошибок и крови! Я вроде шла прямо, но с того момента, как на моем пути появился ТЫ, все полетело. Ты не должен был оказаться таким, каким оказался!

– Это каким? – выразительно изогнул бровь Чикаго. Продолжать беседу с пьяным человеком – тоже не очень затея, но, тем не менее, ему стало очень любопытно.

– Гуманным! – Мария возмущенно пихнула Чика локтем, на что он оторопело вытаращился на нее в ответ. Несмотря на то, что Чикаго показалось, что за человечность Мари ему сейчас еще подзатыльник пропишет, она склонила голову так, будто та была очень тяжелой, и совсем тихим голосом призналась: – Ты подкосил мои убеждения...все, во что я верила на протяжении восемнадцати лет.

«Уже? О чем она?»

– Я все чаще думаю о том, что ты мне сказал в торговом центре по поводу того, что, будучи вампиром, ты не убил ни одной души, а я убила. И ты прав. За семь лет я убила множество вампиров и давно сбилась со счета после сотой жертвы. Мне не жаль неразвитых вампиров, но я сожалею о том, что однажды другие вампиры забрали у них шанс на обычную жизнь. И о тех развитых, чей шанс на существование уничтожила я. Некоторые из них по-настоящему были виновны, но что насчет тех, о которых мне ничего не было известно.

Сколько из этих вампиров хотели жить в мире, как ты?

Охотники не верят в существовании души у кровопийц. Они думают, что разумные вампиры утратили все человеческое, что они демоны, а речь осталась служить им оружием, чтобы запудривать мозги красивыми речами. Я убивала виновных, но и невиновных тоже...выходит, охотники не сильно отличаются от вампиров.

Мария спрятала лицо в коленях.

– Я так злюсь на себя! И на тебя тоже! Все это сводит меня с ума...

– Не представляю, что происходит в твоей маленькой голове, – на это Мария пробурчала нечто враждебное и нечленораздельное. – Но могу точно сказать, что ты никогда не узнаешь точно, и, как ты правильно подметила ранее: самоистязания тебе не помогут, – он скептично поджал губы. – Имеет ли все, что происходит с нами в жизни какой-то смысл или не имеет, мы определяем сами для себя, ведь именно мы наделяем то или иное смыслом.

Ты считала, что избавляешь мир от нечисти и предотвращаешь человеческие потери, так и было, а если тебе попался под руку невиновный...ну, что ж, не повезло бедняге.

Поддержка никогда не была его сильной стороной.

Мария выглянула из своего «укрытия» и пробила Чикаго свирепо страдальческим взглядом.

– Ты что, пытаешься меня поддержать? – она не дала Чику шанса ответить и снова простонала: – Вот оп-я-я-я-я-ть! Почему ты такой?! Не будь ты относительно порядочным, – «В смысле "относительно"?» – оскорбился Чикаго, – я бы ни о чем не подозревала и не чувствовала себя полнейшей мразью после всего, что сделала!

Выслушав поток Мари, Чикаго усмехнулся.

– Ну, извини, – он язвительно оголил зубы. – Тебя бесит, что я оказался не тем монстром, что ты себе представляла? Всегда удобнее винить кого-то, нежели себя.

– Я ужасна.

Она совсем поникла, а вот Чик, напротив, повеселел.

– Не стану тебя переубеждать, – хмыкнул он. – Вдруг это окажется твоим шармом.

И вообще, тебе не помешало бы проспаться. – Чикаго потянулся за бутылкой Марии. – Дай-ка это мне, на сегодня и все последующие дни с алкоголем ты закончила.

– Н-е-е-е-е-т! – изо всех сил защищала бутылку Мари, отодвигаясь от него.

– Что значит «нет»?! – вcтав на колени, Чикаго подался вперед и перегнулся через Марию, чтобы все-таки забрать у нее вино.

– Нам с ней и вдвоем хорошо! – нахмурилась охотница. – От-в-а-а-а-л-и-и-! Ты можешь идти!

– Мария, отдай чертову бутылку! Я не хочу отбирать ее силой!

Она отвела вино как можно дальше в сторону.

– Да что ты ко мне прицепился?! Я ее застолбила! – отталкивая Чикаго, Мария проследовала взглядом вниз до своей руки и, осознав, что упирается ладонью в его обнаженную грудную клетку, томно и хитро протянула: – О-о-о-о, грудь! Прости-и-и-и!

После этого Чикаго не смог сохранить серьезность на своем лице.

– Домогаешься? – ухмыльнулся он и проломил оборону Мари, опрокинув ее на пол.

Бутылка полетела следом, и вино разлилось. Хорошо, высота падения была небольшой, а стекло достаточно плотным, чтобы не разбиться. Жидкости почти не осталось, поэтому алкоголя пролилось совсем немного. Пролившееся вино исчезло в мгновение ока по щелчку лёми.

Достигнутая цель Чика уже не так заботила, как девушка, распластавшаяся под ним. Она даже не растерялась, наоборот, нагло улыбнулась.

– Убей меня.

Пара нефритовых глаз уставилась на него в безжизненной мольбе.

Кто-то это сделал раньше Чикаго.

– Не убью, пока ты не осмелишься подарить мне повод.

Поднявшись с пола, Чик смотрел сверху вниз на Мари. Она не собиралась шевелиться.

– Больше никакого алкоголя, – он взял ее за руки, чтобы помочь встать, и скомандовал: – Подъем!

– Оставь меня здесь... я не хочу «подъем», – упираясь, чуть ли не слезно просила Мария.

Реально ли вообще быть настолько невозможной?

– Я бы с радостью, но у нас сделка.

По обычаю Чикаго сдался и взял Марию на руки.

– Какой ужас, – собираясь на выход, тягостно вздохнул Чик, когда Мари начала брыкаться.

– Поставь меня! Я сама-а-а-а!

– Тебя даже ноги не держат, поэтому заткнись и лежи.

– Мне как-то нехорошо, – пропыхтела Мария. – Голова кружится...

«Еще этого не хватало».

– Держи себя в руках, или будешь спать у Декстера в комнате, – сурово пригрозил Чикаго.

– Н-е-е-е-т! – слишком эмоционально запротестовала она. – Не хочу у него!

«Не человек, а катастрофа».

Чикаго отнес Мари к себе и посадил ее в душевую кабину. Из душа выстрелил напор холодной воды.

Обхватив себя руками, Мария вся скукожилась и завопила:

– А-а-а-а-а-а! Холодно! Холодно! Отстань! Выключи!

– До чего же ты шумная! – Чик жестоко направил струи душа ей в лицо. – Потерпи, зато сейчас будет легче. Может, протрезвеешь.

Она зажмурилась и теперь больше походила на побитого мокрого воробья.

– Я принесу тебе сменную одежду, – закончил Чикаго пытку, выключив ледяную воду. – Сиди.

Порывшись в нижнем белье Мари, он выбрал первое попавшееся и отнес ей.

– Cама переоденешься, я надеюсь?

– Да!

Пока Мария одевалась, Чик расправил для нее постель, лишь бы та побыстрее легла спать. Покончив с постельным бельем, он присел на край своей кровати.

– Я все! – чересчур жизнерадостно для себя объявила Мари, выскочив из ванной в синей шелковой майке, усыпанной созвездиями, и в одних кружевных черных трусах.

Это уже было даже смешно. Чикаго пережал переносицу.

– Что это, Мария? Показ мод от «Victoria's Secret» – «Виктории Сикрет»? Тебе не кажется, что ты что-то забыла? Шорты, например?

Настолько рассеянной он ее еще не видел. Алкоголь для Марии – смертоносная формула.

После неловкого «ой!» она вновь скрылась за дверью в ванной. А когда вышла, не забыв в этот раз натянуть шорты, и, к его огромному сожалению, опять заговорила:

– Ты что-то говорил про мой шарм, – оживленно вспомнила Мари, схватившись за концы майки и покружившись, как проказливый ребенок. – Изюминку?

– Ага, ­– смутно кивнул Чик, упрашивая ее про себя наконец лечь. – Ты определенно кекс с тонной изюма. – просияв, она глупо улыбнулась, и Чикаго, вздохнув в тысячный раз, прибавил: – Ненавижу изюм.

Мария состроила очередную хмурую гримасу.

– Если верить твоим словам про ненависть, получается, я тебе небезразлична? – выдала она нелепое предположение.

– Мария, ты уже пробила дно моего небезразличия, – Чик уперся локтями о колени. – Ложись.

– А как же...

Чикаго сдвинул брови.

– Ложись, или положу тебя я!

В этот раз она не стала проверять терпение Чика и, запрыгнув под одеяло, запищала:

– Крова-а-а-ть, моя кров-а-а-а-ть.

Нильсен-Майерс просто молча дырявил ее взглядом, мечтая о том, чтобы его мучения поскорее прекратились.

Вскоре Мария таки унялась.

«Хвала Богам», – выдохнул Чикаго, как внезапно у него завибрировал телефон. – «Черт, кому что опять нужно?!»

Звонок исходил от Лилит. «Да что за день такой?»

«Фу», – скорчился Чикаго, решив пропустить вызов и сделать вид, что он ничего не видел и не слышал.

Виктория Сикрет – одна из известных в мире компаний по продаже женского нижнего белья, купальников, одежды, косметики, парфюмерии и аксессуаров.