Удовлетворенно ухмыльнувшись и похвалив себя за такую сообразительность, Хант ступил ногой за порог, не закрывая за собой дверь, зная, что та вновь может заблокироваться.

Его взору пало много шкафов с пыльными старыми книгами и маленький узкий проход между ними.

Так как Самюэль был худощав и высок, ему не составило труда с легкостью пролезть.

Секунду, две, спустя, мужчина услышал какие-то разговоры и нашептывания. Пройдя чуть прямо и завернув налево, мужчина лицезрел множество железных облезших «клеток», в которых, скорее всего, находились люди.

Света было все так же категорически мало, только разбитая грязная лампа на полуразрушенном потолке тускло мигала и скрежетала, наводя некий страх на пришедшего «гостя».

Ступая, уже грязные от крови ботинки мужчины встречались с осколками каких-то разбитых бутылок, жестяных банок, издавая противный режущий звук, медленно отдаваясь резкой пульсацией в висках и ушах.

Хант нервно облизнул губы, бесстрашно ступая далее и оглядываясь по сторонам, как он понял, на больных пациентов этой психиатрической больницы: какой-то молодой парень вжался в «клетку», нервно дергаясь, нашептывая какие-то молитвы.

Другой, хищно оглядывался на Ханта, смотря исподлобья своими безумными дымчатыми глазами с лопнутыми капиллярами, с улыбкой безумца прильнул к железу.

— Ну как вам, людям, на свете белом живётся? — гадко прошипел он, яростно выплевывая эти слова, — небось, война? А то, знаете ли, здесь мы кроме крови и остатков заплесневелого хлеба ничегошеньки не видим, сэр, — безумец сверкнул глазами в темноте.

Хант нервно сглотнул, но дабы скрыть волнение, нацепил маску уверенности и полного контроля данной ситуации. Перебрав сжатыми пальцами, державшими чемодан, мужчина ступил ближе к неизвестному, смело вглядываясь в его отрешенные от мира глаза.

— В обиду себя не даём, уважаемый, войн пока не следует, — развернувшись на что восемьдесят градусов Сэмюэль продолжил, — я пришёл сюда по вызову, кто-то позвонил и сказал, что здесь творится что-то неладное, но, уважаемые, директор повествовал мне, что это ошибочный вызов, во что, я, конечно же не поверил. Поэтому, извольте рассказать дядюшке Ханту, то есть мне, что за чертовщина здесь творится? — кажется, другие пациенты навострили уши и также припали к железу как и неизвестный безумец возле Ханта, заинтересовано хлопая глазами.

Оскал «неизвестного» превратился грустную усмешку.

— Эти уроды держат нас здесь, считая что мы безмозглые животные, ошибки природы, понимаешь? Нас кормят каким-то протухшими огрызками, которые наверняка жрали эти тупые медсестры, приносившие это нам. Но мы привыкли, кому-то даже нравится. Конечно понравится, если твоя жизнь и так сплошное дерьмо, — безумец сжал кулаки, от чего его вены вздулись, а глаза будто приняли кровавый оттенок, — Понимаешь? Ты это понимаешь, Хант?

Сэмюэль лишь спокойно кивнул, даже осознавая весь ужас данной ситуации.

— Расскажите, что с вами происходит? — попросил мужчина, проводя по уже потным, от нервов,  волосам.

Кулаки неизвестного медленно разжались, и тот устремил свой взор прямо в аквамариновые глаза детектива.

— Со мной? — безумец опешил, — со мной ничего не происходит, мистер Хант. Эти бездушные нагло держат меня тут с моей сестрой — Эмили, — он посмотрел куда-то вглубь своей камеры.

Сэмюэль в недоумении свёл брови в переносице, почесав щетину.

— О какой сестре вы говорите? Ее здесь нет, уважаемый, — Хант вскинул брови, а «неизвестный» резко вспыхнул.

— Почему все считают, что ее нет?! Если она стоит рядом со мной: целая и невредимая! — энергично жестикулировал руками он.

Вдруг, где-то из конца огромной комнаты послышался кашель и новый «неизвестный» голос вступил в этот незамысловатый диалог:

— Мистер, возможно вы уже догадались, но, этот безумец считает, что он находится в камере не один, а со своей покойной сестрой, которая погибла в автокатастрофе, — женский голос на мгновение замолчал, — Запомни, Кристофер! Запомни! Твоя сестра мертва!

В ответ, безумец яростно заорал, мгновенно бросаясь к «клетке», истерично дёргаясь.

— Заткнись, наглая девчонка! Надо было медсёстрам все-таки облить тебя той самой кислотой, дабы знала своё место!

Хант раздражённо потер виски и, не став здесь задерживаться, направился дальше по коридору, мимо таких же психически нездоровых, которые с любопытством пялились на него.

— Сэр... — мужчина услышал какой-то шёпот в правой части комнаты, — Сэр! — чуть громче прошептал мужской голос, заставляя Ханта заинтересовано оглянуться в правую сторону. — Я здесь, подойдите ближе.

Мужчина послушался и с осторожностью подошёл.

— Это я вызывал вас, Сэр. Случайно проникнув в кабинет директора я обнаружил там телефон и решил позвонить. Я знаю вас, вы достаточно известны в этом городе. И номер ваш я помню из объявления. А тут я всего навсего неделю, — из пугающей темноты вышел мужчина лет пятидесяти трёх, костлявый, с сединой на голове и пустыми глазами стекляшками. Казалось, в них пустота и неизвестность.

— Что вас тревожит? — поинтересовался Хант, вопросительно вскинув брови.

Тот устало вздохнул.

— Иногда, я вижу какую-то девчонку на просторах больницы, постоянно бродит чего-то, нашептывает, даже как-то раз бродила тут, приносила мне какую-то непонятную записку, подождите, — послышалось шуршание, — вот, смотрите, — старик протянул мужчине скомканный листок порванной бумаги. Самюэль своими тонкими пальцами быстро развернул бумагу. Там он обнаружил данную записку:

«Молвит Бог, что дядюшка Чарльз не такой уж и невинный»

— Я совсем не понимаю смысла этой записки, — прошептал старик, сморщив старческий лоб.