Поставив перед собой хоть какую-то цель, я поняла, что просыпаюсь с мыслью убить Беллатрису, а засыпаю с мыслью об исчезновении Волдеморта.
Том считал это ненормальным, но я ничего не могла поделать.
Недавно я поняла, что хочу есть. Нет, не просто отхлебнуть бульона с успокаивающими травками. Мне захотелось настоящей еды. Мяса, если быть точнее.
Но, поскольку я все еще не могла разговаривать, ничего не говорила другим.
И так бы продолжалось бесконечно, если бы Андромеда, которая кормила меня утром, днем и вечером, не заметила, что у меня появился аппетит. Сириус по этому поводу закатил целый праздник с моим любимым шоколадным тортом и песенкой про гиппогрифа. Ради такого случая пришел Ремус и Гриндевальд.
Ремуса Сириус нарядил в костюм гиппогрифа, а сам нашел мою гитару и начал играть на ней. Гриндевальд фальшиво подпевал Сириусу, а Ремус стоял с видом «Господи-что-я-забыл-среди-этих-идиотов». Андромеда смеялась и хлопала в ладоши. Ее Сириус нарядил в костюм МакГонагалл. Даже очки где-то нашел.
В этот день я впервые по-настоящему улыбнулась и засмеялась.
Возможно, все было не так плохо.

- Директор, это правда?! - кто-то сильно громко открыл дверь и я, испугавшись громкого звука, открыла глаза и резко поднялась вверх от страха.
Меня тут же положила обратно в постель какая-то черноволосая женщина.
- Не бойтесь, мисс Поттер, - приговаривала она. - Все хорошо, мисс Поттер...
Мадам Помфри тут же подбежала ко мне и принялась поправлять капельницы и другие приборы, стоявшие вокруг меня.
Я постаралась лечь поудобнее, чтобы ничего не болело.
- Ремус, мальчик мой...
Дамблдор не смог остановить Ремуса, когда он рванул ко мне, проходя мимо кучи дверей и ступенек.
Кажется, меня разместили в какой-то башне, недалеко от Больничного Крыла.
Я посмотрела на открывающуюся дверь и на Ремуса.
Он был бледен и испуган.
Увидев меня, он остановился.
- Эмили...
Я не могла даже улыбнуться ему.
- Мистер Люпин, - это была МакГонагалл. - Мистер Люпин... Ремус...
Он смотрел на меня глазами, в которых читалось неверие и испуг.
Неужели я настолько изуродована?
МакГонагалл вывела Ремуса из комнаты.
Мне же опять ввели какой-то препарат и я заснула.

Андромеда каждый день читала мне письма друзей. Но в начале я ее почти не слушала, потому что пребывала в ужасном состоянии. Сейчас же я вдруг захотела послушать, что они мне пишут. И я поняла, что в мире остался хоть кто-то волнующийся за меня.
Гермиона, например, говорила, что преподаватели что-то скрывают, потому что они теперь каждую ночь запирают замок и проверяют каждого студента. «Это все очень подозрительно, - писала она. - Я молчу уже про твое исчезновение! С тобой что-то случилось? За три месяца ты не написала ни одного письма! Даже на Рождество ничего не написала! Я пыталась спросить что-то у МакГонагалл, но она сказала, что ты уехала по семейным обстоятельствам. Надеюсь, что на это письмо ты ответишь».
А вот письмо Рона заставило меня улыбнуться. Второй раз за неделю. Очевидный прогресс.
«Ты до сих пор не написала ни мне, ни Гермионе хотя бы строчку. Это очень-очень странно. Хотя я уверен, что ты жива (как же тогда объяснить подарки на Рождество?), но не уверен, что в порядке. Отпишись хотя бы один раз, а то Гермиона скоро сожрет МакГонагалл. Она даже Снейпа достать сумела, наплевав на то, что факультет лишат баллов. Это же просто ужас! Гермиона даже начала какое-то расследование. Меня это пугает. Вообще всех обитателей замка это пугает. И еще она говорит что-то про "демократию", "свободу слова" и "отмену рабства". Не знаю, как это все связано. Я вообще в последнее время ничего не понимаю и не знаю. Кстати, эльфы в последнее время стали плохо готовить. Это очень сильно сказывается на всех обитателях. Особенно на Снейпе. Он теперь не ест, а только пьет. Уверен, что это не тыквенный сок, а вино или огневиски. Становится еще более злым и мы так быстро теряем баллы, что аж стыдно. Сопьется ведь, козлина, и нашему факультету хана».
А вот близнецы жаловались мне на Вуда и Перси.
«Представляешь, Эмс, Вуд хотел лично к тебе поехать, потому что ты бросила нас перед игрой, а МакГонагалл на него накричала и сказала, что он в состоянии найти нового ловца. Вуд долго выбирал и решил все-таки выбрать нашу Джинни. Она хорошо летает, но все равно Вуду не нравится. "Она не Поттер", - фыркает он, когда МакГонагалл подходит спросить про тренировки. Кажется, он сильно на тебя обижен. Перси совсем зазнался. Стал старостой школы и все тут. Только родители и радуются. Он ходит весь такой серьезный и напоминает королеву. Такую же рожу корчит. Ждем твоего письма. Фред и Джордж».

- Что мы скажем ее друзьям? - спрашивает Снейп, наливая мне в стакан зелье темно-красного цвета.
- Друзьям? - рассеяно спрашивает МакГонагалл, приподнимая меня, чтобы я могла выпить зелье.
Снейп поит меня зельем, МакГонагалл держит. Я же стараюсь не подавиться горьким зельем.
- Да, Минерва, друзьям. Они наверняка захотят узнать про Поттер. Куда она делась и почему так внезапно.
Минерва молчала.
- Я скажу им, что она уехала по семейным обстоятельствам, - наконец ответила она.
Снейп убрал от моих губ уже пустой стакан и МакГонагалл уложила меня обратно в кровать.
- А они поверят? - хмурится он.
- Другого выбора нет, Северус, - качает седой головой МакГонагалл.

Вайолет Хиггс, психолог, приходила в дом один раз в неделю, чтобы попытаться заставить меня заговорить. И вообще проявлять интерес к жизни.
Получилось так, что я проявила интерес к жизни без ее помощи.
Вообще я считала очень странным, что Гелла и Сириус пускали ее в дом. Она же все-таки племянница Фаджа. Но потом Том выяснил, что она дала Гриндевальду Непреложный Обет. Она не рассказывает о том, что Сириус жив и что я нахожусь в Блэкшире. Гриндевальд же пообещал, что спасет какого-то волшебника, которому грозит Азкабан.
Вайолет, узнав, что я стала спускаться вниз на ужин и иногда читала письма друзей сама, притащила в один день красный резиновый мячик.
- Ты хочешь выздороветь, да? - спросила она и протянула мне мячик. - Это для твоей правой руки. Будешь разрабатывать мышцы. Хватательный рефлекс там да ловить его. Кидаешь об стенку и ловишь,- пояснила она.
Я взяла мячик, покрутила, сжала как могла и улыбнулась ей.
Теперь у меня появился интересный досуг.
За три дня сломала четыре вазы, стоявшие у меня в комнате.

На четвертый день, когда я опять что-то сломала, раздался рев мотоцикла и знакомый женский голос.
- Эй Блэк! Принимай домой! Ау-у! Оглох, что ли?!
Я уронила мяч, Андромеда уронила вазу, которую хотела переставить подальше от меня, Сириус побежал вниз, громко топая по ступенькам.
- Рассел! Что ты, черт тебя подери, тут забыла?!
Я так быстро, как это было возможно, подлетела к окну.
Кассиопея Рассел слезла со своего зверя и подошла к Сириусу, качая бедрами.
- Это не я что-то забыла милый, - она подошла к нему, поцеловала в щеку и протянула цепочку с портретом Регулуса. - Это ты кое-что забыл.

- На что ты надеешься, Альбус? - шипел на старикашку Гриндевальд. - Она не вернется в Хогвартс! Только через мой труп!
- Это решать ей, Геллерт. Не тебе, - напомнил Дамблдор.
- И не тебе.
- Она вернется, уверяю тебя.
- Я против! Она не вернется!
- Ты должен помнить, что она очень любит Хогвартс... - начал старую песенку Альбус.
- После этого она больше шагу сюда не сделает! - воскликнул Гриндевальд.
- Сделает, увидишь, Геллерт...

Они ругались долго и громко.
Даже сидя в своей комнате, я слышала, что она кричит на него. Он не хотел, чтобы она вернулась к нему. Сириус уже привык жить без нее.
- Она украла тебя у меня, Сириус! Она забрала тебя у меня! Ты... ты... ты же все еще любишь меня, правда? Я все еще тебя люблю... Сириус, у нас еще есть шанс стать семьей... Пошли со мной, прошу тебя...
Сириус отказался от этого. И Кассиопея пришла в ярость.
- Ты не можешь снова бросить меня из-за нее! Ты не можешь оставить меня снова! Она не может быть всем для тебя, Сириус! Она не Лили и не Джеймс! Ты тупица! Мерзопакостная девчонка не сможет стать для тебя всем! Ты теряешь все из-за этой выскочки! Она глупая и совершенно ничего не знает о жизни! Милосерднее было бы утопить ее при рождении!
Кажется, он ее ударил. Кажется, он выгнал ее из дома.
Я не слышала ничего, потому что плакала.
Когда Сириус пришел ко мне, чтобы проверить, потому что он знал, что я все прекрасно слышала, я вытерла все слезы и посмотрела на него уже ясными глазами.
Он был грустный и у него была красная щека со следом от пощечины.
Сириус сел рядом со мной и я вдруг остро ощутила его боль. Он все еще любил ее. Но меня, как Кассиопея и говорила, он любил сильнее.
Я знала, что ему нужно. И я решилась на это.
- Сыграй... песню... - хрипло заговорила я и тут же закашляла.
Сириус, грустивший, вдруг удивленно поднял голову и посмотрел на меня полными слез глазами, но слезы, впрочем, высохли быстро.
- Эмили, ты разговариваешь.
Он обнял меня и я почувствовала себя в этих объятьях защищенной.
Впервые за все это время.

Регулус влился в жизнь быстро и порывисто. Они с Сириусом постоянно ругались и мы с Андромедой постоянно смеялись из-за этого. Я начала по чуть-чуть разговаривать. Но только с Сириусом. С остальными я не чувствовала себя такой защищенной, как это было с Сириусом.
Андромеда в тот же день, когда появился Регулус, притащила его раму и он переместился с кулончика на большой экран. И теперь вовсю шастал по дому, доводя Сириуса до белого каления.
Я стала намного чаще улыбаться.
Но все равно мысли о пытках Беллатрисы приносили мне намного больше удовольствия, чем кофе-мороженое авторства Сириуса.