— Добрый день, Эмилия, — произнёс Дамблдор, улыбаясь. — Я очень рад, что ты очнулась. Сириус за три дня твоего сна чуть не разрушил всю школу.
Я сонно усмехнулась.
— Сириус в своём репертуаре, как и всегда, — хрипло сказала я. После пробуждения я очень сильно хрипела и моё горло невыносимо болело. — Долго он уже здесь?
Дамблдор помялся. Я боковым зрением посмотрела на Тома, который со злобой смотрел на директора и периодически злобно хмыкал.
— Так получилось, Эмилия, — расплывчато начал старый обманщик. — В тот момент, когда пришла сова от твоей подруги мисс Грейнджер, мы находились в одном месте. Элементарная случайность! Сириус не на шутку разволновался и я не мог отказать ему в просьбе поехать со мной. Он очень за тебя переживает, мне с трудом удалось выгнать его отсюда!
Я потёрла глаза, пытаясь избавиться от сонливости. Опять меня накачали ужасным зельем, которое делает меня сонливой. Я не могла сосредоточиться ни на одной мысли.
— Что вы сделаете с Философским Камнем? — спустя вечность спросила я у Дамблдора. — Вы отдадите его Николасу Фламелю?
Старикашка хохотнул, беря в рот лимонную дольку, которую достал из вазочки, стоящей на столе. Я нервно затеребила одеяло. Этот вопрос мучал меня последние полчаса. За это время я уже успела напридумывать многое. Например, Дамблдор отдаст его Нику Фламелю, а может он опять его спрячет, чтобы его никто не нашел. А может он себе его оставит. Кто же знает этого хитроумного старикашку?
— Ты всё-таки разузнала о Фламеле, — наконец сказал он. Голос его был очень даже довольным и я поняла, что он-то и хотел, чтобы я узнала о нём. — Даже разговор с профессором Снейпом не повлиял на тебя. Твоё любопытство и упорство — просто феноменальны! Они принесут тебе пользу, Эмилия, я не сомневаюсь в этом. Но... они могут быть и губительны.
Я поняла к чему он клонит. К профессору Квирреллу.
— Как в случае с профессором Квирреллом, — хрипло сказала я, разглядывая белые шторки, разделяющие койки.
— Возможно, ты оказалась тогда в нужное время в нужном месте, — мягко сказал Дамблдор, подходя к главной теме. — Что произошло с профессором Квирреллом, Эмилия?
Я удивлённо на него посмотрела. Он что, не знает?
— Он пришёл после того, как ты упала в обморок, — заговорил наконец Том. — Он думает, что Квиррелл сбежал, а о Волдеморте даже не догадывается.
Я сглотнула, услышав про Квиррелла и Волдеморта. Мигом почувствовала, как сонливость уходит.
— Квиррелл... он погиб, — выдохнула я, закрывая глаза. — Он... служил Волдеморту и... — я замолкла, не зная говорить мне это или нет. Открыла глаза.
В глазах Дамблдора был дикий интерес и мне показалось, что он даже немного ко мне придвинулся, чтобы всё расслышать. Том фыркнул.
— Скажи ему правду, Эмили, — сказал он мне своим самым мягким голосом. — Тебе полегчает.
Я вздохнула и приняла решение. Ну, была не была.
— Квиррелл был не просто последователем, он был... у него из затылка торчал Волдеморт, — скороговоркой выдохнула я последнее и облегчённо вздохнула. Эту правду я носила с собой очень долго и была очень рада рассказать её хоть кому-нибудь, даже противному Дамблдору. — Он подпитывался Квирреллом. Это он пил кровь единорога, это он выпустил тролля на Хеллоуин, это он пытался убить меня на моём первом матче... Волдеморт хотел обрести тело с помощью Философского Камня, но Квиррелл не смог достать его из Зеркала Еиналеж.
Дамблдор чуть не грохнулся со стула после того, как я рассказала ему о Волдеморте. Он кивал на каждое моё слово и очень сильно напрягся, когда я рассказала ему о единороге и других ужасных поступков Квиррелла-Волдеморта.
— Камень был у меня и Волдеморт об этом узнал, — продолжала я, на этот раз разглядывая потолок. — Квиррелл должен был отобрать его и убить меня. Но он не смог. Когда он дотронулся до меня... он просто... обуглился и... превратился в... — я запиналась и не смогла договорить. Но Дамблдор и без этого всё понял.
Наступила неловкая пауза. За это время я успела успокоиться и посмотрела прямо на Дамблдора. Но боль в груди, прямо в сердце, прямо в душе, не оставляла меня ни на мгновение. Она сжимала сердце, держа его в тисках и заставляя вспоминать испуганное и полное ужаса лицо Квиррелла.
— Я убила профессора Квиррелла, — наконец призналась я ему. От этого тоже стало невыносимо легко. Слишком легко.
Дамблдор вздохнул.
— К сожалению, моя девочка, это так, — грустно и скорбно сказал он, смотря мне прямо в глаза. — Но ты сделала это не из ненависти или зла, Эмилия. Ты сделала это, чтобы защитить дорогих тебе людей. Ты же знала, что будет, если бы Волдеморт получил Философский Камень, не так ли? Ты не хотела, чтобы всё повторилось. Ты не хотела повторения войны, которая забрала у тебя дорогих людей. И то, что ты сделала было неправильно, но это было необходимо.
Я закрыла глаза и по моим щекам потекли слёзы. То же самое говорил мне Том в том каменном зале с Зеркалом Еиналеж.
Неправильно, но необходимо.
— Почему он не мог прикоснуться ко мне? — спросила я со слезами на глазах. — Скажите, прошу... Почему так получилось?.. Я не хотела его смерти, честно... Я просто тянула время... — к концу я разрыдалась, а Том дотронулся до моего плеча, подбадривая и успокаивая меня.
— Ты не хотела этого, Эмили, а это главное, — успокаивающе сказал Том, от его пальцев исходили волны странного успокоения. Я успокоилась и перестала плакать.
— Моя дорогая девочка, — вздохнул Дамблдор, когда я посмотрела на него. — Есть вещи, которые Волдеморт не в силах понять. Это любовь. Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя, и эта жертва оставила след. Волдеморт никогда не смог бы понять, что такая сильная любовь защитит кого-либо. Это не шрам, этот след вообще невидим... Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Твоя защита кроется в твоей коже. Именно поэтому Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волдемортом, не смог прикоснуться к тебе. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль.
Я пыталась переварить полученную информацию. Посмотрела на птичку, сидящую на подоконнике.
— Вы знаете, профессор, — медленно произнесла я, разглядывая воробья. — Я никогда не понимала почему именно я. Почему именно я понадобилась Волдеморту? Почему именно меня ему приспичило убить? Почему, профессор? Почему я?
Дамблдор молчал.
— Он не скажет тебе правды, — зло сказал Том, убирая руку с моего плеча. — Он лгун и чертов шахматист! Он будет использовать кого угодно, ради своей выгоды! И он еще называет себя героем!
Он стал невероятно злым и устрашающим. Ненависть и злоба были в его взгляде, он пытался просверлить в Дамблдоре дырку.
— Увы, Эмилия, на этот вопрос я не могу ответить. По крайней мере сегодня и сейчас. Однажды ты узнаешь... а пока забудь об этом. Когда ты будешь старше... Я понимаю — наверное, это звучит неприятно. Тогда когда ты будешь готова, ты все узнаешь.
Я хмыкнула.
— А можно мне узнать про отношения между моим отцом и Снейпом? — спросила я, чтобы полностью утолить своё любопытство. — Они ненавидели друг друга?
— Да, они испытывали друг к другу сильную неприязнь, — признал Дамблдор после секундного раздумья. — Примерно как ты и мистер Малфой. А затем твой отец сделал кое-что, чего Снейп так и не смог ему простить.
— Что?
— Он спас ему жизнь.
— В смысле? — не поняла я, хлопая глазами. — Он что, спас... Снейпа? — не верила ему я.
— Да-а-а... — мечтательно протянул Дамблдор. Ему, наверное, безумно нравилось то воспоминание.
— Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли. Профессор Снейп не мог смириться с тем, что остался в долгу перед твоим отцом... Я думаю, что именно поэтому он приложил столько усилий к тому, чтобы спасти тебя. Профессор Снейп верил, что таким образом он вернет долг твоему отцу. И спокойно сможет продолжать ненавидеть память о нем...
— Насчёт последнего охотно верю, — не стала спорить я с очевидным, но всё же добавила: — Но насчёт того, что он пытался спасти меня...
— Поверь мне, Эмилия, — мягко улыбнулся Дамблдор, хохотнув. — Но разве не он попросил тебя не искать информацию о Николасе Фламеле? Разве не он пытался спасти тебя на твоём первом матче, когда тебя пытался убить Квиррелл?
— На просьбу и спасение это было... мало похоже, — скривилась я, вспоминая взбешенного Снейпа. — Я уверена, профессор, он поставил бы мне Тролля, если бы я не ответила хоть на один вопрос неправильно.
— Ну, насчёт этого я сомневаюсь, — не поверил мне он.
— А кто притащил мне все эти конфеты? — округлила я глаза, оглядев свою койку. В ведёрках торчали пышные букеты различных цветов. Тут везде были конфеты: «Берти Боттс», взрывающаяся жевательная резинка «Друбблс», мятные нитки для чистки зубов, перечные чёртики в пакетах с надписью «Дохни огнём!», мороженое «Зубом застучи, мышью запищи», мятная помадка в форме лягушат — «В желудке прыгают, ногами дрыгают», хрупкие сахарные перья и карамельные бомбы.
— Это от твоих поклонников! — восторженно сказал Дамблдор, блестя своими голубыми глазами. — О, не удивляйся, Эмилия! То, что произошло в подземелье — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа. Кстати, я полагаю, что именно твои друзья, Фред и Джордж Уизли, попытались передать тебе в подарок сиденье от унитаза. Не сомневаюсь, они полагали, что тебя это развлечет. Однако мадам Помфри сочла это несколько негигиеничным и конфисковала сиденье.
— Поклонники долго не продержатся, — усмехнулась я, оглядывая своё богатство. — Зная Сириуса, могу с уверенностью сказать, что тем, кто подписался нужно копать могилки в Запретном Лесу. Кроме моих друзей, естественно.
Он усмехнулся.
На этом наш разговор подошёл к концу. Он похавал моих конфеток и свалил.
Я уставилась на гору конфет и потянулась к шоколадной лягушке.
— Всё будет хорошо, — сказала я, откусывая краешек от лягушки. — Всё будет хорошо.
А этот старый обманщик так и не ответил на вопрос о том, что будет дальше с Философским Камнем.

— Ты что-нибудь еще хочешь? — спросил Сириус уже в сотый раз, подавая мне очередную вкусняшку.
— Нет, Сириус, — в сотый раз отказывалась я и поудобнее устроилась в кровати.
После болтовни с Дамблдором прибежал Сириус. Он долго обнимал меня, проверял в порядке ли я и всё в таком духе. Оказалось, Квиррелл успел потрепать мои голосовые связки и еще несколько дней я буду хрипеть. Ну, до того момента, пока Снейп не приготовит специальное зелье. Сириус отнёсся к этому очень отрицательно и периодически показывал Снейпу средний палец, но тот в долгу не оставался и посылал ему всякие проклятия в спину. Они были не такими уж и ужасными. Мне даже очень понравился пляшущий чечётку Сириус, но МакГонагалл его расколдовала. А жаль. Дамблдор ничего не рассказал Сириусу об убийстве профессора Квиррелла, а о Волдеморте тем более. Никому не надо было это знать. Особенно Аврорату во главе с Скримджером. Теперь Квиррелл считался сбежавшим преступником-Пожирателем. Старикашка ловко придумал, как он об этом узнал. Он признался, что давно подозревал Квиррелла в нечистых делах и даже сказал, что тот, мол, пару раз светился своей Меткой. А еще он выдал пару компрометирующих фактов: тролля, гулявшего по Хогвартсу на Хеллоуин, постоянные разговоры о Тёмной магии и его коронный — попытка убить Девочку-Которая-Выжила, то есть меня. Скримджер сразу поверил доброму дедуле Дамблдору и Том назвал его за это идиотом.
— Ты уверена? — обеспокоенно допытывался Сириус. Он был нервный и от его чрезмерной заботы я постепенно съезжала с катушек.
— Да, Сириус, — вздохнула я, поворачивая к нему голову. — Я уверена.
Он со вздохом сел на стул. Мне стало жалко своего крёстного, который постоянно заботится обо мне. Учитывая то, что я могу находить неприятности быстрее снитча, летящего подальше от ловца, мне было дико жаль Сириуса.
— Ты можешь узнать какие у меня оценки? — решила я занять его делом, потому что он начал медленно, но верно качаться туда сюда на стуле.
— Тебе это важно? — уточнил он, останавливаясь.
— Конечно, — закивала я, но потом грустно добавила: — Но мне-то профессора ничего не скажут, а тебе с твоим-то характером и мастерством доводить до истерики даже человека под двойной дозой валидола — всё как раз плюнуть.
Он убежал узнавать мои оценки, а я посмотрела на Тома Реддла. Из-за того, что мне нечем было заняться я начала практиковаться в Окклюменции. Я стала практиковать её из-за воспоминаний-снов Тома, которые полились из него, как из реки Амазонки. Пару раз он применял ко мне «Силенцио», чтобы я не кричала. Меня до сих пор передёргивало от них. Мы приносили в жертву животных, мы пытали маглов, мы убивали маглов, маглорождённых, магов... Всё это было в моей голове и я медленно погружалась в депрессию, которая грозилась перейти в нечто большее.
А еще я могла посылать направленные мысли. Пока практиковалась я только с Томом, потому что преподам и Дамблдору не обязательно знать о моих ментально-интеллектуальных возможностях.
— Эмили! — к моей койке подлетела Гермиона с огроменным учебником. — Сириус достаёт профессора Флитвика, чтобы узнать твои оценки, представляешь!
— Так я его туда и отправила, — развела я руками и по пути подцепила эклерчик. — Пусть займётся делом, а то мне от его вида скоро станет плохо. Да и мне интересно какие у меня оценки. Учитывая, что я к ним ответственно готовилась...
Гермиона посмотрела на меня очень недовольно, а по поводу ответственности вообще фыркнула и пробормотала что-то себе под нос.
— Я уверен, что она знает о том, что ты безответственна, — сказал Том, усмехаясь. — Возможно, она узнала об этом очень давно...
«Том, закрой рот» — прошипела я ему.
Он фыркнул и посмотрел, что Грейнджер читает.
После нашего приключения Рон и Гермиона остались в глубоком потрясении. Бедный Рон получил травму головы и пролежал в Больничном Крыле один день. Гермиона тоже пробыла здесь один день. Только под валидолом. У неё случилась истерика. И она что-то сломала во время истерики. Но это совсем другая история...
Сейчас с ними всё в порядке и это меня очень радовало.
— Кстати, Гермиона, а где Рон? — спросила я, глазами ища рыжика. — Он что, по дороге потерялся?
— Он с Дином и Симусом, — кротко ответила Гермиона, перелистывая страницу. — Рассказывает им о победе в игре с волшебными шахматами МакГонагалл.
Ясно.
Всё идёт на круги своя.
Через пару дней я окажусь на свободе и перекрашу гостиную Слизерина в розовый.
— Какие у тебя бредовые мысли, — фыркнул Том, оглядываясь. — Ты всё-таки не можешь без особого скандала, да?
Конечно же не могу, Том. Что за глупые вопросы?