Уроки отменили, преподаватели и директор заперлись в кабинете Дамблдора, а колдомедики занимались... тем, что должны делать с покойниками. Ученики же сидели в своих гостиных и старались не высовываться. Все были очень сильно потрясены. Особенно пуффендуйцы, у которых опять случилось несчастье на факультете.
- Вы же понимаете из-за чего это все? - тихо проговорил Невилл в звенящей тишине.
Конечно, все понимали из-за чего это. Родители бедной О'Нил умерли от руки Пожирателей, а ее саму в школе зовут грязнокровкой.
- Если бы ты, Поттер, направила свои силы в правильное русло, то... - начал Финниган, глядя на меня немного злыми глазами.
- То, вероятно, нам бы пришлось прятать ее по углам из-за ненавидящих ее Пожирателей, - закончил за него Дин Томас. - Мы ничего не можем сделать. Та девочка сама все решила.
Гермиона тут же вскочила, не обращая внимания на причитания Рона, пытавшегося утихомирить буйную старосту львиного факультета.
- Это не она решила! Это решили за нее те ублюдки со Слизерина, которые называли ее грязнокровкой!.. Да уймись ты, Рон! Это они виноваты в ее смерти, а не она сама!
Все загундели. Кто-то одобрительно, а кто-то против. Вторых былом меньше, да и вскоре они тоже заткнулись, молча соглашаясь с первыми.
Я молча сидела в кресле и наблюдала за бурей, происходящей в гостиной.
Мне ли не знать, что значит кончать жизнь самоубийством? Я сама много раз пыталась сделать это, но вовремя останавливалась. Да и я не вешалась, а таблетки глотала. Или вены резала. Веревку было просто лень искать, а на табуретку долго вставать.
Я с немым спокойствием, которому мог позавидовать тот удав из сказки про мальчика, выросшего с волками, наблюдала за ними. Какое же ужасное чувство. Следить за безумием, творящимся с твоими друзьями, тяжело и непривычно. Я посмотрела на злое лицо Невилла, Гермиону, слегка заплаканную и такую же злую... Все остальные были полны злобы и ярости к слизеринцам, которые с момента смерти родителей девочки гнобили ее и всячески старались показать ее никчемность перед ними.
- Ребята, успокойтесь, - громко сказала я, медленно вставая. - Прошло всего пара часов с ее смерти, а вы уже готовы идти на убийство...
- Они виноваты в том, что случилось!
- Даже если и виноваты, - продолжила я, не обращая внимания на Гермиону, - мы не станем проливать кровь в тот день, когда девочка умерла. Сегодня день скорби, а не день убийств и насилия. Давайте не будем пока поднимать кипишь.
- Пока? - переспросил Рон. - Ты хочешь?..
- Я хочу, чтобы они ответили за свои действия так же сильно, как и вы, но я не хочу, чтобы в день смерти девочки все думали только о том, как бы прибить слизеринцев на корню или что еще хуже...
Все молча согласились с тем, что сегодня не очень-то и идеальный день для зверств и убийств.
- Но мы же будем мстить? - тихо спросил Невилл, подойдя ко мне.
Будем ли мы благородно мстить за невинную девочку, ставшую жертвой интриг Волдеморта и его сторонников?
- Конечно, Невилл, - ответила я также тихо.
Все, кто слышал этот разговор, едва видимо кивнули и разошлись по разным углам, садясь по группы и тихонько обсуждая произошедшее.
Я села обратно в кресло и на один подлокотник села раскрасневшаяся, злая и слегка в слезах Гермиона, а на другой сел бледный, обеспокоенный и напряженный Рон. Я прикрыла глаза рукой и постаралась не сильно показывать, что вот-вот готова разрыдаться. Но я взяла себя в руки. Я уже много раз давала деру, но в этот раз не собираюсь.
- Неужели мы правда собираемся сделать это? - спросил Уизли. - Избить слизеринцев. Не верится.
- Они это заслужили, - убежденно проговорила Гермиона. - Заслужили.
Краем глаза посмотрев на подругу, я поджала губы и покачала головой. До чего же человека можно довести, что он начинает вместо привычной собранности и правильности источать злобу и ненависть. Теперь-то ясно, как я выгляжу, когда очень сильно злюсь.
- Мы сделаем это завтра, а сейчас постарайтесь вести себя благоразумно, - одернула я их и тут же с нервным, почти то истеричным смехом заговорила: - Мерлин, и я, главная хулиганка, суицидница и просто бунтарка, говорю это вам, двум старостам и самым благоразумным людям в этой комнате!
- Не обольщайся, - сказали они одновременно и тут же засмущались.
Я, чувствуя себя очень неловко в компании двух голубков, подсела к Невиллу, Симусу и Дину.
- Если тут тоже есть любовь, то скажите сразу и я уйду, - сказала я, садясь на подоконник и доставая из кармана джинс (королям закон о ношении формы не писан) с сигаретами.
- Твои шуточки здесь ни к месту, - угрюмо сказал Финниган, фыркнув. - Дай прикурнуть, что ли.
Я удивленно щелкнула купленной в Лондоне зажигалкой, но дала ему и остальным пацанам по сигаретке и даже предложила зажигалочку. Открыла окно пошире, чтобы табачный дым шел на улицу, а не оставался в комнате.
Парни, затянув, тут же закашляли и я осуждающе покачала головой, выпуская дым из ноздрей.
- Вот вы неумелые, - рассмеялась я, похлопывая Дина по спине. - Тут нужна практика.
- У тебя, мы смотрим, ее предостаточно, - прокашлял Симус.
- А то.
Выкинув свои сигареты в открытое окно, парни расселись по диванам, я закрыла окно и подсела на подлокотник рядом с Невиллом.
- Если вы собираетесь сегодня устраивать что-то из ряда вон выходящее, то я после этого вам устрою такую взбучку, что вы пожалеете, что на свет родились.
Они серьезно кивнули.

Дамблдор прочитал короткую речь по поводу гибели Лив О'Нил. Наступила минута молчания и...
- Так ей и надо! - вдруг раздался звонкий нахальный голос со слизеринского стола, прерывающий заслуженную минуту. А прошло всего-то пять секунд.
Это крикнул зазнавшийся Малфой, сидящий рядом с нахальным Ноттом и ухмыляющимся Забини. С Забини сняли повязку и теперь он выглядел как новенький. Том, сидящий на коронном месте посередине сохранял истинное слизеринское хладнокровие, но усмешка так и играла на его устах.
Они знали, что никто из гриффиндорцев ничего не сделает им в присутствии всего преподавательского состава. И знали, что имеют право отпускать в сторону магглорожденных любые комментарии, даже самые кощунственные. Ведь слова - лишь слова, никаких плохих поступков они не совершали и вряд ли совершат.
- Она грязнокровка! И она наконец-то поняла это. Она сделала правильный выбор - там ей и место! - вторил Малфою Нотт и засмеялся.
Ах ты, сукин сын!
- Ах ты!.. - воскликнул Рон и схватился за палочку, но его опередили полыхнувшие огнем головы близнецов, которые пришли на церемонию по приглашению директора.
Через мгновение зал наполнился мельтешением красно-золотых и серебристо-зеленых нашивок, и ученики сшиблись в страшной схватке. И присутствие Дамблдора и профессоров их не как не тревожило.
Меня в особенности.
Я цепким темным заклятием попала в одну из близняшек Кэрроу, и та покрылась пупырышками и прочей фигней типа фурункулов. Жаль, я ведь хотела попасть в Гринграсс, а она за Кэрроу спряталась.
Учителя тут же повскакивали со своих мест, обескураженные поведением учеников и выхватывая волшебные палочки. Снейп так и горел злобой и ненавистью, МакГонагалл - непониманием, а все остальные просто смотрели на все, не понимая, почему дети стали такими жестокими и буйными. Одна только Помона Стебль осталась на месте, вытирая платочком слезы, катящиеся по щекам.
А ведь я говорила, что в этот день не будет ничего такого. День памяти, говорила я, в честь девочки надо вести себя как нормальные люди...
Гермиона точным Редукто подорвала витраж над головой Малфоя, но тот ловко увернулся, бросая в нее в ответ Круцио. Промахнулся. Захария Смит Ступефаем отправил Дафну Гринграсс в нокаут, а та в ответ успела попасть в Лавгуд Жалящим сглазом.
Блять, ну почему я не могу остаться в стороне, мать твою?
Поставив Протего, я краем глаза увидела, как Том в небрежной манере уложил троих когтевранцев и даже глазом не повел.
Я нащупала ствол под рубашкой. Вот он - торчит из джинс, заряженный и готовый к использованию.
Прикрыв глаза, я недолго, но очень тщательно подумала о том, что делаю. Это, конечно, сделает должный эффект и остановит драку, но...
К черту все эти «но».
И я, вопреки всем ожиданиям, взобралась на стол и, оглядев всех дерущихся в магическом и не очень (вон там вот близнецы мутузят Кэбба и Гойла с помощью того, что есть на столе),  нащупала его и дернула руку вверх, явив миру серебряный кольт с полностью заряженный семью отлитых из серебра патрон и надписью, сделанной из золота, «С.О.Б.».
Никто, даже Дамблдор, не успел ничего понять.
Малфой с простреленной рукой упал на пол, потом Нотт с коленом и Паркинсон с плечом, из которого хлынула кровь - кажется, я попала прямо в вену.
Упс.
Все замерли и в страхе смотрели на меня, безумную и окрыленную своей властью над ними всеми.
Меня охватило какое-то непонятное мне безумие, черное и непроглядное. Такое безумие бывало у Сириуса в глазах, когда тот ругался с кем-нибудь по поводу меня или по поводу его дома со всеми нужными вещами («Какое тебе барахло, Молли Уизли! Это мои вещи, которые ты не имеешь права трогать!»).
Меня охватило блэковское безумие, переходящие из поколение в поколение, из крови в кровь.
- Кто хочет проверить эту штуку на себе, а, ублюдки?! - смело спросила я и направила дымящийся кольт прямиком на Забини, злорадно улыбаясь. Тот хотел на меня направить палочку в ответ, но, заглянув мне в глаза, в испуге замер. - Ну?! Кто следующий?!
- Немедленно опустите кольт, мисс Поттер! - побелев от ужаса, прошептала МакГонагалл. - Немедленно!
Я не торопилась исполнять приказ декана, хотя, уверена, если бы они не боялись, что я сейчас выстрелю, меня бы точно повязали и отправили бы в какую-нибудь темную камеру в подземельях Хогвартса.
- До чего же боязливы самые великие волшебники, способные убивать лишь мановением руки, в моменты, когда у тебя в руках есть что-то, что им неизведанное, маггловское, - сказал как-то Гриндевальд, разглядывая в руках очередную карту бывших лагерей фашистов. - Уверен, даже Дамблдор испугается того, что окажется в руках у безумца. Или безумицы.
Сейчас у меня в руках был кольт и я держала их всех в узде одним только мановением руки. Даже Кинг смотрела на меня с испугом, хотя, признаться, я была уверена, что она не испугается.
- Мисс Поттер, - настойчиво сказал Дамблдор. - Уберите огнестрельное оружие.
Я дернула уголком рта и выстрелила. В этот раз прямо в Забини и попала куда-то чуть выше локтя.
Тут меня резко стащили со стола и отобрали кольт.
Две рыжие головы и одна каштановая.
Близнецы и Гермиона.
- Пустите меня! Пусти! Пусти!
Я пыталась вырваться, но бледные близнецы крепко держали мои руки, чтобы я не могла ими даже и пошевелить. Гермиона держала мой полупустой кольт на вытянутой руке, словно боясь, что он прямо сейчас само собой выстрелит.
Мадам Помфри в это время оказывала помощь пострадавшим, вокруг нее суетились Слизнорт и Снейп. Директор и МакГонагалл тем временем направлялись ко мне.
- Можете отпустить ее, - сказал директор, когда я начала постепенно успокаиваться и перестала дергаться, пытаясь вырваться. - Благодарю, мистер и мистер Уизли.
Я спокойно села и отдышалась.
- Пройдемте в мой кабинет, - печатным голосом произнесла МакГонагалл, Гермиона в это время быстро отдала ей кольт. - Мисс Поттер?
Я встала и, сделав реверанс в сторону ошарашенных, напуганных слизеринцев, криво улыбнулась обескураженному Тому.
- В следующий раз будет еще хуже, выблядки чистокровных семей!
Я расхохоталась и направилась под ошарашенные взгляды учеников и преподавателей в кабинет МакГонагалл. Когда двери открылись, я краем уха услышала хлопки гриффиндорцев, громкую похвалу когтевранцев и одобрительные гомон пуффендуйцев.
Но меня не волновала ни одобрительная молва за спиной, не укоризненные взгляды в спину, ни наказание от директора и декана.
В конце концов, я была готова убивать.