После того как я провела у Люпинов неделю, я решила заскочить на недельку к Гриндевальду, который в красках излагал, как ему хочется увидеть меня, а я так и не приезжаю.
Встретил меня хмурый Гриндевальд с растрепанными волосами и неглаженой рубашке.
- Что, тебя жена выгнала? - вместо приветствия проговорила я. - Могу дать приют в Блэк-мэноре.
Гелла хмыкнул и сел на роскошный диван, обитый бархатом.
- Эрика меня не выгнала, - хрипло сказал он с несчастным видом.
Мои брови поцеловались с хрустальной люстрой и греческими богами.
- Мерлиновы кальсоны! Ты запомнил ее имя! Я отмечу этот день красным в календаре и буду праздновать его каждый год! Двадцать пятое апреля. Навсегда запомню, - торжественно объявила я. - В честь чего такой праздник?
Гриндевальд глубоко вздохнул. Улыбнулся по-мальчишески. Посмотрел на люстру.
- Эрика беременна.
Я подавилась воздухом, а Гелла продолжил пялиться в потолок.
- Теперь ты станешь папашей? - спросила я. - Будешь Темным Лордом с маленькими детишками под боком?
- Это не смешно.
- Вообще-то очень даже смешно, - мягко возразила я. - И очень даже правдоподобно.
Гелла что-то себе под нос пробормотал, а потом решительно встал.
- Я же пошел за жареной клубникой! - трагическим голосом произнес он. - Ты знаешь, где достать жареную клубнику?
Я показательно призадумалась, копируя статую Мыслителя.
- Думаю, нужно купить клубнику, а потом сказать домовому эльфу, что нужно ее пожарить, - ответила я, разведя руками.
Темный Лорд вздохнул, показывая тем самым, что он думает обо всем этом, а потом устало поплелся в сторону двери.
- Ты который раз уже ходишь за какой-то херней? - спросила я. - Мне тебя жаль.
Он кивнул и ушел.
Темный Лорд, революционер, террорист и тот, кто держал в страхе всю Европу и Америку, сейчас ушел неизвестно куда за жареной клубникой для своей жены в мятой рубашке и с ужасом на голове.

Гелла был рад тому, что его женушка ждала ребенка, но его радость закончилась в тот момент, когда выяснилось, что питание, состоящее из невозможных ингредиентов (та же жареная клубника и зефирный ананас), теперь должен был таскать Гелла в любое время дня и ночи. Не влияло даже то, что Геллерт был уставший и вообще выглядел просто ужасно. (Дословно говоря, как из под копыт газелей и ног носорогов со слонами).
Какое счастье, что я не была такой во время своей беременности.
Эрика была счастлива. Даже не из-за того, что осталась женой Министра, а потому, что хотела иметь ребенка.
- Я хотела, чтобы у меня была частичка меня самой, - объяснила она за ужином в тот же день, когда Гриндевальд ушел за гранатовыми конфетками с привкусом мяты. - Чтобы после меня осталось что-то, что я любила бы всем своим сердцем и, превращаясь навеки, стала бы вспоминать о нем с любовью и заботой. Это последнее, что у меня останется. Последнее, - повторила она тихо, будто подтверждая сказанное.
Я только грустно кивнула, разрезая бифштекс с кровью на мелкие кусочки.
- Знаешь, Эрика, я не думаю, что тебе стоит думать сразу о плохом, - сказала я чересчур радостным тоном. - У тебя нет времени на то, чтобы думать о плохом. Сначала все будет прекрасно - только будешь есть что попало, - но потом придет рвота, будет болеть грудь, спина и живот будет расти не по дням, а по часам...
- Откуда ты это знаешь? - с подозрением спросила миссис Гриндевальд.
- Прочитала в книжке, - соврала я и улыбнулась.
Гриндевальд посмотрела на меня с недоверием, но кивнула. Эрика аристократическими движениями вилки и ножа разрезала свой кусок мяса. Она похожа на Геллу. Такая же гордая, самоуверенная и умная. Видимо, когда встал вопрос женитьбы, Геллерт выбирал между какой-нибудь красивой, не проклятой, но пустоголовой девицей и Эрикой с ее красивыми чертами лица, умом, самоуверенностью и проклятием за спиной.
- Я не знаю, как воспитывать детей, - призналась она. - А у тебя, я слышала от Геллерта, есть маленький крестник. Эдвард, если не ошибаюсь?
Я доела свою порцию и принялась за десерт.
- Мы называем его Тедди, - ответила я, поедая мороженое. - Ему всего два месяца и он метаморфомаг. Постоянно он то рыжий, то блондин, то брюнет. А пару раз у него были мятные и лиловые волосы. Дора - это его мама - она просто счастлива от того, что теперь она не один метаморфомаг в семье, а Ремус - это его отец - он просто веселится, наблюдая за сыном. Когда я к ним приехала, то они хотели, чтобы я была его нянькой на пару дней, но пара дней превратилась в неделю. Теда хотели забрать, потому что они же родители и хотят побыть немного со своим ребенком, но я не давала, потому что... ну... он же такой миленький и я просто таю, когда вижу его.
Эрика впитывала каждое слово, как верующий слушает слова священника во время проповеди.
- И?.. И ты отдала его?
Я кинула.
- Это же не мой ребенок, - ответила я недовольно.
Гриндевальд вошел в столовую, держа в руках заветные конфеты. Выглядел он потрепанно, но счастливо.
- Я нашел их!
Несколько десятков лет назад Геллерт бы крикнул это, найдя один из Даров смерти, но сейчас он кричал это, найдя какие-то дурацкие гранатовые конфетки с привкусом мяты. Абсурдность ситуации была велика и я невольно рассмеялась, навсегда запомнив это торжество у него на лице.
Эрика с благодарностью приняла конфеты, Гелла сел за стол и принялся остервенело есть все, что осталось на столе. Эрика, сверкая улыбкой, распечатала коробочку и отправила в рот конфетку.
И тут же поморщилась.
- Фи, - французский акцент в таких ситуациях выдавал ее с потрохами, - какая это гадость!
Гелла от такого заявления подавился коньяком. Я наблюдала за этой ситуацией со смехом.
- И так будет долгих девять месяцев, - протянула я, смотря на застывшего Гриндевальда.
Тот, услышав это, чуть не упал под стол.

- Магглы все равно остаются для меня глупыми, бездушными существами, у которых есть только убеждение в их непобедимости из-за научного прогресса, - фыркнул Гриндевальд, прочитав отчет от одного из сотрудников по поводу недовольных магглов. - Они же ни на что не способны! Как нам может угрожать маггловское оружие? Какой вред можно нанести волшебнику без магии?
Я выпила все вино в бокале и рассмеялась.
- Гелла, а давай, я сейчас без всякой магии шарахну тебя вон тем стулом по голове, и мы посмотрим, какой вред тебе это нанесет? - с энтузиазмом предложила я.
Он покачал головой, усмехаясь и подливая мне еще красного вина.
- Спасибо, принцесса, воздержусь. Верю тебе на слово.
- То-то же, - удовлетворенно протянула я.
Гелла развалился в кресле и протянул:
- Знаешь, принцесса, я думаю, что мы после этих твоих каникул больше не увидимся. До той самой битвы.
- Какой битвы?
- Главной битвы, - пояснил Гриндевальд. - Когда вы с Волдемортом будете драться не на жизнь, а на смерть.
Я хмыкнула.
- При всем моем отношении к зо... Волдеморту, Гелл, я не смогу продержаться против него дольше пяти минут.
- А ты попробуй. Вдруг продержишься целых шесть, - предложил Гриндевальд и рассмеялся.
- Очень смешно, - фыркнула я.
Гелла грустно-прегрустно протянул:
- Уж лучше сражаться с этим хмырем, чем сидеть с капризной беременной женой.
Тут уж рассмеялись мы оба.