Целительство было дело скучным, нудным и дотошным. И именно поэтому я в основном дрыхла во время лекций мадам Помфри и просыпалась только во время тычков под ребра от Гермионы, которая, как типичная староста-отличница с безупречной репутацией (вот тут я бы поспорила), учила все и записывала также все. Но один раз я решила послушать, что там глаголит профессор-медсестра и узнала много новое о... половой системе. А потом началась лекция об опасности подросткового секса и о том, к чему приводит нежелательная беременность. И тогда-то я брякнула, что вообще-то раньше об этом не сильно заморачивались и в пятнадцать лет у многих девочек было по два-три ребенка. Слизеринки, ходившие только на лекции, покосились на меня, зашептались и, кажется, теперь гадали, есть ли у меня в мои шестнадцать пятнадцать детей и муж-пьяница. Меня так и подмывало сказать, что у меня есть целых пятнадцать отборных кинжалов бабули Вальбурги, серебряный арбалет с колчаном, в котором было тринадцать серебряных стрел, и еще куча шмоток из драконьей кожи, прокусать которую не может ни вампир, ни оборотень, а Ступефаи прочие мелкие заклинания отскакивают от них, как горох о стенку. Но сказать я, разумеется, не сказала, потому что Помфри наказала меня за «такую непозволительную и грубую дерзость».
- Мэм, это исторический факт, игнорировать который не может ни один из нас, - заявила я в ответ, проглатывая обиду за то, что мне назначили дополнительные часы в гребанном Крыле. Мне и так хватает еще часов по выходным.
- Ваши исторические факты можете оставить при себе! - вспыхнула в ответ медсестра и продолжила свою лекцию.
С того самого дня я решила, что мне все это не нужно. Готовить противоядия я не умею, но нахрена тогда волшебники нашли в козьем желудке безоар, противоядие от всех ядов? Я могу вправлять кости (сказывается наши с Томом тренировки, где я, наблюдая за ним, вскоре сама научилась вправлять все что надо и себе, и ему), могу мазать мази, бинтовать, делать успокаивающие чары и делать капельницы. А также я прекрасно знала анатомию человека и знала кучу заклинаний уровня целителя Мунго. Спасибо за это, конечно, Тому и моим... познаниям на третьем, мать его, курсе.
Поэтому я положила на стол Дамблдора официальное заявление о том,  что я лучше потрачу восемь часов в неделю на учебу, чем на всю эту белиберду с перематыванием манекена и болтовне о разных частях человека.
- Вы уверены в своем решении, мисс Поттер? - уточнил Дамблдор, задержав на секунду руку с павлиньим пером. Перо ему, кстати, подарил щедрая душенька Темный Лорд еще на прошлое Рождество.
Я кивнула и сказала:
- Sicher, - недавно я начала учить немецкий. Получалось скверно, но нужные мне фразы я произносила с четкостью Гитлера, чем умиляла по каминной сети немецкую чуму Гриндевальда, который, кажется, начинал постепенно возвращаться в колею своей жизни еще до смерти Батильды. Тома же мое произношение бесило и он сказал, что в один прекрасный день поставит на меня заклинание немоты.
Дамблдор подписал бумажку, я отдала ее Помфри и МакГонагалл и больше я в Крыло на эти учения не ходила, предпочитая заниматься подготовкой мужской половины к боям, пока женщины учились завязывать бантики на бинтах.

Гермиона Грейнджер влюбилась по уши в нашего общего друга Рональда Уизли. Я отнеслась к этому со всей своей серьезностью - даже не шутила про десять рыжих детишек и дом где-нибудь в лесу. Я старалась уличить момент, чтобы намекнуть Рону, что некая девушка в него очень сильно влюблена. Но под инициалами «Г.Г.» он скорее бы заподозрил Геллерта Гриндевальда, чем Гермиону Грейнджер. Порой казалось, что в нем живет целых два человека - один умный и догадливый, а второй тупее полена во дворе у вернувшегося в Хогвартс Хагрида.
Но то, что я начала активно подначивать Гермиону, чтобы она призналась нашему рыжему другу в любви, было самым ответственным в нашей долгой дружбе, начавшейся с тролля в женском туалете.
Лаванда Браун же заподозрила что-то неладное со стороны подруги ее парня. Хоть она и проводила большую часть своего времени с горюющей Парвати, Рональду внимания с ее стороны было оказано не меньше.
- У меня такое чувство, будто бы у меня губы стерлись, - сказал как-то мне рыжий староста, когда Лаванда отлепилась от него, чтобы сходить с Патил в дамскую комнату. - Смотри!
Я врезала ему учебником по Заклинаниям по роже, говоря, что верю ему на слово и доказывать мне ничего не надо.
- Ты не думал о других девчонках? - спросила я во время урока Заклинаний, когда Флитвик рассказывал нам о Агуаменти и способах ее применения в среде выживания (Министерство велело повторить старый материал). - Ну, к примеру, о...
- Бон-Бон - обратилась к нему вдруг Лаванда, сидящая позади меня (беспалевность у меня уровень тысяча и один), - не мог бы ты мне помочь?
Едва он вернулся, я тут же начала его подкалывать.
- Карамелька*, не хочешь, помочь и мне? - язвительно говорила я и смеялась, глядя на то, каким пунцовым становится старший в Хогвартсе Уизли.
Значит, мне надо было подтолкнуть Уизли к Гермионе самой, хотя, я уверена, он сделал бы это сам, если бы не Лаванда Браун с ее поцелуями и постоянным сексом. О последнем я узнала от Джинни, которой рассказала Вэлмэн Вэнс, соседка по комнате Лаванды, Парвати, Гермионы и Лэндли Руллы, перешедшей в этом году из Ильвермони.
Грейнджер я не говорила об особой связи между этими двумя голубками.
А то, боюсь, Лаванда скоро умрет в самых ужасных муках.

- Уизли, ты не за вязанием наблюдаешь, а за квоффлом следить! Джинни, ты не можешь болтать одновременно с Робинс и бросать квоффл! Почему?! Потому что я так сказала, глупая твоя голова! Нэнси Филброук, ты что, хочешь пофлиртовать с Ричи Кутом или играть в нашей команде, м?! Дин, попробуй сделать «Морскую звезду»!
Дин Томас, с усмешкой наблюдавший за моей руганью в сторону других, хмыкнул и попробовал сделать «Звезду» и тут же грохнулся вниз. Я, поджав губы, достала палочку, поймала его Левиосой до того, как он с размаху поцеловался с матушкой-землей и поставила на ноги.
- Вы что, хотите продуть Пуффендую? Или хотите меня позлить? - зашипела я, когда все включая Томаса, подлетели ко мне. - Играйте нормально! И без вашей болтовни.
- До игры еще два месяца, - протянула Филброук и я подавила в себе желание заехать ей бладжером по голове.
- Два месяца упорных тренировок, - сказала я ровным голосом и посмотрела на них всех оценивающе. - Либо вы играете нормально и в среду покажете мне хороший результат, либо я меняю команду. Поняли меня?
Все кивнули - никто не хотел терять место в сборной.
- Так, Джинни, попробуй передать мяч Филброук через плечо с попаданием процентов... м-м... восемьдесят... нет, лучше, восемьдесят пять, - командирским тоном велела я, и охотницы, кивнув, улетели пробовать прием. - Так, Уизли, после приема через плечо Робинс будет кидать тебе квоффл, а ты постараешься не пропустить его в кольца, - Рон, немного неуверенный в себе, кивнул. - Так, мои дорогие загонщики, тренируйтесь с битами и постарайтесь не упасть с метлы, - я бросила ехидный взгляд в сторону Дина. - А теперь, кыш отсюда!
Как же мне не хватало Вуда, Джонсон, Кэти Белл и близнецов! Особенно близнецов! Они сами были как бладжеры, только в человеческом обличии! Я бы с удовольствием продала любого из своей команды на этих двоих, потому что страх, что в этом году мы профукаем Кубок по квиддичу, был очень большим.
Я надеялась, что мне не придется говорить МакГонагалл, что Гриффиндор будет лохом и проиграет свой Кубок в первом же матче. Но я была бы не Поттер, если бы не решала невозможное.

Слизнорт был стариком неприятным, но веселым. Он не заставлял меня убираться в его кабинете, а просто говорил, что хочет попить со мной чаек и поесть засахаренные ананасы. В процессе чаепития Ананас жадно расспрашивал меня о семье, о Гриндевальде, о Сириусе и о Блэк-мэноре. Я отвечала однозначно, больше слушая его постоянные рассказы о временах Мародеров и Лили Эванс, его любимой ученице.
- Я всегда знал, что Джеймс Поттер добьется сердца милой Лили! - говорил, предаваясь воспоминаниям, зельевар. - Он был так настойчив и так старался добиться ее одобрения, что едва ли не по пятам за ней ходил. Когда на седьмом курсе стало известно, что они начали свои романтические отношения, я прислал им коробку любимых Лили сахарных перьев и леденцов-кровопийц для Джеймса. Я не мог поверить, что после того, как они - я имею в виду Джеймса и Сириуса - подорвали подземелья с помощью десятикилограммовой навозной бомбы, Лили посмотрит на него, такого грязного, с очками на боку и всколоченной шевелюрой, и рассмеется. Рассмеется по-настоящему, а потом и скажет мне: «Сэр, Яксли не стоило говорить Марлин Маккиннон и Кассиопее Рассел, что они глупые курицы. Гриффиндор может ответить громче шипения!». Я тогда чуть со стула не упал, ей Мерлин! Она всегда была такой дерзкой и умной! А твой отец, Эмилия, был полной противоположностью ей. Нет, я не имею в виду, что он был неженкой и глупым. Он был дерзок в сто раз сильнее мисс Эванс, я хотел сказать, миссис Поттер, умнее в плане Трансфигурации и Защиты, но его характер был таким непостоянным, как... как...
- Ураган, - подсказала я, отпивая вкусного карамельного чая.
Слизнорт, засунув себе в рот кусочек ананаса, закивал.
- Да, точно, ураган! Не зря его назначили капитаном сборной Гриффиндора по квиддичу! В качестве главного охотника он был непобедим и Гриффиндор с тех пор, как он попал в команду, ни разу не потерпел поражения, - последнее Ананас сказал с такой горечью, словно ему в чай подлили литр дёгтя.
Я кивнула и не могла не вставить свои пять копеек:
- С моего прихода в команду Гриффиндор тоже не разу не разу не проиграл.
- А с какого года вы в команде? - полюбопытствовал он в ответ.
- С первого курса, - на автомате ответила я и рассказала о том, как попала в сборную Грифов в свои одиннадцать лет.
Ну, старикашка оказался не таким уж и плохим, как я думала. Слизеринец слизеринцом, но он был неплохим. Очень даже неплохим. Я сперла у него бутылочку Оборотного зелья, а он даже не заметил. Оборотка нужна была для важных дел далекого будущего, а, значит, можно было и не жадничать.

После болтовни со Слизнортом и кражи зелья я шла обратно к себе, как услышала разговор девчонок со Слизерина.
Паркинсон, Дэвис и близняшки Кэрроу обсуждали самую непутевую ерунду на свете в женском туалете. Сейчас было полдесятого и скоро должен был начаться комендантский час, но слизеринок это не волновало. Они болтали, подкрашивались и поглядывали друг на друга оценивающе, словно пытаясь понять, кто из них более наштукатуренный и измазанный в красной помаде. Слизеринки собирались идти на свои свидания с парнями и старались стать намного красивее, чем они есть.
Я уже собиралась уходить, как вдруг услышала начавшийся интересный разговор. Пришлось прижаться к стенке, чтобы сквозь приоткрытую дверь было слышно разговор.
- Грейнджер сегодня забрала у нас целых двадцать баллов, - фыркнула Трейси Дэвис. - Она такая уродина, я прямо не могу, - она поморщилась и ее морда приняла вид разгневанной кошки породы сфинкс.
Паркинсон, глава этой компании, тут же мерзко захихикала.
- Она же грязнокровка, - сказала Пэнси таким тоном, словно это было также элементарно, как и дважды два. - Я даже не уверена, что у нее есть какие-то зачатки разума.
- Но ее хвалят преподаватели, - рассеянно заметила Гестия Кэрроу.
- Это только из-за Поттер, - тут же зашипела слизеринка в ответ. - Этой суки с взбалмошными мозгами и желанием вставить себя в любую проблему нашей школы. Святая Поттер! Как же она меня бесит, тупая стерва.
- А что, завидно? - вдруг ни с того ни с сего заявила, сидевшая до этого в кабинке, Дафна Гринграсс. - Она самая популярная девчонка в школе. Ее хотят все. Даже наши парни.
Я подняла брови вверх и сделала круглые глаза.
Да вы что.
Я прямо не знала.
- Мне?! - завизжала Паркинсон. - Мне, невесте Драко Малфоя, должно быть завидно?! Какая-то полукровка может быть лучше меня?!
- Ее хочет даже твой женишок, - так же рассеяно заметила Флора Кэрроу. - Поттер красива, умна и популярна. Ее папаша был чистокровным, ее бабка - Блэк. Ее крестный - Блэк. Она наследница Гриндевальда. Внучка самой богатой старухи Великобритании, которой оставили все свое наследство. Она самая богатая в школе. А знаешь, почему? Потому что ее имя известнее любого нашего, потому что она любимица и такая же, королева, как и любой Блэк. То, что она не носит имя Сириуса Блэка и ее бабки Дореи, не значит, что Поттер не относится к ним.
- Ее мать грязнокровка, - тут же вставила Дэвис. - Грязнокровка и этим все кончится.
- Грязнокровка, которую хотел в свои ряды сам Темный Лорд, - вдруг прошептала Дафна. - Я слышала как-то от отца, что Темный Лорд хотел к себе в последователи и эту грязнокровку, и Поттера, ну, который папаша нашей Избранной. Но они оказались и бросили ему вызов. С тех пор он поклялся уничтожить их и вот так все закончилось...
В туалете повисла тишина, а я усмехнулась. Ну, то, что Волдеморт хотел себе в слуги членов Ордена было естественным. Даже очень естественным.
- Я не думаю, что Поттер достойна такого внимания, - громко сказала Паркинсон. - Она не достойна всего того, что о ней говорят. Темный Лорд убьет ее и все с концом. Можно считать, что она уже труп.
Я рассмеялась, забыв, что про мое присутствие они не в курсе.
Все тут же замерли, а я с самым невинным видом зашла в женский туалет, лично улыбнулась каждой из сплетниц-слизеринок и сказала с усмешкой удивленной и напуганной свинке-Паркинсон:
- Передай Волдеморту, - слизеринки дружно вздрогнули, - что я с удовольствием размажу его по стенке и буду делать все, что нужно ради того, чтобы он помнил меня даже в Аду.
Девочки тут же побледнели, а Гринграсс выпалила:
- Уверена, тебя он будет ждать в Аду с распростертыми объятиями! Для тебя будет там отдельное место!
Я рассмеялась.
- Да, и оно называется трон, - спокойно ответила я. - Боюсь, - махнула я рукой, - нам с Волдемортом придется опять драться за главное место в мире, полном нам подобных.
Паркинсон, словно очнувшись, презрительно бросила:
- Уверена, твоя грязнокровка уже узнала о том, что такое загробная жизнь.
Что, блять?
- Что ты сказала? - спросила я и другие девочки с зелеными переглянулись с видом «Мерлин, ее сейчас убьет Поттер!».
Невеста Малфоя нахально улыбнулась и закрыла маггловскую помаду с видом превосходства надо мной.
- Я подлила этой заучке капельку яда, думаю, она уже бьется в конвульсиях и скоро сдохнет.
Я смотрела на нее и внутри меня закипала самая настоящая ярость.
- Я из тебя, сучка крашенная, сделаю!... - договорить я не смогла, так как ярость взяла верх и я с размаху заехала ее личиком по зеркалу, разбив и зеркало, и ее нос. Потом я схватила маникюрные ножницы, валяющиеся возле раковины, и принялась кромсать длинные, ухоженные волосы Паркинсон. Она хотела вырваться, но я снова стукнула ее об зеркало и продолжила свое дело, не щадя ни одной волосинки на ее головушке.
Девочки завизжали и убежали в разные стороны, крича о том, что «Бешеная Поттер избивает бедную Пэнси».
Я очень быстро справилась с лохмами слизеринки и, бросив испорченные ножницы в унитаз, ушла в Больничное Крыло, где, как и сказала Паркинсон, была бледная, измученная Гермиона. Вокруг нее кружилась мадам Помфри, МакГонагалл в ночнушке и Дамблдор в мантии со звездочками.
Они даже не удивились, когда я пришла и с обеспокоенностью посмотрела на подругу. Где-то у стенки топтался Рон, прибежавший сразу, как только узнал об отравлении. Я встала рядом с ним и наблюдала за действиями медсестры с такой жадностью, словно она делала не очередное противоядие, а самогон в чистом виде.
- Знаешь, Эмили, я кажись влюбился.
Я хмыкнула и сказала ровным голосом:
- Знаешь, карамелька, не ты один. И у меня кажись проблемы. Очень большие проблемы.

Примечания:
* «Bon-Bon» - в Англии есть такая карамель из молочного шоколада.