В октябре все подоставали теплые шарфы, пальто, куртки и ботинки. Осень пришла и все уже готовились к осенним приключениям близнецов. Но близнецов не было, поэтому я, вздохнув, полезла в свои закрома с приколами от тех же Уизли.
Я, очевидно, не понимала значения слова «безопасность», раз уж решила, что должна спрыгнуть с парашюта, присланного в качестве подарка от Бессмертного. Просто обязана. С Астрономической башни.
- Можно я спрошу? - подсела я как-то к раздраженной Гермионе за ужином.
- Нет, - ответила она и продолжила пялиться в книгу, хотя прямо перед ее носом целовались Рон и Лаванда.
- Я все равно спрошу, - пожала я плечами и стащила у Финнигана из под носа наивкуснейший кусок индейки. Показав ему язык, я продолжила говорить подруге свои мысли и при этом активно поглощать огромный кусок индейки: - Я вот думаю, стоит ли мне завтра идти на Астрономическую башню с утра пораньше...
- Ты что, собираешься сбросится? - спросила Грейнджер так, словно я только что нанесла ей личное оскорбление. - Я ничего не имею против.
Я обиженно покосилась на нее, потом громко спросила у целующегося Рона, против или нет он.
- Я ничего не имею против, - выпалил рыжик на одном дыхании и Лаванда опять его засосала.
Лаванда Браун как пылесос. Засасывает бедного Уизли с такой силой, что еще немного и всему Гриффиндору придется вытаскивать его из...
Мда уж.
Какие же мои друзья пофигисты. Прямо обидно как-то.
Вечером я спросила у Тома почти идентично.
Вернее, я хотела спросить, но он пришел каким-то злым и расстроенным, поэтому разговор как-то в совершенно не туда.
- Думаешь, мне стоит сходить на Астрономическую башню с утра пораньше? - все-таки спросила я, положив голову ему на живот. Затылком я прекрасно ощущала рельеф мышц и немного кайфовала от этого, мурлыча себе под нос старую детскую песенку про падающий лондонский мост.
Том, уставший, посмотрел на меня из под темных ресниц, провел пальцами по шее и сказал совершенно спокойным тоном:
- Если ты опять не сдала Синистре ту работу про Марс и его спутники, то конечно. У нее, кажется, с утра как раз нет уроков.
Я кивнула и поняла, что все кажись позабыли про то, что я немного того и могу принимать самые странные решения в своей жизни.
Что же, пора им напомнить.

Я, немного растрепанная, с широкой улыбкой на всю физиономию и вывихнутой ногой, смотрела на профессора МакГонагалл, Дамблдора и мадам Помфри оленьими глазами. Бледная и злая до чертиков главная кошка Хогвартса смотрела на меня так, словно я только что не с парашютом прыгнула, а лично написала на каждой хогвартской стене «Пожиратели рулят, Волдеморт крут, сдохните все!». Дамблдор с веселыми искринками в лучистых голубых глазах наблюдал за тем, как МакГонагалл яростно дышала, вот-вот готовая наорать на меня в лучших традициях Гриффиндора. Мадам Помфри бегала вокруг меня, ставила холодный компресс на пару ссадин и ворчала насчет вывихнутой ноги.
- Как вам пришла в голову такая глупая, безрассудная идея? - вежливо и спокойно спросил Дамблдор.
Я пожала плечами и ойкнула, когда школьная медсестра начала трогать поврежденную ногу.
- Все-таки перелом, - констатировала она и добавила, глядя на МакГонагалл: - До завтрашнего вечера ей лучше побыть в Крыле. Перелом, конечно, срастается быстро, благодаря Костеросту, но кости будут хрупкими в течении нескольких часов и...
Профессор с нетерпением кивнула, мол, она все поняла.
- Мисс Поттер, - сказала она так, что мне невольно стало страшно за свою жизнь. - Вы когда-нибудь думаете головой?
Я с готовностью кивнула.
- Я думала об этом недолго, но все-таки думала, - сказала я героическим тоном и добавила под ее рассерженным взглядом: - Я даже спрашивала мнение у друзей, мэм, честное слово, мэм!
И тут начался сольный концерт в исполнении профессора по Трансфигурации и декана Гриффиндора Минервы МакГонагалл.
- Вы позорите Гриффиндор снова и снова! Годрик Гриффиндор наверняка бы не позволил такой студентке, у которой вместо мозгов ветер в голове, учиться на своем факультете! Вы могли разбиться! Могли покалечить не ногу, а шею! Вам крупно повезло, что вы не попали прямо в Черное озеро, а то русалки - или не дай Мерлин, кракен! - утащили бы вас прямо в свое место обитания! За глупость и безрассудство я снимаю с Гриффиндора сотню баллов! Будете знать, как позорить имя Гриффиндора!
Я вжалась в больничную койку, смотрела на декана круглыми глазами и кивала на каждое ее слово. Волдеморт и рядом не стоит с этой крутой женщиной. Даже он своих Пожирателей так не воспитывает, как МакГонагалл.
Даже Дамблдор выглядел слегка напуганным и с усмешкой поглядывал на меня.
Старый козел.
- Я больше так не буду, - пискнула я и постаралась улыбнуться. Получилось очень нервно поэтому я поскорее решила напомнить, что я пострадавшая и поморщилась.
- С понедельника вы в течении месяца будете ходить на отработки к профессору Слизнорту, у него как раз не хватает рук, чтобы очистить котлы, - поставила жирную точку в нашем разговоре МакГонагалл, кивнула директору и Помфри и вышла из Больничного Крыла.
Ух.
Что-то страшновато было.

Гермиона бухнула на тумбочку рядом со мной сделанные домашние работы и с несчастным видом принялась извиняться за то, что она, такая плохая и просто премерзкая подруга, не поняла моей шутки и подтолкнула к такому ужасающему решению, как прыжок с парашюта.
Я усмехнулась.
- Моя радость, ты ни в чем не виновата, - сказала я. - Но я все-таки была обижена на то, что ты так просто взяла и не обращала на меня внимание.
- Я больше так не буду, - с жаром пообещала мне Гермиона и обняла меня.
- Ой, ну так я тоже не буду прыгать с Астрономической башни, а то, знаешь, мне не нравится оперные концерты МакГонагалл, - ответила я и крепче ее обняла.
Тут в Крыло зашел Рон с пакетом, полным сладостей, и еще знакомым пакетиком в руках. О, наверняка опять Лавгуд принесла!
- Это тебе от твоих многочисленных фанатов, - он поставил пакеты со сладостями на вторую тумбочку, противоположную от Гермионы, и дал мне лично в руки тот-самый-пакетик. - А это от Лавгуд.
Я довольно кивнула и положила заветную тентакулу в свою сумку.
- Это что такое? - подозрительно спросила Гермиона, прищурив глаза.
- Травка, смешанная с сушеной тентакулой, - ответила я с самым безобидным видом.
Рон приподнял брови, Гермиона открыла рот от удивления, а я с безобидным видом начала лазить в пакетике со сладостями.
- О, шоколадные лягушки! - я достала одну и поскорее съела ее, пока она не начала прыгать по комнате и квакать, словно жаба Невилла.
Грейнджер смотрела на меня, как МакГонагалл несколько часов назад, и гневно сказала:
- Почему ты ничего не говорила про наркотики? - зашипела она, словно разгневанная змейка.
Я закатила глаза.
- Какие это наркотики? - невинно сказала я.
- Еще какие!
- Я не должна перед тобой отчитываться, - холодно отрезала я и достала бобы «Берти боттс». - У меня есть своя, личная жизнь, которая вас не касается.
- Это он подсадил тебя на наркоту? - вдруг ни с того ни с сего спросил Рон, вырывая у меня из рук пакетик с бобами.
Гермиона и Рональд смотрели на меня с видом двух старост, поймавших первокурсника на рисовании неприличных вещей на стене.
- Не он, - ответила я, гневно заскрипев зубами. - Я не обязана перед вами отчитываться! И хватить всю мою вину валить на него. Он тут совершенно не при чем.
- А кто тогда при чем? - задал вопрос Рон, поставив пакетик бобов на тумбочку, рядом с лекарствами.
- Только я сама, - честно призналась я. - Он ничего не знает о наркотиках, - уже тише добавила я, потирая шею.
Они удивились и переглянулись.
Ну, вот. Попытка воспитать меня помирила их. А мне этого же не сильно-то и хочется. Давайте что-нибудь другое.
- Я не хочу об этом говорить, - тут же поджала губы я, едва Гермиона хотела открыть рот и начать читать мне лекцию.
- Эмили...
- Я устала и хочу спать. Оставьте меня в покое, - я принципиально легла поудобнее и закрыла глаза, словно собиралась спать.
Уизли и Грейнджер, поняв, что разговаривать со мной бесполезно, ушли.
Я приподнялась с кровати, стараясь не беспокоить забинтованную ногу, потянулась к сумке, где лежал тот-самый-пакетик.
Я думала, стоит ли это всего этого, а потом, прикрыв глаза, взяла кусок какого-то пергамента и сделала самокрутку с травкой и тентакулой. Зажгла палочкой. Затянула. Выдохнула. Покайфовала.
А потом бросила самокрутку в окно вместе с пакетиком.
Мне сказали, что вечером меня можно уже выписывать и я весь следующий день должна проваляться в кровати в своей башне.
Почему-то ощущение, что в башне меня ждет какой-то ужас, не оставляло меня с  момента ухода друзей.

- Ты вообще в своем уме?! Почему ты мне ничего не сказала?! Эмили, почему ты просто не сказала мне о том, что тебе плохо?! Или хотя бы о том, что ты куришь какую-то херню и тебе от нее плохо?!
Я, сидя на своей кровати, со слезами на глазах пялилась на гриффиндорский узор одеяла и старалась не сильно всхлипывать.
Том походил по комнате, грозно размахивая руками и обещая в следующий раз придушить и меня, и Лавгуд.
Я понимала, что виновата в этом сама и старалась не сильно злиться на слизеринца, который даже знать не знал, что я курю всякую наркоту.
В конце концов, он, отдышавшись, подошел ко мне, сел рядом и принялся стирать мои слезы, приговаривая:
- Не плачь, Эми... Пожалуйста, не надо плакать... Ты же знаешь, что сама виновата, не делай больше так и все... Хорошо?.. Ну, пожалуйста, перестань плакать... - он обнял меня и я, окончательно разрыдавшись, уткнулась ему в плечо.
Том гладил меня по спине, а я рыдала ему в плечо, как какая-то дура.
- Я б-больше не-не буду, - сказала я, отлипнув от его плеча и посмотрев ему прямо в глаза. - Я-я... Том, об-бещаю, я больше ни-никогда не буду к-курить мариху-хуану и т-тентакулу... Я по дурост-ти это сделала! Прост-ти меня, п-прости!.. - я снова заплакала и Мракс, не говоря ни слова, просто взял и поцеловал меня.
- Обещаешь? - серьезно сказал он, погладив меня по растрепанным волосам.
Я кивнула.
Он молча смотрел на меня, прищурив глаза.
- Скажи, Эмили, - еще серьезнее сказал он, - ты прыгала с парашютом с Астрономической башни под кайфом?
Я пораженно уставилась на него.
- Нет! Конечно, нет! - тут же воскликнула я. - Я сделала это только, чтобы посмеяться и довести преподов до трясучки! Не была я под кайфом!
Том долго всматривался в меня, словно гадая, говорю ли я правду или вру.
- Я не была тогда под кайфом, - твердо сказала я, шмыгнув носом.
Мракс поджал губы и скупо улыбнулся, словно говоря «Конечно, я знаю, что это было так, но ты опять мне лгала, поэтому я буду держать тебя на мушке».
Я взяла его за руку и клятвенно обещала:
- Я больше не буду употреблять наркотики, слово Мародерши.
Том глубоко вздохнул и сжал мою руку.
- Никогда?
- Никогда, - подтвердила я и попыталась ему улыбнуться.
В ответ Том обнял меня, так крепко, что мои кости захрустели, а я охнула.
- Ты... меня... задушишь... - прохрипела я.
Слизеринский принц отпустил меня и с самым серьезным видом заявил:
- В следующий раз я тебя к себе привяжу, если узнаю, что ты подсела на наркотики, поняла?
- Я не против, - согласилась я с легкой душой.

Я первым делом на следующий день, наплевав на больную ногу, нашла двух сдавал и с самым невинным видом подошла к ним, закурив обычную сигарету.
- Еще раз будете сдавать меня с моими проблемами ему, то я покажу вам, где раки зимуют и где драконы прячутся, поняли? - я с искрами в глазах посмотрела на сжавшихся однокашников, а они кивнули.
- Ты больше не будешь курить эту гадость? - осторожно спросила Гермиона, когда мы топали на завтрак.
Я кивнула.
- Это было глупо. От наркотиков появляются зависимости, а мне это не нужно, - сказала я и улыбнулась ей.
Она важно кивнула и села за стол. Лаванды почему-то не было и я тут же поинтересовалась у Рональда, где его подружка.
- Ты не в курсе?! - пораженно прошептал он и на мой вопросительный взгляд начал повествование: - Лав сейчас с Парвати. Она решила вернуться в школу и они сейчас у директора. Вернее, это Парвати у директора, а Лаванда торчит рядом с кабинетом и переживает насчет нее.
Я подавилась тыквенным соком.
- Парвати решила вернуться в школу? - пораженно спросила я и почувствовала укол вины внутри своей сердобольной душеньки. - Я думала... она больше не вернется...
- Она и не собиралась, - ответила Джинни, без разрешения влезая в нашу беседу. - Но потом узнала, что занятия ОД возобновились и решила, что месть за сестру будет оч...
- А ты откуда знаешь? - прервав ее, сердито спросил старший брат. - Ты что, подслушивала?
- Я просто шла мимо, - буркнула в ответ младшая Уизли и принялась есть кашу.
Я немного посидела, а потом свалила в свою комнату, где взяла свою любимую гитару и принялась наигрывать странную мелодию.
Хреново как-то.

На уроке зельеварения мы проходили Напиток живой смерти и я пинала балду, сидя на последней парте и рисуя на полях тетрадки карикатуру Снейпа. Он сегодня забрал двадцать баллов у Парвати за то, что она не смогла создать защиту невербально. За такую наглость я, как главная хулиганка всей школы и гриффиндорка в том числе, решила сделать самую страшную вещь, на которую не решались даже немного сумасшедшие ученые Уизли.
Я подолью Снейпу смесь Дыбоволосного зелья и зелья Болтливости. Конечно, подливать такое мастеру зелий, который может по нюху отличить одно зелье от другого, было рискованно, но Гриффиндор - это диагноз. Поэтому это не обсуждается.
Все что-то поподнимались с мест и я тоже решила посмотреть, что там происходит.
-  Что ж, леди и джентльмены, это весьма любопытное зельице под названием «Феликс Фелицис». Насколько я понимаю, - с улыбкой повернулся Слизнорт к Гермионе, которая громко ахнула, - вы знаете, как действует «Феликс Фелицис», мисс Грейнджер?
- Это везение в чистом виде! - взволнованно произнесла Гермиона. - Оно приносит удачу!
Все выпрямились на стульях. Я приподняла брови. Такое зелье было у Гриндевальда, но он пользовался им редко и только по капельке, а мне даже говорил не думать о нем, потому что удача в жизни должна быть, но не всегда.
- Совершенно верно, еще десять очков Гриффиндору. Да, забавное это зелье, Феликс Фелицис, - сказал Слизнорт. - Невероятно трудное в изготовлении, и, если процесс хоть немного нарушен, последствия могут быть катастрофическими. Но если зелье сварено правильно, вот как это, например, то все, за что вы ни возьметесь, будет вам удаваться... по крайней мере пока длится действие зелья.
- Почему же его не пьют постоянно, сэр? - азартно спросил Терри Бут.
- Потому что при неумеренном употреблении оно вызывает головокружение, безрассудство и опасный избыток уверенности в себе, - пояснил Слизнорт. - Хорошенького понемножку, знаете ли... В больших дозах это зелье чрезвычайно токсично. Но изредка, по чуть-чуть...
- А вы когда-нибудь принимали его, сэр? - спросил Майкл Корнер с живым интересом.
- Дважды в своей жизни, - ответил Слизнорт. - Один раз, когда мне было двадцать четыре года, и еще раз - когда мне было пятьдесят семь. Две столовые ложки за завтраком. Два идеальных дня.
Том как-то странно на него посмотрел и едва ли не закатил глаза от такой игры на людях.
- И это зелье, — сказал Слизнорт, словно очнувшись, - будет наградой на нашем сегодняшнем уроке.
Наступила тишина.
Вот это уже интересно.
- Один малюсенький флакончик Феликс Фелицис.  - Слизнорт вынул из кармана миниатюрную стеклянную бутылочку и показал ее всему классу. - Доза рассчитана на двенадцать часов удачи. От рассвета до заката вам будет везти во всех ваших начинаниях. Но я должен вас предупредить, что Феликс Фелицис запрещен к использованию на любых официальных состязаниях, таких, как спортивные соревнования, экзамены и выборы. Поэтому наш победитель должен будет использовать его только в обыкновенный день... и пусть этот день станет для него необыкновенным!
- Так, - продолжил Слизнорт, внезапно переходя на деловитый тон, - что же нужно сделать, чтобы выиграть этот сказочный приз? Обратимся к странице десять «Расширенного курса зельеварения». У нас осталось немногим больше часа, и этого времени вам должно хватить на пристойную попытку сварить Напиток живой смерти. Я знаю, что до сих пор вы не приступали к таким сложным зельям, и потому не жду идеального результата. Во всяком случае, тот, кто добьется наилучших результатов, получит в награду этого маленького Феликса. Начали!
Я тут же открыла нужную страницу с корректировкой Гриндевальда и с начала варить зелье. Жидкая удача могла решить многие мои проблемы. Ее можно было выпить, чтобы победить Волдеморта! Прямо незадолго до боя! Это было одной из самых гениальных идей в моей жизни.
Все гремели котлами, резали всяко разные ингредиенты.
Лишь бы получилось, говорила я про себя, лишь бы не испортилось.
- Как это у тебя получается? - спросила Гермиона, вся красная и растрепанная в клубах пара от своего котла. Ее зелье упорно сохраняло лиловую окраску, а не стало бледно-розовым, как должно быть.
- Надо один раз помешать по часовой стрелке...
- Да нет, в учебнике сказано - против! - огрызнулась она.
Я пожала плечами и продолжила делать по-своему. Семь раз против часовой стрелки... Один раз по часовой стрелке... Семь раз против часовой... Один раз по часовой...
На другом конце стола Рон сквозь зубы сыпал проклятиями - его зелье было похоже на жидкую лакрицу.
- Время вышло! - объявил Слизнорт. - Прошу всех прекратить помешивать!
Все отлипли от своих котлов с таким видом, словно у них забрали самую классную игрушку и теперь они вынуждены играть со старым барахлом.
Как я и подозревала, зелье получилось превосходным. И у меня, и у Тома. Настолько хорошим, что Ананас не смог выбрать между нами двумя и решил, что лучше даст каждому по Феликс Фелицис. Благо, он был запасливым слизеринцом и у него нашлась еще одна двенадцатичасовая доза жидкой удачи. А еще он, видимо, боялся, что я или Том его сожрем, если не получим по своей доле.
- Прекрасные работы, прекрасные! - то и дело приговаривал он.
Я с довольным лицом глядела на злого Забини, у которого не получилось так, как написано в учебнике. Косо посмотрев на Мракса, он скривил губы и подмигнул мне.
Позер.
У меня в руках была жидкая удача, которая, вероятно, в будущем спасет мне жизнь, и даже Забини с его подкатами не сможет лишить меня своего счастья.
Все было прекрасно.

Дин и Симус поспорили друг с другом, что смогут заставить меня сыграть на гитаре и спеть во дворе школы. Симус сказал, что я это сделаю, Дин Томас сказал, что нет.
А я решила и сделала. Посадила рядом с собой какую-то нервную и обеспокоенную Грейнджер и, взяв гитару поудобнее, принялась наигрывать недавно придуманную мелодию.

Эй, пошли со мной,
С мотыльками и пчелой
Побродить дремучим лесом
Любуясь красотой!

Мы пойдем с тобой
На утес, что под сосной!
И, смотря на воду, будем
Вместе мы мечтать с тобой.

Все свои секреты
Я разделю с тобой.
Чтоб к следующему лету
Не поменять настрой.

Мы пойдем с тобой
С мотыльками и пчелой,
Номера все сменим,
Посмеёмся всей гурьбой.

Все свои секреты
Я разделю с тобой.
Всегда с тобой я буду,
Ну, а ты со мной.

Так пойдем со мной
С мотыльками и пчелой.
Чтоб в лесу гуляя, делать
Всё, что в голову пришло,
Ведь жить так весело.

Гриффиндорцы хлопали и просили сыграть на бис, пуффендуйцы сказали, что игра была ничего, но крутую Феникс мне не перегнать, а когтевранцы уточняли, на какие струны я нажимала и как составляла ритм песни. Слизеринцы обсуждали песню с видом «Поттер опять играет свои маггловские песни, какой позор».
Я просто показала всем язык и потащила Гермиону подальше от Рона, болтающего с Джинни об отборочных, которые будут завтра.
- Я посвящаю эту песню тебе, mon triste ami, - сказала я с улыбкой. - Не представляю, что бы я делала без тебя и Рона! Это было бы наверняка какой-то ужас!
Гермиона невесело рассмеялась, я затащила ее в пустой класс и напрямую спросила, что, черт возьми происходит с ней.
- Эмили, я, кажется, влюбилась, - прошептала она и закрыла лицо руками.