По приезду в Хогвартс нас сразу отвели в Больничное Крыло, чтобы проверили всех. Меня проверяла лично Марта Крэмкот, которая когда-то спасла меня, почти мертвую, вытащила с того света.
Она осмотрела меня. Посмотрела на мои старые шрамы. Проверила состояние мышц поврежденной правой руки. А потом сказала взволнованной МакГонагалл:
- Отведите ее к психологу. Физически она абсолютно здорова.
Меня незамедлительно отвели в отведенный для психолога кабинет. Оттуда вышла заплаканная Парвати, Браун со спутанными золотыми волосами, которые теперь напоминали мочалку, тут же отвела ее в другую комнату. Я смотрела ей вслед потрясенно, словно до меня только что дошла какая-то странная истина.
- Мисс Поттер, прошу вас, - Вайолет приветливо открыла дверь и я, немного замешкавшись, зашла внутрь.

Мы говорили о всяких глупостях, не затрагивая тему сегодняшнего нападения. С одной стороны это было расслабляло, заставляя думать, что это вполне обычный день, а с другой это меня бесило. Погибли дети. Погибли ни в чем неповинные дети.
Тем временем Хиггс вещала свое:
- ... и вот я говорю ей, что у нее нет ни капли того самого черного чая с листьями...
Я смотрела на нее и не могла понять ни ее, ни логику, которой она придерживается.
- Хватит, - глухо сказала я.
Психолог тут же замолчала и произнесла:
- Теперь ты хочешь мне все рассказать?
Я не стала ни кивать, ни говорить что-либо. Слезы заполнили мои глаза и я просто смотрела на нее полными слез глазами.
- Это я виновата, - хрипло сказала я. - Они пришли за мной. Но... но они не смогли меня найти... и поэтому стали обворовывать и убивать других...
- А в чем твоя вина?
- Я пряталась, - просто ответила я. - Меня заперли в купе, и я, как дура, сидела там, хотя должна была вырваться и показать им всем, я имею в виду Пожирателей, где раки зимуют. А я вместо этого... сидела и пряталась.
Лицо психолога осталось непроницаемым, но она все-таки сказала:
- Твоей вины в этом нет. Если бы они нашли тебя, то жертвы все равно бы были. И даже больше. Тебя окрестили Избранной. Любой в этом замке, понимающий значение этого слова, стоял бы за тебя горой. Эмили, в этом нет ни капли твоей вины. Ты не виновата в том, что твое имя стало оскоминой для Темного Лорда, а его слуги выполняют каждое его приказание. В том, что произошло нет твоей вины. Вина лежит только на Том-Кого-Нельзя-Называть.
Я покачала головой.
- Нет. Я так не думаю, - упорно говорила я хриплым голосом со слезами на щеках. - Они искали меня.
- Эмили, послушай...
- Они искали меня!
Я не выдержала и заплакала в голос.
Говорят, что смерть - лучшее, что могло приключиться с человеком. Говорят, что смерть освобождает нас от бремени настоящего, жизни в целом. Смерть - очередное приключение, которое всегда туманно и закрыто серой тканью небытия.
На самом же деле все слова об этом ложь. Чистая ложь. Нет ничего святого в смерти, как и нет ничего прекрасного в ней. Нас положат в красивый гроб. Выкопают для гроба яму. Положат туда. Прочитают речь, восхваляющую нас и наши достоинства, пропуская мимо ушей все косяки, ужасы жизни и прочие наши недостатки. А потом мы станем кормом для червей, наши имена исчезнут, а могила будет так и стоять, пока о ней не забудут.
И тридцать пять человек вынуждены пройти этот этап в свои одиннадцать, двенадцать, четырнадцать, шестнадцать лет. И никто не стал заступаться за них, как следовало бы!
Я не заступилась за них.
Слизнорт не заступился.
Том не заступился.
И при мысли о том, что твой любимый человек оказался гадостным человеком, не ставшим спасать невинных детей, становилось плохо.
Я опять начала задыхаться. От слез, от боли в груди, от понимания того, что война и смерть нашли всех даже здесь, в Хогвартсе, «самом безопасном месте во всей Европе».
Хиггс принялась отпаивать меня успокоительными и капсулами антидепрессантов. Я все равно плакала, хотя и перестала задыхаться.
- Ты не должна винить себя. И никто не должен винить тебя, - твердо сказала Вайолет. - Война несет за собой ужас, смерть и разрушения. И никто не в состоянии остановить.
Я кивнула, соглашаясь. Легче согласиться, чем доказывать свою правоту.
- Знаете, мэм, я поняла, почему не стала вылезать сразу же после того, как меня заперли, - неожиданно сказала я с грустной усмешкой. - Я ведь могла разбить окно, дверь, перебить всех нахрен, но вместо этого я стояла и думала. С каких это пор гриффиндорцы думают? Я просто хотела выжить. Представляете? Выжить и это... это так глупо. Глупо, глупо, глупо! - я вдруг рассмеялась. - Все так... так... глупо!
Я смеялась и смеялась, пока не поняла, что все мои слезы превратились в истерику. Стопроцентную истерику.
Я плакала, смеялась и думала, что жизнь несправедливая сука, а смерть просто шлюха, раз готова принимать в свои чертоги любого.

В гостиной Гриффиндора было тихо. Только колдорадио тихо проигрывало речь Скримджера, нового Министра.
- ... нападение на учеников школы «Хогвартс». Погибло около тридцати учеников, пострадало около двадцати, остальные триста восемьдесят шесть остались невредимы. Мы просим вас сохранять спокойствие, паника и страх не приведет ни к чему хорошему, только усугубит положение. На поиски уже отправлены авроры, которые...
Раздалось шипение и скрежет. Все напряглись и посмотрели на одно-единственное колдорадио со страхом и непониманием.
- Мои братья и сестры, - раздался холодящий до души голос. Девочки закричали, парни нахмурились. Я на мгновение задержала дыхание, схватила руку сидящей рядом Гермионы и посмотрела в сторону Рона, утешающего Браун. Парвати уехала пару часов назад  теперь Лаванда могла сидеть и плакать - ее младшего брата, который в этом году должен был пойти на первый курс, подстрелили каким-то проклятием и теперь он лежал в Больничном Крыле без сознания. - В этот день мы совершили правильную вещь. Показали миру, что грязнокровки и предатели крови намного слабее нас, чистокровных. Они трусливы, слабы и не достойны жизни среди нас, настоящих волшебников. Грязнокровки питаются магией чистокровных. Они как паразиты живут в наших кругах, рядом с нами и питаются нами. Паразитов нужно уничтожать, чтобы...
- ... мы просим вас сохранять спокойствие и...
- ... волшебникам нужно выбрать Путь. Либо вы со мной, либо против меня. Выбор стоит только пе...
- ... Британия официально объявляет о войне с терр...
- ... выбирайте сторону, пока это возможно...
Борьбы между голосом Скримджера и холодным шипением Волдеморта могла продолжаться вечно, если бы Вирджиния Вэнс не встала и не выключила чертов приемник, пока его кто-нибудь не убил Бомбардо или Непростительным.
Все молчали.
На ужин никто не пошел, аппетита ни у кого не было.
Все сидели и молчали.
Грейнджер отпустила мою руку, встала и твердо произнесла:
- С завтрашнего дня в программу нашего обучения войдет колдомедицина и углубленное изучение Защиты от Темных Искусств. На ваши баллы никто не будет смотреть - все обязаны учиться этому предмету. Также мы будем вынуждены прекратить походы в Хогсмид до конца месяца. В школе будет введено военное положение - наши вещи проверят, включая палочки. Не ходите в коридорах по одному человеку, старайтесь не оставаться наедине со сли... с опасными на ваш взгляд людьми. Не делайте ничего, что может вызвать агрессию с их стороны.
- Нам что, не высовываться, словно мы и виноваты во всем этом?! - крикнул Мин Хо, семикурсник с Когтеврана.
В гостиной Гриффиндора, как оказалось, сидела добрая часть других факультетов. Я увидела рядом с Джинни и Невиллом Луну Лавгуд, необычно бледную и напуганную. Захария Смит, бесивший меня весь прошлый год,тоже был здесь. Да и остальные отрядовцы тоже.
Я молчала и смотрела на возмущенную толпу стеклянными глазами.
- Заткнулись все! - рявкнула вдруг я, резко вставая рядом с подругой. - Если мы сдохнем из-за проклятия какого-то чистокровного ублюдка вроде Малфоя, то некому будет бороться с Волдемортом!
Едва имя Темного Лорда прозвучало из моих уст, то все притихли и смотрели на меня, словно я - Сталин, говорящий о том, что все мы должны бороться против Германии всеми своими силами.
Я перевела дыхание, этот крик души требовал не мало воздуха, поэтому я стояла и смотрела на своих однокашников со всей возможной требовательностью, на которую была способна девочка шестнадцати лет отроду.
Дамблдор смотрел на меня из под очков-половинок с грустью и серьезностью.
- Школе нужен лидер, - сказал он с самой серьезной миной. - Гриффиндорцам, когтевранцам и пуффендуйцам нужен лидер, который будет направлять и злость и злобу в нужное русло.
- И что же ты нам предлагаешь? - спросила дрогнувшим голосом Лаванда Браун.
- С чего вы взяли, что я смогу? - спросила я в ответ, чувствуя вместо боли в груди пустоту. Как объяснить человеку, который знать не знает, что это именно я калечила студенток в прошлом году и могу убить кого-нибудь случайно в приступе гнева, что я не подхожу для этой роли? Роли лидера.
Я молча посмотрела на нее, необычно серьезную и немного убитую произошедшим.
- Мы возобновим занятия ОД, - сказала я решительно. - Мы не станем сидеть в своих норах, как предлагают преподаватели и Дамблдор. Если понадобится мы дадим отпор. Мы будем драться, если нас вызовут на дуэль, мы будем делать то, что должны. Ради тех, кто сегодня погиб. Мы будем мстить за них. Но не слизеринцам...
Все дружно переглянулись и зафыркали.
- Мы будем мстить самому Волдеморту, - сказала я громче, чтобы меня было слышно всем. - Мы сделаем армию с бойцами, которое заставит Пожирателей вздрогнуть. Я научу вас теперь уже настоящей Боевой магии. Время, когда можно было не думать о войне, закончилось. Настало время решительных действий.
Дамблдор слегка усмехнулся.
- Мисс Поттер, порой человек скрывает в себе такие качества, о которых он узнает только при наступлении тяжелых времен. Ваши лидерские качества всегда были на виду, хоть вы их и не замечали. Я хочу, чтобы вы сделали над собой усилие и приняли их. Помогли другим, организовали их и сделали бойцами.
Я достала из сумки старый листок, где было крупными буквами написано «Отряд Дамблдора».
- У вас есть шанс стать частью чего-то большего, - я положила листок на стол. - Научиться настоящей магии, создавать Патронусы и противостоять оборотням. Я попытаюсь научить вас всему, что знаю.
- У меня никогда не было лидерских качеств, - раздраженно ответила я.
Директор поджал губы и велел мне идти к друзьям и отдохнуть.
Многие написали свои имена. Я сложила листок вдвое и положила в свою сумку.
- Я сделаю новые галлеоны, - тихо сказала мне Гермиона. - Ты молодец.
Я улыбнулась ей натянутой улыбкой, хотя единственное желание было напиться и покурить тентакулу.
Я ушла, когда мы обсудили все, что нужно было, а потом, отойдя на приличное расстояние от гостиной и других людей, я с размаху ударила кулаком по стенке. А потом еще и еще, и еще. Мои костяшки были избиты в кровь, я сама всхлипывала от боли, но не останавливалась. Если свою злобу и ярость не перенаправить на какой-нибудь несуществующий предмет, то я могла пойти и набить морду слизеринцам, а они потом прокляли бы кого-нибудь из моих друзей. Или того хуже - сразу же убили.
Я наконец-таки перевела дух, посмотрела на свои окровавленные руки, на не менее окровавленную каменную стенку, фыркнула и пошла дальше, в свою комнату.

- Ты знал об этом, черт возьми?!
- Нет, я же тебе говорил!
- Какого хрена ты меня запер?! Я могла им помочь! Я могла их спасти!
- Тогда бы им пришлось спасать тебя! Я спас тебя от себя самой!
- Не говори мне глупостей! Подонок! Ты тоже мог спасти их, но не стал этого делать!
- Если бы я это сделал, то погиб бы сам! Ты хочешь моей смерти?!
- Пошел вон! Уходи! Я не хочу тебя видеть! Подонок! Кретин!
Я осталась одна в своей башне, пила самогон прямо из горла, курила тентакулу и думала, что все мы, черт возьми, виноваты в смерти тех детей. Все мы могли их спасти и не сделали этого.
Черт возьми, почему жить так трудно? Эмоции и чувства убивают нас куда сильнее, чем Авада Кедавра или другое проклятие.
Я чувствовала себя паршиво. Мешать алкоголь и наркотики - плохо, даже я это понимаю. Но не могу остановиться.
Вдруг единственный способ перестать себя паршиво чувствовать, перестать чувствовать вообще?
А когда ты обкурен и пьян, то не чувствуешь ничего , кроме собственной никчемности.
Я не против почувствовать себя никчемной. Совершенно не против.
Я хотела напиться таблеток, а потом не проснуться, но вспомнила, что моя смерть не принесет ничего хорошего, и выпила вместо двадцати антидепрессантов однк-единственную таблетку.
Хотелось сдохнуть. Но вместо этого я пила и курила. Вокруг умирают люди, а я курю, пью и жалею свою собственную жизнь. Не смешно ли?
Я не успела подумать про это. Мне стало по-настоящему плохо. Я побежала к унитазу, чтобы выблевать весь алкоголь, что выпила до этого. Хорошо, что до этого я собрала волосы в хвост и теперь я не похожа на заблеванное существо с волосами в рвоте.
До чего же ты докатилась, Поттер? Вместо спасения мира ты сидишь и блюешь в унитаз из-за того, что напилась, накурилась и еще Мерлин знает что.
Я сидела, приложив спину к кафелю, чувствовала отвратительный вкус желчи, алкоголя и еще хрен знает что, и тупо смотрела перед собой.
Я прикрыла глаза и, слегка стукнувшись о стенку, заснула в самой неудобной в мире позе.

- Прости меня, - сказала я на утро Тому, который утром умыл меня, перенес в постель, напоил зельями и сидел рядом, чтобы я не чувствовала себя еще более паршиво, чем вчера.
Том улыбнулся, как-то вымученно и натянуто, провел по моим уже распущенным волосам ладонью.
- Ты такая дурочка, что злиться на тебя долго просто невозможно.
Я улыбнулась как-то неуверенно, а потом положила свою ладошку на его ногу и крепко сжала.
- Я столько тебе наговорила, - сказала я тихо. - И мне очень стыдно, что я это сказала.
Слизеринец покачал головой.
- Ты была права, - возразил он. - В некоторых вещах.
Это что, был компромисс?
Ненавижу компромиссы.
- Дамблдор будет читать речь через полчаса, - сказал в тишине Том и медленно встал, чтобы опять пойти к своим слизеринцам.
- Хорошо. Том?
- Что? - он обернулся и вопросительно приподнял бровь.
- Приходи сегодня вечером, - выдохнула я одним предложением. - Я очень соскучилась по твоим объятиям.
Он тонко улыбнулся и вышел, а направилась в душ, взяла школьную одежду и думала, что у меня, черт возьми, самый потрясный парень во всем мире?
Как он меня только терпит?