- Я больше никогда в жизни не выйду в свет без парика и очков! - возопила я, плюхаясь на сиденье рядом с Джинни. - Я думала меня сожрут! Меня сожрут, разорвут и потом еще раз сожрут!
- Ты преувеличиваешь, - фыркнула Джинни, обиженная на меня из-за побега из дома. Миссис Уизли была очень зла на меня, но я сделала вид, что не вижу ее поджатых губ и прочих жестов. Я должна была извиниться по этикету, но вместо этого упорно делала вид, что все прекрасно, просто замечательно и я божий одуванчик.
- Ты никогда не была знаменитостью, - пафосно заявила я и распласталась по сиденью. Я решила забить на форму и напялить на себя только мантию. И то из одолжения всему миру.
- Ну и слава Мерлину, - буркнула уязвленная Джинни в ответ и открыла журнал семейства Лавгуд.
Я в упор глядела в окно, думая, что весь мир в конец охренел и мне нужно побыть в одиночестве без мыслей о том, что кто-то может сдохнуть из-за моего выбора.
При мысли о том, что прямо сейчас кто-то умирает от рук Волдеморта или Пожирателей, пытаясь проникнуть в Хогвартс за моей душенькой, становилось до невыносимости плохо.
Просто хотелось сдохнуть самой. Чтобы никто не мучался. Ну или просто не видеть муки человечества, случающиеся по якобы моей вине.
Я глядела на просторы Шотландии, Джинни читала дурацкий журнал, к нам присоединился Невилл с новой зверюшкой-растением. Не знаю, кто и как достал ему тентакулу, но если сушеная у меня закончится, то я знаю, где можно взять ее.
- Рон с Гермионой меня кинули и мне грустно, - призналась я. - Я не видела их целую вечность.
- Всего лишь неделю, - поправила меня Уизли. - Да и могла бы видеть, если бы не сбежала из дома.
Ну, компания мамаши с повышенным желанием всех опекать меня не устраивала. А вот компания с парнем мечты вполне устраивала. Прямо от души устраивала.
- Я думаю, что могла бы уйти еще раньше, но у меня умерла бабушка, - грустно сказала я.
- Батильда Бэгшот? - уточнил Невилл, гладящий свою ручную тентакулу.
Я печально кивнула и достала пачку сигарет. Взяла одну, навела палочку с огоньком и закурила.
- Это плохо влияет на экологию, - заметил Невилл.
- Я курю твое растение минимум раз в неделю, мне глубоко наплевать, - огрызнулась я, раздумывая над новым письмом своей подружки Феникс. Она писала, что познакомилась с какой-то крутой девчонкой, кажется у них любовь и она хочет уехать на какие-нибудь острова в компании Эрин О'Рейли, своей подружкой. Она спросила, не против ли я, а я поспешила написать, что согласна стать и крестной, если позовут.
Кстати о крестных. Нимфадора теперь уже Люпин решила конфликт со своим мужем. Не без помощи матери Меды, которая была готова вставить оборотню все что угодно за дочурку, не глядя на то, что оборотень может ее сожрать. И веселый Люпин, обычно пребывающий в своей вечной депрессии, радостно сообщил, что я в любом случае буду крестной его ребенка. Я, естественно, согласилась.
Не стала же я отказывать под прицелом десяток камер.
Камеры, по счастливой случайности, разбились.
Все.
Одновременно.
Люблю магию.
Я покурила и вышла из купе, потому что резко вспомнила, что меня на своем ужине (или обеде) ждет Слизнорт в купе для преподов.
Я забыла открыть его подарок и засунула коробочку в сумочку, чтобы открыть ее уже в Хогвартсе. Я надеялась, что там будет что-нибудь интересное и полезное.
Ну, я поправила свою футболку с оленями, черные джинсы и со спокойной душенькой направилась в купе «С».

- Мисс Поттер, я слышал, что вы присутствовали на похоронах Батильды Бэгшот, - заметил Ананас (кличка Слизнорта за любовь к сахарным ананасам). - Я видел вашу фотографию на главной странице «Ежедневного Пророка».
Я в это время осматривала огромную порцию мороженого и была рада тому, что вступила в Клуб Слизней. Хоть буду жрать от души. За время посиделок у Тома я порядком проголодалась. Он хоть и круто готовил, но не спешил торчать у плиты часами, чтобы от души покормить меня. Том часто торчал в своем кабинете, в гостях у Волдеморта и спал как убитый. Пришлось вызывать Кикимера, чтобы он приготовил мне нормальный ужин, пока слизеринец в это время торчал с Волдемортом и змеюкой, которая, Мордред ее дери, оказалась крестражем! Еще одним крестражем! Он что, их там выращивает? Рожает? Я прямо не знаю!.. Бесит.
Ну, к счастью, мы проводили все его свободное вместе. Ходили в кино, в кафетерии, в другие места и жили в одной спальне. Думаю, все это было идеальной жизнью любой парочки. Прямо идеальной.
Хоть я и подожгла пару раз занавески на кухне, от плиты не осталось практически ничего (но потом мы ее починили и вернули в прежнее состоянии) и, кажется, мне нужно купить ему новые кастрюли.
- Да, профессор Слизнорт, - согласилась я, подняв глаза на него. - Она была мне как родная бабушка.
Забини переглянулся с Малфоем - они-то знали, что профессор больше всего ценит хорошие связи и таланты. А хороших связей у меня было очень-очень много.
Том старательно разговаривал с приглашенным аврором, бывшим учеником и любимцем Слизнорта.
- Боюсь спросить, кого же вы считаете своей бабушкой, - хохотнул профессор и ложечкой зачерпнул карамельное мороженое.
Я улыбнулась.
- Отчего же, сэр, - легко сказала я, орудуя чайной ложечкой в лучших традициях аристократии, чем вызвала изумленный взгляд Малфоя и Тома (последний был уверен, что я ем в лучших традициях Рональда Уизли). - Мать моего крестного вполне может считаться бабушкой.
Мы решили не продолжать данную тему, так как в купе ввалился Маклагген со своим обаянием и желанием показать себя.
- Я случайно знаю, что вы часто видитесь со своим дядей Тиверием, - сказал Гораций Слизнорт севшему МакЛаггену. - У него есть великолепная фотография, как вы с ним охотитесь на штырехвостов - в Норфолке, если не ошибаюсь?
- О да, это было классно! - выпалил Маклагген на одном дыхании, чем вызвал фырканье слизеринцев. - С нами еще были Берти Хиггс и Руфус Скримджер... Ну, он тогда еще не был министром...
- Ах вот как, вы и Берти знаете, и Руфуса тоже? - заулыбался Слизнорт и принялся угощать всех пирожными на маленьком подносике. - А скажите-ка мне...
Я сосредоточила свое внимание целиком на карамельном мороженом и шоколадными пирожными.
Слизнорт не высказывал ничем то, что знал про наши с Томом отношения, но именно сейчас почему-то дал и мне, и Тому одинаковые пирожные. Это все прямо кричало «Я знаю о вас многое и если вы меня обидите, то страдать будете вдвое больше!»
Мы с Томом сделали вид, что это было типичное совпадение.
И правда.
Чего это мы такие подозрительные?

- Том, я же сказала, что не хочу! - я отпихнула от себя слизеринца, когда он затащил меня в пустое купе поезда.
Меня вопреки и против прижали к стенке и я, не выдержав, коленкой заехала ему в пах.
- Я не могу, потому что у меня месячные! - прошипела я ему в ухо, когда он отцепился от меня и с болью зашипел.
Я немного помолчала, а потом сказала, поняв, что сделала ему очень больно:
- Прости. Я так больше не буду.
Том недовольно поблестел глазами, сел на сиденье и буркнул:
- Уж надеюсь.
Я села рядом, положив голову ему на плечо.
- С утра у тебя ничего не было, - протянул слизеринский принц, обнимая меня за плечи. - Если я не ошибаюсь, - усмехнулся он.
- Ты хочешь услышать лекции про женские половые органы и менструацию?! - тут же вспыхнула я, чувствуя острое раздражение и желание дать ему пиздюлей от души.
Том вздохнул, взял меня в охапку и поцеловал шрам, который сам когда-то оставил.
- Ни в коем случае, mon amour, - ответил он и я поудобнее устроилась у него на плече. - Было бы весело, если бы Малфой и Паркинсон стали бы проверять вагон и увидели тебя и меня в такой... непосредственной близости.
Я хмыкнула, потерлась щекой о его плечо и поцеловала в шею.
- И после этого ты говоришь мне «нет»! - крик его души был для меня болью в душе, поэтому я, поцеловав его в губы, ушла к Джинни и Невиллу.
Все-таки мощно я его задинамила.
Даже жаль.

Поезд вдруг остановился.
Остановился.
Хогвартс-экспресс.
Я бы никогда в жизни не поверила в это, если бы не увидела, что поезд остановился, а вокруг него топают Пожиратели, словно коршуны на падаль.
Нетрудно было догадаться о том, для чего они сюда прибыли.
Гермиона влетела в наше купе, раскрасневшаяся и взволнованная.
- Быстро!.. Мантия!.. Эмили!.. - на ходу крикнула она и полезла в мой чемодан за мантией-невидимкой.
Джинни и Невилл поспешили помочь Рону, успокаивающему младшие курсы.
- Я не буду прятаться! - крикнула я, когда староста не дала мне пройти к другим. - Я не буду прятаться, пока вы там! Я не трусиха!
Гермиона толкнула меня на сиденье и крикнула в ответ:
- Ты не трусиха, Эмили! Ты - наша последняя надежда!
Повисло молчание и я, будучи не в состоянии сказать хоть слово, только смотрела на подругу круглыми глазами.
- Эмили, если ты действительно Избранная, если ты можешь спасти всех, победить Волдеморта то я не могу, не хочу и не буду рисковать тобой. Они пришли за тобой. И ты это знаешь, - тихо сказала Гермиона, но мне показалось, что это было громче любого крика, прозвучавшего в моей жизни.
- Я не...
Утверждать, что я не Избранная было неправильно.
Потому что я действительно была Избранной.
- Они будут убивать магглорожденных, - сказала я едва слышно. - Гермиона, ты можешь пострадать. Ты моя подруга. Лучшая подруга, они могут убить тебя не раздумывая.
Мы молчали.
Я достала палочку быстрее, чем Грейнджер смогла среагировать. Я усыпила ее одним движением палочки, подхватила ее падающее тело Левиосой, положила ее на сиденья и скрыла Дезиллюминационными чарами.
- Прости, прости, прости, - прошептала я, беря в руки упавшую мантию-невидимку. - Но если умрешь ты, я этого не переживу.
Я напялила на себя мантию-невидимку как раз в тот момент, когда дверца купе распахнулась и появилась рожа Долохова.
Я еле подавила в себе желание дать ему по роже.
Пожиратель осмотрел купе, посмотрел прямо на место, где лежала Гермиона, а потом крикнул своим дружкам «Поттер здесь нет!» и ушел, хлопнув дверцей.
Я только сейчас поняла, что не могла дышать за время, пока Долохов был в купе.
А потом я услышала крик.
- Авада Кедавра!
Блять.
Я собиралась вырваться из купе, но купе оказалось закрытым!
- ЧЕРТ! - от души прокричала я, поняв, кто именно меня закрыл. - ТОМ, ОТКРОЙ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ!
Кажется, он поставил и заглушающее.
Ненавижу его и всех остальных.
Я минут двадцать думала над тем, как мне отсюда сбежать, чтобы никто этого не заметил. Но все идеи были шумными, громкими и самыми палевными.
Была идея прорваться через окно или просто разбить дверь, наплевав на шум и громкость, но в этот момент вокруг поезда появился купол.
Неужели Слизнорт догадался отправить сову аврорам?!
Неужели они прибыли, чтобы спасти всех?!
Мерлин, я никогда так не радовалась аврорам!
Кого убили в чертовом поезде?!
Но другая, совершенно противоположная мысль, возникла в моей голове. А если это Пожиратели поставили над нами купол, чтобы, не дай Мерлин, кто-нибудь сбежал?..
Я стянула с себя мантию-невидимку и забарабанила по двери.
- Откройте! Откройте, черт возьми!
Гермиона от моих криков проснулась, чары хамелеона сбросились.
- Что ты сделала? - сухими губами спросила она. - Что ты сделала?!
- Пока еще ничего, - ответила я, а потом с размаху влепила Бомбардо в дверцу купе.

Пожиратели остановили поезд и зашли внутрь практически без сопротивления. Авроры, поставленные в поезде, были убиты сразу же, еще не успев достать палочки. Они искали конкретного человека, они искали меня. Долохов, возглавляющий отряд по захвату моей персоны, стал лично искать в каждом купе Избранную. Но, к сожалению, потерпел неудачу, хоть и приказал всем детям выбраться из поезда. Слизнорт остался в своем купе, забаррикадированный как только мог, и отправил сову в Министерство и Дамблдору.
«На поезд «Хогвартс-экспресс» совершено нападение Пожирателей Смерти во главе Антонина Долохова. Просим выслать авроров, как можно быстрее!».
В это время у детей отбирали на драгоценности. Нетронутыми остались только слизеринцы, поддерживающие идеалы Темного Лорда. Все драгоценности были изъяты, а когда некоторые из Пожирателей захотели некоторых красивых девчонок, то парни, не выдержав, начали палить по Пожирателям заклинаниями, выученными со мной в Отряде Дамбдлора.
Началась потасовка.
Потом бойня.
Погибло тридцать пять человек со стороны Хогвартса, которые были в основном магглорожденные и самые отчаянные нападающие. Со стороны Пожирателей погибло тринадцать человек. А из прибывших авроров погибло девятнадцать человек.
Долохов и оставшиеся Пожиратели ушли. Авроры затащили трупы детей в отдельное купе. Слизнорт лечил пострадавших детей, которых оказалось ни меньше. Большинство находилось в шоке.
Самым паршивым было то, что пока я сидела в купе, другие гибли, а я ничем не могла им помочь.

Мне нужен был воздух. Я задыхалась.
Тридцать пять человек.
Тридцать пять ни в чем ни повинных детей погибли сегодня только потому, что Волдеморту приспичило первого сентября увидеть мою персону перед своим троном.
Мне хотелось плакать, как Гермионе и Джинни. Мне хотелось сидеть с таким же видом напряжения и отсутствия, как у Рона и Невилла. Хотелось молиться, как Луна, которая, вопреки и против, верила в какое-то божество и молилась ему за душу погибших.
Я сидела с видом, будто у меня подгорела хорошая сковородка, задыхалась от боли в груди и ненавидела всех. Особенно Волдеморта.
Особенно себя.
Я прикрыла глаза, чувствуя слезы, и только потом вздохнула. Вытерла слезы и постаралась не всхлипывать.
Жертвы были, есть и будут. Это война. Война, которая началась еще в тот самый день, когда Волдеморт торчал у Квирелла из затылка. Я должна это понимать, должна перестать плакать по поводу любой смерти в этой долгой и кровавой войне.
Но сегодня погибла Падма Патил, сестра-близняшка Парвати. Роуз Пиквенди с Когтеврана, которая таскала мне книги из библиотеки, когда мадам Пинс меня не пускала в библиотеку из-за моего «неправильного обращения с книгами и древними фолиантами». Кэти Белл, охотница моей команды, моя подруга и одна из лучших людей, что я знала. Филлип Корнуэль, пуффендуец, друг погибшего два года назад Седрика Диггори. Дэвид Джонсон, заступившийся за маленькую девочку с Гриффиндора.
И еще двадцать девять детей.
Я должна привыкнуть к потерям, но почему сердце обливается кровью, когда я думаю о том, что все они могли дожить до старости, иметь детей, внуков?..
Почему так больно, словно это я лично убила каждого из них?
Все просто.
Пожиратели пришли за мной одной, а забрали с собой тридцать пять детей.
И я виновата в их смерти не меньше, чем прислужники Волдеморта.