Я открыла глаза уже в Больничном Крыле.
И первое, что я почувствовала — сухость во рту. Как будто во рту была самая настоящая пустыня Сахара. Яркий свет резал глаза и мне пришлось прищуриться.
— Ты была без сознания два дня, — мрачно раздался голос Тома. Он наклонился надо мною и я посмотрела в его обеспокоенные тёмные глаза. — Авроры решили, что на тебя напали Пожиратели Смерти, — нахмурился он и весь его вид показывал, что он крайне недоволен работой авроров, да и вообще всего Аврората. — У тебя, кстати, магическое истощение и нога была сломана, но её уже залечили.
Весело.
Мне было как-то всё равно. Как будто всю радость и веселье куда-то высосали. Или это просто от капельницы?
— Сириус чуть с ума не сошёл. Его буквально пять минут назад выгнали, — продолжал Том и выпрямился. Я повернула голову в его сторону. — Я думал, что он придушит Снейпа и МакГонагалл. Хотя, если бы не Дамблдор...
Мы бы закапывали в Запретном Лесу трупы.
Он кивнул. Я стала пялиться в потолок и задумалась. Неожиданно вспомнила из-за чего всё это началось.
А что там за зверюшка на нас до этого напала?
— В Запретном Лесу поселился оборотень, — кисло сказал Том, морщась. — Его передали Аврорату и все думают, что это он пил кровь единорогов.
Бред.
— Вот именно.
И сильное у меня истощение?
— Ну-у, — протянул Реддл, отводя глаза. — Оказывается, заклинание изучается в школе Лекарей... — он запнулся под моим уничтожающим взглядом и быстро добавил: — Но я выучил это заклинание на третьем курсе!
Я гневно задышала.
Ты был на третьем курсе. Я сейчас на первом.
Если бы не капельница я бы его задушила. Я даже забыла про то, что у меня во рту пустыня Сахара.
— Эмили! — Сириус вдруг материализовался рядом со мной и начал проверять, как обычно, наличие всех конечностей и нет ли у меня температуры.
Тебе повезло, Том.
Сириус выглядел ужасно. Бледный, с огромными черными мешками под глазами и глаза лучились беспокойством. А вот волосы, как всегда, идеальны.
— Я так за тебя испугался, — выдохнул он под конец и сел на стул. — Тебя нашли в Запретном лесу рядом с единорогом и мы думали, что... все дико за тебя переживали, — отвёл он глаза.
Он явно не то хотел сказать.
— Налей мне воды, — просипела я, удивляясь своему голосу.
Сириус налил мне полный стакан воды и помог мне сесть.
— Скоро подойдут МакГонагалл и Дамблдор, — сказал он, пока я взахлёб пила воду. — Ты им всё расскажешь.
Дамблдор?!
Он что, приехал из Министерства из-за этого?!
— Ну, знаешь, не каждый день ученика чуть не съедает оборотень, а его тело находят рядом с полуживым единорогом, — съязвил Том и я искоса посмотрела на него злым взглядом. Он умолк, но я кожей чувствовала его раздражение.
Чёрт.
И что я им скажу?
— Скажи, что ты ничего не помнишь, — неожиданно снова заговорил Том Реддл. — Они-то ничего не смогут тебе сделать, если ты скажешь, что ничего не помнишь после того, как упала куда-то.
Разумно.
Так я и сделаю, решила я, подумав.
Дамблдор и МакГонагалл появились через пять минут. Я хлебала уже четвёртый стакан воды и раздумывала над тем, что сказать.
— Эмилия, — приветливо улыбнулся Дамблдор. — Я надеюсь на твоё скорейшее выздоровление. Я не хотел тебя тревожить, но есть обстоятельства над которыми мы не властны, — он посмотрел мне прямо в глаза и я невольно поёжилась от его взгляда. — Нам необходимо знать, что произошло в Лесу.
Теперь все уставились на меня.
— Я не помню, — сказала я, делая честные и невинные глаза. — Я помню, что грохнулась куда-то и всё. Больше ничего.
— Вы уверены, мисс Поттер? — строго спросила МакГонагалл. Она, как и Дамблдор, очевидно, мне не верила.
— Да.
— Ты уверена, Эмили? — спросил в этот раз Сириус. Мне было как-то неловко и очень плохо обманывать его, но выбора не было. Он не должен знать о Квиррелле и о Волдеморте на его затылке.
— Да.
Дамблдор посмотрел на меня, покивал, согласился и они с деканом умотали, пожелав мне скорейшего выздоровления.
Сириус торчал здесь до вечера, но потом, сославшись на какие-то дела, ушел, пообещав, что зайдёт завтра. Знаю я его дела. Со своим тайным советом во главе с Дамблдором тусуется. Мог бы и мне сказать.
Мадам Помфри дала мне еще восстанавливающего зелья, которое было на вкус очень гадким и противным, поменяла капельницу и ушла.
Меня клонило в сон и в голову приходили всякие дурацкие мысли.
— Слу-у-ушай, Том, а ты можешь колдовать? — тихо-тихо спросила я.
Он недоуменно на меня посмотрел.
— Что? — тупо переспросил он.
Колдовать. Магия. Заклинания. Волшебство.
— Не знаю, — проблеял он. Выглядел он немного удивлённо и обеспокоенно. — Но можно попробовать... Только у меня нет палочки...
Попробуй без неё, ты же призрак. На кой-чёрт призракам палочки?
— Вингардиум Левиоса! — он руками указал на меня. Выглядело это очень смешно и эпично.
Я бы засмеялась, если бы мне не было столь страшно. Ведь я действительно левитировалась наверх.
Том в испуге убрал руки и я, подавив визг, грохнулась обратно на кровать.
Это что, мать твою, было?!
Том молчал. Я молчала.
— Что у вас там происходит, мисс Поттер?! — раздался голос Помфри непонятно откуда.
— Ничего, мадам Помфри! — придала я своему голосу как можно больше сонливости. Но не выдержала и зевнула, чувствуя, что прямо сейчас засну.
Чёртово сонное зелье.
Эксперименты экспериментами, а у меня магическое истощение.
Я лучше посплю.

Меня каждый день посещали Рон и Гермиона. Они были очень напуганы тем, что произошло. Раз уж сам Дамблдор вернулся из-за этого нападения, то это, несомненно, важно. Гермиона рвалась к Дамблдору, чтобы всё ему рассказать, но я осадила её, когда сказала, что у него есть дела поважнее. К примеру, нападение на меня, оборотень на территории школы и прочее.
— И что же ты скажешь ему, Гермиона? Вот именно, ничего, — сказала я ей, кушая очередную шоколадную лягушку. — Я не хочу беспокоить его, если вдруг мои наблюдения окажутся ложью. Квиррелл может оказаться жертвой моих дурацких фантазий, — сочинила я, откусывая голову шоколадной лягушки.
Гермиона успокоилась и мы с Роном начали играть в магические шахматы.
— Ставь коня на 6D, — нудил под ухом Том, который в шахматах шарил лучше меня. Постепенно вместо меня начал играть Том и я просто переставляла фигурки, куда он скажет. Рон и Том начали играть очень ожесточённо и игра закончилась ничьей.
— Рон хорошо играет, — закивал Том, улыбаясь.
— Я не знал, что ты хорошо играешь в шахматы, — удивлённо в тот же момент сказал Рон.
— Бывает, — пожала я плечами, отвечая обоим.
Том после случая с левитацией решил попозже показать мне своё тайное место для тренировок. Хотя я и так уже видела его в снах-воспоминаниях. Но всё равно было интересно. И я не знала, где именно он находится. Печально.
Неужели в школе есть места, о которых даже директор и профессора не в курсе?
Это очень интересно.
А вот Сириус больше не пришёл. Обида зрела в груди и душила меня, не давая спокойно делать что-либо. Я снова и снова вспоминала Волдеморта в глубоком капюшоне. Меня проедал самый настоящий ужас и страх.
Господи.
Я же первокурсница. Я первокурсница. А кто он? Тёмный Лорд, пусть и ослабевший, но он же Тёмный Лорд.
Мать твою.
Что я творю?
С этой мыслью я и заснула, чувствуя внутри себя страх, который не мог развеять никто.

Из-за магического истощения меня на пять дней оставили в Больничном Крыле. Я не буду посещать занятия до следующей недели.
Я была так рада, что могу не посещать занятия.
Могу делать всё, что захочу.
Могу шалить днями и ночами.
Думала я.
Дурочка.
Я целый день валялась в кровати из-за сонной капельницы и ужасной головной боли. И так было, пока Снейп не приготовил мне зелье против головных болей.
Он отдавал мне его с очень недовольным лицом. Но его лицом мигом стало каменным, когда я на него посмотрела. Я всё выпила и он ушел восвояси, что-то ворча себе под нос.
Я вздохнула и взяла на руки мяукающую Марго.
Как всё сложно.
Через несколько дней мне надоело просто валяться и читать книжки. Я попросила Гермиону притащить мой рюкзак и, когда она его принесла, начала играть на гитаре. Могу сказать, что за всё времяпровождение в Хогвартсе я немного улучшила навык игры на гитаре. Теперь это хотя бы напоминало музыку.
Том говорил, что рано или поздно кто-нибудь отберёт у меня гитару. Он говорил это каждый раз, когда я ее доставала. Потом нудить начала Гермиона, которая считала, что по правилам гитару иметь нельзя. Она даже притащила трёхсотлистовую книгу с золотой надписью: «Правила Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс».
— В правилах ничего не сказано о запрете на музыкальные инструменты, — фыркнула я, едва завидев книгу. Но Гермиона, как и ожидалось, мне не поверила.
Ну и ладно.
Песни у меня получаются всё лучше лучше. Марго и мадам Помфри даже нравилось. Ну, я так думаю. Помфри мне ничего не говорила и я решила, что ей нравится.
Весело живём.

— Ну и где это твоё «тайное место для тренировок»? — скептически спросила я, когда мы вышли из гостиной Гриффиндора, где был праздник в честь моего возвращения. Он быстро закончился из-за зануды Перси Уизли, но близнецы обещали подсунуть ему хлопушку в наказание. И я очень охотно верила, что они так и сделают.
Я была под мантией-невидимкой и шла в направлении туалета Плаксы Миртл. Она была когтевранкой, которая умерла пятьдесят лет назад. Она была немного полной и из-за это считала себя страшной. Туалет, где она умерла, считался местом её обитания, она часто плакала и этим самым затапливала туалет. Впоследствии его закрыли и ходили туда крайне редко, чтобы не встретиться с Миртл.
Откуда я это знаю?
Я очень часто там пряталась и Миртл иногда со мной болтала. Против моей воли. И в итоге я стала её «подругой».
— В том туалете, — указал он прямо на туалет Плаксы Миртл. Я поморщилась. Не хотелось встречаться с ней снова. Но мне до жути хотелось попасть в то тайное место. Выбора у меня, как оказалось не было.
— Привет, Эмили! — завопила Миртл, едва я сняла мантию-невидимку. Она с визгом пролетела надо мной и я слегка напряглась от её слишком хорошего настроения.
Миртл была полненькой пятнадцатилетней девочкой в очках. Она была бы очень милой, если бы не была её истеричная натура. Я затолкала мантию в карман толстовки м почесала шрам.
— Э-э-э... Привет, Миртл, — скованно сказала я и неуверенно улыбнулась. Она прошла сквозь кабинки и деловито села на унитаз.
— Я слышала от девочек, что ты спасла единорога, — восторженно сказала она. — Это правда?
— Да.
— И ты сделала это сама?
— Да.
Она встала с унитаза и медленно ко мне подлетела, прищурив глаза.
— Насколько я знаю, — её тон был наполнен подозрениями. Всё-таки есть в ней немного от Когтеврана. — Первокурсники не изучают медицинские заклятия.
— Я много читаю, — нашлась я и почувствовала, что у меня дёрнулся глаз. — И... я вот зачем пришла. Там про тебя Филч гадости говорит и мне кажется, что это нечестно по отношению к тебе...
Это была не совсем ложь, потому что Филч и правда говорил гадости про Миртл.
Это было мне на руку.
Миртл со слезами на глазах и с визгом пролетела сквозь стену. Я посмотрела ей вслед и искренне пожалела Филча, которому явно сейчас будет плохо.
— И куда дальше, Пиноккио? — спросила я у Тома, который, кажется, глубоко задумался.
— А? — нервно произнёс он и только через мгновение вспомнил, что происходит. — Подойти к раковине и произнеси «Откройся!» на парселтанге, — объяснил Том.
— Парсе... что? — переспросила я, не понимая, что эта за хрень.
Он нахмурился.
— Ты понимаешь, что я говорю? — с присвистом заговорил он и внимательно на меня посмотрел.
— Конечно, — я удивлённо на него посмотрела.
Он начал объяснять мне что это за хрень. Мраксы — наследники Салазара Слизерина, — владели змеиным языком, то есть парселтангом. Когда мы были в Блэк-мэноре я заглянула в семейные древа чистокровных семей. Так мы нашли Меропу Мракс, которую вспомнили ночью во время снов-воспоминаний Тома. Том — наследник Салазара Слизерина и он может разговаривать со змеями. Во мне был кусочек души Волдеморта и я понимала и могла говорить на парселтанге. Но насчёт последнего Том был не уверен.
— И где этот вход? — спросила я после истории о Салазаре Слизерине.
Том указал на умывальник и я подошла к нему. Осмотрела. Ничего такого не обнаружила и немного задумалась. И заметила на медном кране нацарапанную крохотную змейку. Я в упор посмотрела на неё
— Откройся, — медленно произнесла я и кран вспыхнул опаловым светом. Он начал вращаться. Еще мгновение — умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал из глаз, открыв разверстый зев широкой трубы, приглашавший начать спуск.
— Мне что, надо туда прыгать? — скептически спросила я, с опаской глядя на спуск. — Типа американских горок?
— Не попробуешь — не узнаешь, — усмехнулся Том. И эта усмешка. Это была не просто усмешка — это был самый настоящий вызов.
Я глубоко вздохнула и произнесла:
— Была не была.
Я молниеносно влезла в трубу и, визжа, покатилась вниз. Медная труба, казалось, была бесконечной. Тёмный спуск наводил мрачные мысли и я достала палочку из кармана толстовки. Это было проблематично, но осуществимо. Я покрепче сжала её. На всякий случай.
Спуск неожиданно закончился и я шмякнулась прямо на холодный пол. Том подал мне руку.
— И что дальше? — недовольно спросила я, когда Том помог мне встать.
Он пожал плечами и мне дико захотелось его придушить. В грёбанном тоннеле было страшно, темно и было до ужаса холодно. Наверное, мы находимся под школой, под подземельями, под Чёрным Озером...
— Люмос, — произнесла я и взмахнула палочкой. Ничего не произошло. — Люмос! — повторила я и на кончике палочки появился яркий огонёк.
Том очень заинтересованно разглядывал весь мрачный тоннель. Каменный, сырой и очень жуткий.
— Пошли, Индиана Джонс, — позвала я его и мы медленно пошли в неизвестность.

Мы ходили и ходили, ходили и ходили.
— Я устала, — ныла я, когда мы прошли в очередной тупик. — Салазар что, лабиринт строил?
Тому под конец пришлось меня тащить, потому что мои ноги ныли и я отказывалась куда-либо идти. Но даже так я ныла. И у него от моего нытья, кажется, начиналась мигрень.
Наконец миновав еще один поворот, мы увидели перед собой гладкую стену, на которой вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками, вместо глаз у них блистали огромные изумруды.
— Наконец-то, — выдохнула я и подошла к ней, разглядывая стену с помощью Люмоса. — Не дурно, не дурно...
— Давай быстрее, — нетерпеливо сказал Том. — Я хочу посмотреть на Комнату...
Я закатила глаза. Моя усталость исчезла и мне тут же захотелось идти на поиски приключений.
— Откройся — произнесла я, глядя на змей. В стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стен плавно скользнули в стороны.
— Сколько пафоса, — фыркнула я и зашла туда. — И что тут ин...
Я так и застыла, открыв рот в восхищении и не договорив фразу. Я боковым зрением увидела, что Том тоже застыл.
Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Очевидно, это была магия. Магия Тайной комнаты. Я пошла между колонн и отмечала, что на каждой был начертан какой-то знак.
— Это Древние руны, — возбуждённо говорил Том, его голова крутилась туда-сюда и я думала, что он будет первым призраком, который свернёт себе шею. — Они охраняют Тайную комнату и не дают другим людям найти её. Они также могут защищать Наследника от врагов.
— Круто, — покивала я, думая, что хрен сюда кто придёт.
За последней парой колонн, у задней стены, высилась циклопическая, до потолка, статуя.
— Ни хера себе, — произнесла я, глядя на статую Слизерина. — А он тут всё с размахом устроил.
Мы с Томом осмотрели всё возможное и невозможное. Лишь только к концу осмотра я вспомнила, что, возможно, наверху уже утро и меня могли потерять.
— Кстати, тут где-то ползает василиск, — сказал вдруг Том, когда мы, спустя короткое время, нашли выход из лабиринта.
— ЧТО?! — завопила я. — ТЫ РАНЬШЕ СКАЗАТЬ НЕ МОГ?!
— Я только что вспомнил, — начал оправдываться тот. — Но он в спячке и совершенно не опасен...
После моей истерики, в которой я сказала всё, что о нём думаю и о Волдеморте, и о василиске, и вообще обо всём, мы наконец-то вышли. Том притих и тихо себе шёл рядом, делая вид, что его вообще нет. В общем, мы вышли из Тайной Комнаты.
И вовремя.
Солнце едва встало и я, надев мантию-невидимку, поспешила в свою гостиную.
Но я всё равно еще раз сюда приду.
Всё-таки я действительно немного ку-ку.
— А я тебе говорил, — ехидно отозвался Том и я закатила глаза.
Дурак.