Конечно, в Ордене сразу прознали о моей вольности и многие смотрели на меня с укором. Только Грюм, как истинная шизофреничная личность, успел заметить, что надуть человека без палочки может только истинный маг с хорошей энергетической аурой.
- Я не только тетку надула, - призналась я. - Она думала, что миксер хочет ее изнасиловать. А чайник с поварешкой оторвать ноги и руки.
Грюм расхохотался, а МакГонагалл, невольно ставшая свидетельницей этого разговора, поморщилась.
- Вам, мисс Поттер, должно быть стыдно, - сказала она. - Очень стыдно.
Я покорно кивнула.
- Конечно, мадам, мне должно быть стыдно, - согласилась я, - Но, кажется, я должна вам признаться, что у меня диагностировали самую страшную болезнь. Гриффиндор. Гриффиндор это болезнь, от которой лекарства выдает Волдеморт. А к нему на чаек я не тороплюсь.
От такого заявления Грюм впал в настоящий истерический припадок, а МакГонагалл сняла двадцать баллов с Гриффиндора, только потом вспомнив, что мы не в школе.
Вскоре я осталась один на один со своими мыслями и принялась раздумывать на тему следующего года. Конечно, в следующем году будет что-то страшное и жестокое, но я не слишком понимала, что именно.
Вот Том понимал, но он сейчас был в гостях у Волдеморта и, скорее всего, не придет до следующей недели.

От скуки я решила порисовать карикатуры. Получилось весьма правдоподобно. Первым я нарисовала Дамблдора с феноменальным диалогом с самим собой. Феникс тоже был нарисован в качестве пламенной курицы. Я подарила свою первую карикатуру великому и неповторимому Темному Лорду Гриндевальду, а потом придумывала все новые и новые юмористические изображения для продажи близнецам. Уверена, эти двое продадут их за рекордную цену.
Гриндевальд славно поржал с карикатур, притащил мне целую шкуру моего василиска (с какого перепугу слизеринский василиск стал моим - непонятно) и свалил на вооруженные действия.
Гермиона была у своих родителей, Рон гостил у близнецов, чей бизнес пошел в гору. Предположительно размером с Эверест.
Я от скуки, вечной спутницей моей, сделала то, что давно планировала - нарисовала старушке Вальбурге усики. Гитлеровские усики.
После этого дня два были слышны только ее вопли и даже Силенцио не спасало. Молли Уизли, вернувшаяся в Блэк-мэнор, смотрела на меня с укором и грозилась сжечь портрет моей бабули. Я в ответ сказала, что это случиться только через мой труп, потому что Вальбурга часть семьи, хоть и висит на стене и не может передвигаться по дому. Ну и плюс она вредная и противная, и вообще она Сатана, но то семейное дело. Миссис Уизли в ответ поджала губы и промолчала, хотя, я уверена, хотела бы многое высказать мне про "часть семьи".
Вскоре в гости наведались Флер и Билл. Летом следующего года они хотели сыграть свадьбу, о чем тут же сообщили родителям жениха. Артур был рад, а вот Молли нет. Я не видела причин, чтобы не любить Флер. Она милая, красивая, умная и сильная, любит Билла и хочет создать настоящую семью - о большем и мечтать нельзя! Но миссис Уизли невзлюбила Флер просто потому, что ее акцент был ей противен, а сама натура француженки была легкой и воздушной, как и она сама. И еще интересы матери семейства и будущей невестки расходились во всех смыслах и понятиях: миссис Уизли любила певицу Селестину Уорлок, Флер же ее критиковала и смешно пародировала ее, миссис Уизли любила готовить домашнюю выпечку, француженка же делала искусные десерты без помощи магии.
Они были совершенно разными, что и заставляло Молли говорить старшему сыну, что он выбрал не ту девушку для семейного счастья.
Я, ставшая случайным свидетелем их беседы, только фыркнула тогда и сказала Биллу после промывки мозгов, что Делакур самая лучшая партия для него и что ему не стоит слушать мать и выбрать именно француженку, любящую Уизли всем своим сердцем.
Кажется, теперь Флер станет частой причиной ссор между матерью и сыном.

Когда Гермиона пришла в гости в Блэк-мэнор, она сразу уловила тонким нюхом запах французских духов. И сразу же определила, что в доме находится Флер Делакур.
- Она снова приехала? - поморщилась Грейнджер, зайдя в мою комнату. - Ей что, больше заняться нечем?
Я удивленно посмотрела на нее.
- В смысле? Что ты имеешь в виду? - не поняла я.
Гермиона терпеливо стала мне объяснять, что Флер очень самовлюбленная девочка, что она сама решила для себя, что влюблена в Билла, а потом бросит его, как и каждая настоящая вейла-француженка.
- Она не такая, Гермиона, - сказала я, выслушав всю ее речь. - Она, может быть, и кажется глупой, но тогда Кубок не выбрал бы ее. Кубок выбирает сильнейших.
- Но он не учитывает качества характера, - парировала староста. - Кубок учитывает силу и разум соперника. Не характер.
Я закатила глаза.
- Флер любит Билла и не стала бы использовать и вертеть его...
- Откуда ты знаешь? - в комнату вошла Джинни Уизли, приехавшая на пару с Роном обратно в Блэк-мэнор от близнецов и их лавки. - Откуда ты знаешь, что она такая хорошая?
Ну, как тебе сказать...
Я пролегилиментила ее и увидела, что она очень сильно любит твоего старшего брата, буквально готова на все ради него и вообще Флер уже напридумывала себе троих детишек и прекрасный домик где-нибудь в Лондоне.
Про легилименцию никто из девочек не знает, поэтому мне пришлось ляпнуть первое пришедшее на ум:
- Я просто это знаю.
Джинни прищурилась, убирая длинные рыжие волосы назад.
- Значит, она не такая уж и хорошая.
Я закатила глаза, поджала губы и вышла из своей же комнаты, громко хлопнув дверью.

Молли продолжала терроризировать Билла насчет Флер, старательно игнорируя присутствие самой Флер. Это бесило меня и я как-то раз специально говорила весь день на французском, чтобы позлить Молли.
- Милая, не думаю, что кто-нибудь понимает тебя, - сказала миссис Уизли, а я в ответ посмотрела на Флер, разговаривающую с Тонкс и Медой.
- Почему же? Флер меня прекрасно понимает, - сказала я уже по-английски.  - Она очень милая девушка, как вы этого не понимаете?
Миссис Уизли в ответ поджала губы и ушла готовить свой фирменный пирог с мясом и картошкой.
И случился прорыв моего недовольства, когда один раз услышала всхлипы из-за двери чулана. Я прислушалась и тихонько подошла к двери. Это действительно были всхлипы! Взявшись за позолоченную ручку двери, я открыла дверь и увидела сидящую на полу француженку.
- Флер? - удивленно произнесла я, подняв брови едва ли не до макушки. Делакур, увидев меня, тут же начала вытирать дорожки слез и закрыла рот рукой, чтобы не всхлипывать.
Я оглянулась и быстро закрыла дверь. А потом села рядом с ней и спросила, что же с ней случилось.
- Я так ста'гаюсь быть хо'гошей невесткой, но не могу пон'равится миссис Уизли, - прошептала  Флер, утирая свои слезы. - Она такая... такая... хочет сжить меня со свету... Миссис Уизли постоянно гово'гит Биллу, что я ужасна и ленива, что я до ужаса легкомысленна и глупа... Mon dieu, я не такая! Я ста'гаюсь быть такой, как она хочет, но она в упор этого не видит и только к'гитикует, к'гитикует и к'гитикует! - она снова заплакала. - Я так хотела, чтобы мама Билла меня полюбила, поняла, что я ошень сильно его люблю, но... Но Молли Уизли меня ненавидит! А ее дочь, Дшинни, во всем за ней повторяет, как и твоя под'гуга Гемивонна. Они все меня ненавидят...
Я обняла ее, внутри чувствуя, что слова Сириуса о том, что Молли хочет контролировать всех и вся, что она все его ругательства в ее адрес находят оклик во мне, когда я обнимаю влюбленную девушку, плачущую из-за неодобрения и укоров матери жениха.

Первое, что я сделала - разрешила Кикимеру говорить все, что он думает. Раньше я и Сириус запрещали говорить ему про грязнокровок, предателей крови и так далее, но теперь я не могла не сделать это. Раз уж им нравится говорить что-то про Флер, то пусть они послушают что-нибудь ужасное про себя. Кикимер был счастлив и направо, и налево раздавал свою порцию мнения. Вскоре Молли обратилась ко мне с просьбой урезонить домового эльфа, но я сказала ей в ответ:
- Простите, но я не хочу принуждать его, - ответила я, криво улыбаясь.
Миссис Уизли посмотрела на меня с недоумением.
- Простите, мэм, но я ничего не собираюсь делать, - сказала я и бессовестно сбежала подальше от нее.
На следующий день я сделала вид, что оглохла, когда Кикимер накричал на миссис Уизли, обозвав ее предательницей крови и покровительницей грязнокровок. Я хоть и не любила такие слова, но кажется меня немного заклинило, потому что в этот день должен был приехать Том, чтобы Дамблдор представил его в качестве члена Ордена Феникса и родственника Волдеморта.
Конечно, это вызвало бурное обсуждение прямо посреди обеда.
- Это неправильно, - заявила Молли Уизли. - Вдруг он окажется прислужником Того-Кого-Нельзя-Называть?
- Я не думаю, что он стал бы прислужником Волдеморта, - легко ответил Дамблдор, пожирая мармеладки со сладким чаем. Интересно, у него там ничего не слипнется?
Я постаралась не слишком отсвечивать, поэтому свое мнение вставить в болтовню взрослых не могла.
- Но, Альбус, это все равно большой риск, - добавил Артур. - Он может действительно оказаться верным человеком Сами-Знаете-Кого.
- Я так не думаю, - пропел Дамблдор, хитро поглядывая на меня. - Я ему доверяю.
- Доверять! Слизеринцу! - воскликнула Молли, щедро плеснув Дамблдору кипятка в чай. И чуть не пролив этот самый кипяток ему на зеленую мантию с золотыми блестками.
- Профессор Снейп тоже слизеринец, - все-таки вставила я свои пять копеек, чем заставила миссис Уизли пойти красными пятнами. То ли от злости, то ли от смущения.
- Верно подмечено, - поддакнул директор.
В этот момент на горячий обед приперлись Ремус, Грюм, Тонкс и Кингсли, и настало обсуждение насчет Амбридж и ее заключения в Азкабан. Ей дали тридцать три года с правом на досрочное освобождение.
- Корнелиуса Фаджа сместили с должности Министра, - сказал Шеклболт, выставляя на стол газету с фоткой Фаджа. Я тут же подцепила ее и прочитала первые абзацы. - Его место занял Руфус Скримджер.
Я немного посидела за столом, послушала сплетни, а потом свалила, ибо делать тут больше нечего.

Вечером, когда Тома уже представили и  все было оки-доки, мы с ним по-тихому свалили из дома. Сначала ушла я якобы погулять, потом ушел Том и мы потопали погулять в парк, а потом в кино на какой-то романтический фильм. Конечно, он был чертовски интересным, но Мраксу он почему-то не понравился.
Тем же вечером Волдеморт и его сторонники штурмовали Азкабан, разрушили его, забрали пленников и дементоров, и были таковы.