- Я говорю вам, сэр, там был Темный Лорд...
Фадж не хотел слушать ни меня, ни кого-либо другого.
После того, как я вытащила нас с телом Седрика обратно в Хогвартс, все будто с ума посходили. Вокруг меня постоянно юлил Фадж, выясняя, что же все-таки там произошло, и, когда я говорила про Волдеморта и Пожирателей, возмущался и говорил, что мне непременно нужно проконсультироваться у мисс Хиггс, его племянницы.
- Вам это все приснилось, милочка, - не терпящим возражений тоном сказал он и насупился. - Вероятно, Кубок предоставил вам еще одно испытание, в ходе которого погиб мистер Диггори... Да-да, несчастный случай, произошедший с чемпионом....
Вот же тупица.
Но неплохая наживка для журналистов. Я уже вижу новый выпуск Пророка о несчастном случае на Турнире Трех Волшебников.
Гелла на пару с Дамблдором (Мерлин, они в чем-то согласились, сейчас будет конец света!) смотрели на Министра злыми глазами. А Сириус в виде собаки, сидевший под моей кроватью, глухо зарычал.
- Так, господа, девочке нужен покой и только покой! - появилась взволнованная мадам Помфри с красными от слез глазами. - Я понимаю, вам нужно... многое обговорить, но мисс Поттер получила весьма сильные раны, поэтому я вынуждена просить вас уйти. Остаются только родственники, - она остро взглянула на Сириуса-собаку и упрямо поджала губы.
- Он часть семьи, - тут же улыбнулся Гриндевальд. - И Бродяга помогает принц... Эмили в стрессовых ситуациях.
Медсестра только скривила губы и выгнала Фаджа и Дамблдора.
Как оказалось, в меня угодило парочку темных проклятий, о которых я вспомнить не могла и не хотела. Лодыжка, в которую попал кусок могильного камня, была перебинтована раз двадцать. А еще другая нога была вывихнута. И вообще я была почти вся в капельницах и бинтах, чем пугала Фаджа и заставляла нервничать Геллу.
Меня помыли, обмотали и оставили на койке, чтобы я пришла в себя.
- Значит этот ваш Волдеморт возродился? - шепотом уточнил Гриндевальд, вытаскивая Сириуса из под кровати и что-то шепча ему в собачье ухо.
Я кивнула.
- И он хочет что-то сделать? Ужасное, противозаконное и темное?
- Стопудово, - подтвердила я.
Сириус, выслушав Гриндевальда, радостно затявкал и убежал из Крыла, к огромному удовлетворению Помфри.
- Я забираю тебя на лето в Сибирь, - сказал Гелла и нахмурился. - Меня не интересует ваш британский посредственный Темный Лорд с идиотским именем. Меня волнует то, что он собирается тебя убить. А ты - моя единственная наследница, принцесса. И будешь ей до конца моих дней, даже если у меня будут свои дети, что, впрочем, маловероятно.
Я устало покачала головой.
- Ты думаешь, все настолько плохо? - прознала я хриплым, усталым голосом.
Гелла отвел глаза и собрал пальцы в замок.
Ясно.
Все херово.
Впрочем, это уже и не так важно.
Волдеморт со своими псами остался где-то позади, когда я с трудом повернула голову вправо. Тело Седрика закрыли белоснежной простыней, только недавно его родители ушли оттуда.
Мне нужно было сделать все это раньше. Устроить побег нужно было сразу, как мы там появились.
«Ты уже ничего не можешь сделать, Эмили», - сказал Том спокойным голосом. - «Они бы совершили ритуал позже, тогда бы погиб кто-нибудь другой только и всего».
Тоже верно.
Мадам Помфри закрыла тело Седрика ширмой и, всхлипнув, ушла в свой кабинет.
Но все равно от этого не легче.
Я закрыла глаза и Гелла, тихо скрипнув стулом, ушел.
Сириус оказывается побежал за Фаджем и нассал ему на ботинки и штаны. Гелла его вытащил из этой передряги и обещал обоссаному министру, что такого не повториться. Хотя тут он слукавил, потому что буквально через пять минут превратился в сокола и насрал Фаджу на голову.
Придурки.

Я впала в глубокую депрессию в связи с тем, что моего друга-чемпиона прихлопнул полудохлый Темный Лорд и собрал всех своих фанатиков, а потом пытался прикончить меня, но случилась какая-то хрень и я увидела погибших людей, среди которых были мои родители и Диггори.
В общем, настроение было не самым радостным, а тут еще приперся Фадж с деньгами, которые он вручил мне, больной, перевязанной на койке, в присутствии судей и Скитер, поглядывающей на меня испуганно и как-то затравленно.
Скоро судьи ушли и мы с Министром и Скитер остались одни.
- Уверен, мисс Поттер расскажет нам, что произошло... там, - радостно сообщил Скитер Фадж.
Если бы взглядом можно было убить, то Корнелиус Фадж был бы мертв раз сто.
Я только-только начала рассказывать, как красный от возмущения Фадж прервал меня гневным криком:
- Вы должны говорить правду, мисс Поттер!
Я уставилась на него взглядом Волдеморта и скривила губы в усмешке.
- Вы обвиняете меня во лжи? - спокойно спросила я, продолжая пялиться на него.
Скитер испуганно сжалась. Фадж побледнел и покраснел, и посинел одновременно.
- Я говорю л-лишь, что б-бы вы перестали п-приукрашивать и выдумывать с-события, - ответил он дрожащим голосом. - Тот-Кого-Нельзя-Называть не вернулся! Он давным-давно мертв и вам это прекрасно известно! Вы сошли с ума, если думаете, что Темный Лорд возродился!
Я закатила глаза. Министру в голову пришла очень замечательная, прямо хорошая идея, если судить по его глазам.
- Пишите, мисс Скитер, в своей новой статье, что Эмилия Поттер, Девочка-Которая-Выжила, сошла с ума после...
Рита уронила свою сумочку, уставившись на Фаджа во все глаза.
- Но, господин министр, все признаки смерти мальчика указывают на темный ритуал, - проблеяла она и косо посмотрела на меня.
Я прищурила глаза и одними губами сказала ей: «Ты же не хочешь, чтобы это попало в газету?».
Скитер набрала в грудь побольше воздуха и продолжила:
- Я не стану печать ересь про сумасшествие мисс Поттер. Ни за какие деньги, - добавила она со вздохом разочарования.
Свобода дороже денег, не так ли, Рита?
Фадж ушел, дрожа от бешенства. Рита поспешила за ним, бросив на меня сочувствующий взгляд.
- Надеюсь, с вами все будет хорошо, - сказала она и исчезла за дверями Больничного Крыла.
Я тоже на это надеюсь.

- Закончился, - произнес Дамблдор, оглядев присут­ствующих, - еще один учебный год.
Он замолчал и посмотрел на стол пуффендуйцев. За этим столом было тише всего, а лица студентов были са­мыми грустными и бледными во всем Большом зале.
Меня специально выпустили из Крыла ради этой речи. Завтра я должна была уматывать отсюда в Сибирь на пару с Сириусом и Геллой, но сегодня был прощальный вечер в честь погибшего Седрика Диггори.
Я просто не могла его пропустить.
- Многое я хотел бы сказать вам сегодня вече­ром, - продолжил Дамблдор, - но прежде всего я дол­жен признаться, что мы потеряли очень хорошего че­ловека, который должен был сидеть здесь, - Дамблдор махнул рукой в сторону стола пуффендуйцев, - и вме­сте с нами радоваться Прощальному пиру. Я хотел бы, чтобы все сейчас встали и подняли стаканы в честь Седрика Диггори.
Я встала одной из первых, хоть и слегка хромала - нога еще не совсем зажила. Заскрипели отодвигаемые ска­мьи, и все подняли кубки и по залу прокатилось: «За Седрика Диггори».
Я поймала взгляд Чжоу Чанг. В нем не было ни ненависти, ни злобы. Только обреченность.
Она должна меня ненавидеть. Я не спасла его.
Я не спасла Седрика Диггори, и груз от этой смерти всегда будет перед моим взором. Как памятка на случай, если я забуду за что ненавидеть и презирать Волдеморта.
- Седрик обладал многими достоинствами, которы­ми отличаются студенты Пуффендуя, - снова начал вещать Дамблдор. - Он был хорошим верным другом, любил труд, высоко ценил справедливость. Смерть его подей­ствовала на всех вас, независимо от того, знали вы его или нет. Поэтому я думаю, вы имеете право узнать, как это случилось.
Я внутренне простонала и в упор смотрела на стол.
Почему этот старикашка вечно все портит? Нельзя промолчать? Или он хочет, чтобы Фадж его повесил?
Чокнутый интриган.
- Седрика Диггори убил лорд Волдеморт.
По залу пронесся взволнованный шепот. Я прикрыла глаза и молилась, чтобы этот фарс поскорее закончился. Ди­ректор спокойно дождался пока шум стихнет.
- В Министерстве магии не хотят, чтобы я сообщал вам это, - продолжил он. Еще бы не хотели. - Возможно, некоторые из ваших родителей будут в ужасе от того, что я сделал. Либо потому, что они не верят в возвращение Волдеморта, либо потому что считают вас слишком малень­кими, чтобы говорить об этом. Но я уверен: правда в любом случае предпочтительнее лжи, а пытаться пред­ставить смерть Седрика несчастным случаем или зая­вить, что он сам в этом виноват, было бы оскорблением его памяти.
Я приподняла голову и мой взгляд наткнулся на Малфоем с его маленькой компанией. Они о чем-то шептались. Даю Дамблдора на убийство, это точно не о том, какой тыквенный сок, оказывается, вкусный.
Чертовы Пожиратели с их идиотскими отпрысками.
Под столом я сжала руки в кулаки и пообещала, что обязательно испорчу Малфою его аристократическое личико.
- Есть еще один человек, которого необходимо упо­мянуть в связи со смертью Седрика, - говорил тем временем Дамбл­дор. - Я говорю, конечно, о Эмилии Поттер.
Вот спасибо вам, господин директор. Теперь все смотрят на меня во все глаза. Наверняка подумают, что безумие передается через лимонные дольки и лимонный щербет.
- Эмилия Поттер смогла ускользнуть от лорда Волдеморта, - продолжал Дамблдор. - Она рискнула жиз­нью, чтобы вернуть тело Седрика в Хогвартс. Она проявила храбрость, которую перед лицом лорда Волдеморта проявлял не каждый взрослый волшебник и теперь я пью в ее честь.
Это было бы даже приятно, если бы не было так грустно.
Дамблдор тяжело повернулся ко мне и снова поднял кубок. Почти все в Большом зале повторили его движе­ние. Они назвали мое имя, также, как назвали имя Седри­ка Диггори, и выпили в мою честь. Но за стоящими школь­никами я увидела, как многие из слизеринцев оста­лись вызывающе сидеть на своих местах и даже не при­тронулись к кубкам. Дамблдор, у которого волшебного глаза, как у Грюма, не было, этого не заметил. Когда все снова заняли свои места, Дамблдор продол­жил свою речь.
Дурачье невежественное.
- Цель Турнира Трех Волшебников - укреплять вза­имопонимание среди волшебников всего мира. В свете случившегося - то есть возвращения лорда Волдеморта - такое взаимопонимание становится, как никог­да, важным.
Дамблдор перевел взгляд с Хагрида и мадам Максим на Флер Делакур и студентов из Шармбатона, а затем на Виктора Крама и дурмстрангцев за слизеринским сто­лом.
Наверное, это не надо было говорить. Именно из-за этого дурацкого Турнира случилось все это. Я гневно закусила губу и хотела крикнуть Дамблдору прямо сейчас все, что я о нем думаю, о его чертовой речи и вообще о всем этом пире, который он превратил в вещание про Седрика и Волдеморта.
- Каждый гость этого зала, - сказал Дамблдор, и его взгляд задержался на учениках из Дурмстранга. Наверное, дело в том, что Каркаров сбежал прямо с Турнира, увидев Метку. Снейп, вопреки и против, остался в Хогвартсе, а не пошел за товарищем по несчастью в далекое путешествие. - Будет с радостью встречен здесь всегда, в любое вре­мя. Хочу повторить еще раз: в свете возрождения лор­да Волдеморта мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Лорд Волдеморт славится способностью сеять раз­дор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии. Раз­личия в наших традициях и в наших языках несуще­ственны, если у нас общие цели, а наши сердца откры­ты навстречу друг другу. Я уверен - и никогда еще я не хотел бы так сильно ошибиться, - что впереди нас ждут мрачные и тяжелые дни. Некоторые из присут­ствующих в этом зале уже пострадали от рук лорда Волдеморта. Многие семьи были разрушены. Не­делю назад погиб ваш товарищ. Помните Седрика. Если настанет время делать выбор между легким и правильным, вспомните, что случилось с честным, добрым, смелым мальчиком только потому, что он случайно встал на пути лорда Волан-де-Морта. По­мните Седрика Диггори.
Я наткнулась взглядом на Тома. Тот сидел, бледный, хмурый, и смотрел точно на Дамблдора.
«Нам надо найти крестраж. Он здесь, в Хогвартсе», - сказал Том.
Я кивнула.
Мы сделаем это.
Но сначала...
- Я предлагаю вам, друзья, пустить в небо фонарики, - закончил речь Дамблдор, поглядев на потемневшее небо. - В честь того, что закончился Турнир Трех Волшебников. В честь погибшего Седрика Диггори.
Все встали и направились к выходу.
Делать фонарики могли не все, но в этом помогали профессора. Фонарики делали из разных вещей: камней, листочков, лент и заколок. У каждого в руках были фонарики и они взлетали в небо, делая его ярким и каким-то волшебным.
- Прости меня, Седрик, - прошептала я и пустила свой, ярко-красный фонарик, вверх.

Мы с Томом сидели в коридоре на восьмом этаже. Я была под мантией-невидимкой, Том сидел рядом и был немного расстроен.
- Чему это ты так печалишься? - спросила я, оперевшись спиной о стенку. - Ты вообще-то немного козлина, знаешь. Стереть мне память и молчать об этом...
Том нахмурился и вжал голову в плечи.
- Я... немного испугался, - признался он едва слышным шепотом. - Знаешь, я же впервые... почувствовал...
Я прервала его, стянув с себя мантию-невидимку, и поцеловала в губы.
- Знаешь, это было чертовски нечестно, но я тебя прощаю, - сказала я, прервав поцелуй и посмотрев ему прямо в глаза. - Только с условием, что ты больше не будешь так делать, усек? А то сделаю из тебя фарш.
- Договорились, - радостно протянул он и снова коснулся своими губами моих губ. - У тебя губы сладкие...
Я рассмеялась.
- Мы вообще-то пришли сюда за кое-чем другим, - напомнила я тихим голосом и встала. - Нужно туда-сюда походить и представить комнату с хламом?
Он кивнул и как-то чересчур мечтательно улыбнулся.
Я представила комнату со всяким хламом и походила туда-сюда по коридору.
Дверь выросла из ниоткуда и я зашла в нее.
- Ну и где ты моя прелесть? - прошептала я и посмотрела на кучи хлама вокруг себя, глазами ища ту самую статую с диадемой на голове.

Что-то пошло не так. Нас с Томом в момент соединения капли крови с крестражем отбросило в разные стороны и мы оба потеряли сознание.
Очнулись мы спустя кучу времени и первое, что я успела услышать - звук падающих тарелок и прочего хлама. Тут же разлепив глаза, я уставилась на удивленного Тома, который все это и повалил.
- Эмили, я, кажется, теперь материальный. И я больше не слышу твоих мыслей.