Предупреждение: перед прочтением акцентирую ваше внимание на том, что данная глава представлена в виде обыденных сцен, отрывков, которые могут быть не связаны лишь одним днём, поэтому, пожалуйста, будьте внимательны.

Солнце невесомо касается непроглядного тумана. Размытые лучи ступают в глубину лелеющей тишину комнаты. Мэйли после двухчасового обеденного перерыва распахивает длинные ресницы. Весьма бодро, что удивительно, приподнимается и осторожно прислушивается к хрупкому, беспокойному сну малышей. Сквозь небольшой проём деревянной кроватки выглядывают маленькие детские пальчики, изредка сжимающиеся в кулачок. Умиляясь их дотоль редкому спокойствию, не сопровождающемуся утомлённому хныканью, девушка окунается в пучину прожиточных некогда воспоминаний...

Помнится, в день неутолимой жаждой появления ангелочков одной Рюджин не давали покоя два безумно терзающих сердце вопроса. Наён и Тэхён невнятно парировали историю любви между мужчиной и женщиной. Господин Чон рассказывал про ферму аистов, однако поведать откуда среди бела дня они появились не сумел. Еин упомянула о Боге, а спрашивать у Госпожи Чон девочка даже не имела желание, поскольку слушать биологические и философские лекции — сущий ад, да и затея никудышная. Даже всезнающий голосовой помощник лишь коротко бросил: «Я не понимаю о чём вы».

Рюджин, отнюдь не осознавала мотива окружающих, чьё мнение разнилось вдоль и поперек. Никто так и не сумел убедительно донести, как детям суждено попасть в животик и почему люди рождаются...

Невыносимо режущая боль истощенно пульсировала и одновременно убивала. Белые стены стискивали и оковывали охапкой панический страх, глаза слепил яркий свет ламп, а звук бренчащей аппаратуры развеивался протяжным эхом. Выступающий пот на лбу протирали ходящие из стороны в сторону медсестра, шепча на ушко успокаивающие слова.

Холодные истерзанные волнением ладони стирают, навзрыд стекающиеся к иссохшим губам слезы. Она вычеркнет безжалостно любой миг своего существования, однако первые крики, заполонившие её материнское сердце, отпечатает навечно выжженными импульсами. Запомнит трепетный взгляд мужа, одаривающий детей неискупимой любовью.

— Можно войти? — услышав скрип отворившийся двери, Мэйли смахнула ностальгические воспоминания и примкнула вниманием к Еин, робко шагнувшей к дремлющем ангелочкам. — Ути! Сладкие булочки с корицей. Так вкусно пахнут.

Обворожительное личико безмятежно сверкало задорной улыбкой. Щеки младшей зарделись алым румянцем, выдающим её глупое смятении и недосказанность. Чисто лакированными туфлями она наконец ступила ближе к Мэйли, стараясь не издавать малейшего шороха.

— Я иду на свидание, — появление нового возлюбленного однозначно сменило в ней всю краску грубости на цветущую женственность. Вновь опускает смущенно голову, пытливо теребя лямку кожаной сумки. — Дай, пожалуйста, совет. Поцелуй не будет лишним? Я не покажусь ему чересчур легкодоступной? Безумно не хочу испортить впечатление. Все говорят по-разному.

— Если он относится к тебе серьёзно, разумеется, можете закончить день поцелуем. Для интриги пусть это будет в щечку. Разве не мило? Думаю, ему понравится, — перед задумчивым взором неожиданно воссоздаются картины их первой дотоль неуклюжей встречи. Чонгука привлекала чрезмерная небрежность, застенчивость, не позволяющая ей спокойно вздохнуть за целый день. Она была просто собой. — А ежели он обладает плохими манерами, не уважает и не ухаживает, то забудь!

— Он хороший, клянусь, — Еин поспешно возразила. — Мы встретились на банкете. Он учится в университете и занимается спортом.

— Проведите хорошо время вместе, — в надежде успокоить, Мэйли обняла её, нежно поглаживая по распушённым волосам. — И будь искренней. Притворство до добра не доводит.

— Ты позволишь погулять с булочками около особняка? — вежливо попросила Еин, надув умоляюще губки.

— Хорошо. Вот только вставай в очередь. Джису сегодня сидит с ними в моём заведении. СынЮн заранее обрек её эксперимент неудачей. Говорит, молодой человек испугается и сбежит. В итоге, упрямцы поспорили. — Мэйли затягивает плотнее шёлковый халат и смекает, что, подавно, протараторила лишнего. — Ой, Чонгуку знать необязательно. Ему не понравится это идея, а мне она на руку. Я...я не обманываю. Просто не договариваю.

Монотонные всхлипывания требуют мгновенного интереса к своей крошечной персоне, нуждающейся тепла и уюта. Их доверчивый взор озаряется непорочностью и светлостью, когда стеклянные очи созерцают родной облик.

«Когда я потеряла первого ребёнка, мир, в котором приходилось выживать, был ничтожно пустым и жалким. Подобно появлению зимы, вызывающей на коже лишь стадо мурашек с привкусом отчуждения. Казалось, счастью дорога закрыта, а искать выход бесполезно. Испытание временем ценится куда лучше самоуничтожения. Сейчас рядом они. Две пары угольно карих глаз, забравших ласку и заботу. Смогу ли воплотить в их безграничную чистоту правильное воспитание? Каждую золотую секунду я буду стараться ради них. Ради своей семьи».

[Опубликовано: 16:45]

***

Роман Фредерика Бегбедера посвящён довольно-таки популяризированной теории. Любовь в книге рассматривается, словно игра дофамина, чьё действие бесспорно заканчиваются спустя три года. Опустошенная капсула отношений прививает привычку, либо вовсе угасает, превращаясь в пыль. Гормоны же прекращают стимулировать эмоциональную зависимость партнёров, сходясь на обычное — нет.

Действительно ли у любви есть срок?

Наён долго и томительно размышляла. А что произойдет, когда наступит конец?

Трагедия.

— Зачем думать о конце, когда наступило начало? — Госпожа Чон отложила захватывающую на вид книгу, наводящую некое противоречие. Бессмысленный текст сначала подтверждал концепцию, дабы после опровергнуть. Быть может, ответ индивидуален и не поддаётся науке? — Пойми, вы почему-то забываете поливать бережно чувства романтикой, увязываясь за несуществующими проблемами. Неужели старания исчезают просто на скудном свидании?

И Наён осеклась по-новой.

Дорожный знак пешеходного перехода оттеняет изящное оранжевое сияние. На часах высокого билборда половина одиннадцатого. Весенняя ночь радует свежим, непередаваемым чистым воздухом, наполняя душу гармонией и спокойствием.

Они крепко сцепили руки замком, вслушиваясь в мелодию своих сердец. Птицы веселыми стайками сопровождают друг друга, разлетаясь по дворам и закоулкам. Природа способна одолевать любую проблему, оснащая легкие духовным умиротворением и страстью.

— В последнее дни столько всего навалилось, — Наён понуро вздохнула, вкушая неимоверный ком в горле. Тяжесть бремени, захватившая врасплох, склоняет настроение к скалистому дну. — Характер Рюджин отбавляет всякое желание иметь второго ребёнка.

— Каждый проходит этап трудностей, — приметив неподалёку одинокую скамейку, Тэхён бережно усаживает Наён на свои колени. Приобнимет заботливо тонкую талию, аккуратно расправляя спутавшиеся по ветру волосы. — В этом и заключается смысл. Надо воспитывать нашу строптивую маленькую девочку. — медленно целует шею и подушечками пальцев поглаживает бархатистую кожу, благоухающую нотками марципана с белым шоколадом. — Я понимаю, у тебя всё должно быть идеально, но, дорогая, так не бывает.

— Твои чувства не остыли? — дотошно хмурится, нервно подёргивая ногой. Что-то судорожно замирает. Сладкая ложь значительно вовлекает мраком. Жажда прямолинейного ответа то усиливается, то бесстрастно ослабляется. — Переживаю, что когда-нибудь мы...

— Я прежде не думал о расставании. И в университете сказал: «Будешь моей судьбой». Нам уже достаточного обычного молчания, чтобы выразить эмоции и понять друг друга. — деревья шелестели проявляющимися к лету позеленелыми листьями. Песочный вихрь закалял волной дорожку ледяных мурашек, подволакивая предательскую дрожь. Тэхён снимает чёрную ветровку, накидывая на плечи содрогающейся жены. — Хотя... Если проштудируем Камасутру, станем ближе, родная. М-м?

— Начнём с простых поз? — душа наполняется покоем и тем прекрасным мирным состоянием. Наён заразительно хохочет, загадочно копошась в телефоне. — Вот.

— Мужчина ложится на спину, вытянув ноги. Девушка располагается перед ним, положив между ног вибратор. Игрушку для удобства лучше подпереть подушкой. Руки остаются свободными, что позволяет подключить к процессу ручную стимуляцию, — игриво зачитывает Тэхён, возмущённо приподнимая брови. — Пиздец, и ты молчала? Уже давно бы от корки до корки всё прошли. Упущение, упущение!

Жгучая до посинения тоска беспрерывно окутывает шерстяным шарфом, затуманивает здравое сознание и кровожадно губит. Не щадит, дабы никто не поведал истинную соль счастья. Люди опасаются глотать горечь упорного терпения, поскольку умением достойно встретить испытание, обладает далеко не каждый.

И Наён осмысливает. У любви нет срока. У настоящей любви — вечность.

Вместе до потери пульса...

Так суждено.

Так надо.

***

Поющие усладой слуху пташки разлетаются по гнездышкам, размахивая ожидающе маленькими крыльями. Лазурно-сияющее небо раскинулось безграничным одеялом, воссоздавая из пушистых облаков различные фигуры, думать над которыми можно без остановки.

— Папа! Папа-а! Тут муравьи бегают! — еле-еле проговоривший слова ребёнок, сидит на корточках и указывает пальчиком на узко ведущую тропинку к проливному фонтану.

— Не надо! Их нельзя у-убивать! Они очень хорошие! — мальчик жалостливо отдёрнул брата, поджимая ножки в резиновых тапочках. Любопытно глядя на их передвижение, тот добродушно улыбался, познавая мир насекомых.

— Я сам решу! — угрюмо сверкнув взглядом, ЧанХён высунул язык и пнул сердито камень в сторону.

Кажется, прошла всего лишь досадная секунда, переросшая в целое мгновение воспоминаний. Накануне двойняшки умели едва ползать неуловимо по полу и выплёвывать неоднократно соску, пока Мэйли готовила им смесь.

— Малые, не ругайтесь! — строго прикрикнул Чон, украдкой наблюдая за играющими сыновьями из невысокой летней беседки, где кропотливо занимался подбором дизайна для будущего пентхауса.

— Мне не нравится, что он командует! — нрав ЧанХёна своей непокорностью, пылкостью и лидерством определённо напоминал Чонгука, однако ненасытность в еде очевидно тому досталось от мамы.

— Я просто объяснил, что так делать плохо, — ЧанСу, справедливо отметить, обладал рассудительностью, сдержанностью и большим понимаем. — Давай сделаем что-то приятное для мамы?

— Хм... — поджав тонкие губки, мальчик задумчиво почесал затылок, хитро оглядываясь вокруг. — Я знаю. Пошли, пока никто не видит.

В просторной кухне миссис Квон скромно вращала сковородкой, прожаривая говяжьи кубики мясо. С открытого нараспашку окна веет приятным тёплым дуновением, раскачивающим прозрачные бежевые занавески.

— Как правильно воспитывать детей? — Мэйли впервые за долгое время смаковала вкус терпкого кофе из миниатюрного сервизного стаканчика, ощущая отрадный восторг и упоение. — Интересно ваше мнение.

— Ну-с, — отложив ненадолго железную лопатку на разделочную доску, миссис Квон обернулась, аккуратно поправляя завязанный платок. Оперевшись о деревянный стол, та засовывает руки в карманы синеватого фартука и ободряюще улыбается, — ребёнок полноправное зеркальное отражение родителей. Они растут, сканируя ваши поступки, сказанные фразы, выраженные эмоции. И нынче вполне возможно провести параллель и приметить, что они впитывают привычки окружающих.

Запыхавшиеся двойняшки безудержно влетают на кухню и останавливаются, измотанно придерживаясь за стену. Коленки испачканы, по всей видимости, песком, босые ножки покусаны комарами, а довольные лица изображают горделивое восхищение.

— Мамуль, это тебе подарок! — в унисон восклицают мальчишки, выуживая из-за спины ароматнейшие фиалки с махровыми лепестками и волшебными пионами.

Мэйли ошарашенно кладёт откусанную воздушную зефирку, скрупулёзно отряхивая липкие ладони.

— Сладкие медвежонки, спаси-и-ибо огромное, — растроганно приняв ценный детский букетик, она притянула обоих, цепко обнимая и чмокая мягкие щёчки. — Вы такие прелестные.

— Мы выбирали самые-самые красивые! — ЧанСу поправляет спадающий мамин локон, пока младший энергично шмыгнул к миссис Квон, шаловливо выпрашивая кусочек остывшего мяса.

Тэхён, вальяжно стоявший около входной арки, пронзительно свистнул, вынуждая присутствующих обратить на него пристальное внимание. Улыбнувшись уголками рта, тот подзывает неугомонных племянников указательным пальцем.

— Два отважных героя, скажите, как будем оправдываться перед садовником и бабушкой за испорченную клумбу? — небрежно растрепав чёрные, как уголь, волосы, он опустился на уровень малышей, вглядываясь в лучезарные веснушками мордашки.

— А мы и для бабушки сорвали! — ЧанХён храбро вздёргивает острым носиком, торопливо дожёвывая лакомство и облизывая измазанные маслом губы и пальчики. — Всё честно, дядя! И по попе бить не надо, мы же маленькие, хи-хи.

— Блин, я говорил, что нас наругают, — ЧанСу стыдливо отводит растерянный взор, неоднозначно затем почёсывая затылок. — Мы больше так не будем.

— Айгу-у, хорошо, — лукаво подмигнув, Тэхён выпрямился, — пойдёмте-ка играть в футбол. Ваш папа уже ждёт.

Когда стойкое «Мы» превышает шкалу отрицательных красок враждебности, агрессии и зла — невзгодам обречён бездонно лирический провал.

Сила в обоих.

Сила в их подлинной любви.

***

Оживлённо шаркая подошвой по песку и камням, Мэйли прошла на декорированную рисунками территорию садика, зрительно примечая около детской невысокой горки резвящуюся детвору.

Донельзя безграничные конфликты, семейные голосования, признаться, давили и порой вводили сомнения. Ей было дотоль важно посещение детей в исключительно обычное учреждение, где обитают разного рода и характера люди, где они не будут возвышаться элитными вещами, количеством денег, крутых гаджетов последних моделей, где те повидают всевозможные нравы проблем, противоречий и любовь.

На безликой планете мы просто люди. Равные.

— Здравствуйте, — воспитательница вежливо поклонилась пришедшим родителям, — у нас проходит творческий конкурс в честь мира животных. Пожалуйста, подготовьте с детьми интересные поделки.

— Айгу-у, замечательная новость! — изрядно несдержанная и многословная женщина громко хлопнула, облачая свои неестественно белые зубы. — ЮнХа обязательно принесёт самое лучшее изделие в группе. Она у меня такая рукодельница, такая рукодельница! Всё сама да сама!

Воспитательница после невозмутимого и порядком одобрительного кивка, тактично отошла. Пак Бэй презрительно скривилась, оглядывая надменно ожидавшую скромно Мэйли.

— Удачи вам, дорогуша, — фальшиво растянув губы в эдакую улыбку, та поправила спадающую сумку. — Не всем суждено обладать талантом. Придётся попотеть, чтобы сделать хоть... что-то несуразное.

— Не стоит волноваться, мои сыновья не ущемлены, благо, и делают желаемое сердцем, в отличие от некоторых, — опешив крайне безумной наглости, Мэйли раздражённо фыркнула.

— М-да, лентяи так и говорят, — женщина нервно цокнула. — Небось, даже английским не занимаетесь. Развития, видимо, нулевое в такой-то семье.

Просверлив колко удаляющуюся спину, Чон тотчас поражённо осеклась хлынувшей бестактности и невежливости...

Прогуливаясь неспешно по аллее парка, Мэйли демонстрировала пролетающих стаей птенцов, прыгающих на деревьях белок, которых люди пытались кормить, и слушала оживлённые рассказы мальчиков. Дорога вольно привела их к высокой и несусветно знакомой компании.

Изумлённые дети не могли свести взгляда и поразительно притихли, лицезрея блестящие коридоры, важно бродячих и копошившихся в бумагах сотрудников. Для них это было настолько ново и пугающе. Широко раскрытые ангельские глазки умиляли даже занятых работников.

— Здравствуйте, — неожидавшая гостей Сана, вскочила с места, чуть не опрокинув горячий чай. — Давно не виделись, проходите.

Малыши по повиновению ожидавшей мамы, тактично поприветствовали секретаря полным поклоном, вскоре изворотливо ретировавшись в кабинет удивлённого отца. Впоследствии недлинной беседы, Мэйли наконец-таки двинулась за утерянными из виду детьми.

— Чонгук-и, любимый, — кокетливо прощебетала она, хлопая невинно ресницами. — Ты же у меня заботливый? Самый сильный и, главное, до-о-обрый. Идёшь на уступки, понимаешь.

— Что натворила на этот раз? — Чон подозрительно изогнул брови, проводя кончиком языка по внутренней части щеки. Посадив канючивших сыновей на колени, он вновь недоверчиво бросил испытывающий взгляд к стоящей подали жене, почему-то не собирающейся даже подходить. — И давай без подлизывания. Знаю тебя не первый день, малыш.

— Ну блин! Ладно, ладно! — Мэй досадливо топнула каблуками, откидывая за спину густые волосы. — Посиди часик-второй с детьми, — заранее предугадав возмущение мужа, та стремглав добавила, — я забыла, что записана в салон! Месяц ждала! Умоляю! Детей не могу домой отправить, надо ещё забежать в магазин и купить вещи для садика.

— Мэйли, у меня работа, как ты себе, интересно, представляешь... — не успев договорить, Чонгук несдержанно свёл скулы.

— Не ругайся. Я туда и обратно, — плавно шествовав назад, девушка успокаивающе выставила руки, подобно виноватому заключённому. — В рюкзачках сок и кимбам на случай, если захотят покушать.

След Мэй незамедлительно простыл, словно её и в помине не существовало. Секундная стрелка настенных часов еле-еле вращалась вокруг своей оси. Минатозаки Сана в перерывах приносила напитки, шоколадные сладости и влажные салфетки, протирая замызганных грязнуль и отвечая на их нескончаемые любопытством вопросы.

— Папа-а! Кто нарисовал лучше? — не унимаясь, ЧанСу подскакивал перед разговаривающим по телефону Чонгуком, который конструктивно и доходчиво объяснял некоторые пункты делового контракта.

— Конечно же я, чего тут спорить? — отложив розовый карандаш, ЧанХён встал с кожаного дивана, направляясь к брату, подёргивающему подол чёрного пиджака. — Папа!

Облегченно кивнув, Чонгук швырнул мобильный на поверхность рабочего стола, сжимая пальцами взбухшие от злости вены у висков.

— Давайте уже свои шедевры, — плюхнувшись на кресло, он хватает рисунки, где изображены машинки, прототип космонавта и непонятно очерчённые фигуры. Вдруг заметив просвечивающие буквы, тот скептически поворачивает листы. — Вы откуда взяли эти бумаги?!

— У тебя на столе, — абсолютно спокойно ответил ЧанХён. — У нас они закончились, а ты долго болтал. Пап, не нужно ругаться, не то голова будет си-и-льно болеть и станет большо-о-ой, как шарик. Так мама говорила!

— Дедушка, конечно, будет рад, такому отчёту, — расслабленно откинувшись на спинку, Чонгук сажает довольных детей рядом. — Так и быть, давайте посмотрим мультики.

— Пап, а ты купишь нам большого робота-трансформера? — ЧанСу исподлобья взглянул на отца угольно-карими зрачками, точь в точь похожие на его.

— На выходных поедем, выберите своих роботов, — на мониторе компьютера промелькнул завораживающий сознание мультфильм, неотрывно приковывающий внимание не только почти не шевелившихся детей, но и самого Чонгука.

Относительно удачно обновив цвет волос, Мэйли навестила компанию, прежде застав спящих крольчат вместе с мужем. На фоне умиротворённо звучала джазовая мелодия, сопровождающая концом титров и тихое сопение.

Решение заглянуть в супермаркет пришло спонтанно. Обозревая неприятно ослепляющую ярко-неоновую вывеску, девушка ощущала боль колющего сердца. Душа по неизведанной причине будто передавала отрицательные импульсы отчуждения.

Посадив тяжёлых сыновей в высокую корзинку, она неторопливо побрела по отделам.

— Мама! Купи, пожалуйста! — настойчивым голосом требовал ЧанСу, указывая на длинную полку с острыми снеками.

— Нет, вредно. На вашей белоснежной пушистой попке вырастут красные прыщики! — дети раздосадовано переваривали сказанные слова. Использовав их замешательство, Мэйли мигом удалилась в противоположную сторону, остановившись около молочного отдела. Усердно отбирая любимого сорта творог, она вопрошающе обратилась за помощью к незнакомой женщине. — Вы что натворили?!

Возвратившись обратно, Мэй ошарашенно замерла, озадаченно провидев безобразную сцену. Молча сидевшие мальчики засовывали пальчики в клубничный йогурт, слегка испачкав подбородки и нос.

— Мы просто облизали, — ЧанХён скептически выпятил губу и осторожно положил открытую пачку йогуртов обратно на полку, вытерев липкие руки о штаны. — Всё, не кричи, мам. Я вернул.

— Айщ, запомните! То, что вы открыли в магазине надо обязательно покупать! Нельзя поступать бессовестно, как сейчас! Потом продукты никто не сможет купить. — отругав сыновей, Мэй поволокла к кассе. — Расскажу бабушке и она сильно вас проучит. Будете сидеть и долго очень слушать, кушая невкусную холодную ка-а-ашку!

— Мам! Мам! Прости нас, пожалуйста! — грустно хныкал ЧанСу. — Бабуле не говори, хорошо? Мы будем слушаться, честно!

— Предупреждаю, бяку кушать я не собираюсь! — сердито протестовал ЧанХён. — Мне что, умирать от голоду? Животик надо кормить!

С ними бывает трудно. Невыносимо. Скатывающиеся дорожкой слезы обжигают кожу усталостью и негодованием. Однако, когда порой подходит к ним спящим, поправляет шерстяное одеяло — осознает, что вот оно счастье...

и смысл.

***

Мерцающие огоньки бросают искры в ночное, погустевшее сумраком небо. Бутоны раскрывшихся алых роз блещут живой красотой. Не всяким дано поведать истинную сущность прикрас природы. Не всякий веет атмосферой уюта, что оковывает планету цепью любови.

Говорят, при появлении детей, вся романтика иссякает на ноль. Семья тускнеет в глуши проблем, недосказанности и сокрытой обиды, которая постепенно начинает разрастаться в ком. Рутина уничтожает человека скукой. И когда-то любящая сокровенно пара становится лишь сожителями.

— Отменное вино, — подытоживает Чон, смакуя глотками терпкий чуть кисловатый вкус. — Тебе нравится?

— О Боже, какое вкусное, нежное, аппетитное мясо. Та-ает на языке, — Мэй взмахивает волшебно вилкой, прикрывая блаженно веки. Прожёвывает еще один кусочек, вырывая из уст протяжный стон. — Как я обожаю мясо.

— Малыш, ты сейчас похожа на маньячку, — усмехнувшись, он закидывает деловито ногу на ногу, проводя пальцами меж волос. — Любовь ЧанХёна к еде от тебя, сладкая.

— Правильно, в этом нет ничего зазорного, — Мэйли закусывает салат, набивая по полной щёчки. — Хм, вообще, положительные качество сыновей исключительно от меня. Тут уж бесспорно.

— Конфетка, не заигрывайся, — Чонгук игриво ей подмигнул, склонив голову на бок. — Получишь ведь.

— Думаешь? — отложив нож, Мэйли протёрла грациозно салфетками губы от излишеств еды и откинулась лукаво на стульчик, придерживаясь аккуратно за скатерть стола. Она снимает скромно каблук, поднимая шаловливо ножку вверх. Кончиком носка проводит к его ширинке, внимательно наблюдая за напыщенной реакцией. — Чего застыл? Свидание на крыше безумно живописно. Романтично.

Чонгук нервно постукивал пальцами по столу. Поднявшись с характерным скрипом, он настойчиво хватает Мэй за запястья.

— Что такое, милая? — он всматривается в изумлённый взор и поглаживает грубой стороной ладони по нежной шее жены. — Не бойся, мы поиграем в наказание. Папочка тебя о-очень сильно любит.

— Вы вводите в сомнение, молодой человек, — Мэйли кокетливо поправляет платье, приподнимаясь с место. — Так уж и быть, проверю, как сильно вы любите.

Зазвеневший требовательно звонок заставляет их приостановиться. На экране высвечивается имя Тэхёна.

— Папа! Когда вы придёте? — по ту сторону трубки раздается раздражённый голос ЧанСу. — Брат меня сильно достаёт! Я готов его прибить, как муху!

— Это ты меня бесишь! Отдай телефон, сейчас дядя вернётся и будет ругать, балда! — с трудом добившись своего, ЧанХён отползает на противоположную сторону дивана. Мэйли же с интересом и ликованием обнимает мужа, прислушиваясь к словам детей. — Купите что-то вкусненькое. Я буду бургер с большой котлеткой, а еще...

— Йа-а! Дай сюда! — ЧанСу вновь капризно отбирает трубку. — Купите ещё картошку и мороженое, хорошо?

— Я без бургера с котлеткой не усну, предупреждаю! — чеканит крикливо ЧанХён, чем вызвал любопытство госпожи Чон, вышедший из комнаты.

— Что происходит? — женщина входит в гостиную, где внуки, растормошив небрежно подушки уже невозмутимо сидели. — Пойдёмте покажем дедушке, как мы с вами выучили интересный стишок.

— Бабуль, а дедушка сегодня без разрешения кушал сладкое, представляешь?! — протянув руку, возмущённо высказался ЧанСу.

— Да! А ты нам говорила, что без разрешения нельзя! — ЧанХён прыгнул на пол, смотря на госпожу Чон снизу вверх. — Значит, всю следующую неделю он будет без шоколада? Можно его порцию нам?

— Айгу-у, действительно? Ну-ка побежали разбираться!

Что может быть важнее людей, которые любят вас просто так? Где бы они не находились, сердца воедино бьются в унисон друг другу, одаривая нешуточное тепло и радость. Берегите их.

Берегите семью.

Берегите своё счастье.