Вдалеке слышится шум крыльев перелетающих с дерева на дерево птиц и их нескончаемые разговоры: щебет и пение. Облака белых цветов взлетают к небу, как гигантские бабочки, придавая природе сумасшедшую красоту.

Тёплый халат, окутанный по всему телу девушки, не даёт замерзать, поддаваясь весеннему ветру и невзрачному холоду. Казалось, сидеть на балконе под лучами солнышка и извилистыми цветами, манящими взор — одно удовольствие, однако не сейчас. Мэйли с тяжестью опирается лбом о ладонь, чувствуя паршивое состояние как души, так и тела. В висках что-то больно пульсирует, издавая неприятный писк, спина ломится так, словно на ней держали сто килограмм кирпичей, а рвотный рефлекс благородно не покидает её вот уже двадцать минут.

Знакомые последствия фееричного празднования?

Как же прискорбно, что каждый из нас способен проанализировать свои и чужие действия только при сильном головокружении, давящим на мозг. Перед глазами так или иначе всплывают прошлые картины, раз за разом заставляя ощутить те чувства и досадно вздохнуть, а может радостно подпевать песенку от превосходного настроения.

Мэйли безумно долго думала над подарком Чону, у которого имелось всё, что нужно. Пришлось найти кучу сайтов, поломать знатно голову, дабы после написать на белом листке возможные варианты подарка, однако при поиске данных вещей по дому, она поочередно всё вычёркивала, в итоге напрочь выкинув несчастный скомканный лист. Помнится, когда девушка умелыми ручками приготовила ему подарок на день влюблённых, то юноша не особо-то и обрадовался, лишь поблагодарив за старания любимую девушку, а затем кинув его на пассажирское сидение. Тогда она ясно поняла, что парень не любит такие безделушки. Разумеется, Чонгук безупречный романтик, знающий, как обрадовать противоположный пол, да вот ему такие вещи не угождают.

Сдавшись, она решила подарить ему приготовленный лично торт и страстную ночь, наконец вытаскивая из секретной коробки несколько откровенных нарядов, однако в один момент этот список дополнился после неожиданного разговора.

«Господин Чон, у меня есть к вам... Предложение...»

— Как же мне плохо, — ныла Мэйли. — Зачем вообще я так много выпила...

Flashback

Длинный стол, накрытый разнообразной едой, кипел весёлыми разговорами и поздравлениями. Гости, красиво одетые, словно на свадьбе грациозно сидели, переменно поднимая бокалы за несколькими пожеланиями.

«Госпожа Чон, а почему в списке приглашенных нет моей семьи?» — увидев золотистого цвета блокнот на столе, Мэй стеснительно прошлась по спискам, замечая то знакомые, то по обычаю непривычные имена. Ей сразу не понравилась идея устраивать нашумевший праздник. Говорится, зачем? Для привыкшей девушки, сидящей за тихим и укромным столом с родителями, было в новинку видеть огромнейшее количество людей в доме. Ей стоит привыкать к традициям высшего общества.

Грамотный ответ в виде того, что этот список составлен лишь для тех людей, которых она способна забыть — вполне её устроил, хоть и сомнения посещали голову с каждым моментом.

Лагерь к девяти часам разделился на две части: молодые стремительно направились отдыхать в бильярдную, что любвеобильно славилась просторностью с выходом в прелестный сад, а пожилые, если так позволительно выразиться, сидели в гостиной, обсуждая самые горячие новости за грядущий месяц.

— А ну-ка, малыш, куда без поцелуя? — Чонгук резко притягивает девушку к своей груди, размещая руки на тонкой талии. В воздухе витает тошнотворный запах едкого дыма и алкоголя, из-за чего она откашливается.

— Я не могу при всех, отстань, — тихо пробубнила Мэй, краем глаза смотря на сцену, где Рюджин забирает пачку сигарет и убегает во всеоружии от Юнги под громкие возгласы и смех.

— Ты сегодня не вправе отказывать мне, родная, — парень усмехается, прокручивая в левой руке стакан виски со льдом. — Хён, тебе почти под тридцатник, а ты не можешь нормально догнать маленькую девочку!

— Тэхён, пусть твой невыносимый грызун отлипнет от меня, — ворчит Мин, устало плюхаясь на стул. — И вообще, детям тут не место!

Прочистив от смущения горло, девушка провела кончиком языка по губам, впоследствии почти незаметно и быстро одарив щеку парня лёгким поцелуем.

— Теперь иди.

Мэй встала с кожаного дивана, проскальзывая через шумную до ужаса компанию. Всё-таки разница в присутствии сестры, которая ушла слишком рано, несомненно велико ощущается. Они успели пройтись по всему дому, сделать бесконечное число фотографий, поесть вдоволь и обсудить вперемешку всё, что накопилось за долгое время. Но стрелки часов несказанно быстро тикают, поэтому маленький Чимин, сопевший на руках Эйлис, получил последний поцелуй за день, и те скрылись с особняка обратно в уютный дом.

Холодный воздух бросился в лицо, как только Мэй вышла в просторный коридор, где можно было услышать её эхо. Ноги рьяно, не слушаясь хозяйку, шли в сторону гостиной, останавливаясь на пороге. Взгляд матери не подавал виду некой растерянности и скуке. Та изредка что-то кивала головой и пыталась коим образом привлечь внимания женщин, наколовших себе ботокса до такой степени, что они с трудом двигали губами. Сердце щемит от обиды и досады, зная, что мать, скорее всего, будет долго думать о сегодняшнем дне, не желая позорить дочь.

Вот и молчит, скромно улыбнувшись.

Глубокая обида, как дятел, клевала душу, селя постепенно нового жильца по имени ненависть. Мэй всё отдаст ради своих родителей, лишь бы были только счастливы и здоровы. Что должна она чувствовать, видя, как госпожа Чон общается со всеми, уделяя больше внимания матери Наён? Что она должна чувствовать, видя, как её родная кровинка скучает в этом наполненном людьми месте?

Так нельзя. Не делите людей на касты.

Остановив служанку, державшую в руках поднос, Мэйли храбро в несколько глотков осушила до дна чуть кислую и вяжущую рот жидкость, постепенно опустошая всё больше бокалов под поразительным и взволнованным взглядом. Пыталась погладить неизведанную сердитость алкоголем и хоть как-то успокоить слишком бушующие нервы, не дающие спокойно размышлять, поедая изнутри обычный, но в тоже время глупый метод, которому она вот так просто поддалась.

Служанка что-то скромно говорила, но девушка, находясь в вакууме, сжимала до скрипа зубы и развернувшись на девяносто градусов, направилась к высокой лестнице, ведущей на второй этаж. В голову пришла идея хоть коим образом заставить искренне обрадоваться родителей, поэтому Мэйли спешно решает найти в комнате несколько новых подарков, хранящихся для особенного момента.

Что ещё она может сделать, дабы заставить проскользнуть гордость и улыбку?

Конец Flashback

— Ох, Боженька, за что ты со мной так? — Мэйли повалилась вперёд, глухо стукнувшись лбом о крышку стола. — Я больше никогда пить не буду.

Она никогда прежде не была сильно склонна к питью, да и вообще прежде считала это запретом, пока впервые не познакомилась с человеком, который из раза в раз менял мышления в другую сторону.

— Алкоголичка моя, — хриплый голос с мягко подчёркнутыми модуляциями, окутывал и легонько щекотал нервы.

Девушка разлепляет склеившиеся ресницы и сквозь несколько выпавших прядей совершенно мутно примечает мужа, одетого в чёрные спортивные штаны. Такой домашний.

Он подсаживает рядом, притягивая скомканное создание к своей груди, и обнимает настолько, что есть силы. Юноша откидывает её длинные волосы к груди, оголяя идеальную линию шеи, выпирающих ключиц.

— Как себя чувствуешь? — Чонгук водит кончиком носа по коже, вдыхая приятный персиковый аромат с частичками мяты.

— Мне ещё никогда так плохо не было, — Мэй прочищает горло, ощущая, как становится маленько хорошо, когда парень нежно гладит её живот, подобно волшебнику растворяя боль в пространстве материи.

— Следи за своим здоровьем, — Чонгук прочищает горло. — Нам необходимо начать совместную утреннюю пробежку. Прежде, когда тебя не было в особняке, я бегал вместе с Наён.

Мэй цокает, кончиком языка давя на внутреннюю часть зубов. От произнесенного вслух имени невольно воссоздаётся в душе ощущение раздражительности и некой неприязни.

— Это всё твоя мать виновата, — обиженно произносит девушка, надувая щеки. — Вчера она очень чуждо относилась к моим родителям, больше уделяя времени напыщенной матери Наён. Так бесит. Госпожа Чон вообще неуважительно относится ни ко мне, ни к моей маме, которая ехала целых четыре часа сюда, а ради чего, чтобы без толку сидеть в компании и как болванчик кивать, зная, что на неё вообще не смотрят? При том, что моя мама вообще не ханжа, она общительная и добрая, но тут чувствует себя чужой, хоть и старается всеми силами сказать слово. Сердце из-за этого настолько разрывалось, что я выпила полбутылки алкоголя от гнева и обиды.

Чонгук тяжко вздыхает, облизывая пересохшие губы. В очередной раз играет заезженная пластинка, словно без конца повторяющая какую-то адскую мелодию, давящую на нервную систему. Он до кончиков пальцев ненавидит разговоры, в противовес идущих матери.

— Даже разговаривать с ней не хочу. Как она поступает, так и я буду делать, — всё не переставала бубнить, выплескивая всё накопившееся за последние дни.

— Я не раз повторял, но до тебя не доходит, видимо, Мэй, — вспыхнул от навевающей злости Чонгук. — Ты хоть раз пыталась сама подойти и что-то предложить моей маме, чтобы хоть капельку узнать получше? Пыталась ли общаться, как со своей мамой? Один твой ненавистный взгляд показывает всё отношение и после всего начинаешь требования кидать? Прежде чем осуждать других, взгляни на себя, ты не лучше.

— Я вообще-то говорю про отношение к моей маме, — девушка повернулась лицом к мужу, нехотя отлипая от тёплых объятий.

— Перестань придумывать того, чего и в помине не существует. Они хорошо и дружно общались, — Чонгук закатывает глаза, опираясь уже локтями о стол.

— Я... — воздух на мгновение застревает в горле, принуждая замолкнуть и подумать над услышанным упреком.

— Что ты? Ну что, Мэй? — парень повысил голос, поворачивая пристальный взгляд в её сторону. — Ты же не сидела с ними весь вечер и ничего буквально не видела. Оценивай ситуацию трезво, а потом беги жаловаться по любой возможности. Или ты хочешь, чтобы я пошёл и поругался с ней? Вот любишь же испортить с утра настроение, блять.

Повисла безмолвная тишина. Сердце рьяно пульсировало, набивая громкие стуки. Девушка опустила голову, сминая недоуменно подол шерстяного халата. Словно кто-то градом облил Мэй холодной водой, вытаскивая из обманчивых чувств, доставляя при этом признак вины.

Является ли правдой то, что мы видим? Картина искажённо меняется под призмой оттенков палитры. Каждый из нас способен смотреть и распознавать безупречно разный смысл происходящего. Кто-то развидит вполне нормальную дискуссию, а кто-то увидит признак неуважения и неведомой скуки.

Чонгук с характерным скрипом отодвигает стул, и устало поднявшись удаляется в комнату, не желая больше тратить время на пустые разговоры о вечно ужасной матери.

Скрепляя руки за спиной в форме замка, госпожа Чон морщит лоб, щурит глаза, опускает уголки рта при постоянном недовольстве. На её лице образовываются едва заметные, но такие дурные, по мнению женщины, морщины, которые она всей душой ненавидит.

— Ирон, протри поручни лестницы, — служанка неслышно под нос цокнула от нескончаемых приказов, не дающих умеренно отдохнуть. — Мистер, — госпожа обратилась к выпрямившемуся дворецкому, замечая на экране дисплея ярко освещённое имя личной помощницы, — пожалуйста, проследите хорошенько за ними.

Женщина заправляет короткую прядь волос, прикладывая телефон к уху. Звонкий стук каблуков, характерный для обуви с высокой шпилькой, и топот маленьких ножек пронёсся по всему особняку. Очаровательная Наён спускалась следом за Рюджин, что подпевая какую-то песню, мило улыбалась.

— Не церемонься с клиентом, нет денег — нет товара. Лучше найди номер посла, о котором я тебе рассказывала, либо попытайся поговорить с менеджером насчёт контракта модели, — госпожа Чон кивает головой, отключая звонок.

— Доброе утро, — проскандировала медовым голоском Наён, оголив белоснежные зубы. Красного цвета пиджак хорошо сочетался с клетчатыми брюками, искусно подчеркивающими её худые ножки. Стиль у неё отменный, но несмотря на это, она советуется с личным дизайнером.

— Доброе, — женщина обнимает внучку, что-то мило лепечущую. — Какие планы на день?

— М-м, пока только планирую отвезти в школу Рюджин, после необходимо съездить в салон за некоторыми делами, а потом, скорее всего, встречусь с подругами. А чем вы планируете заняться? — шею Наён охватывало ожерелье, сверкающее и переливающееся разноцветными камнями. Она машинально тронула ключицы, вырисовывая подушечками пальцев непонятные узоры.

— Ах, дорогая, дел так много, что я даже вспоминать о них не хочу, — госпожа Чон цокает, держа в руках вибрирующий телефон. — Вчерашнее празднование как никогда прошло хорошо, раз о нас пишут в газетах. Прочитала статью, где расписан наш расход, посвящённый ко дню рождения. Не знаю, откуда они отыскали такую информацию, но сумма даже близко не подходит к искомой.

— Ничего удивительного, все мне говорят, что я чересчур дорого одеваю Рю, хотя это мои деньги и никого не должны заботить наши расходы, — Наён отрицательно махает головой, стуча правым каблуком. — Впрочем, что уж нам тут стоять, давайте переместимся к завтраку, я так голодна.

— Да, пошли, — женщина кидает взор на второй этаж, примечая одинокого Чона. Он одет весьма просто: чёрного цвета штаны и рубашка, поверх которой накинута кожаная куртка. Парень несмотря под ноги спускается вниз, хмуро разговаривая по телефону. — Видимо, Мэй в очередной раз не спустится к завтраку, — подумала про себя, кусая нижнюю губу.

***

Солнце проникало в комнату через высокие окна, деля пол на квадраты и подсвечивая висящую в воздухе пыль. Мэйли села на широкий подоконник, где находились небольшие подушки, и со скучающим видом наблюдала за садоводом. Ей абсолютно ничего не хотелось делать, хотя нотки бодрости присутствовали.

— Блин, нужно скоро собираться, — несколько дней тому назад Нура лично оповестила о долгожданной фотосессии для новой коллекции одежды. Была ли рада Мэй? Ответить сложно. С одной стороны радовало, что она попробует что-то новое, но с другой стороны её пугали многие факторы. Во-первых, сомнительный мужчина, дотронувшийся до лодыжки, во-вторых, чрезмерный диалог в сообщениях Чонгука. Почему они общаются? И как друзья ли? В этом нет ничего плохого, ведь Мэй тоже искомом писала СынЮну, но их общение не заходило до глубоких интересов личности.

Кто же на самом деле Нура? Притворяется ли? Вопросов было действительно много.

Из вакуумных мыслей сбили чьи-то тихие шаги и хриплый голос дворецкого. Еин надела пушистые тапки, снимая с плеч тяжёлый рюкзак. Она утомлённо потерла веко, широко разинув рот.

— Онни-и, привет, — без сил произнесла девушка, махнув малость рукой.

Мэйли кивнула, искренне улыбнувшись. Пожалуй, Еин одна из немногих, с кем можно откровенно пообщаться, не чувствуя неловкости и подкожно неприятного молчания. Оперевшись о свои руки, она поднялась на ноги, двинувшись ближе к ожидавшей у высокой лестницы школьнице.

— Как дела? Ходишь грустной, — поинтересовалась осторожно Мэйли, увидев опущенные уголки губ, небрежный макияж и в целом помятый вид, совершенно неподобный личности весёлой девочки, что всегда улыбалась, не переставая болтала, радуясь беззаботной жизни. Нынче она походила на потухший бутон цветка, всё чаще падающий к земле и окончательно теряющий свой потенциал и былую краску.

— Онни, у тебя было чувство, когда... — Еин на мгновение поджимает задумчиво губы, пытаясь подобрать наиболее верное слово для объяснения. Вынимает беспроводные наушники, сжимая в руках, — когда ты постепенно теряла надежду в близких тебе людях? Когда всё до чёртиков бесит, что хочется взять и сбежать, оставшись наедине. Лишь бы никто не трогал, не учил, не доставал с правилами!

— М-м, — Мэйли неосознанно почёсывает шею, приподняв отрешённо взгляд к белому потолку. Она прокручивает все моменты жизни, которые таятся глубоко в памяти. — Знаешь, у нас маленькая двухкомнатная квартира, где мне, сестре и брату было весьма тесно, не считая родителей. Ох, как я их ненавидела иногда. Помнится, когда сестра переехала, вся злость переместилась на брата, с которым была вынуждена спать в одной комнате. Тогда я всем сердцем молила Бога о том, чтобы будущий муж поскорее пришёл ко мне и забрал, но твой брат решил, что я поддавалась мукам, поэтому приходилось терпеть лицо брата каждый день. Однако, знаешь, сейчас их так не хватает. Нужно ценить каждую секунду, проведённую с родными тебе людьми. Данное понимание, к сожалению, приходит с возрастом. Тебе просто необходимо быть в глубоком одиночестве. Вот и всё.

— Спасибо за поддержку, онни, — Еин поднимается на носочки и обнимает Мэй, так уютно прислонив голову к её плечу. Цепляясь за любую возможность, девочка искала в глазах людей хоть капли содействия, понимания, а не очередные градом наваленные просьбы и нравоучения.

Она ждет настоящей теплоты любви.

— Всё будет хорошо, не переживай, — похлопав легонько по плечу и одарив лучезарной улыбкой, Мэй намеревалась хоть как-то успокоить школьницу. Проводив взглядом отдалявшийся силуэт, девушка вошла в комнату, кидая взор на электронные часы, где лазурно-белый цвет высвечивал двенадцать минут третьего.

«Пора собираться» — мимолётно пронеслось в голове, отдаваясь протяжным эхом. Абсолютно нехотя двинувшись к подготовленным заранее вещам, она потихоньку начала одеваться, ощущая необычное, больше диковатое ощущение, пульсирующее в области сердца. Живот противно урчал, как в те давние дни, когда Мэй стояла около деревянной двери, ожидая очереди к сдаче экзаменов, при этом постоянно от страха и переживания кусая ткань рубашки.

Назвав ранее отправленный адрес шофёру, девушка напряженно выдохнула, решая позвонить Чонгуку и немного наладить их отношения, ибо утренняя ссора не продвинулась с мёртвой точки. Парень просто ушёл, так и не попрощавшись, не поцеловав, как обычно делает. Шли длинные и мучительные гудки. Она кусает губы, характерно стуча ногтями по окну.

— Говори быстрей, я на заседании, — по ту сторону трубки прозвучал грубый голос, заставивший её мгновенно опешить.

— Я... Я, — от удивления, та и вовсе забыла всё, что намеревалась сказать, словно словарный запас медленно, но в то же время усердно падал вниз, показывая на циферблате ноль.

— Мэй, что ты там мямлишь? У меня и так нет времени! — юноша резко фыркнул.

— Ничего, пока, — Мэй было хотела что-то произнести, но заметила заинтересованный взгляд мужчины, что время от времени поглядывал в зеркало и прищуривал глаза, навострив уши. Девушка смотрела в экран потухшего мобильника, наконец ожидая ответного звонка, да вот он не последовал, чему она крайне расстроилась. — Эгоист.

Пробки — одно из мучительных вещей, доводящих чуть ли не самоубийства. Шофёр нервно постукивал пальцами по рулю, отрывками вздыхая и посматривая по сторонам, а Мэй погрузилась постепенно в мелодичную песню из радио, о чём-то мечтательно думая.

Скитаться целыми днями в большом особняке, переменно напрягая до жжения глаза от телевизора — дело тугое. Раньше она вовсю мечтала лежать на тёплой кроватке и повелительно опереться головой на свои руки, смотря любимый сериал, но желания, к сожалению, не оправдались. Стены подозрительно сжимали её, прибавляя кучу комплексов и неуверенности в себе. Девушка решила хорошенько обдумать слова мужа, твердившего то и дело различные предложения о работе. Он с уверенностью говорил, что поможет со всем, лишь бы Мэй подала малейший на это знак.

А какое у неё хобби?

Вопрос сложный. Впервые она почувствовала себя настолько бесполезной в жизни, что становилось тошно. Всё велось к теме готовки, однако она практически не хотела застревать целыми днями на кухне ресторана и готовить с персоналом. Нет, безусловно, готовить Мэй обожает, да вот типичная работа не вызывала ни краски, ни огня в глазах, поэтому она в недопонимании и поиске смысла не только жизни, но и дальнейшей деятельности.

***

Кусая указательный палец, молодая девушка что-то стремительно печатала, но, вчитываясь в запись, пускала из уст непроизвольный стон, тормоша ранее гладко уложенные волосы оранжевого подтона наповал.

Хван Соын — секретарша с великой прилежностью прилагала всевозможные усилия, дабы заработать место в такой прилежной компании, ибо все годы жизни посвящала себя учёбе и усердности в деле. Пять месяцев работы вместе с Тэхёном безмерное благословение Бога для неё. Слухи — особая, обычно недостоверная информация, подавляющая в людях интерес и активное распространение. Услышав когда-то, что мужчина снисходителен, добр, общителен, а главное, добродетелен в помощи работников, она не поверила.

«Это просто чушь. Перестаньте верить наглым слухам!»

Кто же знал, что тихое шептание окажется правдой? Тэхён полная противоположность брату. Он старается редко поддаваться гневу, старается больше улыбаться и быть в меру любезным, дабы работники вконец не сели на шею, позабыв о страхе.

Соын каждый раз стремительно унимала трепещущее чувство влюблённости, которое так и хотело вырваться наружу. Девушка чудесно знала о семейном положении, поэтому просто наблюдала, сжигая насмерть ужасное воображение. И, по правде сказать, она замечательно справлялась, ведь ненавидит до боли попусту тратить время на глупые мечтания, ведь наивностью в жизни не обладала.

Глухо доносящиеся шаги стали более отчётливыми и в ту же секунду дверь в офис отворяется, куда входит очаровательная красотка в красном пиджаке. Чёрные, как смоль, волосы изрядно пошатываются, отдаваясь неутешительным блеском, прямо, как яркое до заглатывания слюны ожерелье. Секретарша, не отрывая глаз глядит, позабыв даже моргнуть ресницами и хоть начать элементарно дышать.

— Ау, — Наён с грохотом кладет сумку на стол, махая рукой перед её лицом. — Разучилась говорить? Где Тэхён?

Открыв сумку с характерным звуком замка, девушка ощупывая, достала зеркальце с помадой и присела на край стола.

— Господин как час на заседании министров, — ответила Соын, наблюдая за тем, как Наён плавно проводит красной помадой по пухлым губам и часто причмокивает.

— М-м-м, — закрыв зеркало, она улыбнулась, кидая небрежно всё в сумочку. — Я буду кофе со сливками. Без сахара.

Соын приподняла ошеломлённо брови, поняв, что ей дали грубый приказ, а не просьбу. В утвердительном предложении не было ни капли просьбы, что критично расстраивало и бесило. Поднявшись резко с места, она бубня подошла к небольшому столику.

— О-о, Тэ, ты пришёл, — радостно воскликнула Наён, подмигнув парню.

— Долго ждала? — Тэхён, нежно обнял жену, поцеловав в открытую часть шеи. — У меня для тебя подарок есть.

— М-м-м, — Наён провела пальцем по пиджаку парня, кусая нижнюю губу. — Ну-у, тогда скорее пошли в кабине-ет. Мой подарочек будет зависеть от того, какой сделаешь ты-ы.

— В таком случае тебе предстоит неплохо так отблагодарить меня, — Тэхён откинул чёлку назад, прижимая талию девушки к себе.

Мурлыкающая парочка скрылась за дверью, оставив секретаршу одну. Она провела языком по нёбу, развернувшись на девяносто градусов.

— Хах, значит, на премию у него денег нет, а купить подарок расфуфыренной девице есть, — Соын схватила чашечку, плеснув жидкость в бедное растение, цветущее у окна. — Тогда и кофе нет, и чай закончился, и я больше нагружать свою спину не собираюсь. Баш на баш.

Как оказывается, морально сложно покидать зону комфорта, переступая границу линии. Захватившее в оковы чувство некого стыда, дискомфорта и тоски непринуждённо бьет в колокол, не давая свободно вздохнуть. Мэйли стоит в небольшой примерочной, разглядывая отражение в красиво подсвеченном зеркале. Великолепные наряды пришлись ей по душе, хоть и некоторые из них были непозволительно открыты. Короткое платье перламутрового цвета, облегало тонкую и изящную талию, демонстративно подчеркивая длинные ноги. До безумия странная обувь с широкой платформой делала её через чур высокой, но несмотря на это она выглядела ослепительно. Сделав несколько фотографий, она гордо отправила их мужу, ожидая интересной реакции.

[ Чонгук ]

      Это что за вид? Кто фотограф? Мужчина?

— Так я тебе и ответила, мхм, — с некой ухмылкой на лице, Мэй читала следом приходящие сообщения, свидетельствующие об обильной ревности. Это неимоверно до глубины души умиляло её, заставляя подпрыгнуть на месте, потому как юноша давал свободу в плане размера, длинны одежды. Чону всегда нравится хвастаться своей любимой, намеренно показывая, что она лишь его. Его собственность. Однако, в какие-то моменты внутри громко щёлкает, перенаправляя мысли в другую степь и включая режим повышенной ревности.

В студии, наполненной большим количеством персонала, кипела неимоверная работа.

Стилисты все суетятся около девушки, каждый раз поправляя то волосы, то макияж, то добавляют различные аксессуары, художник даёт привередливые приказы, дабы локация выглядело именно так, как и задумывалось.

— Мэ-эй, ты-ы выглядишь очень даже красиво. Лучше наших некоторых моделей, — сладкий вишнёвый голос прорезал до невозможности слух. Щёки окрашены в пунцовый оттенок, губы растянулись в небольшую линию, показывая сверкающие зубы, а глаза, как стеклышки, отдавали бликом. Детское личико Нуры не внушало никакого доверия. Что может за ней скрываться? Почему она постоянно выглядит так грациозно и мило, словно в мире нет никаких бед? Мэй кусает язык, вспоминая каждую запись в том старом дневнике, который хочется сжечь, не жалея. И зачем она вообще в тот день поплелась в захламлённый пылью чулан?

Отличительные звуки щелчков, выставленный свет, вспышка, щебет приятных слов фотографа и тихий персонал, наблюдающий за работой — обычный съемочный процесс вдоволь удовлетворяет практически каждого. Мэйли смущённо стояла около локаций, не зная куда деть руки, когда необходимо улыбнуться, да и вообще в какие позы вставать. Нет, она правда готовила интересные позы, на данную секунду они казались такими нелепыми, что было крайне стыдно.

Время протекало уничтожительно быстро, пересекая уже цифру восемь.

Девушка, вся уставшая, направилась переодеваться в уже привычную раздевалку. Приложив край горлышка бутылки к губам, она отпила несколько глотков ледяной воды, пропуская несколько капель в виде дорожки по шее. Скинув с себя штаны, она схватила забывший телефон, включив в наушниках музыку.

— А-а-а, — чья-то рука медленно прошлась по бедру, касаясь оголенных ног. Не услышав, как мужчина вошел в открытую примерочную, которую Мэй забыла закрыть щелчком замка, она поздно вскрикнула, стукнувшись о зеркало и растерянно бросив гаджет на пол. — Ч-что в-вы.

— Какая ты, — Чан КиХа облизнул губы, касаясь непозволительно руками открытых частей тела. — Какая ты красивая.

— О-отстаньте, я, — девушка нервно сглотнула, отвращено падая на колени, таким образом блокируя любые прикосновение. — У вас есть ж-жена. Как вы можете?

— Я наблюдал за тобой весь день, — мужчина пропустил мимо ушей данные слова, пытаясь поднять хрупкое тельце. Его живот пуще прежнего вздымался, противный запах пота и полости рта принуждали тошноту проявить малейшие признаки, прищурившись. — Ты не видела меня.

— Слушай сюда, шут гороховый! Мало мне капризов свекр... — потусторонняя храбрость вперемешку с адреналином заставила её закричать, а после подавляющее чувство рвоты вырвалось наружу, выпустив весь обед наружу.

— Ха-ха, Чонгук, ты действительно остроумный, — две пары глаз устремили удивленный взор на парочку. Мэйли сидящая на коленях, прикрыла рот над лужей, Чан Киха смотрел то на жену, то на его одежду, вовсе испорченную.

Нура удовлетворенно рассматривала сделанные за сегодня фотографии, как звонок Чонгука отвлек её от заманчивого занятия. Парень решил наведать свою любимую и наконец подавить любопытство, потому что она не отвечала целый день. Счастливое настроение, казалось, никто не мог испортить.

Но это только казалось.

Ничего не подозревая они шагали к приоткрытой раздевалке, обсуждая пускающие шутки юноши.

— Чонгук, — она почувствовала, как к горлу подступил неприятный ком, сердце застучало гораздо быстрей, в глазах начало еле заметно щипать, а по спине пробежал тот самый ненавистный холодок. — О-он приставал ко мне.

Пуще прежнего зарыдав, она прикрыла лицо мокрой и липкой рукой, прерывисто задышав.

— Ах ты ж, сука, — Чон задвигал челюстью, сжав до побеления костяшек кулаки. — Ты, блять, посмел тронуть то, что принадлежит лишь мне.

Чан было желал пропустить несколько северных в ответ словечек, но не успел, ибо совершенно нежданно столкнулся с сильным до боли ударом, пронзающим всё тело. Мужчина пошатнулся, услышав женские крики и вопли. Чонгук, сорвавшийся с цепи, выплескивал все скопившиеся эмоции, забыв про рьяный контроль и то, что противник намного сложен своими габаритами. Получив в ответ несколько шипящих ударов в нос и челюсть, тот увернулся, плюнув на пол.

— Вон! Вон от сюда! — сорвав и без того тихий голос, Нура с трудом сдерживала слёзы. Её рука судорожно пошатывалась, дыхание учащалось, а красные глаза старательно не хотели выдавать чувств. — Наша сделка отменяется. Никогда. Никогда больше не появляйтесь в нашей жизни.

— Хах, ты соображаешь, о чём говоришь, дура, — разозлился Чонгук. — Он тебе пытался изменить, очнись.

— Придурок, ты слышишь, что говоришь? Разве ты видел измену? — рыкнул Чан, с трудом вставая с пола.

— С каких пор моя личная жизнь должна касаться посторонних? — Нура сделала несколько шагов, встав около мужа. — Следи за своей замухрышкой. Мало ли, что она тебе наплетёт.

Чон фыркает, проводя языком по губе, где сочилась алая кровь металлического вкуса.

— Ты не изменилась. Всё также выбираешь один из худших вариантов. Знаешь, это к лучшему. Для меня, — Гук аккуратно присаживается около Мэй, собирая параллельно её вещи. — Всё хорошо, не плачь. Я рядом, малыш. Рядом.

***

Уютную беседку освещали несколько свечей, придавая особую атмосферу ночи. Где-то далеко издаётся звук совы, птиц и тихое пошатывание листьев дерева. Укутанная парочка под тёплым одеялом нежится в объятиях друг друга. На деревянном столе лежит горячий чай, откуда выходит едва заметный пар и пирог с мясом, который Мэй успела уже распробовать.

— Прости, я должна тебе раньше сказать, просто боялась твоей реакции, — поскулила девушка, виновато опуская голову.

— Родная, в любом случая, я всегда буду лишь на твоей стороне. Ты моё всё, — Чонгук нежно чмокнул губы Мэй, зарываясь носом в вкусно пахнувшие волосы. — Да, ты заставляешь меня нешуточно злиться своими глупыми действиями, но несмотря ни на что, я люблю тебя.

— Постоянно подвожу тебя и всё порчу, — Мэй досадно вздохнула, удобнее усаживаясь на коленях мужа.

— Ничего, я усмирю твой детский пыл пакостить всё, — Чонгук счастливо рассмеялся, вытаскивая из кармана зажигалку с сигаретами.

— Йа-а, ты всё испортил! — Мэй тяжко цокнула, оборачиваясь. — Ты должен был сказать: «Любимая, ты никогда не подводила меня, ты моя опора, жизнь».

— Боже, откуда ты такую сказку прочитала, — юноша приподнял брови, укутывая сильнее девушку. Взяв сигарету, тот поместил её между пальцев рук и слегка сжал губами. Выдохнув воздух из лёгких, поднёс огонь к сигарете и хорошенько, сделал глубокую затяжку. — Ладно, ладно, жизнь моя, ешь, не то остынет. Завтра в больницу сходишь.

— Нет, я ненавижу больницы! Со мной всё хорошо, просто мне нельзя пить, тем более я ещё переела кексов. Они, наверное, были просроченные, — Мэйли обиженно нахмурилась, скрещивая руки у груди.

— Хватит трещать, ешь и баиньки, нам завтра на пробежку, — приказным тоном, проговорил Чон, стряхивая окурок сигареты.

— Не-ет, я не хочу бегать. Айщ, ты специально выбираешь то, что я не люблю? — Мэй затопала на месте. — Гукки, ну, любимый мой. — выпучив губы, она поцеловала его в щёку, вдыхая табачный дым. — Кста-ати, забыла тебе сказать! Я придумала идею для личного занятия!