Встав, около ёлки, Мэйли слегка улыбнулась, опуская взгляд к ногам. Трепет и волнение в душе не покидали её с самого утра. Впервые тридцать первое декабря она проведет не с родителями. Огромный ком застрял в горле, а чуть накопившиеся слезы в уголках глаз, незаметно стекали к щекам. Прокручивая в голове все воспоминания становится так тепло и грустно одновременно. Кажется, больше не вернуть те крики госпожи Пак, обучающую девушку нормально нарезать овощи, не вернуть тот впитанный запах родного дома, не вернуть момент, когда она ожидала возле двери отца, чтобы поскорее съесть еду, которую они разложили на столе.

Всё это больше не вернуть. Никогда.

Она с тяжестью в груди понимает, что чёрт возьми уже взрослая, однако так скучает по былым дням, проведенным с родителями в тридцать первое декабря. Нет, для неё этот праздник был чем-то простым, незаурядным, но таким теплым и радостным. И вот в эту драгоценную секунду она понимает всю ценность семьи.

Пока девушка дрожащими руками пишет маме, Чонгук отчаянно пытается разыскать таблетки. С самого утра его одарили плохим настроение, а всё из-за головной боли. Вот и сейчас, обыскав все места, тот приступает к заветной косметичке жены. Что же у нее там не найдешь, может, и таблетки будут?

— О, вот, чё это? — в руки попались какие-то таблетки. Упаковки самой не было, поэтому схватив телефон, он ввёл в поисковике название, дабы узнать для чего они применяются. Вчитываясь в каждое слово, дыхание постепенно усиливалось. Закусив нижнюю губу, Чонгук увидел, что осталось всего две таблетки. — Противозачаточные значит.

Сжав в руках мобильник, тот попытался утихомирить свой пыл и понять, зачем они нужны Мэйли. Вокруг головы витали так много противных мыслей, что тот крикнул имя виновницы, чтобы та прибежала через секунду.

Испуганная девушка немного побеспокоилась, но ничего криминального не ожидала. А надо бы...

— Что ты кричишь? — увидев мужа, она подошла к нему, смотря прямо в глаза.

— Куда ты сунула все наши таблетки? Дай мне уже хоть что-то от головы, — произнёс Чонгук, на минуту затаив дыхание.

— Ща, — подойдя к чемодану, Мэй села на корточки. — Вот, они в кармашке были. Я решил всё не разбирать.

— А это от чего? — как же сложно было Гуку сдерживать невинную маску на лице. Он хотел выманить правду, хотел просто проверить.

Сглотнув накопившуюся слюну, Мэйли выпученными глазами посмотрела на руки мужа. Внизу живота так сильно затянуло, а голос будто бы и вовсе пропал. Она не знала, что придумать, что сказать.

— А, это от живота. Давно там валяются, выкинуть надо, — выпалила девушка, глаза которой разбегались во все сторону.

«Только бы не смотреть ему в глаза» — думала Мэй, так как знала, что лишь один взгляд Чона мог выманить всю правду в любом человеке.

— М-м, — Гук облизывает покрасневшие губы, сузив глаза. Несколько секунд молчит, успокаивая себя, — а вот в интернете написано, что это противозачаточные.

Сердце разбивается, как осколки стекла. Им обоим больно. Только у каждого причина своя. Мэйли со страхом опускает глаза, пытаясь с начало привести свой голос в порядке, а затем уже объяснить всё.

— Сколько дней уже ты их пьешь? — грубым голосом спрашивает Чон, сжимая кулаки.

— Я могу объяснить...

— Ты не слышала моего вопроса?! — крикнул он, от чего съежилась Мэй, окончательно боясь что-то сказать.

— С момента...потери ребёнка, — прошептала девушка.

Мэйли было очень сложно сдерживать свои эмоции, бушующие внутри. Она хотела спокойно в себе разобраться, никого, не посвящая в проблемы. Ей просто не хотелось расстраивать мужа. Понял бы он её?

— П-подожди, я тебе всё объясню! — шмыгнув, она хотела к нему подойти, но что-то останавливало. Мэйли боялась попасть под горячую руку, поэтому пришлось остаться на расстоянии.

А он всё молча смотрел, прожигая злобным и недоверчивым взглядом жену. Она что-то учащенно утаивает от него и это было обиднее всего. Видимо, день точно не удался. Видеть Мэй сейчас вообще не хотелось.

— Не знаю даже как объяснить, — тяжко выдохнув, она облизнула пересохшие губы. — Я... не то чтобы не хочу от тебя ребёнка. Просто ... морально было очень сложно. У меня была депрессия. Каждую ночь снились страшные сны, а после я вовсе испугалась. Вдруг я потеряю ребенка ещё раз.

К горлу поступил ком. Моргнув несколько раз, она попыталась предотвратить слезы.

— Я думала, схожу к психологу, разберусь в себе, а после уже ... уже буду готова.

— В чём была проблема сказать мне? — прошипел гневно Гук. Злость усилилась в два раза. Ему определенно не стало лучше. — Почему ты постоянно молчишь и нихуя не говоришь? Почему мне постоянно приходится выискивать у тебя что-то? Сука, разве сложно просто мне сразу обо всём рассказать? К чему эти секреты? Ты мне вообще кто блять?

— Я ... мне не хотелось тебя расстраивать, — от криков и ругани мужа, стало больнее, а второе "Я" отчаянно твердило о том, что виновата именно она.

— Как ни крути, однако расстраиваешь постоянно, — кинув в Мэйли те зловещие таблетки, Чонгук свел брови, учащенно дыша. — В очередной раз ты плюнула в мою душу и в моё мнение. Снова решила ты сама! Кажется, муж и жена не только сексом должны заниматься, но и разговаривать о важных вещах. Кто ты мне тогда?

— Нет, я не это имела в виду, правда, — моргая несколько раз, слезы остановить не получилось. Щеку будто обожгли, а горло так болело, что дышать было очень сложно ей.

— Вышла, — указав на дверь, он прожег взглядом Мэй, заставляя замолкнуть. — Нет никакого настроение с тобой разговаривать.

— Чонгук, выслушай...— с дрожащими ногами, она подошла к мужу, хватая его локоть.

— Иди отсюда блять, пока я не разнёс всё тут! — крикнул Чонгук, отталкивая от себя Мэй.

Закусив губу до крови, она стерла слезы, уходя прочь. Было так больно и обидно. Она сбежала в ванную комнату, пока её красное лицо никто не увидел. Отмечать праздник не было желание никакого. Хотелось зарыться в кровати, оплакивая свою тупость. Но ведь если бы она сказала ему сразу, то всё бы решилось?

— Так тебе и надо Мэйли, — говорила сама себе, охлаждая кожу лица водой. Глаза и нос становились припухловатыми и красными. Опустившись на корточки, девушка попыталась остановить свой плачь, но всё никак не получалось. Лишь спустя полчаса она кое-как привела себя в порядок, опуская пряди волос к лицу.

Спустившись на первый этаж, Мэйли заметила Тэхёна и господина Чона, которые пытались настроить новую камеру, чтобы заснять этот замечательный день, запечатлевая на память каждое мгновение. Поджав губы, она посмотрела на второй этаж, а после направилась на кухню. Ещё вчера женщины этой семьи договорились приготовить всю еду сами, не заказывая из ресторанов.

Войдя на кухню, Мэй увидела Наён, искавшую что-то в телефоне. Она одела красного цвета платье с маленькими рисунками ёлки, что очень ей подходило. Госпожа Чон, одетая в небольшой домашний, однако очень красивый и удобный костюм, мыла овощи.

— О, Мэй, ты пришла, — вдруг обратила внимания свекровь. — Так, раз все в сборе, то уже начнём!

Вытерев мокрые руки о полотенце, она подошла к девушкам.

— Европейцы в этот день очень много готовят и едят, когда мы в Корее отмечаем Лунный новый год по календарю. В общем, на ужин мы приготовим торт к чаю, бульгоги, кимбам и салат, — госпожа Чон остановилась, осматривая всю кухню. — А где собственно говоря Еин?

— Я сейчас напишу ей, чтобы спустилась к нам, — ответила Наён, включая телефон.

— Она и займется салатом. Хоть что-то приготовит сама, — улыбнувшись, сказала госпожа Чон. — Приступим? Девочки, вы будете готовить кимбам, а я бульгоги. Думаю, ничего сложного.

Мэйли прекрасно умела готовить кимбам, поэтому никакой рецепт ей не нужен был. Каждый приступил к своим обязанностям, поэтому неловкая тишина посетила кухню быстрее чем этого все ожидали.

— Госпожа Чон, расскажите интересные истории из жизни, — без особого стеснения спросила Наён, широко улыбаясь.

— Айгу-у, с такими детьми историй очень много, — с улыбкой на лице произнесла женщина. Схватив деревянную доску, она поставила её на стол, а позже взяла мясо, дабы его нарезать. — Это была зима. Тогда я яро занималась обучением профессии ювелира. Я была так ослеплена бриллиантами, макетами, что вовсе и забыла про Тэхена. Ему было девять лет. В то время я решила, что няня — это лучший выход. До сих пор помню её имя — Ли Джухи. Всё было просто идеально, пока я не поняла, что Тэ намного веселее с няней, чем с родной мамой. Тогда он сказал, что не хочет играть со мной, потому что Джухи веселее. Услышать такие слова от родного ребёнка было больно до глубины души. Я уволила эту девушку, на время бросая своё любимое дело. Судьба решила мне дать некий урок — ребёнок важнее всех дел. После этого я исключительно сама занялась воспитанием детей. В крайнем случае моя мама и свекровь помогали мне всегда, когда этого требовало время.

— Вы, конечно, извините за такое откровение, но я няню не хотела заводить, потому что боялась, что она может увести у меня Тэхена, — ухмыльнувшись, произнесла Наён.

— О чём болтаем? — на кухне появилась Еин. Её волосы были заплетены в косичку, а одета она была в короткие шорты с яркой футболкой желтого цвета.

— Если бы пришла раньше, то знала бы, — фыркнув, ответила госпожа Чон. — Вон, присаживайся, салат на тебе. Рецепт на столе.

— О-о, мам, ты же знаешь я ненавижу готовить, — сморщив лицо, Еин подошла к столу и схватила лист, где было всё предельно ясно прописано.

— Знаю, поэтому ты садишься и нарезаешь овощи для салата. Что тут сложного, моя дорогая? — приподняв бровь, госпожа Чон деловито посмотрела на дочь.

— Айгу-у, — недовольно плюхнувшись, Еин почесала затылок, лениво прочитывая рецепт. Девушке не приходилось в своей жизни самостоятельно готовить, так как в их доме имеется личный повар.

— В заключении, с няней нужно быть предельно осторожнее, — подытожила госпожа Чон, подходя к плите.

— Госпожа Чон, а сколько вы хотели на самом деле детей? Ну, может, две девочки там, — спросила Мэйли, нарезая морковь.

— Да, мама, скажи-ка нам, кого ты хотела больше? — подключилась Еин, внимательно слушая разговор взрослых.

— Хм, мне было достаточно двух детей. Девочки и мальчика, но так как после Тэ родился Гук, то я решила всё-таки добиться своего, — прикусив губу, женщина остановилась, обдумывая свои последующие действия.

— Омо-о, а я тоже не хочу много детей. Двух детей достаточно. Больше я не осилю, — цокнув, ответила Наён, туже закручивая волосы резинкой.

— Ма-ам! — на кухню неожиданно прибежала Рюджин, держа в руках телефон. Девочка была одета в том же платье, что и Наён. Вместе они выглядели так красиво и гармонично, что Мэйли в очередной раз грустно улыбнулась. — Пойдем снеговика лепить!

— Ну, Рю, ты разве не видишь, что я сейчас занята? Иди посмотри лучше мультфильм, — указав носом к двери, девушка продолжила нарезать огурцы тонко ломтиками.

Маленькая девочка схватила подол платья Наён, притягивая к себе. Нескончаемые мольбы не дали никакого ответа, поскольку её никто не слушал. Все вокруг разговаривали, занимаясь своими делами. Рюджин опустила голову к груди и зашагала в своём направлении. Госпожа Чон проводила взглядом внучку, загадочно сдерживая улыбку.

Все остальное время женщины весело купались в уютных разговорах и воспоминаниях. Моментально в кухне развеялась душевная и теплая атмосфера, в которой абсолютно все нуждались. Мэйли почувствовала тот трепет в сердце и радость за то, что её окружают действительно хорошие люди несмотря ни на что.

Братья Чон играли в очередную игру, выплескивая изо рта злостные комментарии в сторону друг друга, пока их отец с энтузиазмом снимал всё происходящее вокруг.

— Мэй, спроси-ка господина Чона, выпил ли он свои таблетки? — от последнего слова по телу пошла дрожь, а ноги стали ватными. Идти в зал вовсе не хотелось, потому как там сидел её муж.

Прочистив горло, девушка нехотя направилась в гостиную, по ходу поправляя свой внешний вид. Шмыгнув, Мэйли тихонько подошла к дивану, спрашивая то, что просила госпожа Чон.

Услышав короткое «Да», она посмотрела на Гука, сидящего на кожаном кресле. Тот гневно сверлил её взглядом, а позже раздраженно фыркнув, продолжил разговор с братом.

***

— Все к столу! — крикнула госпожа Чон, симметрично расставляя тарелки с салфетками. Стол был накрыт различными блюдами, на фоне показывали какие-то новости, а ёлка ярко горела, придавая рождественское настроение.

— Фоточку-у! — Еин сделала несколько снимков стола, опубликовав хвастливо в социальные сети. На девушке было шелковое платье ванильного цвета, мишура окутана вокруг шеи, а алого цвета помада подчеркивала весь наряд, придавая дорогой вид. — Все обзавидуются! Ха-ха.

— А ну-ка, Минджу, до конца две тысячи восемнадцатого года осталось два часа. Что желаешь сказать на этот счёт? — господин Чон однозначно увлекся съемкой видео, поэтому тот носится за всеми, вытягивая несколько слов для запечатление светлых и ностальгических воспоминаний.

— Во-первых, в этом году мы усердно проработали ... — на втором этаже раздался протяжный крик и чья-то ругань. Поджав губы, госпожа Чон несколько минут о чем-то размышляла, а позже зазвала всех, дабы те спустились. — Тэхен! Что ты сделал с Наён? Почему она ревёт?

Увидев сына, она внимательно его разглядывала: волосы были растрепаны, вены на руках взбухли, а рубашка приоткрыта на четырех пуговицах.

— Ты везде посмотрела? — прошипел Тэ, сжимая чуть ли не до хруста зубы.

— Мхм, — взволнованная Наён не могла вымолвить и слова. Ей было очень стыдно и неприятно за происходящее. Впервые она при всех плакала — на лице этой девушке можно было увидеть лишь обворожительную улыбку, показывающую сверкающие зубы, когда сейчас лицо было заплаканным, а весь макияж чуть испорченным.

— Что случилось? Не томите уже! — господин Чон опустил немного камеру, однако не выключил её.

— Мы обыскали весь дом, Рюджин нигде нет! Вы не видели её? — учащенно дыша, Тэхен потер переносицу.

— Что? Моя внучка потерялась? Как вы следили за своей дочкой! — крикнула госпожа Чон, гневно смотря на молодых родителей. — В доме столько людей и не один не удосужился усмотреть за ней? В кое-то веки решила все подготовить сама, так и тут оплошали!

— Мам! Вот давай не выступать тут? — разозлился пуще прежнего Тэхен, который ненавидеть всякие нотации.

— Йа, не кипятись, пошли на улице посмотрим, — предложил напряжённый Чонгук.

Мэйли стояла неподалёку, осматривая его внешний вид: облегающие штаны, рубашка неонового паттона и уложенные волосы. Заглядываясь, та грустно вздохнула, понимая, что во всём виновата. Ведь этой ссоры можно было и не лицезреть глазам, ушам и выступающим слезам. Провести последний день этого года таким образом она точно и не мечтала. Кажется, и эта поездка останется в сердце чем-то тонущим и неприятным, словно ногтями царапают стекло, создавая больной шум для ушей.

— Так, слушаем меня! — пригрозил господин Чон, аккуратно кладя камеру на стол. — Еин и Мэй остаются дома, отыскивая Рюджин на этих просторах, мы с Минджу осмотрим вокруг домов и дороги, а Тэхен, Чонгук и Наён около дома.

— Окей, — тихо прошептал Тэхен, раздраженно хватая из рук Наён куртку.

Дом опустел по щелчку пальцев. Мэйли осматривала все комнаты, пока Еин усердно махала конфеткой, дабы девочка услышала этот приятный шелест. Однако от семилетней девочки ни слуху, ни духу.

— С новым годом, — устало присев на диван, Мэй потупила взгляд, не понимая к чему все эти беды.

Живот девушки покалывал и болел от голода, колени ослабевали, а радостное и бодрое настроение упало на дно горящего вулкана, кидая на прощание хитрую ухмылку.

Всё вокруг было каким-то не таким. Мэйли казалось, что она вот-вот проснется возле спящего Чона, волосы которого будут раскинуты в разные стороны. Она улыбнётся и начнёт день заново. С правой ноги. С её счастливой.

Но это не сон.

— Айгу-у, её нет дома, — кинув конфету небрежно на стол, Еин схватила сок, отпивая глоток с горлышка. — Я устала.

— И как мы могли не заметить, что её нет дома? — оперевшись головой о свою руку, Мэй свела брови, мотая головой.

— Это всё мамины чары. Она как разговорит человека, так тот забудет о всех делах, — выдала Еин, дергая ногой. — Хотя ... может Рюджин увидела, что я готовлю и подумала такая: «Остановите землю! Я сойду!»

Во всем доме эхом раздался невинный смех двух девушек. Мэйли хорошо понимала шутки Еин, и иногда складывалось ощущение, что они одного возраста. Это очень удивляло, однако девушке было приятно, что в этом доме есть кто-то ей, как подруга.

Своей-то нету...

— Девочки-и, — неожиданно домой зашла счастливая госпожа Чон, пропуская жуткий ветер в дом, — быстрее выходите на улице. Рюджин нашлась!

Вокруг местности была жуткая тишина. По небу были рассыпаны миллионы звёзд, сплетающихся в созвездия. Блестящий снег от золотого света луны хрустел под ногами. Деревья были заснежены, словно одели пушистые белые шапки.

Мэйли огляделась: кругом были огромные сугробы, так и хотелось в них поваляться, оставляя след тела, как в раннем детстве.

Был лёгкий мороз, но холодно не было. Шагая за госпожой Чон, она пыталась выманить хоть какую-то информацию о случившемся, да вот та упорно молчала, смотря под ноги.

Лишь достигнув цели, Еин и Мэй увидели плачущую от счастья Наён, которая сидела на холодном и мокром снегу. Крепко приобняв Рюджин, она ругала её и смеялась — смешанные чувства окутали, подобно оковам.

— Что она делала? — спросила Еин, толкая Чонгука подальше от Тэхена.

— Снеговика лепила, —ответил Тэ, искренне смотря на маленькую наивную девочку. Её руки нос был красным, как у клоуна, а щеки покрылись румянцем. — Ох ты чудо-о-о!

— Самое интересное, так это то, что она оделась сама. А ведь когда надо, от неё ничего не добьешься путного, — вытерев слезы, Наён улыбнулась, целуя дочку в лоб.

Мэйли перевела взгляд на Чонгука, который спорил с Еин. Те что-то усердно друг другу предъявляли, а после Гук не выдержал, толкая в сугроб сестру.

— А-а-а, я убью тебя! — снег пробрался под одежду, охлаждая всё тело. — Вот только встану, черт!

— Букашка, слой жира тебе даже не даёт нормально подняться, — разместив руки на талии, Чонгук исподлобья посмотрел на сестру.

— Ты меня жирной обозвал? Я вешу сорок два килограмма! — крикнув, Еин со скрипом встала, топнув ногой. — Прощайся с мужем онни, ибо я сейчас закопаю его тут!

— Иногда мне кажется, что ты нуна, — почесывая подбородок, Гук состроил задумчивое лицо.

— Нуна значит, — выпучив губы, Еин хрустнула руками. — Чон Чонгу-у-ук!

Госпожа Чон весело смотрела на своих детей, отрицательно махая головой.

Что для вас значит счастье?

Улыбка родных — вот это счастье...

Аккуратно приоткрывая входную дверь, в ухе раздался хлопок, а по всему дому разлетелись конфетти.

— Через час новый год! — широко улыбнувшись, господин Чон отложил хлопушку, держа в руках шампанское. — Бегом за стол!

— Омо-о, как? Когда ты успел, папа? — удивленно спросила Еин, нерадиво снимая обувь. — Подарки-и!

Всем было весело до одури, да вот Мэйли давила из себя улыбку, как могла. Она до сих пор была в ссоре с мужем. Это на неё давило и убивало постепенно. До нового года осталось совсем чуть-чуть, а Чонгук даже не удосуживается на неё взглянуть.

Душевная печаль будто сжимала горло, заставляя задохнуться. Все улыбаются, смеются и разговаривают. Всё было настолько приторно, что кусок еды теперь даже не лез в горло.

Лишь совершив ошибку, каждый из нас понимает свою небрежность. Мы принимаем уроки жизни, вот только ими не пользуемся. Подойти и извиниться не хватает никакой смелости. Ноги приклеены к полу, а рот заклеен скотчем.

Именно в такие моменты каждый из нас задумывается: почему мы совершаем поступки, а после думает, правильно ли это было?

«Я сожалею» — это выражение прорезает вены, выпуская кровь наружу. А что вы делали, чтобы не сожалеть?

— Начинаем обратный отсчет! — крикнул веселый Чонгук. — Десять, девять, восемь, семь, шесть...

Пять

Четыре

Три

Два

Один

Неожиданно Чонгук схватил за локоть жену, поворачивая её к себе. Его губы впиваются в Мэй, и они тонут в страстном поцелуе. Дыхание сбивается. Его тело давит на неё, но это сладкая тяжесть в смеси с адски жгучим поцелуем.

— С новым годом! — прошептал Чонгук, даря то самое ожерелье, купленное в центре.

— Э-это же...— губы немного подрагивали, а слезы стекали по щекам. Она не могла поверить своим глазам.

— Иди ко мне, — спрятав её лицо в своих объятиях, Чонгук трепетно гладил гладил спину девушки. — Я люблю тебя.

Вокруг словно никого и не было. Лишь две звезды сливались воедино, излучая всю вселенную. Чонгук долго думал и в итоге сжалился над невинной девушкой. Он знал, что девственное сознание Мэйли не способно причинить вреда никому.

Ему было просто обидно, что та утаила такую важную тему. Ведь ребенок для них — это всё. Чонгук до сих пор не может забыть ту сцену, когда Мэй кричала, говоря: «Ты же обещал, что всё будет хорошо!»

Ты же обещал...

Эта фраза с горечью поселилась в сердце парня, оставляя кровавую печать.

— П-прости, пожалуйста...— прошептала Мэйли, утыкаясь в шею мужу. — Я такая глупая...

— Забудь, мы потом поговорим на эту тему, — стерев слёзы жены, Чон улыбнулся, чмокнув её. — А сейчас, давай лучше праздновать.

Лишь задав снова вопрос: Что для вас счастье?

Вы ответите?

— Госпожа Чон, а когда вы успели всё это провернуть? — спросила Наён.

Flashback

Глава семьи сидели в самолете, занимаясь делами работы, перекликаясь какими-то словечками. Они не оставляли времени сделать дела, а после уже и отдохнуть с чистой душой. Имея компанию и своё предпринимательское дело, работа вас никогда не оставит, заставляя возвращаться снова и снова.

— Наш подарок на новый год всё еще в силе? — неожиданно спросила Минджу.

— Разумеется, при прибытии всё решим конкретнее. Им понравятся...надеюсь, — рассмеялся мужчина, загадочно улыбаясь.

— Надеюсь, — повторила госпожа Чон с легкой улыбкой.

Конец Flashback

Не ждите, пока чудо прилетит к вам на крыльях любви. Не ждите, пока перед вами извиняться.

Пожалуйста, просто не ждите.

Нужно самому создавать приятные воспоминания. Просидев на одном месте, ничего хорошего не случится. Помните, что мы творцы своей жизни. Помните, что мы создаём историю.

Просто помните, что где-то на небесах пишется ваша история, запечатанная в книге

Просто помните...