Я выбежала в новый коридор, он был короче и темнее всех предыдущих.

Господи, дай мне сил...

Все тело взвыло от боли. Эта финишная прямая казалась бесконечной, длинной и долгой, а у меня так сильно тряслись и подкашивались колени...

Я перешла на шаг.

Внезапно справа от меня распахнулась дверь в камеру, из нее вышло несколько человек в белых халатах, и я отпрянула в темноту на несколько шагов. Санитары громко перешептывались и что-то волокли на носилках. Я пригляделась: это была светловолосая девушка. Без сознания.

Сгорбившись, я натянула маску повыше и сжала в кармане нож. Поглядывала на процессию исподлобья.

Хоть бы пронесло.

Несколько санитаров с трудом справлялись с носилками. Тело несчастной девушки готово было скатиться на пол при каждом их шаге, но если кто-то и поправлял его, то с жуткой миной отвращения.

Я не сразу поняла почему.

А потом толчок отбросил волнистые светлые волосы с ее лица: оно оказалось полностью изъедено желтоватой сыпью. Я отвернулась и ускорила шаг. Подавить тошноту было трудно.

В конце коридора все двери по бокам были заколочены и отмечены большими белыми буквами «Х».

«Неужели все эти люди умерли? За такой короткий срок? Что здесь вообще творится?»

Мозг превратился в серую пульсирующую кашу. Череп разрывался болью. Я оглянулась: ни погони, ни голосов, только мигающие где-то далеко алые отсветы сирены. В этом коридоре почему-то не было аварийных ламп. Здесь вообще ничего не было.

Я дошла до упора: дальше темный коридор поворачивал направо и исчезал во тьме подземелья, но мне не нужно было туда идти. Здесь, в углу, под старым пожарным шлангом, какими пользовались еще полвека назад, были составлены деревянные ящики, а над ними находился открытый вентиляционный люк.

Вот туда-то мне и надо было.

«Алекс, прошу тебя, где же ты?»

Я всмотрелась в коридор: ни души.

Прошу тебя.

Не бросай меня.

Но он бросил.

Черт...

Я закрыла глаза и выждала тридцать секунд. После этого взяла себя в руки, оглянулась: никого. Вернулась к насущному. Вскарабкалась на кучу коробок, потянулась вверх, уперлась ногами в щит, закрывающий шланг. Оттолкнулась, зацепилась за края вентиляционного люка, соскользнула.

Полетела вниз.

Хоть не наделала много шума.

«Черт возьми».

«Соберись, тряпка».

«Если Алекс вывел тебя, неумеху, оттуда, то сам уж точно сможет выбраться».

Он всегда выбирался.

«Возьми себя в руки и сделай это».

Тело заныло в свежих синяках. Я выдохнула и снова посмотрела наверх.

Обернулась в последний раз.

На том конце коридора распахнулась дверь, появились солдаты.

Мысленно выругавшись, я вскочила на ящики, уперлась в щиток, оттолкнулась, зацепилась за края люка, подтянулась, вынырнула в маленький узкий вентиляционный туннель.

Я это сделала.

Сзади приближались голоса солдат. Людей было очень много.

Я ползла так быстро, как только могла. Голоса стали затихать.

Выстрел.

Я вздрогнула, свернулась калачиком и оглянулась. Нет, стреляли не в меня, конечно же - стреляли внизу.

«Только бы не в Алекса».

Я поползла дальше. Весь мир вокруг слился в единственную светлую точку в конце вентиляционного туннеля.

Мой спасительный огонек.

Когда я была близка к концу, маленькая светящаяся точка превратилась в прямоугольник солнечного света, пробивающегося сквозь решетку.

Я сорвала с лица маску - в ней было неудобно дышать - и бросила ее в карман. В правой руке я держала нож, и, когда подползла к решетке, сковырнула им ржавые болты. Последний вентиляционный люк стал моими воротами в рай.

Я выбралась на поверхность. Солнечный свет хлестнул меня по глазам, я зажмурилась от боли, в темноте за опущенными веками появились разноцветные круги.

Я поднялась на ноги, цепляясь за шершавую кирпичную стену бункера, и огляделась. Порыв ледяного ветра чуть не свалил меня с ног, белый халат, державшийся на одной пуговице, распахнулся.

- Это она! Это сбежавшая! - Я обернулась.

Чуть поодаль стояло двое молодых замешкавшихся солдат. Я застыла. Один из них направил ствол пистолета на меня.

Черт.

Страх превратил меня в статую без возможности двинуться с места. Последним усилием воли я разбила каменную пленку, разделявшую меня с миром, и бросилась к ограждению.

Солдат выстрелил не сразу. Видимо, тоже не ожидал от меня такой реакции.

Я побежала к стоящим около ограды бронированным военным автомобилям. Прогремел выстрел.

Сначала - звук. Потом - боль.

Спустя секунду свист от пули затих в ушах, и левое плечо охватило пламя.

Так больно, будто огонь прорывался под кожу.

Я споткнулась и едва не распласталась по асфальту. Увернулась и упала как раз за бронированным автомобилем, который как нельзя кстати закрыл меня от солдат.

У меня было в запасе несколько секунд.

Внезапно дверца автомобиля распахнулась, чьи-то руки схватили меня и затащили внутрь салона.

Я сопротивлялась и даже пыталась закричать, но внезапно мне над моим ухом зазвучал нежный женский голос:

- Изабель, тише, мы - друзья, - говорила девушка. Я замерла, оказавшись на мягком сидении.

- Хэл, она здесь. Уезжай быстрее, - все тот же спокойный мелодичный голос рядом со мной. Парень на водительском сидении кивнул, и автомобиль тронулся с места.

Я обернулась. Миловидное веснушчатое лицо, обрамленное волнистыми красно-рыжими волосами, смотрело на меня и улыбалось.

- Кто вы? Куда мы едем? - странно, мой язык будто прирос к небу.

- Мы от Александра. Мы едем в безопасное место. - В груди кольнуло.

- Что с Алексом? Где он?

Улыбка сошла с лица девушки.

- Я не знаю. Он сказал лишь спасти тебя.

Комок в горле завибрировал, паника вылилась наружу мутной пленкой на глазах.

«Как? Как он мог остаться там? Нет, такого не может быть! Я не верю...»

Девушка положила руку мне на плечо.

- Скоро все изменится, Изабель. Алекс найдет выход, вернется. Он всегда возвращается.

Он всегда возвращается.

Мир всегда возвращается.

Он всегда...

Размеренный гул мотора на большой скорости. Серое месиво асфальта, исчезающее позади. Саднящее плечо, содранная на ладонях кожа, синяк на правой скуле, жуткая головная боль.

Страх, отчаяние, почти собачья преданность.

Я закрыла глаза и больше не принадлежала этому миру.

Я теряю что-то важное. Что-то важное мелькает перед глазами, вертится на языке и касается кончиков пальцев. Что-то важное бьет, хлещет меня по щекам, словно ветер, что-то важное шепчет мне ничего не значащие слова, словно сам господь Бог. Что-то важное толкает меня с края пропасти, а я цепляюсь за его костлявые руки и не позволяю себе упасть.

Что-то слепит мне глаза всей пылью мира, прахом всего человечества.

Что-то важное пробуждает меня.

Что-то важное побуждает меня, заставляет бороться. Ломает все мыслимые законы и переворачивает мой мир с ног на голову.

Оно рядом - протяни руку и узнаешь ответы на все вопросы. Оно так далеко - сделай шаг и провалишься в бездну.

Оно накрывает меня с головой и уносит все дальше и дальше, туда, где кончается мыслимое и живут бок о бок рай и ад.

И тогда я понимаю, что этим полетом мы лишь сделали петлю. И затянули ее на шее мира.

Жизнь - есть круг, который сужается и растягивается по своему усмотрению. Все циклично. Все повторяется. Катастрофы, эпидемии, смерти - они князья. Наши страны - это их княжества. Меняются лишь территории, меняются лишь подданные, князья всегда остаются - из поколения в поколение они также движутся вслед прогрессу, эволюционируют и деградируют не хуже людей. Но они всегда рядом.

Все циклично, и эта империя - эта чертова прародительница Земля всегда остается. И наш император, этот чертов Мир всегда возвращается.

"Остается ли падение падением, если ему нет конца?"

Но я все-таки упала. Я почти у дна и вот мой полет подходит к концу. Я уже вижу это сияние, которое зовет в неведомый мир, за которым и есть оно, спасение.

И это не свет в конце туннеля.

Это солнце на дне пропасти.

Я уже почти рядом с ним.

Но что-то важное подхватывает меня под руки и снова несет наверх.

Что-то важное отрывает меня от Солнца и возвращает во мрак. Оно хочет доказать мне, что по-иному сложились звезды. Что мне еще многое предстоит.

И я чувствую это, ведь кое-что изменилось. Что-то важное позволило мне оставить кое-что на память. Это луч Солнца в моем кармане, и от него трепещет душа. Это пыльца с крыльев чего-то важного, которое несет меня вверх, вверх, вверх. Снова к краю бездны, за которым лежит Жизнь.

Вот оно.

Что-то важное.

Все или ничего.

Энергия.

Жизнь.