Неделя похорон и подготовки к экзаменам - вот как это можно было назвать.

«Мама, папа, что здесь, черт возьми, происходит?!» - вот как это можно было озаглавить.

Я продолжала задавать родителям один и тот же вопрос, я старалась подтолкнуть их к тому, чтобы они рассказали правду. Дополнили мысли Алекса своими доводами и прояснили ситуацию грядущего Конца Света, но...

«Милая, это глупые слухи и городские легенды. Все в порядке, этот случай со временем забудется, данные восстановят, и наша жизнь вернется в прежнее русло».
«Но мам...»
«Уже поздно. Тебе пора спать».

Так говорили мамины глаза и едва шевелящийся от усталости язык. Каждый день. И я бегала с единственным вопросом от матери к отцу и обратно поздними вечерами, когда они только приходили домой, и получала единственный ненавистный мною ответ: «Все в порядке».

Тем не менее, я так часто задавала себе этот вопрос, что могла бы уже и не верить в его реальность. Но каждый раз случалось что-то, что подкармливало и укрепляло мою веру в родительскую ложь.

Эпидемия втайне брала свое. Это было очень умно с её стороны - начать с бедных и малозаметных слоев населения. А все из-за бродячих животных и крыс. Грызуны умирали в течение двух-трех дней, а вот с собаками творилось нечто ужасное: одних начинало корчить и ломать сразу же, они лежали в переулках, надрывно поскуливая, а рядом валялись клочья выпавшей шерсти и расплывались пятна гноя и крови. Вскоре эти дворняги тоже умирали.

Но некоторые псы повели себя совершенно иначе. Позже мне довелось узнать об одном таком случае.

Наша соседка, мисс Джонс, всегда была заядлой собачницей, но совершенно не умела учить и воспитывать своих питомцев. Однажды во время прогулки ее терьер сцепился с какой-то зараженной дворнягой и изрядно от этого претерпел. Нет, он не умер, во всяком случае, не сразу. После заражения у терьера не начала впадать шерсть, а сыпь было трудно заметить, и мисс Джонс, естественно, не обратила на нее никакого внимания. Да, более рассеянной хозяйки мне еще не попадалось на глаза, но она сполна поплатилась за свою непредусмотрительность. В тот вечер любимец женщины оказался сам не свой: рычал, кидался на стены, ничего не ел, не подпускал к себе хозяйку и, в конце концов, уже ночью напал на нее. Пес перекусил мисс Джонс ладонь и оставил ряд шрамов на ее лице.

Жить нашей соседке оставалось недолго.

Я не успела рассказать об этом родителям. И не успела в очередной раз задать свой вопрос.

Эпидемия продолжала бродить по городу. Я не была ее частью, но не исключала самого худшего. Алекс говорил, что инкубационный период Штамма составляет несколько дней, максимум - неделя. Я вполне могла оказаться зараженной.

Как и любой житель Нью-Бриджпорта.

Тот случай пятого ноября в корне изменил меня и мое отношение к миру. Череда событий раскрыла мне глаза и я увидела весь ужас, творящийся вокруг, сделала шаг, который повлек за собой череду еще более непредсказуемых последствий и невероятных случайностей.

Это стало моей первоочередной задачей. Это было важно - понять, что породило хаос. А что еще важнее - обрести твердую опору на пороге глобальных перемен.

9 ноября 2031 года, воскресенье

Я стояла посреди огромной площади. Никогда не видела ее раньше, но она как будто находилась в моем родном городе, где-то в самом сердце Нью-Бриджпорта: люди, проходившие мимо, были мне хорошо знакомы.

Их было много, очень много. Толпы народа шагали единым потоком, и никто не задавался вопросом «Зачем?», они просто шли друг за другом рядами вдоль условно нарисованной окружности. Я стояла в центре. Толпа размыкалась и соединялась вновь вокруг, но ни одна пара глаз не смела посмотреть в мою сторону. Будто я была призраком. Будто я была никем.

Но неожиданно единый поток изменил свое направление и это обернулось хаосом.

Одну темную, выбритую наголо фигуру вышвырнуло в центр круга недалеко от меня. Исхудавший до невозможности получеловек прополз меж людских ног и вскоре оказался затоптанным насмерть: я увидела, как по асфальту потекла кровь. Грязно-красная жидкость с мерзким, скрипящим на зубах запахом железа.

В моем горле зародился крик, и я выпустила его на волю. Я кричала долго и громко, пока голос не охрип и не перешел в беззвучие, я кричала, звала кого-нибудь, умоляюще заглядывала в лица, проплывающие мимо. Я видела соседей, одноклассников, друзей, даже мои родители проходили мимо, но не видели меня.

Все шли единым потоком, и поток этот был красным.

Каждый человек в многотысячной толпе оказался одет в алую накидку цвета свежей крови. На каждого был накинут капюшон, так что я могла разглядеть не всех проходивших мимо.

Я решила сделать шаг и поняла, что не могу: люди стояли слишком плотно, окружая меня. Тогда мир перед глазами начал рассеиваться, а кислород уже больше не поступал в легкие. Земля пошатнулась под ногами, и я уже не держалась на них. Подавшись в сторону, я схватилась за капюшон ближайшего ко мне человека и рванула со всей силой отчаяния и гравитации.

То, что я увидела, сложно описать словом «ужас».

Плоть трупного зеленоватого оттенка со всеми следами разложения... Гноящиеся белки глаз... Зубы (о, Господи!) зубы были единственной человеческой частью в этом существе, но казались несоразмерно большими для усохшего "лица". Костлявые длинные пальцы тянулись вверх, чтобы снова скрыть свое уродство красной накидкой, но мои руки не позволили. Почему? Потому что я его узнала. Вечно голубые глаза смотрели куда-то глубоко в душу. Это был Александр Скай.

Мое сердце остановилось, ухнуло к пяткам и разбилось об асфальт.

Подскочив на кровати, я лихорадочно оглянулась вокруг: все та же комната, все то же утро. Мне не удавалось унять колотящееся сердце. Никакого «холодного пота», лишь сильнейшая дрожь, когда зуб не попадал на зуб, а пальцы не могли собраться в кулаки, - чувство жуткого страха и адская головная боль.

Дом вновь был пуст: ни малейшего шороха ни в одном из возможных направлений. Тишина вокруг показалась мне продолжением кошмара, а может, лишь его началом.

Пролежав в кровати еще около получаса, я, наконец, собрала силы и спустилась вниз.

На первом этаже дома, на кухонном столе, меня ожидала записка:

"Изабель, нам с папой нужно срочно уехать на какое-то время. Прости, дорогая, но ты уже большая девочка, и мы верим, что ты не будешь делать ничего, о чем потом можешь пожалеть. Будь осторожна. Целуем.

Мама и папа".

Дыхание снова перехватило. Вся дрожь и слабость вновь сконцентрировалась внизу живота и на кончиках пальцев. «О, Боже», - лишь страх и паранойя отправились блуждать по сознанию. Это и вправду было продолжением кошмара. Стоило ли вообще просыпаться?

В памяти вновь возник усмехающийся череп Алекса, и все внутри меня вновь сжалось в плотный комок.

Пожалуй, стоило.

Я боялась двинуться, уже думала, что в сжавшихся легких и не воздух вовсе, а призраки всех погибших за эти дни. Они будто витали вокруг меня, укоризненно бросали мертвыми плевками и медленно превращали мою жизнь в ад.

Должно было случиться что-то, что могло бы меня спасти.

Должно было снизойти озарение.

Должно было свершиться чудо.

И тогда зазвонил телефон.

Я взглянула на экран, надпись была короткой: «Софи». К слову, мало кто мог позвонить мне тем утром, поэтому я восприняла звонок лучшей подруги как манну небесную и спасение от скребущегося на сердце отчаяния.

- Алло?

- Хэй, Иззи! Мой самый лучший, самый любимый друг и товарищ! Как долго я не слышала твой чудный голос, и...

Я не без труда заставила себя сконцентрироваться на её смеющемся тоне.

- Софи, ты не ты без сарказма.

- И ты не ты без меня, Иззи. Спасай подругу.

Я закатила глаза и глубоко вздохнула: мне меньше всего хотелось лезть в чужие проблемы.

- От всей этой чертовой психоделики у меня трещит башка и чешется шея, - продолжала подруга, - вот я и подумала, почему бы не позвонить своей лучшей, - упор на последнем слове, - подруге. Как ты, детка?

Я продолжала жалеть о том, что подняла трубку.

- Ты не представляешь, насколько все дерьмово, Софи. Психоделики в моей жизни тебе не переплюнуть. Что случилось на сей раз?

- Ох, Иззи... В общем, если коротко, то мне нужно технично смыться из дома и как можно быстрее.

- Что? Опять? Кого ты, несчастная Джульетта, собралась осчастливить на сей раз?

- Да ну тебя, Из, я правда не могу больше здесь находиться. Мне кажется, моя maman стремительно сходит с ума.

- Что случилось?

- У нее синдром выявления во мне всех известных и неизвестных человечеству синдромов.

Индикатор страха в моей голове настороженно запищал.

- Так, а отсюда поподробнее.

- Сначала помоги мне свалить, а потом терпи мой треп. Жду тебя через пятнадцать минут, душа моя.

С Софи было трудно поспорить, а мне бы не помешала информация. Поэтому я сдалась.

Отбой. По-прежнему трясущиеся руки. «Что-то здесь не так», - единственная мысль промелькнула в голове.

А вскоре еще и навязчивая паранойя на пару с клаустрофобией.

- Снова через окно? Софи, ты теряешь оригинальность подхода, - усмехнулась я, помогая спуститься на землю альпинистке-неудачнице, которая так любила сбегать из дома именно этим способом.

- Не забывай, Мэд, о моей сущности ниндзя. Кия-я-я-я, - замахнулась на меня Софи. Я не смогла сдержать улыбку, - что с тобой? Ты как будто не спала сегодня.

"Я и не спала сегодня", - хотела сказать я, но сдержалась.

- Куда направимся?

- Хм-м... в парк?

- Твоя воля. Но ты обещала мне кое-что рассказать.

Гринфилд-парк располагался в самом сердце Нью-Бриджпорта. Это было единственное место в городе, где усердно старались поддерживать чистоту и сохранять баланс между человеком и природой, поэтому все так его любили. Зеленые ограждения, нескончаемые газоны и лужайки, на которых повсеместно резвились дети, парочка крытых кафе, от которых по утрам пахло горячим кофе, а в полдень - вкуснейшим мороженым, теннисный корт и клуб по мини-гольфу, - вот все прелести этого парка. Но ядром его являлось озеро Гринфилд, которое оставалось единственным местом, не сохранившим свою экологическую девственность. В озеро впадала безымянная река, которая продолжала свое течение прямиком до Исследовательского центра и доходила до расположенных рядом заводов и ТЭЦ. Она приносила с собой множество отходов, озеро чистили каждый год, но естественно, не могли избавиться от всего.

Естественно, и от переносчиков вируса тоже.

- Софи, почему ты говорила, что мисс Ли пытается найти в тебе синдромы какой-то болезни? - спросила я, пока мы проходили через главные ворота парка.

- Это слухи. Полный бред.

- Что? Каких слухи? - мое сердце сжалось в комочек.

Софи открыла рот, чтобы ответить, но я ее остановила. Мой взгляд, полный ужаса, переместился на то, что происходило за спиной девушки. Это была огромная парковая площадь, заполненная людьми. Все они создавали стройные толпы, выслушивая то, как ораторствовали люди на переносной сцене.

Они были одеты в алые накидки.

Крик подступил к моему горлу, но вместо него наружу вырвался лишь отчаянный хрип.

- Из, что с тобой?

- Что... кто это?

- Я знаю, кто это, - хмыкнула Софи. - Это те чертовы баптисты, которые наплели моей матери невесть что. Твари.

- Подожди, я ничего не понимаю, - выдохнула я.

- Ну, где-то неделю назад в городе появилась секта. Странно, что ты их до сих пор не замечала. Они носят тупые красные плащи, горланят о том, что люди начинают издыхать от какой-то новой чумы, и все это кара Господня. Они называют ее... Болезнь 13. Ну, чертова дюжина или что-то вроде того. Думаю, это какой-то массовый гипноз, потому что не может столько людей привлекать настолько бессмысленные бредни.

У меня не просто отняло дар речи. Я буквально чувствовала, как кровь отливала от щек, и они приобретали мертвенно-бледный цвет.