Жила-была обычная не примечательна девушка лет 20, очень любила тусовки, выпить, покурить, никогда не могла остановиться вовремя, если говорить просто - жила на полную.
Многие знавали ее как Ната или Натали, некоторые из приближенных обращались к ней как Натик, но никто из них не знал ее настоящего имени.  Иногда казалось что и она сама не знает, но это была та тайна которую ей предстоит унести с собой в могилу.
Особой красотой или умом она не выделялась, волосы ее были коротки и вечно топорщились как непослушная трава в поле, глаза были совсем обычные, карии, с янтарным отливом на просвете. Не сказать что Ната была девушкой в теле, но и худой ее назвать тоже нельзя было. Нос короткий, от вечных пьянок и тусовок вечные синяки, опухший вид  и редкие акне. Тело ее всегда было в синяках и ссадинах, потому что меру в алкоголе девушка не знала, также как и правил приличия когда выпьет.
Этот вечер мог стать обычным, таким же как вчерашний или завтрашний, но из-за любви пить в незнакомых компаниях все пошло к чертям.
Утро начиналось как и все прочие, скудный завтрак на последние копейки, дикое похмелье, старая комната, которую девушка получила от бабки, а так же поиск денег на очередную попойку.
Вот он. Долгожданный, привычный клуб, все всех знают, все у всех на виду. Но было что-то выбивающиеся из этой атмосферы, например два новых паренька, они совсем не выглядели как обитатели подобных мест, чистые, опрятные, приятные в разговоре, лиц правда особо не видно было из-за проблем освещения, но развитие это имело значение.
Натик смогла зацепиться с ними языками, скрестила пальцы за спиной и надеялась что в этот вечер они оплатят ее капризы. Так и вышло, разговаривать с ними было действительно приятно, разговоры шли плавно, ребята охотно носили ей станы с градусом. Как что-то могло пойти не так, вроде ведь и накрывало плавно, и выпила не так много.
Время неумолимо шло, Натали все больше уходила в состояние овоща, думать было сложнее, речь давалась ей с трудом, перед глазами все складывалось в непонятные страшные очертания. Воздух. Его будто перестало хватать, она надеялась что это последствия предыдущих веселых вечеров так сказываются на ней, но что-то определенно было не так.
Парни так же мило улыбались и продолжали говорить с ней о своем, но не их внешность, не их голос девушка описать бы не смогла, только приятные улыбки, коими они ее одарили.
В глазах совсем потемнело, черные точки не просто плясали и собирались в причудливых дьяволят, они совсем затуманили зрение.
Чувствует руки на своих предплечьях, вроде идут. Бам. Как гром среди ясного неба. Свежий, прохладный воздух.
Неужели все пытки  духотой окончены и она идет домой? Завтра так же встанет, поест, пороется в пожитках и пойдет по клубам. Все это будет завтра. А сегодня пора спать.
Голова отключилась, тело перестало чувствовать. Мальчишки просто загрузили ее в свою машину и уехали.
Был ли кто-то, кто за нее беспокоится? Навряд ли, если кто-то и видел их, то скорее всего подумал: —"девченка перепила, таксиси или друзья забрали домой".
Друзья. А были ли они? Вспомнить было тяжело. Время тянулось долго, было так же душно. Хотя нет, холодно. Понять было непосильной ношей. Где она? Дома? Точно нет, кровать конечно еще совдеповская, но не такая жесткая. Тогда где? В голове кружился один и тот же вопрос. Где?
Сколько Натик так пролежала в раздумьях? Вроде минут десять, хотя уже столько вспомнила, о многом пожалела. Может тогда час? Тяжело сказать, время в данном ей пространстве было липким, тяжелым, оно грубо давило на нее, не позволяя понять или узнать что-то.
—Ммм, господь где я..— больше для себя, чем вопрошая прошептала дама — Я больше не буду так пить, обещаю.
Все тот же слабый шепот.
—Конечно не будешь.— голос был громким, высоким, но без особого интереса к собеседнику —Придется быть хорошей девочкой, соблюдать правила, слушаться. Если тебе конечно интересен вопрос твоей жизни.
Опять потеряна возможность слышать. А может снова сон?
Ната резко распахнула глаза, села, прижав голову к коленям и начала хапать воздух огромными глотками. Отдышаться получилось с трудом, когда глаза привыкли к тьме, собеседника уже не было. А был ли он вообще?
—Блядь, где я?— хрипло спросила она у темноты.