147

Это солнечное утро казалось особенным: душу должно было греть, а Данила нервировало. Чем ближе он подходил к дому Даши, тем сильнее колотилось сердце. Дав ей время собраться с мыслями и не ожидая от нее всей правды сразу, он только себя мучил. Признаваться в некоторых вещах особенно трудно, но пообещал же.

Он решительно шел к ее дому, поднимался по лестнице и звонил в дверь. Даша открыла сразу же. В желтом кигуруми, на голове капюшон с острыми ушками. Видя ее такой милой и пушистой, он растаял.

- Давно хотел обнять покемона, - Данил зашел в квартиру. – Иди сюда, – он кинулся на нее с объятиями.

Даша засмеялась и ответила на жест.

Покончив с приветствиями, они пошли в комнату. Данила порадовал тот факт, что это место снова сияет уютом и типичной Даше атмосферой, а не дымом и страданиями.

Она пришла в себя, а он пришел ее добить.

На такое сложно решиться. Они оттягивали момент, спасаясь глупыми беседами. Это лучше, чем то, что предстояло услышать обоим. Сказанное изменит все и явно не в лучшую сторону: огорчит, разочарует, убьет, но молчание тоже не сулило ничего хорошего.

- Помнится, вчера ты хотела рассказать правду, - начал Данил.

- Это ты хотел! – Даша обиженно надула губы и присела на край письменного стола. – Ладно, я расскажу. Даже если после этого ты перестанешь со мной общаться. Ах, да! Ты уже это сделал. Не зная всей правды, ты решил упасть на мороз. Стоит дать тебе еще несколько поводов.

За такой сарказм Данилу хотелось придушить ее. В хорошем смысле. В непозволительном для лучших друзей смысле. И хоть они перестали общаться по его инициативе, но отношения между ними хуже не стали. Как бы он ни пытался избегать, вчерашний случай в классе не дал этого сделать. Ну не может он ее в беде бросить. Особенно после того, что она начала говорить.

- Пару месяцев назад Менгеле вколол мне яд и сказал, что даст противоядие, только если я убью ребенка Лизы. У меня были сутки, чтобы это сделать, иначе...все. В тот же день я напросилась у Лизы переночевать, она не отказала. Сначала все складывалось удачно: я подсыпала ей снотворное, что дал Менгеле, потом вколола тот препарат. Тогда еще Женя пришел, предложил мне фильм посмотреть. Я согласилась, а потом... – она запнулась. Говорить об этом вслух было сложно, но вспоминать это каждый гребаный день - еще сложнее. – Так получилось, что я тоже выпила то снотворное. Кто-то вылил остатки чая в заварник, и оно начало действовать на меня. Оказывается, Женя все видел и решил таким образом отомстить. Воспользовался моим состоянием, когда я толком шевелиться не могла. Он сказал, что обо всем забудет, если... - она прикрыла рот ладонью, чтобы крик не вырвался наружу. Продолжать объяснения не было необходимости, ее и так поймут.

Данил неосознанно стукнул по столу, слыша, как было на самом деле. Знай он это с самого начала - не раздумывая, прибил бы Женю за то, что вообще посмел притронуться к ней, за то, что виноватой сделал. И ведь Даша была уверена, что получила за собственные ошибки, на деле Жене бабу под наркотой захотелось, и он ее взял. Что бы Даша ни говорила, Данил был другого мнения. Такое не прощается, ненавидеть еще сильнее просто невозможно.

Не услышав в ответ ни единого комментария, Даша продолжила.

- Я выполнила свою часть сделки. Менгеле дал мне противоядие, но это было только начало. Он шантажировал меня, говорил, что если я буду плохо себя вести, расскажет обо всем Лизе. Даже сейчас, когда все обо всем знают, он продолжает мне угрожать. Приходилось разбрасываться ненужной информацией, которая создавала иллюзию верности. Об этом мы договаривались с Игорем, что я добьюсь доверия Менгеле и буду способна хоть на что-то. Я бы не рассказала им ничего важного, что могло помешать делу... но я убила ребенка Лизы. Я променяла его жизнь на свою, о чем сотню раз пожалела. Если бы я знала, что меня ждет дальше, никогда бы не пошла на такое.

На этом Даша закончила откровенничать. Информации много и связно, у Данила и мысли не возникнет, что упущено самое главное. О том, что ее жизнь по-прежнему зависит от Менгеле и, возможно, будет зависеть всегда. Это бы выставляло ее предателем снова и снова, что так не выгодно.

Минутное молчание Данила тянулось вечность. Сложно предугадать его отношение к ситуации. Можно подумать, что он развернется и уйдет, а своими поступками Даша отвернула последнего близкого человека.

- Дань, - прошептала она. – Скажи что-нибудь.

- Охренеть ты, подруга, дел наворотила.

В глубине души она ждала другой реакции, хоть и понимала, что за свое поведение кроме пожизненного бойкота ей ничего не светит. Недовольство и разочарование Данила на самом деле оказалось шоком, потом беспокойством. Неверно она восприняла его слова. Осознала это, когда он подошел, взял ее за плечи и посмотрел в глаза.

- Даш, ты все правильно сделала, - говорил спокойным ровным голосом, который заставлял верить каждому слову. – Что бы ни сказали Вернер, будь уверена, они бы сделали так же. Просто они не понимают, какового это быть одной ногой на том свете, и не понимают каково это, воспользоваться единственным шансом. И хорошо, если этот шанс есть.

- Правда? – в ее глазах загорелась надежда.

- Конечно, - он взял ее ладонь в свою. – Так бы поступил любой, и я не исключение. Это нормально. Я бы не стал рисковать тобой и семьей, а остальными... без проблем. Поэтому прекрати себя винить. Ты жива, а, значит, все делаешь правильно.

- Спасибо, Дань, - Даша облегченно выдохнула и на секунду уронила голову ему на плечо. – Ты был прав. Стоило рассказать обо всем с самого начала.

Он неопределенно кивнул.

- Это помогло бы избежать некоторых вещей?

- Нет, но у нас все могло быть по-другому.

- Не думаю, - его голос стал тише, почти шёпотом.

- Ты тоже хотел что-то рассказать, – вспомнила Даша.

Эти слова, как удар молнии, заставили Данила вздрогнуть. Он прошелся по комнате, лишь бы оттянуть разговор, к которому даже не готовился. Приятные вещи перекручивал в голове сотни раз, а о важных не вспомнил. Потому что легче перед всем миром заявить о своем предательстве, чем признаться любимой девушке в своей болезни. Проще уничтожить весь мир, но не любимого человека.

- Я хотел извиниться, - резко выдал Данил, остановившись посреди комнаты. Стук собственного сердца начал оглушать. Он поднял глаза, желая видеть все, что она только может подумать. – Прости, что сбежал тогда, наговорил бреда, в который ты, конечно же, не поверила. Ты и так знаешь, как я к тебе отношусь. Черт, этого невозможно не заметить, - он смущенно улыбнулся. Бегал глазами, но в итоге возвращался к ней. – Я люблю тебя. Всегда любил. Но...

Он замолчал, не найдя подходящего объяснения, и увидел, как Даша опускает глаза, полные сомнений, как осознает, что в итоге все сказанное перечеркнет это огромное «но».

- Даш, у меня опухоль головного мозга, - сказал Данил, видя, как за секунду рушится ее мир. – По меркам врачей мне осталось несколько месяцев.

Он сделал паузу лишь на секунду, чтобы дать ей время переварить услышанное, но говорить дальше не позволил ком в горле. Появился он, видя прикрытые глаза Даши, с которых хлынули слезы. Больше она никак не реагировала, сидела молча, заливаясь слезами, и не могла это контролировать.

Данил почти решился подойти, как она медленно начала подавать хоть какие-то признаки жизни. Судорожно махала головой, давясь слезами и прикрывала рот кулаком.

- Нет... - когда она посмотрела на него, то точно поняла, что «да». – Черт, - провела ладонями от лица к макушке, стирая слезы.

- Да, Даш, - он остановился напротив нее, их взгляды встретились. – Эта гребаная опухоль все испортила, когда я...

- Когда?

- Почти два года я живу с этой информацией и... понятия не имею, что делать дальше.

- Два года?! – ее лицо перекосилось от осознания, сколько времени было упущено. 

- Не хотел грузить тебя раньше времени. Иногда ты выглядела такой счастливой, а я бы своим появлением напоминал и все портил.

- Дань...какого хрена? – рыдала Даша. - Почему ты говоришь только сейчас?

Он подошел к ней впритык.

- Потому что такое не лечится, - приложив на пару секунд указательный палец к ее губам, его больше не перебивали. – Это какой-то невиданный науке подвид, вызывающий у врачей панику и кучу вопросов. На деле все просто. Это побочные эффекты от экспериментов, что проводились над моей мамой. Кто-то говорил, они жизнь упрощают, - он наигранно усмехнулся, - только если ценой других людей. Обычно генетически передается самый минимум, но мне не повезло.

- Ты серьезно...ничего нельзя сделать? – она смотрела на него щенячьими глазами, на что-то надеялась.

- Врачи даже не смогли поставить мне диагноз. Назвали это «опухолью», дали пару лет жизни и отправили домой умирать.

- Что за гребаная медицина?! Что они вообще могут?

- Уверен, этим же вопросом задавался дед Менгеле. А потом создал то, за что их теперь пытаются убрать.

- А Менгеле?! – воскликнула Даша. – Он может помочь? Они же это постоянно проверяют, наверняка он все знает.

- Вот именно, знает. Один раз прямо дал понять, - Данил вспомнил их короткий разговор в коридоре, когда его отправили в медпункт. Обезболивающее директор советовал так, словно наизусть знает его историю болезни и дни считает, сколько еще протянет подопытный. – Я думал, они побочные эффекты не там ищут, а оказывается, они все знали и не собирались ничего делать. Даже если попытаются, тупо не успеют.

Даша закусила губу и перестала дышать.

- Ты не можешь умереть...

- Я тоже так думал, - он мечтательно улыбнулся. Те моменты хороши тем, что тогда у него хотя бы было время. – Потом начались головные боли, за пару лет опухоль разрослась, но по симптомам почти никак себя не проявляла, что уже радует. Я не выглядел как умирающий, и это круто.

- Кто еще знает?

- Игорь. Пришлось рассказать ему, когда мотивационную речь толкал.

- А отец? – Даша нахмурилась. Отрицательный ответ шокировал. – Почему? Вдруг еще что-то можно...

- Нельзя, - перебил он. – Да и смысл? Я не хотел, чтобы вы хоронили меня раньше времени, чтобы смотрели, как на гребаный труп... как ты сейчас смотришь на меня, - он смог уловить ее взгляд, полный жалости и уныния. - Не о таких взглядах я мечтал, но если бы сказал правду, все было бы именно так. Меня спасало то, что вы ничего не знали. Вы относились ко мне как раньше, это целебнее всякой жалости.

- В чем-то ты прав, но...у меня было два года, чтобы быть рядом, а ты... - она обиженно отвернулась и скрестила руки на груди.

- Даш, когда я узнал о болезни, то пытался казаться еще большим мудаком, чем являюсь, лишь бы оттолкнуть всех. Так проще. Когда никто не любит, никто не ждет. У меня почти получилось - я прекратил общение со всеми, но с тобой не смог.

- Если бы ты это сделал, я бы тебя сама добила!

- Я не хотел причинять тебе боль резким исчезновением. Зато, когда человек никому не нужен, он может делать все, что ему вздумается, может даже умереть.

- Ты реально сможешь оставить меня в этом мире одну? Без присмотра? - в ее голосе слышалось отчаянье. - Я же пропаду без тебя...

- С моим дурным влиянием ты пропадешь быстрее, - заявил Данил.

- Прямо-таки дурным? – нервно усмехнулась Даша. Такие непринуждённые разговоры всегда успокаивали её, даже когда реальность трещала по швам.

- Очень, - он присел на стол рядом с ней. – Знаешь, я тоже никому душу не изливал, но черт, мне было так хреново. На куски раздирало, хотелось ускорить момент, мысли о смерти покоя не давали. Потом я уже понял, что сдохнуть всегда успею, а пожить – нет. Пытался жить как любой подросток в мечтах... бухал как черт, вечно был под чем-то. Господе, да я готов был трахать все, что движется, но проблема в том, что я не люблю людей. Есть исключения, ты о них знаешь. Тогда-то и начался эпик моей отстойной репутации, и не спроста, как видишь. Вот и вся причина.

Даша покрылась мурашками, словно на себе испытала всю его историю. Хотя что-то общее у них есть.

- Когда ты узнал об этом, где была я?

- Рядом. Ты всегда была рядом.

- Я не помню, - она бегала глазами по комнате, но переломный момент в жизни друга так и не всплыл в памяти.

- В день смерти твоего отца.

- О боже! – Даша прикрыла рот ладонями. – Черт...я не помню, я не замечала...

- Я понимаю, - он машинально положил ладонь ей на колено. Опустил глаза, увидел и убрал. – Дерьмово совпало. Я стоял рядом с тобой на его похоронах, обнимал тебя, успокаивал и понимал, что скоро окажусь там же.

- Ты поэтому не рассказал? Подумал, что мне было не до этого?! Прости, я так зациклилась на...

- Нет! Конечно, нет, - он спрыгнул и повернулся к ней. – Я бы в любом случае не сказал. Хватило тебе одного потрясения.

- Я только начала жить...

- Я тоже.

Данил взглянул в ее зареванные глаза. Почти ведь успокоил, но нет, надо было опять все испортить.

Он подошел впритык, взял ее лицо в руки и смахнул большими пальцами с щек катившиеся слезы. Делал это медленно и слишком нежно, наслаждаясь каждым прикосновением, что не скрылось от Даши. Она больше не ревела, смотрела ему в глаза и никак не могла отвернуться.

Данил чувствовал то же самое. Хотелось погрузиться в этот момент, забыться в её близости, но он не мог себе этого позволить, зная, что покинет ее в самый неподходящий момент. Его взгляд скользил по её лицу, задерживаясь на её губах, которые манили с каждым движением. Его пальцы легко касались её кожи, будто исследовали каждый её сантиметр, желая запомнить навсегда.

Он приблизился к ее лицу, поправил непослушную прядь, что лезла в глаза, и осознав, к чему все идет, отдернул руку.

- А теперь забудь обо мне, - Данил отошел, снова повернувшись спиной. - Скоро все закончится, и наше общение ничего не будет значить. Возненавидь меня, если не сможешь, я заставлю, но не жалей.

Так и не обернувшись, он поплелся к двери.

- Ты же не хочешь уходить, - остановила его Даша.

- Так надо, - бросил через плечо. – Не хотел, чтобы ты видела, как я умираю.

- Вот именно, что хотел!

Данил, заинтересованный таким обвинением, обернулся.

- Иначе держался бы от меня подальше!

- Даш...

- Но вместо этого ты всегда был рядом, - продолжила она, не замечая ни его желания что-то дополнить, ни того, как он медленно приближается. – Играл роль лучшего человека в моей жизни, заставил полюбить тебя всем сердцем...

- Д... - он был уже совсем рядом и не слушал ее.

- Лучше бы поматросил и бросил! Так нет же, ты сделал все, чтобы привязать меня, а теперь просто ух...

Данил притянул ее к себе и поцеловал. Медленно и нежно касаясь ее губ, он пытался запечатлеть момент в памяти. Даже не заметил, что этим поцелуем так удачно заткнул ее. Совсем перестал слушать, мозг отключился.

Даша, которая еще секунду назад дико кричала, вдруг оттаяла. Все чувства, все эмоции, что рвали её на части, начали собираться воедино под его прикосновениями. Сердце бешено колотилось, желая быть к нему ещё ближе.

Погрузив ладонь ей в волосы, Данил углубил поцелуй. Жадно, настойчиво, долго. Все никак не мог насытиться ее губами, хотелось еще и еще. Запретный плод оказался слишком сладок. Раньше он не любил целоваться, считая это слишком интимным моментом, а ее губы, наоборот, вызывали зависимость. Почувствовав раз, больше не хотелось останавливаться, хоть и должен. Он боялся зайти слишком далеко, потому что такую близость невозможно вытерпеть, не сотворив при этом чего-то лишнего.

Они неохотно отстранились. Оба тяжело дыша, смущались в глаза друг другу посмотреть. Многолетняя дружба сменилась чем-то большим, о чем недавно они и не подозревали.

- Не ухожу, - Данил тихо закончил фразу, прижавшись лбом ко лбу Даши.

Она кивнула, не в силах ответить.

- Только очень тебя прошу, - он взял ее за подбородок и внимательно посмотрел в глаза. – Не вспоминай об этом. Я тебе ничего не говорил, ты ничего не слышала. Помни только, как я тебя целую.

Данил снова прильнул к ее губам. Это могло бы затянуться, но им помешала вибрация телефона в его кармане.

- Ладно, - Даша заставила себя улыбнуться. – Я ничего не знаю.

Данил вытянул телефон, а она случайно взглянула на дисплей и заметила, что звонивший подписан как «пздц». Не впервые звонит этот номер и определенно не с благими намереньями.

- Извини, - в спешке выдал он и поднял трубку. На всякий случай отошел, чтобы говорящего не было слышно.

Из обрывков его фраз и эмоций, которые то и дело проскальзывали на лице, Даша понимала, что ничего хорошего он не услышал. За минуту разговора она почувствовала, как подступает паника, а холодный страх сжимает её изнутри, заставляя тело дрожать. Как бы она ни обещала Данилу забыть, просто не сможет.

- Мне надо срочно уйти, - он спрятал телефон и двинулся в прихожую.

Даша пошла следом.

- Что-то случилось?

После этого разговора он был сам не свой. Хотела бы она знать, что происходит, но, судя по всему, правду не услышит.

- Ничего нового, - Данил натянул ботинки и взял куртку. – Увидимся завтра?

- Ага, - Даша разочарованно выдохнула.

- Иди сюда, - с улыбкой он протянул к ней руки.

Она подошла, и в следующую секунду оказалась в его крепких объятиях. Чувствовала его поцелуи, которые с ума сводили, руки, что так не хотели отпускать ее. Но кричащие о неприятном мысли, не давали расслабиться полностью. Заставляли только и делать, что помнить.

- Иди уже, - прошептала ему в губы. – Потом не отпустят.

- Ладно, - с довольным лицом Данил покинул квартиру.

Даша провела его влюбленной улыбкой, но стоило двери закрыться, как она сползла по стене, задыхаясь от правды. Хотелось кричать, надрывая связки, колотить руками все, что попадется на пути, и уничтожить того, кто был во всем виноват. Только это не вернет Данила к жизни. Ничего нельзя изменить. Чем четче она это осознавала, тем сильнее наворачивались слезы. Она свернулась клубочком на полу и просто завыла...

Стоило Данилу выйти в подъезд, как улыбка исчезла, а блеск в глазах потух. Как бы счастлив он ни был минуту назад, осознание, что чувствует Даша, заставляло в душе все увядать. Обещал ведь быть с ней честным, и он это делал. Хотела правду - и она ее получила. Стоило ли оно того?

Эмоции Данила просто закончились, он на автомате спускался по лестнице и шел в больницу. Звонил врач и требовал срочно прийти. Судя по последнему обследованию, ситуация сильно изменилась, и Данил шел, ожидая, когда ему вынесут смертный приговор.