Николь перебросила лямку рюкзака через плечо и, еле шевеля ногами, выползла на школьное крыльцо. День выдался паршивым. Соседка по парте весь день трепалась про нового ухажёра, контрольная накрылась медным тазом после того, как мисс Фарадей вытащила пачку шпаргалок из её рукава, а на физкультуре Николь так больно подвернула ногу, что до сих пор не могла толком ступить на неё. Черт бы побрал всё, и мисс Фарадей, и грёбаный баскетбол, и...

— Привет.

Николь подняла глаза. Перед ней стоял рослый штрих в красной толстовке и кепке задом наперёд.

— Ты Ники, сестра Аделайн?

"О святое дерьмо..." — подумала Николь.

Её старшая сестра Аделайн училась на первом курсе Тринити-колледжа, и когда-то в её телефоне было тридцать пять телефонных номеров, помеченных мужскими именами. Тридцать пять! Пока не появился Джаред. Третьекурсник, член сборной колледжа по легкой атлетике, за которым, судя по болтовне Аделайн, увивалось пол-универа (причём вторая половина не увивалась только потому, что была мужского пола). Адель познакомилась с ним месяц назад и с тех пор трепалась о нём безостановочно. Утром и вечером, за завтраком и за ужином, даже родители были в курсе, а это кое-что да значит.

— Я Джаред, парень Аделайн. Может, она что-то говорила обо мне... — пояснил он.

"Господи, Джаред, да я знаю, какого цвета трусы ты носишь. У моей сестры просто рот не закрывается с тех пор, как ты начал её обхаживать".

— Кое-что говорила, — ответила Николь, с интересом разглядывая его. Вживую он выглядел куда более впечатляюще, чем на фото.

— У меня к тебе просьба, — воззрился он на неё своими глазами цвета кока-колы и добавил:

— Деликатная.

Ники медленно натянула на плечо вторую лямку рюкзака.

— Оке-ей... — она почему-то почувствовала себя ужасно неловко. Как будто не разговаривала с ним, а как минимум целовалась взасос при всем честном народе. Теперь было понятно, что имела в виду Аделайн, говоря что Джаред умеет "разжигать костёр".

— Только обещай, что не сбежишь до того, как выслушаешь, — попросил он.

— Если твоя просьба не предполагает нарушение законов и международных конвенций, то скорей всего не сбегу.

Он улыбнулся или... показалось?

— У нас с Адель круглая дата через три дня. Ровно месяц с начала отношений. Я хочу сделать ей подарок.

— А... Ясно. Ну... Аделайн любит кошек, шёлковые шарфы, прикольные серьги...

"Кремы от прыщей и ароматизированную туалетную бумагу, хотя вряд ли ты будешь рад это услышать".

— Я уже определился с подарком.

— Э-э... Тогда что ты хочешь знать?

— Размер её лифчика.

Николь почувствовала, что её брови ползут вверх и, кажется, не собираются останавливаться. Сейчас переползут весь лоб, а потом поедут дальше. И это будет и смешно и ужасно одновременно. Джаред стоял напротив с таким безмятежным выражением на физиономии, как будто только что спросил не о размере лифчика, а о её любимых цветочках.

— Л-лифчика? — переспросила Ники.

— Ага, — кивнул Джаред.

Николь медленно потопала вниз по ступенькам, Джаред двинулся следом.

— И... зачем?

— Хочу подарить ей бельё.

"Фигасе. Бельё. Если он уже дарит ей такие подарки, то... Но ведь они же еще не... Иначе она бы уже давно обо всём разболтала. Или они вот-вот... собираются?"

— Я думаю любая консультантша в магазине по... хм... описаниям сможет понять, о каком размере ты говоришь. Особенно если...

— Слушай, — перебил он. — Речь о довольно дорогом подарке. Не хочу пролететь с размером. Если бы я мог обойтись, я бы не стал тебя просить. Тем более тебе ничего не стоит. Посмотри, что написано на ярлыке того, что она носит. Например тот чёрный с белым кружевом.

Ники почувствовала, что теперь её предают не брови, а всё лицо целиком. И что теперь оно алое. Или пунцовое. Господи, наверняка такое же красное, как его кофта!

— Прости. Больше никаких подробностей, кажется, я слегка пере...

— Не, всё нормально, — решительно ответила Николь, возненавидев себя за это неожиданное дурацкое смущение.

"Чёрт, как же меня угораздило покраснеть? Да у меня уже иммунитет ко всякого рода подробностям. Аделайн делает мне ежедневные прививки откровенной болтовни, рассказывая о том, что делает твой язык во время поцелуя и в каком месте у тебя, Джаред, татуировка с розочкой..."

— Вообще-то я совершенно не против... откровенности. Я уже не дитя, так что со мной ты можешь обсудить все... э-э-э... подробности. Тем более если всё это ради Аделайн. Что касается л-лифчика. Я конечно уточню её размер, скорей всего это 36B или 38B. Хотя может и С, может они у неё... подросли, кто знает. Прости, давно не видела её голой. Так вот, что касается размера: его довольно-таки верно можно определить рукой. Если твоя ладонь полностью накрывает грудь, то значит размер чашечки - A. Если уютно помещается в ладонь, то размер B. Если помещается с трудом или не помещается вообще, то С. А размер D в определениях не нуждается: это такие большие буфера — понятно без ладони.

Джаред стоял напротив и выражение его лица с трудом поддавалось классификации. Это было что-то среднее между изумлением и весельем.

— Ты издеваешься, да? — улыбнулся он.

— Не-а.

— Откуда же знание таких потрясающих методик определения размера груди?

— Смотрела канал Дискавери.

— И там была передача про... молочные железы?

— Да.

— Врунишка.

Что-то в их разговоре свернуло на рельсы такой чудесной непринужденности, что Николь на мгновение перестала чувствовать почву под ногами.

— Ты собираешься возложить на меня слишком важную миссию, чтобы вот так вот заранее клеймить меня врунишкой, Джаред. А то я ведь могу ошибиться в подсчетах на пару размеров, — рассмеялась она.

— Если ты не ошибёшься с размером, то можешь рассчитывать на благодарность с моей стороны, — серьезно сказал Джаред.

— Например? — невинно прощебетала Николь, хотя внутри всё забурлило и заклокотало, как суп на плите.

— Не знаю, придумай сама, — пожал плечами он.

— Ладно.

— Тебя подвезти? Всё равно я сейчас заеду к вам за Аделайн.

Николь сунула руки поглубже в карманы. Только бы он не видел, как трясутся её пальцы.

"Дай мне время прийти в себя, Джаред. Ты, сам того не подозревая, складываешь дрова в такой большой костер, что если он загорится, я не знаю, что буду делать".

— Нет, Джаред. Я... договорилась кое с кем встретиться.

***

Николь выудила из шкафчика красный кружевной бюстгальтер, повертела в руках. Ярлык был срезан. Розовый бэлкони с белой оторочкой — тоже срезан. Белый пуш-ап — срезан. Кажется, Аделайн старалась избавляться от всего, что могло доставить хоть малейший дискомфорт. На голубом лифоне с бантиками ярлык сохранился, но Аделайн его засунула в самый угол ящика. Скорей всего, уже маловат.

— Проклятье...

— Ники, какого чёрта ты роешься в моих вещах? — вяло спросила Аделайн, бросая сумочку в угол, скидывая туфли и падая на кровать.

Николь задвинула ящик на место.

— Да так. Хочу купить кое-что себе, но не уверена насчет размера. Может пройдёшься со мной по магазинам? Например завтра.

— Может. Если Джаред куда-нибудь не позовёт.

— Как погуляли?

— Сказочно. Знаешь, что он сказал мне сегодня?

— Что?

— Что ты очень смешная. Говорит, видел тебя сегодня возле школы и вы пару минут поговорили.

— Ага, — пробубнила Николь.

"Смешная? Ладно. Лучше смешная, чем... странная".

— И как он тебе?

— Не знаю, — соврала Николь. — У него глаза, как кока-кола.

— Так же искрят и колят? — ухмыльнулась Аделайн.

— Вообще-то я имела в виду цвет.

"Но насчет "искрят" и "колят" — Господи, Аделайн, ведь и правда..."

— Адель?

— М-м-м?

— Вы с Джаредом уже... спали?

— Зайчонок, это не твоё дело, — кокетливо отмахнулась та.

— Ладно.

— Не спали, — тут же встрепенулась Аделайн. — Но я думаю, что это случится на днях. У нас двадцать первого будет ровно месяц. И я думаю, что тянуть больше нельзя. Да и не хочется. Я и так основательно поморочила ему голову. Эй, ты куда?

— Пойду к себе, спать хочу, — сказала Николь и вышла.

Она не смогла уснуть до утра.

***

Николь сняла с вешалки скучный белый лифчик, машинально приложила к груди и снова повесила на вешалку.

Как она и предполагала, Аделайн, едва войдя в магазин, позабыла о ней, переключила внимание на белье, нагребла ворох моделей и засела в примерочной. Золотистый с вышивкой и двумя маленькими пуговицами посередине — сел идеально.

— Ну как? — спросила Аделайн.

— Круто, — кивнула Николь. — Это 36B?

— Он самый. Может взять чашку больше?

— Не надо.

Аделайн вертелась перед зеркалом, Николь прислонилась спиной к зеркалу и не сводила с сестры глаз.

— Надеюсь, у меня к девятнадцати тоже такие будут.

— Будут, зайчонок. Как только появится ОН, забурлят гормоны и всё попрёт, как на дрожжах. Помнишь, как у меня было? Я тогда влюбилась в этого идиота из параллельного класса, Тайлера, и за полгода перескочила с А на B.

Николь вздохнула.

— Адель?

— М-м-м?

— Подари мне свой чёрный лифон.

— Который?

— Чёрный с белым кружевом. Он пока великоват, но может потом...

— Бери. Только у него крючок сзади отвалился.

— Ерунда, я пришью.

***

— 36B, — сказала Николь, и ни один мускул на её лице не дрогнул. — Аделайн срезает с белья ярлыки, так что пришлось попотеть, чтобы узнать.

Джаред стоял напротив, сунув руки в карманы. Сегодня на нем была черная куртка с вздернутыми гармошкой рукавами и толстая шапка.

— Спасибо. Ты чудо, — улыбнулся он.

— Ты тоже, — ответила Николь быстрей, чем успела подумать.

Пожалуй, говорить этого не стоило: Николь почувствовала, что снова начинает краснеть.

— Ладно, пока, — она развернулась и быстро потопала прочь.

— У тебя всё нормально? — он зашагал рядом.

— Да, а что?

— Ты всё так же прихрамываешь, как и два дня назад.

— Подвернула ногу на физкультуре.

— У меня тоже такое было. Оказалось, что связки надорвал. Сходи к врачу.

— У меня всё в порядке. Поболит и пройдёт.

— Попрошу Аделайн, чтобы она присмотрела за тобой и отвела к врачу. Ведёшь себя, как ребёнок.

Николь натянуто рассмеялась.

— Если за кем-то и нужно присматривать, то не за мной, Джаред. Я ценю твою заботу, но боюсь, она мне не нужна. У меня есть я сама, родители, сестра, в конце-концов.

— А как насчёт брата? — ухмыльнулся он. — Считай, что у тебя теперь есть старший брат, потому что у нас с Аделайн всё серьезно.

Николь почувствовала, что если он сейчас же не закроет рот, то она просто разревётся.

— Меньше всего на свете я хочу, чтобы ты был моим братом, Джаред, — прошипела она, отвернулась и побежала к автобусной остановке. Он не стал идти за ней, так что в автобусе Николь ткнулась лбом в стекло и проплакала всю дорогу до дома.

***

В четверг Николь свалилась с высокой температурой. Аделайн зашла к ней вечером, сверкая и благоухая, разряженная в умопомрачительные тряпки.

— Как ты, зайчонок?

— Фигово.

— Я наврала маме, что буду ночевать у Киры, смотри не проболтайся.

— Разве я когда-нибудь болтала?

— Нет, но просто предупреждаю на всякий случай.

Аделайн поцеловала Николь в лоб и вышла из комнаты.

— Аделайн? — окликнула её Николь.

— Да? — вернулась та.

— Ты любишь его?

— Джареда? Конечно.

— Ты уверена?

— Ага, — тряхнула кудрями Аделайн. — Он именно то, что нужно. Выздоравливай.

Дверь захлопнулась, Николь вжала лицо в подушку и закричала.

***

"Джаред, я наверно сошла с ума. Я видела тебя всего два раза в жизни, но, кажется, что знаю тебя целую вечность. Аделайн рассказывала мне о тебе столько всего, что я уже вполне представляю себе, какой ты. Хотя ты не знаешь обо мне ничего. Я благодарю Бога, что сейчас, когда мне так необходимо написать тебе это сообщение, Он послал мне температуру под сорок. Завтра у меня будет веское оправдание, чтобы отречься от написанного: горячка. Больным ведь всё прощается. Сейчас, пока ты греешь Аделайн своим вниманием, я лежу в кровати, едва удерживая телефон в руках, стащив у Аделайн номер твоего телефона и твою фотографию. Мама приносит мне питье и говорит, что если температура продолжит расти, то она заставит меня выпить жаропонижающее. Жаль, что нет лекарства от глупых, неразделенных чувств. Я желаю Адель всего самого наилучшего. Я искренне за неё рада. И я надеюсь, ей понравится твой подарок, а тебе — то, что подарит она. Но, боюсь, завтра я не смогу смотреть на неё. Не смогу смотреть на тебя, Джаред. Не смогу слушать то, что Аделайн завтра захочет пересказать мне, а она непременно захочет. Она не сплетница, но когда ее что-то переполняет, она всегда делится со мной. Я что-то вроде... запасного водохранилища. Знаешь, когда весной сходит снег и уровень воды поднимается, то лишнюю воду спускают, чтобы спасти плотину. Вот и у нас так. Мне порой кажется, что Аделайн просто лопнет, если не расскажет мне о том, что её волнует. И я слушаю. До недавних пор я всё терпеливо слушала, пока не поняла, что мои собственные берега не бесконечны. Теперь мне самой нужно запасное водохранилище, потому что я под завязку, Джаред. Я — до краёв. Моя собственная плотина трещит по швам. Я люблю тебя. Всего две встречи, две дюжины реплик, но я люблю тебя. Это глупо и невыносимо, но это так. Прочитай это письмо и удали. Ты — моё запасное водохранилище на сегодня. Только на сегодня. Завтра уровень воды упадет и я попрошу маму отправить меня к тётке в Корк. Учебный год только начался, может быть удастся перевестись в другую школу. Надеюсь на это. Николь".

Ответа она так и не дождалась.