Тимофей очнулся на столе, сам вытянул из головы нервы-иглы. Сел. Сергей был неподалеку, спал, развалившись на стуле и похрапывая. Часть системы, расположенная в лаборатории, мерно гудела. Тим подождал, когда пройдет головокружение и тошнота – в последние минуты он так наглотался воды, что казалось, будто обожженное речной водой горло будет болеть и в реальности. Однако нет, все как рукой сняло.

Стараясь не разбудить шефа, он спустился со стола и вышел в коридор. На этот раз Тиму даже не пришлось переодеваться – он завалился в симуляцию прямо так, в джинсах и рубашке.

Покачиваясь, он добрался до серверной, сел рядом с машинами. Фотография счастливой Арьи на одной из стенок его разозлила – еще одно напоминание о важности настоящего. Тим грубо сорвал фото и бросил на пол. Его тошнило, но физическое состояние было не причем.

На часах было шесть часов утра. Тим подсчитал: в Америке должно быть около десяти часов вечера. Контакт был забит в телефон – еще один номер, на который Тимофей не решался позвонить. Впрочем, по факту он был не нужен: Дмитрий, старший брат Жени, никаким образом не помог бы восстановить воспоминания. Но вот поговорить о ней – о реальной Евгении – с ним можно было.

Тимофей, не раздумывая, набрал номер. Ему ответили долгие гудки. Через минуту наконец раздался голос.

– Hello, – сонно спросил человек на том конце.

– Доброй ночи. Это Дмитрий? – сказал Тим.

– О-у... Здравствуйте, – ответил собеседник. Он явно не ожидал, что с ним заговорят по-русски. Легкий акцент выдавал его – человека, слишком долго прожившего вдали от своей родины.

– Меня зовут Тимофей Ветров. Мы были знакомы с вашей сестрой, Женей. Я должен кое о чем поговорить.

Он часто обдумывал этот разговор. Женя настолько любила старшего брата, что готова была сорваться к нему в любой день. Однако на это не было ни единого шанса – не в то время.

– Я вас слушаю, – серьезно сказал Дмитрий. Сон из его голоса испарился.

Тимофей рассказал про эксперимент, про свои три попытки вернуться назад. Про третью, удачную, тоже поведал. Дмитрий тяжело вздохнул.

– Следствие так и не выяснило, в чем дело, а Захар до сих пор не произнес ни слова. Хорошо, что хотя бы теперь все выяснилось. Получается, она спасала Захара? Это не могла быть погрешность симуляции?

– Думаю, в реальности было нечто похожее, – сказал Тимофей. – Там не было меня, Захар не мог остановить время. Но суть наверняка осталась та же, что и в реальности.

– Вы в России изобрели гениальную вещь. Хотел бы я оказаться в прошлом, хоть на пару деньков.

– Все бы хотели.

– Но не все так просто, да?

Тим невольно отметил, что Дмитрий умен. Как его и описывала Женя.

– Возвращаться очень тяжело. Невыносимо. Я хотел спросить кое-что про Женю. У нее не было половины пальца – что случилось?

– Когда ей было лет десять, они с родителями отправились в больницу. Там она играла с какой-то дверью – она распахивается в обе стороны, знаете? Дверь слишком сильно распахнулась, внезапный сквозняк придал ей ускорение. Палец рубануло ровно по фаланге.

«Дело не в пустых дверях, – отметил Тим. – Хотя история довольно невероятная».

– Спасибо. Не знаю, зачем я еще позвонил... наверное, просто, чтобы рассказать, как она мечтала переехать в Америку к любимому брату.

– Я ночевал на улице и пытался выжить, не зная языка.

– Не надо оправданий, вас она никогда не винила. Даже наоборот, боготворила. Я думаю, без вас Женя бы никогда не посмотрела бы в сторону ботана вроде меня. Так что, наверное, спасибо.

Дмитрий ничего не ответил.

– Меня больше не пустят к Захару. Однако и он должен знать: Женя любила и его тоже, иначе бы давно сбежала из дома. У нее было много возможностей, но надолго оставлять брата с родителями она не хотела. Жаль, что все так сложилось.

– Звучит как прощание, – заметил Дмитрий.

– Может быть. Едва ли мы когда-либо еще сможем поговорить. Прощайте.

Тим сбросил звонок. На душе стало немного легче. Он хотел позвонить старшему брату Жени уже давно, но десятки лет не мог набраться храбрости. О чем говорить – он не знал, просто чувствовал, что должен обменяться хоть парой слов.

Теперь его план был прост. Нельзя дать олигарху добраться до этой технологии – есть лишь один шанс сделать это.

Тимофей вышел на улицу. Уже почти рассвело. Охрана пропустила его, обменявшись всего парой фраз.

– А шеф? – спросил один из секьюрити.

– Ждет наверху. Я в магазин за добавкой, – Тим изобразил пьяную походку. Охрана понимающе усмехнулась. С такой же ухмылкой его встретили на обратной дороге, когда он шел с полным пакетом.

– Водка?

– Почти, – бросил Тим и вошел в здание. Его должны были обыскать, но никто этого не делал. Алкоголь вносить в здание тоже нельзя, но охрана видела его с пьяным шефом – этот пропуск сработал.

Тим поднялся на этаж, где располагалась лаборатория, зашел в серверную, закрылся изнутри. Ему предстояло спаять несложную схему таймера – этому он научился в первый год работы. К тому же у него было все, что нужно. Три часа – ровно столько времени до момента, когда все вернутся на работу.

Через десять минут в серверную зашел Сергей. Он держался за живот, словно боялся, что тот вот-вот отвалится.

– Я испугался, когда не увидел тебя на столе. Уже прошел час? У меня стоял будильник.

– Я вышел самостоятельно, – ответил Тим. Свои схемы он даже не пытался откладывать – все равно не понять, что он делает. Начальник и не пытался.

– Как на этот раз? Удачно?

– Я смог найти ответы на многие вопросы, – уклончиво сказал Тим. Шеф присел рядом.

– Опять работаешь. Узнаю трудягу Тимофея. Чем занимаешься?

– Хобби.

– Микросхемы, значит. Прошлый век. Твое прошлое увлечение нравилось мне больше.

– Ты о чем?

– Игры. Прохождение на скорость.

Тим нахмурился и склонился с паяльником над столом.

– Ты откуда знаешь?

– Подсматривал. Когда воспоминания складываются в единую систему, она отражается на экране. Если повезет, можно увидеть что-то вполне конкретное.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Считай это моим хобби. Ты видел работы художников-абстракционистов? Было модно, когда мы были молодыми. Они просто экспериментировали с формой и цветом, пока другие пытались понять, что же очередной гений изобразил на холсте. Мы со школой вечно ходили по музеям и выставкам. Мне было лень смотреть на реалистичные изображения леса, моря... гораздо интереснее было находить образы в абстрактных картинах, даже если их не задумывал автор.

– Никогда не понимал эту ерунду.

– У тебя другой склад ума. Технический, четкий. Тебе бы понравилась одна работа, не помню автора. Там просто шесть параллельных линий. Четкие, не требующие объяснений или хоть каплю фантазий. Думаю, ты бы смог насладиться такой простотой и отсутствием двойного смысла. Если же вернуться к абстракции, со временем я научился ее понимать. Из воспоминаний твоих друзей детства сложилась вполне ясная картина – твой портрет.

– И что там? – забеспокоился Тим. Сергей, похоже, до сих пор был пьян, поэтому его речь прыгала, как у Захара в первую встречу.

– Мальчишка, спасающий мир. Но только в играх. А в жизни – мечтающий о собственном счастье. Что бы ты выбрал?

– Я плохо выбираю.

– Ты жалеешь, что пошел на эту работу? – внезапно сменил тему Сергей. – Что посвятил годы этому проекту?

– Все было бы хорошо, если бы я не испробовал его. Мое мнение ты знаешь. Эта технология уничтожит каждого, кто ее коснется.

– Мое мнение ты знаешь, – эхом отозвался Сергей. – Я увидел в этой работе смысл своей жизни. Не хочу, чтобы столько лет прошло зря.

– Последние тридцать лет моей жизни прошли зря, – бросил Тим. Они с шефом будто играли в отражение – каждый подхватывал фразу и переиначивал на свой лад. – Но я мог бы прекрасно жить и без этого знания.

– Тебе просто не повезло. Другие будут счастливы, вернувшись в детство.

– Вернувшись в настоящее, они перемрут от разочарования. Ты продашь технологию богатым людям. Китайцы переделают ее под себя, сделают дешевле, доступнее, мощнее. По всему миру откроются притоны, где люди будут валяться под кайфом от собственных воспоминаний. Люди будут ходить без волос – ведь они мешают втыкать иглы в мозг. Кто-то будет делать это так часто, что дыры в голове перестанут зарастать.

– Как у тебя?

Тим невольно коснулся головы. Да, он без проблем мог нащупать места каждого соединения.

– Я уже подсел на это.

– Ты больше не войдешь в симуляцию, – серьезно сказал Сергей. – Я запрещу каждому в этом здании помогать тебе.

– Мне больше и не нужно туда. Хватит. Я узнал все, что хотел.

Тим отложил схему. Он закончил. Все, что нужно было теперь – подключить к ней заряд. Большой мощности не надо, достаточно будет маленькой искры, чтобы разгорелось пламя.

– Ты слишком много думаешь, Тим. Может, если бы не это, я бы не взял тебя на работу. Если бы не это, я бы не уволил тебя сейчас.

– Что? – не понял Тимофей. Он впервые за все время разговора обернулся к начальнику. Тот держал в руках скомканную фотографию Арьи и Миланы.

– Ты придумал что-то, что мне точно не понравится. И ты точно попрощался со своей жизнью, – Сергей помахал фотографией, обдувая себя, как веером. – Прошу на выход.

Тим медленно поднялся на ноги. Его раскусили – никогда не умел притворяться. Сергей был умен, иначе он не зашел бы так далеко в своем проекте, не смог бы сплотить вокруг себя столько талантливых и трудолюбивых людей. Однако он либо не понимал, чем грозит технология воспоминаний миру, либо ему было на это плевать. Второе – значительно хуже.

– Почему ты разрешил мне первому погрузиться? – спросил Тим, притворяясь, что собирает из шкафчиков стола вещи. – Почему не пошел первым?

– Это было опасно, а ты не боялся.

– Ты тоже не боялся. Просто не хотел. Даже когда симуляция прошла успешно, ты не стал проверять ее второй раз на себе – нет. Ты продал ее какому-то богачу. Да, теперь я понял, – Тим бросил вещи и шагнул к двери. – Ты прекрасно знал, чем это обернется.

– Твое погружение подтвердило мои опасения, – кивнул Сергей. – Не хочу попадать в собственную ловушку.

– Превосходно, – искренне восхитился Тим. – Ты как злодей из комикса! Никогда бы не подумал. Ну что ж... раз, что больше не придется работать под твоим началом. Идем.

Сергей улыбнулся – ему понравилось, что подчиненный не сопротивляется. Он подошел к двери, открыл ее и вышел первым...

Тим поднял табуретку и ударил шефа по затылку. Тот упал, потеряв сознание. Не теряя ни секунды, Тим стянул с себя ремень, сцепил его руки за спиной. Из продуктового пакета вытащил скотч – он взял его, планируя связать Сергея раньше, до его пробуждения. Получилось иначе. Шеф начал приходить в себя, на затылке выступила кровь.

– Ты что... – Тимофей заклеил ему рот и обмотал скотч вокруг головы, чтобы точно нельзя было снять его самостоятельно. Потом приступил к руками. Сергей пытался отбрыкнуться, но движения были неуклюжие, словно он не до конца их контролирует. К тому же сказались долгие годы упорной работы – на занятия спортом времени не оставалось. Тимофей мышцами тоже не обладал, зато у него появился приличный животик – как раз хватило массы, чтобы навалиться на шефа и не дать ему двигаться, пока руки и ноги не окажутся связанными.

– Не дергайся, я тебя убивать не собираюсь.

Сергей не слушался и пытался освободиться, но Тим плотно зафиксировал все его конечности. Проверил, не сильно ли кровит затылок – едва ли что-то серьезнее сотрясения. Взяв шефа за ноги, Тим оттащил его к лифту, отослал на второй этаж.

«Пан или пропал. Охрана едва ли следит за зданием по камерам, скорее смотрят кино или играют. Но если все же следят... я хотя бы пытался».

Тимофей вернулся в серверную, подключил к схеме проводки, наладил таймер. Ровно через два часа по проводам пройдет ток, создастся искра. Она подожжет что-то очень легковоспламеняемое... Для этого Тим взял в магазине водку и керосин. Сейчас он облил всю серверную, стараясь, чтобы ничего не попало непосредственно на машины. Следующие двадцать минут он таскал сюда документы, легкие деревянные столы и стулья из зала заседаний, коробки, освобожденные из-под оборудования. Добавил сверху медицинского спирта – его было достаточно в лабораторной.

Оставалось час сорок. В переводе на время симуляции – почти два месяца. Пустая дверь поможет сократить время, так что почти два месяца будет в их распоряжении – шкатулка Захара поможет получить в выдуманном мире все, что захотят.

«Если погибаешь в симуляции, возвращаешься в реальность, – размышлял Тим, укладываясь на стал в лаборатории. Кожу он обработал спиртом, хотя в этом нет нужды – заразиться чем-то уже не страшно. Наощупь определив места проколов, он пытался настроиться, чтобы воткнуть себе прямо в мозг гигантские иглы. – А вдруг, погибнув в реальности, я смогу переместиться в погружение навсегда? Буду надеяться на это».

Через полтора часа раздался легкий щелчок, по проводкам пробежал ток. Маленькая искра коснулась жидкости на полу, всполыхнула. Огонь пробрался к разбросанной бумаге, перекинулся на мебель. Пламя начало пожирать провода, объедая пластик и превращаясь из желтых силуэтов в синий огонь. Десять минут спустя серверная полыхала. Потушить ее буквально невозможно: пока приедут пожарные, пока растянут шланги... вода разольется по всему зданию, уничтожая то, до чего не добрался огонь. В серверной, как назло, не стояли датчики дыма и «тушилки» – нельзя, чтобы маленькая ошибка разлилась по самому главному кабинету в здании, сломав технику. Проект горел синим пламенем – буквально. Разве что охрана внизу наконец очнулась, побежала к лифту и увидела изнеможенного связанного шефа.

Всего этого Тимофей не видел. В который раз он знакомился с Женей, добивался ее, проходил проверку на доверие Захара. А потом открылась чудесная шкатулка – она вновь работала, послушно останавливая время. Двух месяцев хватило, чтобы побывать на море, сгонять в США к старшему брату любимой, вдоволь наговориться с бабулей, поцеловать Женю около миллиарда раз. На досуге Тим подсчитал: пока в реальности запустится таймер, пока разгорится огонь, пока разъест всю серверную до состояния, когда она не сможет больше поддерживать симуляцию – пройдет ровно два месяца, плюс минус два дня.

Когда подошел срок, они как раз добрались до Индии и ели какую-то отвратительную острую еду – Женя с удовольствием впитывала колорит каждой новой страны, не боясь проблем с желудком. Захар крутился рядом, разжевывая жесткий шоколад.

– Тим, ты в последние дни сам не свой, – Женя взяла его за руку.

– Что, если бы ты знала, что тебе осталось всего несколько дней счастья? – спросил Тим.

– Ну... я бы постаралась провести их так, чтобы ни о чем не жалеть. Но к чему этот вопрос? Ты меня пугаешь.

Тим прижал Женю и поцеловал в лоб. Она, как настоящая индианка, нарисовала на голове странную точку. Впрочем, ей шло.

– Не бойся. Это был просто вопрос.

«В конце концов, есть еще надежда, что сработает что-то, какая-то магия, чудо, техника! И мое сознание навсегда останется в этом мире. Ведь такое возможно? Хотя бы в одном из миллиардов случаев? – Тим пытался убедить сам себя. Он обнял Женю крепче, не давая ей дотянуться до индийской пищи. – А если и нет, я ни о чем не жалею. Весь мой путь был не зря – наконец мы смогли побыть по-настоящему счастливыми, пусть и недолго. Стоило ли это всех прожитых лет?»

Женя преданно посмотрела на парня. Тим улыбнулся.

«Определенно, да».