Тим очнулся в своей кровати. Тело уже не болело, хотя он тщательно ощупал грудь и лицо. Языком прошелся по зубам – все на месте, хотя слева появилась едва заметная насадка, словно тонкая жвачка приклеилась.

Он встал, посмотрел в зеркало. Лицо в порядке. На улице – яркий день.

– Бабуль? – спросил он и вышел из комнаты.

В квартире никого не было. Ему стало страшно. Последнее, что он помнил – как он вошел в пустую дверь, а потом – ничего. Как он оказался дома? Почему на теле нет следов побоев?

Тимофей прошел по пустой квартире, на кухне включил чайник и присел. Во входной двери провернулся ключ, и вошла бабуля. Тим вскочил на ноги.

– Привет! – бодро сказал он.

– О, ты чего так рано проснулся? – удивилась она. – Выходной же.

– Ну... правда? Будильник сработал, – соврал Тим и взглянул в телефон. Календарь показывал десятое июня – хотя еще вчера была середина мая. – Ба, у меня, ммм... что-то с зубом.

– А что такое? – спросила баба Ксюша и поставила на стул легкий пакет с продуктами. В нем были хлеб и кола. – Неужели плохо подточили? Запишись на завтра к стоматологу, пусть подправит. Мне каждый раз световые пломбы приходится ровнять, так что ты не волнуйся, это нормально.

– Ага, – потерянно ответил Тим и еще раз взглянул на календарь. Следующую фразу он сказал наобум: – А разве еще можно? Вроде же время прошло, опять деньги с меня возьмут.

– Да брось, у них гарантия один месяц, а у тебя всего чуть больше недели прошло. Это ты еще легко отделался! Не знаю, кто тебя так избил, но зубы поправить проще, чем ребра.

«Значит, я все еще в том же мире, – задумался Тим. – Только меня выкинуло вперед. Ага, кажется, я начинаю догадываться...»

Он налил себе чай и задумчиво жевал бабушкин пряник. Догадка была простая и в то же время невероятная: он нашел глич в собственных воспоминаниях. В спидранах такие «срезы» позволяли пропускать целые куски сюжета. Здесь все сработало также: стоило ему провалиться в глич, как его перекинуло на несколько недель вперед. До турнира и злополучного дня остается всего пять дней.

Тим положил голову на руки. Что делать дальше он не знал. Как все сложилось после той драки? Помирился ли он с Женей или они даже не ссорились? Бабуля опять пьет колу – это казалось мелочью, но Тима эта деталь задела. Он-то себе пообещал, что больше ей этого не разрешит, но в прошедшие недели его телом заправляли нейронные сети. Мир жил по собственным законам, и кто знает, к чему это может привести?

Устав делать предположения, Тим взял телефон и набрал номер Жени. Она долго не отвечала и взяла трубку только на последнем гудке.

– Привет, – поздоровалась она. Тимофей попытался уловить ее настроение по голосу, но одного слова было мало.

– Привет. Эм... что делаешь?

– Домашние дела.

«Сидит с братом», – понял Тим.

– Не хочешь сходить погулять? – осторожно спросил он и в ответ услышал громкий вздох.

– Тим, прости, но я же уже говорила.

– Что именно?

– Не притворяйся, будто забыл. Было прикольно с тобой погулять, но теперь все в прошлом.

– Давай встретимся, и ты мне все объяснишь, – Тимофей с силой сжал телефон, мечтая его раздавить. Если бы не дурацкие телефоны, не пришлось бы общаться с людьми, не видя их лиц.

– Мы уже говорили и не раз. Я встречаюсь с Геной.

– Ты ведь не любишь его!

«Не может она его любить! Как я допустил это? Чертово потерянное время!»

– Это неважно, – тихо ответила Женя. – Это мой единственный шанс уйти из дома. А любовь, знаешь... как-нибудь обойдусь. Ты просто не понимаешь, как плохо мне в родном доме. Я готова на все, лишь бы сбежать.

– Это из-за Захара?

– Откуда ты знаешь? – испугалась Женя.

Тим не нашел, что ответить. Видимо, в этой реальности они не говорили о ее семье, не знакомились с братом.

– Слушай, прости конечно, я больше не буду брать телефон, – сказала Женя. – Ты иногда говоришь очень странные... даже страшные вещи. Не знаю, следил ты за мной или взломал телефон или что еще – просто больше не звони, хорошо? Я сделала свой выбор.

– Значит, ты ошиблась!

В телефоне зазвучали гудки. Тимофей с размаху швырнул сотовый в стену. Тот неожиданно громко упал, по полу разлетелись осколки экрана. На шум в комнату зашла баба Ксюша.

– Тимофей? – она непривычно позвала его полным именем. – Что случилось?

– Ничего! Я все только порчу! – Тим взглянул на бабушку. В руках она держала непрозрачную кружку, из которой доносилось шипение. – Ты опять пьешь свою дрянь? Да это же яд, он тебя убьет!

– Ну, знаешь ли, я и так до ста лет вряд ли доживу, – обиделась бабуля. – А если уж мне немного осталось, лучше проживу так, как хочу.

«Все, что я должен был исправить, я разрушил! – Тимофей сел на кровать, тяжело уронив голову на руки. Он закрыл глаза и попытался успокоиться. – Черт, как все так быстро произошло? Неужели все из-за одной дурацкой драки? А может, я ошибся раньше, когда попытался быть кем-то другим – не тем, кого когда-то полюбила Женька? Да и любила ли она меня вообще? Генка еще в прошлый раз сказал: она что-то ищет в отношениях. Сейчас вот – квартиру. А что я ей мог дать? Она видела, что я работаю на компьютере. Может, решила, что у меня крутой заработок?»

Чем больше Тим думал, тем больше загонял себя в яму. Вот уже и отношения с Женькой представлялись не такими радужными. В каждой встрече он пытался найти подвох, но хуже всего – ему удавалось. Чистый и добрый образ Жени затягивался пеленой сомнений и подозрений.

В комнату тихо вошла бабушка, но Тим заметил ее не сразу. Только когда она положила ладонь ему на спину, Тимофей вздрогнул и посмотрел на нее.

– Что делать, если ничего не получается, ба?

Она погладила Тима по спине, и он с облегчением почувствовал, что его это действительно успокаивает. Как в детстве, когда больно падал, а нежные прикосновения бабушки чудесно вылечивали любую боль. Родителей почти никогда не было рядом – они работали, чтобы создать для него будущее. Когда Тим вырос, он нарушил все их планы: в университет не пошел, работу нашел сам, стал зарабатывать достаточно, чтобы обеспечить себя и свою семью. Получилось, что ежедневный непрерывный труд родителей был напрасен: они когти рвали, чтобы дать ему материальную независимость, но забывали, что порой просто нужно быть рядом. Бабушка всегда исправляла эту ошибку.

– Нельзя всегда поступать правильно, – спокойно сказала она. – Иногда некоторые вещи просто происходят, нужно смириться и жить дальше.

– Я не могу просто жить дальше. Я знаю, это не отпустит меня никогда, даже в сорок лет... – Тим понял, что теперь говорит, уже не заботясь о своем секрете. – Как понять, любят меня или используют?

– Есть два способа. Первый – показать человека мне, а я его раскушу, – бабуля клацнула зубами. – А второй – понять, стоит ли оно того.

– Что это значит?

– Никто не может использовать тебя, если ты сам не захочешь. Ты соглашаешься взамен на что-то. Вот как твой друг Стас – ты делаешь за него контрольные. Получается, он тебя использует? Но он платит взамен – своей дружбой и желанием помочь.

«Она точно что-то знает».

– И так во всем, – продолжила бабуля. – В некоторых семьях девушки просят машины и драгоценности, взамен давая свое тело – и ведь кто-то соглашается. Получается, они друг друга взаимно используют. Да про все отношения в мире можно так сказать!

– Так это плохо? – неуверенно спросил Тим.

– Просто ты точно должен знать, на что меняешься. От тебя просят дорогих безделушек – требуй в ответ любовь. Не устраивают условия? Ищи того, кто будет согласен. Только я тебе так скажу: если думать про каждого, что тебя используют, так совсем разочаруешься в людях. Мысли иными категориями. Кто-то в тебе нуждается – и ты в ком-то нуждаешься. Пойми, что нужно тебе и тому, кто тебе дорог.

«Женя хочет сбежать из дома, – подумал Тим. – Она ненавидит свою квартиру, родителей. Ради этого она живет с Генкой сейчас. Но ведь тогда, в первый раз, она была со мной и не собиралась уходить. Может быть, во мне – в тогдашнем мне – она нуждалась больше, чем в какой-то квартире?»

Бабуля убрала ладонь со спины внука, но он перехватил ее руку.

– Спасибо, ба. Ты всегда меня выручаешь.

– Стараюсь, пока жива, – ответила она, больно резанув Тима по сердцу.

Он вышел на улицу прогуляться. Нужно было много чего обдумать, но главное для себя он уже решил. Нужно узнать, что тогда случилось с Женькой. Спасет ее хотя бы здесь, в ненастоящей реальности.