Спустя десять дней после злополучного турнира Генриха не стало.
Он умер так же, как и его отец, не приходя в сознание.
Я была рядом в этот момент, держала его за руку и читала ему вслух один из рыцарских романов, которые он так любил. Мне хотелось верить, что он меня слышит.

Но в какой-то момент рука в моей ослабла, а с губ короля сорвался последний вздох. Я прижалась губами к его ладони, и заплакала.
Мне столько всего хотелось сказать ему из того, в чем я не решалась признаться при его жизни. Но теперь было слишком поздно, да и было ли ему дело до моих признаний?

Над головой пронеслось традиционное:
- Король умер, да здравствует король!
Наш сын Франциск стал королем Франции.

Облачившись в черное платье я приказала на моей эмблеме изобразить поломанное копье с надписью: "Lacrymae hinc, hinc dolor"
(«От этого все мои слёзы и боль моя»)
- Ваше величество, но цвет траура белый, — попыталась возразить Мария.

- Мне всё равно. Теперь я буду делать то, что считаю нужным я. Больше никому никогда ничего не позволю решать за меня. С меня хватит. Я буду носить чёрное в память о муже до конца моих дней.
И ещё найди Мишеля, скажи, чтоб он прибыл ко двору. Я решила сделать его придворным лекарем.
Найди девушек, самых красивых, которые будут верны мне.
Пришла пора мне выйти из тени.

Открыв окно, я вздохнула полной грудью, меня окутало запахом трав и ночной прохлады.
Подняв голову я увидела, как на тёмно-синем небосводе вспыхнула новая яркая звезда.

На моих глазах умерло два короля, и что-то подсказывало мне, что это еще не конец, это только начало...