Девятая по счету беременность протекала с осложнениями. Последние месяцы меня мучили кошмары, я почти не спала.
Кровь, столько крови и мои руки по локоть в крови.
Каждую ночь я просыпалась с криком в холодном поту, а потом долго не могла уснуть.
Вот и сегодня меня не покидала тревога.

За окном стояла невыносимая жара. От чего одежда неприятно липла к телу и было трудно дышать. Смоченная в холодной воде ткань, которой Мария пыталась облегчить моё состояние, моментально высыхала и мало чем могла помочь.

Я чувствовала, что что-то идёт не так, об этом можно было догадаться и по озабоченным лицам лекарей, которые съехались со всей округи.
Я металась по окровавленным простынями, совершенно выбившись из сил.
Когда боль в очередной раз скрючивала всё тело, с губ срывался уже не крик, а слабый стон.

Хотелось просто сдаться, но мне пихали под нос нюхательную соль, били по щекам и снова приводили в чувства. Мне казалось что на мне нет живого места, и что всё внутри превратилось в кровавое месиво.
Вдруг повитуха с силой надавил мне на живот. Я закричала, чувствуя как дитя наконец вышло из меня.

- Девочка, у вас девочка, Ваше величество, — пробормотала Мария.
- Там ещё один ребенок, — произнёс кто-то и в комнате повисла тишина.
- Ещё? - прошептала я еле слышно, уже плохо соображая, — в каком смысле ещё?
- У вас двойня, но второй ребёнок, он мертв. Умер в утробе. Нам придётся его извлечь из вас.

- Извлечь? - до меня не доходил смысл сказанных слов.
- Нам придётся обломать ему ножки, чтобы достать. Мне жаль.
- Боже, — выдохнула Мария, сжав со всей силой мою руку.
Мне казалось, что я не способна уже что-либо чувствовать, пока они не приступили к процессу.

Я думала, что до этого был ад? Как же я ошиблась. Они рвали и кромсали маленькое тельце на части, прям внутри меня, вытаскивая его по кускам.
Я то впадала в беспамятство от этой пытки, то снова приходила в себя.
Сорочка была вся мокрая от пота и крови. Это было похоже на мои кошмары, но теперь это всё происходило наяву.

Я содрала кожу на пальцах, цепляясь за простынь, а на спинке кровати остались борозды от ногтей.
Но глядя на окровавленные останки дочери, я вцепилась руками в одежду врача и бормотала, словно обезумев:
- Скажите ему, что я больше не могу! Не хочу проходить через это снова! Я не вынесу! Скажите Королю, умоляю, что с меня хватит! Я родила ему достаточно наследников, ради всего святого!
Слёзы текли по моим щекам, перемешиваясь с кровью.

Новорожденная девочка умерла через шесть дней после родов.
Не знаю, что сказали Генриху врачи, но больше в мою спальню он не заходил. Проводя все ночи в постели Дианы де Пуатье.