Когда здравие становится пагубным,
И к себе больше жалости нет,
Понимаю: иного не надо мне,
Как стучать кулаком по стене.

Моё время давно истекло –
Злую правду другим расскажу:
На словах я как Цицерон,
А на деле – гороховый шут.

В моей жизни смысла не больше,
Чем в обрядах попа у кадила:
Я достал свою шпагу из ножен,
Проливая слезу крокодилью.

Для чего же эта потуга –
Увядать в бесконечном обмане,
Если всякий, тянувший мне руку,
Свои руки потом умывает?

Когда здравие становится пагубным,
И к себе больше жалости нет,
Будет легче добраться до пагоды,
Посетив незнакомый Тибет.

Будет легче забраться на палубу, Улизнув от щупалец Ктулху –
Всяко лучше, чем сдохнуть парубком,
Не узнав, что такое порука.