73 год до н.э. 15 июля, Капуя, Римская Республика.

Проходили годы, Спартак всё также оставался в цепях Республики, но и в Республике было неспокойно, саму Капую мучила засуха, не было даже капельки дождя, а вода и вино с каждым днем уменьшалась. Кроме этой проблемы, Республика была занята мятежом Сертория в Испании, а также Митридатом, который буйствовал на Востоке. К ним были отправлены лучшие полководцы Рима, Гней Помпей Великий и Луций Лициний Лукулл.

За все годы пребывания в лудусе дома Батиатов Спартак научился быть гладиатором, одерживая победу за победой, он не только наполнял кошелек Батиата, но и наполнял его славой. Но и для Спартака нашлись соперники в этом лудусе, в лице непобедимого галла Крикса и также гроза востока в лице Аискила. Но опаснее из этих двоих был Аискил, который когда-то был в среди военнопленных Азии. По слухам говорили, что он являлся верным соратником и другом самого Митридата Евпатора, который вышел против Рима. А его имя гроза востока была дана ему в честь его побед, он был гением в тактике и со своим умением разбивал римлян друг за другом, но он разделил многих судьбу полководцев, его предали и таким образом он попал в руки римлян без боя, без славы.

Если у Спартака в первое время на этом лудусе не получалось вести хорошие отношения с этими чемпионами, то сейчас всё изменилось, хотя между Спартаком и Криксом все также напряженные отношения были. А Аискил же в отличии от Крикса, не смотрел на других агрессивно, скорее смотрел с наплевательским взглядом, ему не нужны были друзья, и то в же время не нужны были и враги. Он был единственным военнопленным из Азии, который попал в лудус Батиата.

Все старались держатся от него подальше, все боялись его, даже сам Крикс побаивался выйти против него. Но Спартак нашел способ приободрить его и с тех пор они стали чуть ли не лучшими друзьями. Спартак, Аискил и Варрон вместе держались как братья и соперничали с Криксом, Баркой и Гнеем.

Варрон: Мне всегда интересовало как ты попал сюда Аискил.

Аискил: Это долгая история.

Спартак: А мы никуда и не спешим, так что выкладывай.

Аискил: Я не всегда был рабом, тем более я был родственником сирийских царей Селевкидов, а на службу армии Митридата попал ещё в юности. В моей родине Вавилонии было неспокойно, я был уроженцем самой Селевкии проживая свое детство в царском дворце, но меня настигло желание увидеть мир, что был вокруг меня и вместе с моими верными друзьями и возлюбленной я отправился в путь даже несмотря на напряженные отношения с Египтом и наббатейцами, я смог увидеть начиная от Мемфиса, Александрии, Сивы, Иерусалима, Тира, Дамаска, Пальмиры, Тарсуса до самого Понта, где я встретился с молодым Митридатом.

С Митридатом мы были давно знакомы, когда ещё играли во дворе Антиохии. Меня и моих людей приняли радушно и вот тогда Митридат рассказал мне о своих планах. Он захотел завладеть всей Азией и показать Риму, что их дни подходят к концу. Признаюсь, в начале я особо не поддерживал его, ведь несмотря на свежие силы, для меня казалось более разумным договориться с Селевкидами и удерживать власть на Востоке и в скифских землях, но Митридат считал иначе.

И вот тогда началась вторжение в Малую Азию, где мы разбивали римлян. Победа была у нас в руках, римлян в Азии уже не оставалось и наши амбиции сыграли дальнейшую роль, мы хотели восстановить эллинским мир, могущество и наследие Александра Македонского и таким образом вторглись во Фракию, а затем и в Македонию и в Грецию. Мы одерживали победу за победой, соответственно у нас истощались силы и посоветовал Митридату сперва восстановить все потери и после продвигаться и дальше по Греции, к счастью Митридат прислушался к моим словам и вернулся в Азию, чтобы оттуда принести еще больше войск, в Греции же оставались я, Архелай, Таксил, Митрофан, а также мои верные друзья Амифаон, Гелика, Леонат, Иптаценс, Керзула и моя возлюбленная Кефисса. Митрофан и Архелай находились в Фессалии, пока Таксил отбивался от местных племен в Македонии. Я вместе с Амифаоном, Геликой, Леонатом, и Кефиссой возглавлял войско в Пропонтиде защищая окрестности Византия, а Иптаценс и Керзула пошли договариваться с фракийскими племенами, что были на севере, но здесь нас опередили римляне.

Под началом легата Гая Клавдия Глабра, большая часть фракийских племен служили во вспомогательном войске Рима якобы против гетов. Я разбил Глабра в двух сражениях, после чего он сбежал поджав хвост в Рим, а после вернулся с новыми легионами. Мне пришла весть о поражении Митрофана и Архелая, первый был убит легионами Суллы, а второй отступил в Азию, Таксил выступил против Суллы не дожидаясь нас и был разбит, а после пленен. Вся наша войско обратилось в бегство и конечно Митридат был взбешен, когда услышал эту новость, он поскорее хотел высадиться в Греции, но не получилось.

Спартак: А что стало с вами?

Аискил: В отличии от Митрофана, Таксила и Архелая, мои люди не были солдатами Митридата, они были моими солдатами и слушались меня. Видя поражения моих понтийских соратников, я дал приказ о стратегическом отступлении до Фракии, у меня было мало людей, чтобы сражаться с Суллой в одной стороне и с Лукуллом на другой. Моя основная армия была разделена и большая часть находилась в Колхиде, а другая вовсе в Босфоре, понимая, что я окружен со всех сторон, я принял отчаянное решение, доверившись своему другу Леонату, я приказал ему увести Кефиссу и Гелику в Босфор с последним флотом, а сам чтобы выиграть им время остался во Фракии и вместе с Амифаоном отбивался от римлян, в ходе сражения Амифаон был убит, рядом со мной оставались каппадокийские полководцы присланные Митридатом, они же предали меня. Отравив половину моего войска в финальном сражении они ударили в тыл моей армии, не удерживая натиск от римлян с одной стороны и не удерживая натиск от наших же бывших людей с другой стороны мы проиграли, вот так и я попал в плен.

Варрон: И ты попал прямо в лудус нашего господина?

Аискил: Конечно же нет, меня также испытывали как и Спартака, но в отличии от него я не увидел смерть своих братьев и сестер на песке арены. Против меня поставили 11 гладиаторов вооруженных до зубов, а мне же дав только два меча. Римляне меня низко оценивали и считали, что я даже не убью и одного гладиатора. Представьте их удивление, когда я убил их всех и насадив голову одного из них на копье, бросил прямо в сторону магистратов, они конечно увернулись и копье застряла на стене арены. Толпа ликовала и требовала жизнь за меня. Магистраты не вышли против толпы и приняли их желание, мне сохранили жизнь и меня купил Батиат, не тот Батиат, кто управляет сейчас, а его отец.

Спартак: Мне говорили ещё в начале, что можно заслужить свободу за победы на арене.

Аискил: И первым из нас тем рабом стал Ганник, бог арены, который заслужил свободу за свои невероятные победы.

Варрон: А почему ты здесь?

Аискил: С Ганником мы были равны, но я остаюсь здесь из-за своего упрямства, Батиат ненавидит меня, но и не может избавиться от меня, ведь я его успешный кошелек приносящий деньги, единственный фактор, что сохраняет мне жизнь или же не отправляет в рудники.

Варрон: Ты выбрал оставаться здесь вместо того, чтобы заслужить свободу?

Аискил: Свободой мне последующие дни не протянешь Варрон. Если даже уйду с Республики, то что меня ждет? На Востоке меня признают дезертиром и скорее всего убьют, как и моих друзей и любовь, а если я останусь здесь меня сочтут погибшем в бою и с почестью будут вспоминать и помогать тем, кто были мне дороги. В жизни приходится идти на жертвы, чтобы твои близкие жили дальше.

Спартак: В этом я с тобой согласен. Ради близких ты пойдешь на все.

Аискил: И поэтому твои победы скоро вернуть Сурру в твои объятия. Ты слишком наивен Спартак, Батиат не держит слов, запомни об этом.

Спартак: Он честный человек, он помог мне найти Сурру.

Аискил: Я не разделяю ненависти Митридата к римлянам, но им доверять нельзя. Ладно, мне надо готовиться к боям открытии новой арены.

Аискил ушёл оставив в недоумении Варрона и Спартака, Спартак утопал в мыслях всё повторяя, что значило слова Аискила про римлян.

Термины

Лудус (Ludus Magnus) - школа гладиаторов