~ ~ ~

— Да не съедят тебя там в этой школе.

— Не съедят... сожрут!

Из сериала «Барвиха»

Насыщенный день – это, когда ты успел за пару часов встретить свой собственный идеал парня и нажить врагов.

Поезд остановился. Доминика вместе с новыми знакомыми стала снимать чемоданы с полок. Им не пришлось слишком долго возиться. Вот, Райден уже взялась снимать последний, тот, который погрузил Питер первым делом, самый тяжёлый. Ноша выскользнула у неё из рук и чуть не упала. Чемодан подхватил неожиданно появившийся парень, только что вошедший в купе.

— Порядок, держу.

Чуть ли не вплотную к ней стоял черноволосый парень с добрым взглядом тёплых светло-карих, почти жёлтых глаз. — Привет, — задорно поздоровался незнакомец и слащаво улыбнулся.

— Марчеллиус! — воскликнула Ева. — Как ты? Где Ярик?

— Братец с твоим уже на станции, помогают с погрузкой вещей, — ответил парень, опуская чемодан Доминики на пол. — Решил, что вам с Шоколадкой помощь не помешает.

— Итальяшка моя распастатая, обожаю тебя, — сказала Джесс. Слово «распастатая», должно быть, сложными изменениями было образовано от пасты или, попросту говоря, от макарон.

— И я тебя обожаю. А с этой прекрасной дамой я ещё не знаком, — обратился Марчеллиус к Райден.

— Доминика.

— Прекрасно! Позвольте пожать вашу руку. — Они пожали друг другу руки. У Марчеллиуса она была очень тёплой, кожа нежная, как если бы парень ухаживал за ней всевозможными увлажняющими кремами. — Зови меня как тебе удобно: Марк, Марик, Марчелло, Марчеллиус, Марчеллето. За восемь лет учёбы в этой школе мне придумали длиннющий список имён.

— Да уж... А оригинальное какое имя? — спросила Доминика.

— Эээ... давай просто Марчелло?

— Кажется, мы тут уже задержались. Скоро не останется ни одного свободного грузовика, — сказала Джессика.

— В этом году об этом беспокоиться не приходится – нас на целую параллель меньше стало, — с тоской в голосе произнёс парень и, желая сменить тему, сказал:

— Джесс, давай сюда свою сумку, и я пошёл.

Водрузив огромную бордовую сумку на чемодан, Марчелло поплёлся по коридору в сторону выхода из вагона. Доминика и остальные шли следом со своими вещами — с теми, которые смогли утащить за один раз.

Райден смотрела в спину новообретённого знакомого. Этот парень был ещё тем щёголем-франтом: узкие бордовые брюки на подтяжках и клетчатая рубашка как нельзя более точно подчёркивали образ парня, а, глядя на начищенные чёрные лаковые туфли, Доминика поняла, что не для неё одной в порядке вещей придерживаться принципа «красота требует жертв».

Марчелло дошёл до конца коридора и вышел из вагона на перрон, где уже толпились подростки.

Доминика всегда боялась выходить из вагонов поездов. Бурная фантазия всё время представляла, что там, внизу, скрываются какие-нибудь монстры с длинными плющеподобными щупальцами, готовые утащить её под рельсы. Поэтому она очень долгое время хотела узнать, что же находится под поездом, когда он останавливается на станции. И даже когда Райден выяснила, что там только рельсы и колёса, страх остался. Мало ли, может, здесь станция не такая, как все. Конечно, глупо пятнадцатилетней девушке всерьёз так думать, но порой страхи порождают какие угодно иллюзии в наших головах. К тому же, простую возможность оступиться или уронить что-нибудь вниз никто не отменял.

Поэтому Райден облегчённо вздохнула, когда увидела перед собой протянутую руку Марчелло. Он сначала принял её чемодан, а потом помог ей перешагнуть через «страшную пропасть».

— Спасибо, — с искренней улыбкой на лице поблагодарила Доминика и уже собиралась откатить свой чемодан, как парень произнёс:

— Я сам уже погружу, не переживай.

Райден отошла в сторону, чтобы не мешать остальным выходить из вагона.

Этот перрон был абсолютно таким же, как все другие перроны промежуточных остановок, и практически не отличался от них. Вокруг были одни деревья, так что складывалось впечатление, что станция заброшена, что поезда уже давно тут не останавливались. Хотя огромная толпа подростков быстро развеяла это заблуждение.

Райден рассеяно озиралась по сторонам в поиске знакомых лиц. Разумеется, тут она никого не могла знать. А между тем, ярко светило солнце на безоблачном небе, правда, уже не так высоко — время подходило к шести вечера. Солнечные лучи рассекали зелёную листву деревьев, которые росли в десятке метров от железной дороги. Стройные рыжевато-коричневые стволы сосен высокими острыми шпилями вздымались к небу, вонзаясь, в голубые небеса. Тёплый воздух пах нагретым солнцем песком и лесной хвоей. Сквозь сосновую чащу пролегла широкая дорога, которая ярко контрастировала на фоне зелёного мха и кустарников.

Доминике было удивительно всё это видеть – несколько часов назад она была в шумном, кричащем разноцветием вывесок и реклам городе, а теперь – в самом сердце природы.

Райден сделала пару шагов в сторону великанов-деревьев. Она почувствовала себя невероятно маленькой и незначительной в сравнение с этим огромным лесом, но в то же время частью чего-то целого и живого.

— Доминика! — окликнул девушку кто-то.

Райден обернулась и увидела, что Ева и Джессика уже выбрались из вагона и стоят на перроне.

— Иду! — крикнула им в ответ Доминика, ещё раз посмотрела на дорогу и сосны, и ей показалось, что какая-то тень метнулась и скрылась в кустах.

Будь у неё время, она обязательно бы подошла ближе, желая убедиться, что это была простая игра света и теней, но Райден не хотела заставлять Еву и Джесс ждать. Она развернулась и поспешно направилась к тому месту, где её ждали новоиспечённые одноклассницы.

— Нам нужно найти свободный грузовик, — сообщила Ева, смотря по сторонам. Наверное, как раз высматривала, где стоит ещё не забитая до отвала людьми, но преимущественно баулами, машина. — Вон! — Она указала куда-то вправо.

Там рядком стояли грузовики, в которые усаживались школьники, а старшие помогали укладывать в кузова чемоданы.

— Идём. — Ева потащила свой увесистый фиолетовый «дом на колёсиках» – Доминике казалось, что там может поместиться, если не квартира, то целая комната.

— Как тебе наш Марчеллиус? — заговорщицки понизив голос, спросила Джесс. — Красавчик, правда?

— Не то слово, — с улыбкой на лице в тон мулатке ответила Райден. — Милый мальчик. Он в каком, в восьмом классе?

— Да. Он младший брат Ярика, который заправляет нашим сборищем фехтовальщиков. Тебе же Ева успела уже про это рассказать? — спросила Джесс. — Шпаги, луки...

— Конечно рассказала, — за Доминику ответила Ева. Девушки подошли к грузовикам. Сюда стекалась толпа с перрона, так что тут было не продохнуть. Троица с огромным трудом пропихнулась к самой машине, где человек семь старшеклассников помогали грузить чемоданы и взбираться в кузов.

— И снова здрасьте, — произнёс Марчелло, помогавший грузить чемоданы наверх.

— Привеет, — нараспев произнесла Ева. — Поможешь?

— К сожалению, босс вызывает. Вам Клоус сейчас поможет. Да, Эрик? Помоги сестре, а я пойду к Ярику, узнаю, как у него продвигаются дела с погрузкой, окей? — Доминика проследила за взглядом Марчелло. В толпе она увидела фигуру парня в клетчатой фланелевой рубашке и в тёмных походных штанах.

— Слушай, Марчо, как тебе предложение поменяться родственниками? — спросил Эрик, подойдя ближе. — У тебя бы появилась старшая сестрёнка. Тем более вы с ней и так ладите. Твоя жизнь была бы обречена на то, чтобы никогда не стать скучной. — Парень положил руку на бортик кузова. — Как тебе предложение?

— Польщён, но нет. К тому же, мы и так как одна большая семья. Живём под одной крышей.

— В этом и проблема. — Эрик закатил глаза.

— Всё, я пошёл. Не разгромите станцию, пока меня здесь нет, — бросил на прощание Марчелло.

— Привет, Эрик, — дружелюбно начала Джесс, — будь другом, помоги.

— Ага. — Парень сложил выдвижную ручку и приподнял чемодан. — Эй, Ник, принимай.

Райден посмотрела вверх и увидела уже знакомое лицо. Это был тот самый парень с вокзала, который купил мелкому пареньку какао. Он, перехватив её взгляд, улыбнулся и коротко кивнул, как в прошлый раз.

— Спасибо, — поблагодарила Шоколадка и в пару мгновений запрыгнула в кузов.

— И мой можно? — обратилась Ева к брату.

— За бесплатно не работаю.

— Ну, пожа-алуйста, — протянула девушка, дёрнув брата за рукав рубашки.

— Не понял, что за панибратство?

— Ну, пожа-алуйста.

— Ладно, — неохотно согласился Клоус. — Давай сюда.

Чуть не уронив чемодан, парень передал его наверх, и Ева так же, как Джессика, быстро вскарабкалась в кузов.

— Эээ... мне помощь не нужна, — предупредила Доминика, — Марк уже мне помог.

— Эмм... Хорошо, — Эрик сунул руку в карман, на мгновение замявшись. Доминика поразилась цвету глаз парня. Они были такие синие. С еле заметным зелёным оттенком, который подчёркивала серая клетка рубашки. — Тогда я пойду. — Он неопределённо махнул рукой

Девушка поджала губы и кивнула.

— Увидимся в школе, — бросил он на прощание.

— Я с тобой. — Рядом с Эриком приземлился спрыгнувший из кузова уже знакомый Доминике блондин в косухе.

Оба развернулись и пошли к следующему грузовику. Доминика повернулась к машине и, ухватившись за борт кузова, не без труда вскарабкалась наверх.

— Увидимся в школе, — томно прошептала Джессика над ухом у Доминики.

— Эй! — Райден пихнула Шоколадку локтем в живот.

— Аау! — застонала мулатка, упав от неожиданности на чей-то чемодан.

— Поаккуратней там! — возмутился кто-то из подростков, также ехавших в этом грузовике.

— Пошёл ты! — крикнула Джесс, даже не глянув, кого посылает.

— Серьёзно, аккуратней, — вступила Ева, пихая Джессику, чтобы та встала с чужого чемодана.

— Ладно-ладно, встаю, аккуратки мои рассерьёзные, — подняв руки вверх, сдалась Шоколадка и встала с чужого чемодана.

Грузовик в этот момент тронулся, и Джессика опять упала, но в этот раз уже на Доминику.

— Ауч!

— Прости, прости. — Джесс откатилась в сторону и села, облокотившись на бортик кузова.

Вереница машин углубилась в лесную чащу по той самой дороге, которую видела Райден несколько минут назад. Доминика оглядела всех, кто здесь ехал: в большинстве своём старшеклассницы – седьмой-восьмой класс – а парни, видимо, остались помогать грузить оставшиеся вещи. Но всё же шестиклассники-семиклассники тут были. Как жаль, что к этому возрасту они ещё не поумнели.

— Эй, Лысый, я тебя не узнал. Ты что, волосы отрастил? — гоготнул один из парней.

— Нет, это парик, — ответил ему ещё один шутник.

В них полетел огрызок яблока, брошенный предметом их колкостей.

— Ты была на концерте Мэнсона в июле? — Парочка девушек из восьмого класса разговаривала о прошедших каникулах.

— Это тот, который Белые розы поёт? — пошутил парень в белой футболке, услышав их разговор.

— Нет, это тот придурок с белым лицом, на концерт которого мы с тобой не попали, — ответил его сосед.

— Чё ты контору палишь?!

Лето пошло всем на пользу. Даже старые враги забыли свои разногласия и были не прочь дружески «постебать» друг друга, и уже через несколько минут подростки объединились в свои привычные группки и непринуждённо болтали о том о сём. Темы разговоров были самыми разными: как кто провёл летние каникулы, что делал, готов ли морально к новому учебному году и так далее. Гормоны давали о себе знать, и от поведения некоторых из особо пылких школьников Доминике самой становилось стыдно. Да и что может быть хуже, чем вспоминать события времён собственного переходного возраста? От таких флэшбэков невольно румянец подступает к лицу, и возникает желание забыть свои одиннадцать-четырнадцать лет без возможности восстановления данных.

Но находясь здесь, Доминика чувствовала лёгкость. Ей казалось, что она попала в один из тех летних клипов, который снимаются на мотивы жизнеутверждающих песен. Вот она, природа, вот солнце и мирное небо над головой, улыбающиеся лица подрастающего поколения, у которого всё ещё впереди. И неважно, что готовит будущее, что ждёт их завтра, через неделю, через год, сейчас их жизнь прекрасна!

Высокие, ещё зелёные деревья окружали Доминику со всех сторон. Душистый запах околдовывал. В детстве Райден часто бывала в лесах, поэтому царившая здесь атмосфера и ароматы вызывали ностальгию. Как будто бы какой-то полузабытый сон. Волшебное чувство. В высоком голубом небе над головой летали и пели птицы.

Что-то на секунду вдруг ослепило девушку, будто кто-то запустил в неё солнечного зайчика. Доминика вгляделась в лесную чащу и уловила какое-то движение меж стволов деревьев. И тут она различила высокий силуэт, словно там, рядом с сосной, стоял человек. Но, приглядевшись, Райден заметила, что он отличается от обычных людей. Существо сделало шаг в сторону и попало в луч солнечного света. Доминике как будто посветили фонариком в глаза, но прежде, чем зажмуриться, девушка разглядела золотые волосы, которые на свету походили на настоящие слитки драгоценного металла...

... Из отрывков разговоров, которые долетали до Райден, девушка особо ничего интересного не узнала. Разве, что в Оранджвилле начались какие-то разбои. Некоторые подростки обсуждали, что в небезызвестном в своих кругах ларьке всем и каждому продают сигареты и выпивку. Особо зависимые и смелые первым делом собирались наведаться именно туда.

Кто-то обсуждал новую программу отряда Смельчаков на этот год. Говорили, что Ярик – лидер Смельчаков – собирается устроить соревнования в конце третьей четверти, а призом будет недельный поход в лес в мае месяце.

А тем временем грузовик подъехал к самому краю леса, росшего на холмистой местности. Густые зелёные кроны разошлись в стороны, и Доминика увидела нечто невероятное. В первый момент глаза начали разбегаться, перескакивая с башен на аркаду, с аркады на высокие фронтоны. Строение целиком было сделано из красного кирпича в классическом британском стиле. Центральный фасад, украшенный аркадой, выступал чуть вперёд остальной части постройки. Углы его были сглажены и покрыты рустом, а также задекорированы под башни – бастионы – с чёрными шпилями. Шпили башен плавно соединялись и переходили в мансардные крыши, покрытые кровлей из чёрной черепицы, с высокими частыми фронтами, под каждым из которых находились большие окна, обоймлённые белыми рамами. На уровне с окнами центрального фасада на втором этаже выступал вперёд массивный балкон трапециевидной формы, обнесённый балюстрадой. Этот балкон располагался аккурат над главным входом, по обеим сторонам от которого красовались лоджии, обнесённые с лицевой стороны аркадами. Как раз напротив этих аркад останавливались грузовики.

Под руководством десятка учителей школьники собрались в большую организованную кучу, в которой о твоей заинтересованности в линейке говорило расположение ряда, в котором ты стоял.

Доминика скорее услышала, чем увидела невысокого, но крепко сложённого полноватого мужчину средних лет с острым и цепким взглядом зелёных прищуренных глаз за толстыми стёклами прямоугольных очков, посаженных на самой переносице.

— Здравствуйте, дети! Я рад снова вас увидеть в нашей прекрасной школе имени П. А. Колвина.

Все зааплодировали. Доминика не была любительницей подобных мероприятий и за свою жизнь повидала достаточно линеек, чтобы быть уверенной, что на них ничего нового никогда не говорят. Поэтому она слушала в пол уха, рассматривая запавшее с первого взгляда ей в душу простое, но в то же время удивительное строение. Особое внимание она уделила осмотру полукруглых арочных вырезов, тянувшихся в самом основании здания вдоль земли. Скорее всего, это были маленькие окошки каземат.

«Интересно, как их сейчас используют?», — подумала Райден и повернула голову в сторону одного из бастионов. Окна бастионов были практически во всю высоту этажа, так что было не трудно разглядеть в них ступени винтовой лестницы. Доминика взглядом стала опускаться ниже рассматривая фасад башенки и вскоре поле зрения преградила толпа подростков, в которой девушка узнала знакомую высокую фигуру парня, с которым повстречалась на станции.

Эрик Клоус стоял в паре метров от девушки и болтал с Марчелло и с тем самым блондином, которого Райден впервые увидела ещё на вокзале. Девушке самой было бы трудно объяснить почему, но её тянуло к этому темноволосому голубоглазому парню какой-то необъяснимой силой, будто магнитом. Прежде она никогда не поддавалась на чьё-либо обаяние, в то время как другие в том или ином своём знакомом прямо-таки души не чаяли. Доминика вгляделась в лицо Эрика, его фигуру, пытаясь лично для себя решить эту загадку. Но с каждой секундой, что она смотрела на парня, всё больше убеждалась, что в Клоусе нет ничего сверхъестественного, и вместе с тем всё крепче становилась незримая связь, заставлявшая Райден всей душой симпатизировать этому парню.

Его взгляд случайно пересёкся с взглядом Доминики. За долю секунды на лице парня отразилось сразу множество противоречивых чувств и эмоций: недоумение, замешательство, доброжелательность, удивление, отчужденность, в глазах Клоуса девушка прочитала вызов, а после страх. Ей показалось, что парень в растерянности пытался подобрать маску с подходящим к месту и ситуации выражением, но, судя по всему, впервые его поставили в неловкое положение, когда нужно встретит обстоятельства лицом к лицу, без всякой наигранности и притворства.

Вот оно! Причина номер один, отчего Доминику так заинтересовал этот парень. Он был ненастоящим. Клоус перед всеми играл роль того, кого хотели в нём видеть. Либо то был верный друг, либо готовый помочь ученик, либо старший брат. В одно и то же время ты мог считать, что легко предскажешь его поведение, но при этом не знать, чего ожидать на самом деле. С одной стороны ничего необычного, с другой – сплошная загадка. Райден всегда манило к таким людям – кого не то, чтобы лепят под себя, но кто сам принимает необходимую форму, подстраивается под своё окружение и обстоятельства, не позволяя увидеть себя настоящего и, соответсвенно, причинить боль. Для этого необходима невероятная доброта, любовь и терпение – для того, чтобы не бросить всё, не закрыться ото всех, как сделала Доминика. Ей была любопытна сама природа подобных поступков и отношения. И при всём при этом – при этой абсолютной и непреодолимой, казалось бы, разнице – девушка почувствовала в нём родственную душу. Эрик никому не показывал себя настоящего, никто не знал, каков он на самом деле – под всеми этими нескончаемыми масками. И Райден вдруг овладело непреодолимое желание узнать, что из себя представляет Клоус в действительности – под многочисленными ярко выкрашенными слоями; ей захотелось заглянуть за высокую стену, выстроенную парнем из множества кирпичиков различных личин.

Тем временем Леонид Николаевич, директор школы, передал слово завучу, Фэл Ольге Михайловне.

— Спасибо, Леонид Николаевич, — начала среднего роста в строгом костюме женщина с белыми волосами, которые волнами спадали ей на плечи. — Приветствую, дорогие ученики. Скоро вы войдёте в эту дверь...

«...за которой вас ждут новые знания», — мысленно закончила предложение женщины Доминика.

— ... где узнаете много нового.

«Ну, почти», — подумала Райден, «поражённая» оригинальностью Ольги Михайловны. С важным видом завуч произносила всякие умные, официальные слова, от которых большинству тут же захотелось бы вздремнуть.

— А сейчас пришло время наградить самые светлые умы нашей школы, которые будут удостоены чести получить ленту отличника из рук администрации школы П. А. Колвина. Приглашаю сюда для вручения ленты отличника 2020—2021 учебного года...

И пошло поехало. Десятки имён, многие из которых завуч произносила с трудом.

При поступлении в эту школу Доминика тоже писала контрольные за восьмой класс в рамках не своей прошлой программы, а по стандартам школы П. А. Колвина. Здесь учебники шли с опережением, а, следовательно, и материала для изучения было больше. Но, несмотря на это, Райден написала тесты на очень высоки балы, хотя по паре предметов ей не хватило нескольких балов, чтобы быть отличницей. Но, видимо, администрация школы по каким-то причинам пожалела девушку и поставила в качестве итоговой оценки средний бал за вступительные экзамены и оценки с прежней школы Доминики, потому что завуч с наигранной торжественностью, присущей всей её речи, назвала на ряду со всеми «светлыми умами» и Райден. Это было неожиданно для девушки, поэтому услышав своё имя среди всех остальных, несколько растерялась (особенно, если учесть, что она в это время смеялась вместе с Евой над удачным анекдотом Джессики). Но сориентировавшись, Доминика направилась к лестнице, где уже стояли неровными рядами умники школы П. А. Колвина.

— Посмотрите на гордость нашей школы, — сказала завуч. — Посмотрите на их умные, светлые лица, в которых легко прочитать стремление к знаниям.

Райден в этот момент не видела себя, но прекрасно знала, что ничего подобного её лицо не выражало, пусть даже, наверное, и должно было. В этом и заключалась главная разница между Доминикой и Эриком – он бы подыграл Ольге Михайловне, а она – нет.

Когда отличников, наконец, отпустили, Райден вперёд всех пошла к своему месту, где на неё с удивлением смотрели Ева и Джессика. Доминика лишь пожала плечами в ответ на их вопросительные взгляды.

Последним пунктом в речи завуча было повторение некоторых правил. Самое главное — школьная форма, которую всё равно мало кто соблюдает. Менее скучным оказалось напоминание насчёт Смельчаков и Оранджвилла. Выяснилось, что поездки в Оранджвилл — привилегия всех школьников, а отряд только для тех, кому исполнилось шестнадцать лет. Это ограничение немало обеспокоило Доминику. Она уже успела представить во всех красках, как стреляет из лука, скачет верхом, раскрывает объятия безжалостно бьющему в лицо ветру, стоя на побережье, и тому подобное веселье. А теперь выяснилось, что она, скорее всего, сможет поучаствовать во всём этом не раньше следующего года. Боль, печаль, обида.

Линейка закончилась приглашением Леонида Николаевича «вкусить прекрасные кушанья поваров чудесной школы П. А. Колвина».

Главный вход был всего один, так что очередь в школу продвигалась не быстро и очень сумбурно. Доминика правильно поступила, решив сначала пропустить остальных, и подождать, когда толпа поредеет. Она видела, как поток людей затянул Еву и Джесс вперёд, но это всё равно – все в одно место идут.

Райден прошла через старинные массивные деревянные двери школы и попала в холл. От потолка и стен стук ног и галдёж разносились эхом по всему этажу. Доминика подняла взгляд наверх. Холл освещали висящие под потолком медные люстры-подсвечники, в которых вместо настоящих свечей были электрические лампочки, задекорированные под свечи. Они дарили мягкий желтоватый свет, и низкие своды отбрасывали неровные тени на каменные стены, на которых висели портреты и картины с лучшими преподавателями школы П. А. Колвина. Под ногами стилился тёмный деревянный паркет. Направо и налево вели широкие коридоры, а внутри бастионов, соединённых с обшим корпусом, вились вверх винтовые лестницы. Вдоль стен Доминика успела разглядеть гардеробные вешалки и под цвет паркета уютные диванчики с резными подлокотниками.

Вслед за всеми Райден прошла через весь холл и увидела за распахнутыми настеж двустворчатым арочными дверями огромный зал. Она прошла дальше. Девушке не составило труда догадаться о предназначении этого огромного помещения. Это была Столовая. По размерам она напоминала спортивный зал, только была более квадратной. Вся противоположная от входа стена, казалось, была полностью стеклянной. Сквозь высокие створчатые окна в высоту всего здания – трёх этажей – лился с улицы мягкий ровный солнечный свет. На окнах висели белые тюлевые занавески, а светло-серые шторы были подвязаны серебрянными шнурками. В дальнем левом углу размещалась стойка раздачи, но сейчас не было необходимости к ней идти – столы уже были наркыты, а в воздухе витали перебивающие друг друга аппетитные ароматы.

— Доминика! — окликнули девушку сверху.

Райден запрокинула голову и распрахнула рот от удивления. На втором этаже по периметру зала тянулась галерея с арочными вырезами, огроженная изящными чёрными витыми периллами. Там находились такие же круглые столики, застеленные белыми скатертями, как на первом этаже.

Проследив взглядом вдоль всей галереи, Доминика заметила две лестницы, ведущие на второй этаж, и увидела Еву и Джессику, сидевших аккурат напротив высоких створчатых окон. Ева махнула вправо от Райден – там находилась лестница, по которой все поднимались на верхнюю галерею. Доминика поспешила к одной из винтовых лестниц, находившейся в ближайшем углу. Придерживаясь за перилла, она неторопливо поднималась, пробегая взглядом по всему, что её окружало: белые мраморные плиты пола, украшенные серыми разводами, нанесёнными самой природой, чёрные перилла с их замысловатыми узорами и всевозможными тончайшими завитушками, высоченный сводчатый куполообразный потолок со множеством больших хрустальных люстр.

Большинство школьников так же стремились занять места на верхней галерее, но, осознав, что свободных столов уже просто-напросто не осталось, спускались обратно на первый этаж. Так если минуты три назад Доминика бы с трудом пробилась наверх, то сейчас очередь образовалась, чтобы спуститься вниз – у противоположной лестницы.

— Мы тебя потеряли, — сказала Ева, когда Доминика присоединилась к одноклассницам за круглым столиком, застеленным белой скатертью.

— И я вас, — ответила Райден, оглядывая умело сервированный стол.

Здесь было столько блюд, что Доминика не знала с чего ей начать. Тарелки борща с укропом и сметаной дымились и щекотали нос своим запахом, а рядом стояли блюдо лапшы с фрикадельками и томатным соусом, Мимоза и Винегрет в хрустальных салатницах, тарталетки с Оливье, креветками, красной рыбой и икрой, блюдца с вишнёвым пирогом, пирогом Баноффи, тирамису и полный графин клюквеного морса.

— И часто тут так кормят? — поинтересовалась Райден.

— Ну, чтобы так пышно только по праздникам, а вообще на что-на что, а вот на еду определённо жаловаться не приходится, — ответила Ева.

— Да, — согласилась Джесс, откусив приличный кусок от вишнёвого пирога, — по привычке готовят еды в два раза больше, чем мы можем съесть, так что о похудении тут каждый день ходят разговоры, но взяться за дело всерьёз практически невозможно. Спасает, что школа огромная, и ходить постоянно много нужно, да и верховая езда даёт о себе знать на пару с тренировками Смельчаков.

Доминика попробовала всего понемногу, кроме вишнёвого пирога – она с детсьва не переносила вишню и всё вишнёвое. Зато Шоколадка умянала пирог за обе щеки. Райден могла на что угодно поспорить, что Джессика съела больше её и Евы вместе взятых. И глядя, на ещё не опустевший стол, ей очень хотелось отведать ещё чего-нибудь – готовили повара на славу – но единственное, на что хватило Доминику, это на ещё недобитый ею стакан морса.

— Как же это вкусно, — вздохнув, проговорила Райден и откинулась на спинку стула, — но, кажется, мне уже плохо от еды.

— Сейчас доем остатки Баноффи, и пойдём, — сказала Шоколадка.

Доминика устремилась взором и мыслями вниз, за перилла, на первый этаж. Невозможно было скрыть, что изначально Столовая рассчитывалась на гораздо большее количество людей, да и никто не пытался это прятать – чересчур заметно была царившее здесь запустение – или смущаться по этому поводу, хотя Райден не смогла не сравнить в мыслях пустые места за столами с пустыми полками книжных шкафов школьной библиотеки, в которую упорно забывают вернуть её обитателей.

— А тут есть библиотека? — задумчиво спросила Доминика.

— Да, в Западном крыле, — ответила Ева. — Если хочешь, можем сходить туда после ужина.

— Да, только надо ещё узнать, в какой комнате мы будем жить, и попросить Марчелло или ещё кого-нибудь из парней, чтобы нам помогли затащить вещи наверх, — напомнила Джесс.

— Это если мы не на первом этаже будем жить.

— Да, и узнать кто наш классный руководитель в этом году, — добавила мулатка, прожевав кусок пирога и складывая аригами из салфетки.

— Я слышала, что нам собираются поставить руководительницу школьного театра в этом году, — сказала Ева, а Доминика тем временем мысленно усмехнулась. — Удивительно, что она ещё не уволилась.

— Говорят, она суперская, — вставила Шоколадка.

— Поживём — увидим.

Джессика покончила с Банофии, и вся троица встала из-за своих места, составив в стопку грязную посуду на столе, и направилась к винтовой лестнице.

Столовая уже практически полностью опустела. Хотя на самом деле она и не была сегодня полной. Размеров залы хватило бы на то, чтобы уместить по меньшей мере человек пятьсот, но этим вечером она была заполнена даже не на половину. Доминика уже не первый раз задалась вопросом «а что, собственно, произошло?», но не находила удобного случая спросить.

Ева вперёд всех выскачила из Столовой и подошла к доске объявлений, висевшей в холле.

— Что хорошего пишут? — спросила Джессика.

— Тут что-то странное. Вот, смотри, — девушка ткнула пальцев в длинющий список с десятками номеров и имён. — Почему в здесь нет ни одной комнаты Западного крыла? Даже учебных кабинетов.

— Подожди, — Джессика тоже вгляделась в строки, написанные мелким шрифтом. — Они что ли всё в Восточное крыло перенесли? — ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла мулатка, пробежав взглядом вдоль всего списка.

— Зачем?

— Не знаю... — Джесс не отрывала взора от информационной доски. — Посмотри сюда. Нас в этом году всего сто девяносто четыре человека. Наверное, поэтому они закрыли Западное крыло – чтобы не тратить электроэнергию, меньше двух сотен человек без труда уместятся в одном корпусе.

Глаза Евы остеклянели. Она отшатнулась от доски с объявлениями, пятясь, сделала ещё пару шагов назад и, развернувшись, устремилась бегом к тёмному Западному коридору, в котором не горел свет.

Доминика за всем этим наблюдала со стороны и никак не могла взять в толк, о чём идёт речь. Она вместе с Джессикой побежали вслед за Евой. Но им даже не потребовалось заходить в коридор – Ева сама вышла к ним навстречу. Голова и плечи её поникли, она смотрела себе под ноги.

— Там стена. Они всё перекрыли, — отрывисто произнесла девушка убитым голосом.

— Конечно, они перекрыли, — Джессика пыталась не подавать виду, что обескуражанна не меньше подруги, и хотела выглядеть убедительно и говорить беззаботно, как обычно. — Если бы они не поставили стену, то зимой бы всё тепло быстро выветривалось из-за неотапливаемого Западного крыла. Идём, мы так и не выяснили, где живём.

— 2.23, — с прежней удручённостью сказала Ева и зашагала к винтовой лестнице, находившейся в бастионе.

— А вещи ты не хочешь забрать? — напомнила Шоколадка.

Но девушка не обратила никакого внимания на слова подруги и продолжила подниматься на второй этаж.

«Что это с ней?», — хотела было спросить Райден, но увидела, как Джессика оборачивается на Западный коридор, с каким выражением во взгляде смотрит в темноту, и осекалась.

— Надо найти Марка? — спросила Доминика.

— Что? Какого Ма... ах, да. Нужно найти Марчелло или Ярика, или кого-нибудь ещё. — Джесс глубоко вздохнула, шумно выдохнула и, нацепив обычное выражение лица, побрела на улицу.

Возле одного из грузовиков, припаркованных справа от главного входа, Джессика и Доминика и нашли Ника и Марчо.

— Хэй, девчонки, какие люди! — приветствовал девушек блондин в своей косухе. — Помощь требуется?

— Как раз для этого мы вас и искали. Поможете с чемоданами?

— Безусловно, — ответил Марк. — Которые?

Дружной комнадой они довольно быстро справились с тем, чтобы разгрузить грузовики, а затем, каждый взяв по одному баулу покатили их к школе.

— А где Ева? — поинтересовался Марчелло. — Она уже смотрела списки?

— Да, именно поэтому, — сказала Шоколадка, закатывая свой чемодан по пандусу на крыльцо. — Она вообще намылилась идти в Западное крыло, но там стенку сделали...

— Эрик тоже психанул, — удручённо произнёс парень и, открыв дверь, держал, пока все остальные заходили в корпус. — Свалил с разгрузки. Но, если честно, я их не понимаю. Они бы всё равно не жили в Западном корпусе. На кой он им сдался? Это мне грустить надо – меня переселили в Восточное на первый этаж, когда есть пустой целый третий этаж. Ненавижу жить близко к земле...

— Тебе не понять Эрика, потому что ты тогда был всего лишь в четвёртом классе, а он в седьмом – для него все эти воспоминания свежей, а раны глубже потому, что Клоус был тогда чуть ли не в самом эпицентре, рвался вперёд, за братом... могу поспорить, что у него и Евы ощущение, как будто всё это произошло вчера. Каждый коридор и лестница хранят в себе те воспоминания, но они не могут и не хотят переводиться по той же причине, пои которой хотят сбежать отсюда и всё забыть.

Доминика шла позади Джессики и Марка, но жадно ловила каждое слово. О чём они говорят? Подростки свернули в Восточный коридор.

— Вы прикатите сюда остальные вещи, а мы с Ником поднимем их по лестнице. Какая комната? — спросил Марчо.

— 2.23.

— Вы ещё и близко к Столовой живёте, а я в самом конце первого этажа. Кстати, Эрик и Женя тоже живут на втором. У вас там тёплая компания собирается, — пробурчал Марк.

— Не переживай, можешь приходить в любое время к нам с Яриком, — попытался утешить друга Ник. — Думаю, твой братец будет не против. Мы живём в 3.43. Вообще, формально, главное, чтобы ты спал на первом этаже, а так, зависать можешь, где хочешь.

С этими словами, парни стали подниматься по лестнице, а Джесс и Доминика направились обратно к грузовикам. Девушки шли молча. Райден пыталась придумать убедительный предлог, чтобы подвести разговор к тому, о чём пару минут назад говорили Шоколадка и Марк, но ей всё никак не удавалось.

— Судя по всему, Дина и Генриетта уже в комнате, — нарушила тишину Джессика. — Они и в прошлом году пропустили торжественный ужин, чтобы вперёд меня и Евы поднять вещи наверх и занять все полки в шкафу. Хотя Дина ещё более-меняя адекватная и лояльная в этом вопросе, но Генриетта каждый год устраивает мини-скандал на этой почве. Завуча по воспитательной работе тогда пришлось в это втянуть, чтобы она навела порядок. Кстати, завуч по воспитательной работе также является режиссёром школьного театра и, возможно, будет нашей классной в этом году. По крайней мере, мы с Евой на это очень надеемся.

— Понятно. А какие кружки у вас есть, кроме театра? — спросила Райден, чтобы как-то поддержать разговор.

— Да не сильно много. Вот раньше другое дело – вокал, хор, танцы, гимнастика, черлидинг, футбол, баскетбол, волейбол, фехтование, верховая езда, стрельба – теперь же лишь жалкие остатки прежнего. Всего один препод по физ-ре остался, поэтому упразднили танцы и гимнастику, а также все остальные спортивные секции, потому что у него не хватает сил и времени. Парни порой погоняют в футбол на стадионе или позакидывают от скуки мяч в кольцо, но не более. Учительница по музыке уволилась два года назад, а замену ей так и не нашли. Разве что рисование и театр пока что держатся. Поэтому нас только Смельчаки и спасают. Ярик в своё время был каким-то там чемпионом по верховой езде, подтягивает нас в этом время от времени. А от прежнего физрука ему достались старенькие рапиры и шпаги. Ник и Эрик , чтобы всё это быльём не поросло. Ну, и Марчо с Женей в этом вопросе подтягиваются. Наследственная преемственность всё-таки должна быть, а то двое из офицеров в этом году выпустяться, а ещё через год и Эрик. А никто не хочет, чтобы отряд жил только с этими тремя. Как говорит Ярик, будущее Смельчаков за новым поколением, а не за выпусками.

За рассказом Джессики девушки перетаскали все свои и Евины вещи в холл.

— Можете идти, — сказал Ник, когда две «бригады» пересеклись на первом этаже, — мы тут сами закончим.

— Мы в комнату вам вещи не стали относить, у двери поставили, — предупредил Марчелло.

— Спасибо, — поблагодарили девушки и стали подниматься на второй этаж.

Лакированные поручни приковали к себе взгляд Доминики – у неё с детства была любовь ко всяким такого рода вещам. Райден медленно вела рукой по завораживающей гладкой поверхности чёрного цвета, полированной десятками, сотнями рук.

Если бы не ожидавшие её дела, девушка обязательно ещё какое-то время потратила на то, чтобы полюбоваться видом из окна бастиона, но Джесс уже уверенным шагом повернула за угол, где дальше тянулся длинный коридор, пронизывающий всё крыло общежития. Райден поспешила следом.

Комната 2.23 находилась по правой стороне и была пятой по счёту. У двери, как и говорил Марчелло стоило девять баулов.

— Джесс! — из соседней комнаты вышёл высокий тощий брюнет в чёрной толстовке с белой надписью посередине.

— Феликс! — Джессика бросилась к парню и повисла у него на шее, жадно впиваясь в его губы.

Доминика не была любительницей подобных сцен, так что, открыв дверь в комнату 2.23, она поспешно закатила туда свои чемоданы.

— Ты кто? — Девушка оглянулась и попыталась понять, кто конкретно к ней обращался – в комнате находилось ещё три человека: Ева, и две незнакомые Райден девушки. Должно быть, Генриетта и Дина. Судя по пытливому и хмурому взгляду высокой худощавой брюнетки, именно она обращалась к Доминике.

— Я... — начала было Райден, но Ева не дала ей закончить. — Это Доминика. Она новенькая и живёт с нами.

Обе незнакомые соседки оценивающе посмотрели на новенькую.

— Привет. Дина. Приятно познакомится, — приветливо улыбнувшись, произнесла миловидная высокая блондинка с солнечным каре. Её серые глаза излучали доброту и искреннюю радость от знакомства.

— Генриетта, — сухо представилась брюнетка, одарив Доминику красноречивым взглядом. Райден не нужно было никаких дополнительных слов, чтобы в ту же секунду понять — они с Генриеттой, мягко говоря, не поладят.

— Где Джесс? — спросила Ева.

— Эээ... у неё появились дела, — ответила Доминика, продолжая стоять у двери и не решаясь зайти дальше в комнату, рассматривала интерьер. Тут же – справо от двери – располагался большой гардероб цвета горького шоколадка с резьбой на дверцах, а рядом с ним – уголовой шкаф в тон ему. У правой стены стояли две двухъярусные кровати в коричнево-белых тонах с оригинальными лесинками наверх – они были пристроены по бокам и сделаны в виде прямоугольных ящичков, так что, при желании, их можно было использовать как сидения. Сама комната не была прямоугольной, как Райден привыкла видеть – дальняя стена выгибалась выпуклой трапецией – Доминика вспомнила трапециевидный балкон, который она видела на втором этаже над центральным входом. Видимо, такие были в каждой комнате. Как раз возле этой выпуклой стены стояла тёмно-коричневого цвета кушетка с двумя подушками и белым махровым пледом, накинутым на спинку. Возле кушетки располагался кофейный столик с полированной столешницей. В комнате было два рабочих стола – один рядом с кушеткой, другой – у левой стены, в которой также располагалась дверь в ванную.

— Если что, мы с Генриеттой уже заняли две нижние кровати, — сказала Дина.

— Тогда мы с Доминикой наверху, а Джесс на кушетке, да? — Ева вопросительно посмотрела на Райден.

— Эээ... я, пожалуй, выберу кушетку. Предпочитаю находиться как можно ближе к полу.

— На самом дне, — пробурчала себе под нос Генриетта.

— Прости, ты что-то сказала? — спросила Ева.

— Сказала, что разделяю её предпочтения, — хмыкнула брюнетка.

Раздался стук в дверь, и в комнату заглянула Джессика.

— Через пять минут в один один три. У нас театралка. — Последнее предложение по большей мере было обращено к Еве, на лице которой в тот же миг расцвела широкая улыбка.

— Доминика, бросай вещи и в дальнее крыло – там ближе всего.

Шоколадка решила даже не тратить время на свои баулы, а сразу побежала в конец этажа. В конце коридоре её нагнали Райден и Ева. Девушки остановились перевести дух после забега, а позади них продолжали возмущаться те, кто чуть ни был сбит с ног, и чьи чемоданы лишь по великой случайности не были опрокинуты на пол.

Стометровый коридор заканчивался стеной, состоящей процентов на семьдесят из стекла. А за окнами полыхали отсветы заката. Доминика, только что тяжело дышавшая, забыла о своём бешено колотящемся после бега сердце и, заворожённо глядя, подошла к большому окну, покрытому сеткой рамы.

Райден и прежде видела заход солнца – множество раз у неё на глазах небо окрашивалось в яркие оттенки и затягивалось пеленой золотистых облаков – но этот раз был особенным. Вдали от города, от неоновых вывесок и мигания светофоров все краски казались более насыщенными, переходы цветов – более плавными, а перистые редкие облачка были словно мелкие золотые трещинки в вышине небес, которые преломляли свет, образуя из него сотни стрел и раскидывая их на зелёное поле за школой, холмы, лес.

За главным зданием школы располагался стадион, баскетбольная площадка и вытянутая одноэтажная деревянная постройка – конюшня, которые прежде Доминика при всём желании не смогла бы представить вместе.

Лес, кольцом окруживший школьную территорию, начинался позади конюшни. Длинные тени пролегли меж деревьев, простирающихся до самого горизонта и бледнеющих вдали. В лучах заходящего солнца сосновая хвоя окрасилась в тёплый медовый оттенок. Лес казался окутаным волшебной дымкой, наполняющей всё свободное пространство вокруг крепких стволов и ветвей, меж зелёными листьями и тоненькими хвоинками.

Звонко журча, вилял, спускаясь с холмов, прозрачный ручей, огибая конюшню, стадион и сворачивая направо чуть дальше на востоке. Лучи солнца оставляли на поверхности золотые блики, делая водную гладь похожей на множество сверкающих чешуек. Доминика вспомнила, как видела этот самый ручей по дороге к школе, когда ехали на грузовиках. Судя по всему, он протянулся справа от учебного корпуса и дальше снова терялся по сенью деревьев.

По телу девушки побежали мурашки от вострога от увиденного. Ей казалось, что соит лишь моргнуть и вся эта сказка исчезнет, сменившись на будничный городской пейзаж.

— Правда же это неописуемо? — раздался голос из-за спины Райден. Доминика развернулась и увидела знакомое солнечное каре и бледное лицо, украшенное рыжими пятнами веснушек на носу. — Именно поэтому я возвращаюсь сюда каждый год – раз увидев, никогда не сможешь забыть. Это несравнимо ни с чем. Эта наслождение, за которое не надо платить. Ну, образно говоря, конечно, — смущённо улыбнувшись, сказала Дина. — За учёбу здесь немаленькие взносы приходиться делать.

Райден молча глядела на соседку.

— Только не говори, что смотрела в окно, глядя на своё отражение, — произнесла девушка. В её голосе прозвучали нотки испуга и растерянности.

Голова Доминика повернулась снова на окно, и девушка сфокусировала взгляд на стекле. На хрупкой поверхности были заметны очертания фигуры и черт лица Райден.

— Нет, я... — поспешила она заверить одноклассницу, но тут в разговор вмешался ещё один человек.

— Нам пора – пять минут на исходе. — Доминика заметила позади Дины Генриетту, стоявшую, недовольно скрестив руки на груди. Она смерила новенькую разочарованным взглядом, вложив в него как можно больше презрения и отвращения.

Райден огляделась и только сейчас поняла, что Джесс и Евы уже нет в коридоре.

— Да, идём, — соглассилась с подругой Дина и, кивком головы позвав за собой Доминику, свернула вправо в ученое крыло.

Главный корпус, вмешавший в себя общежитие и Столовую, соединялся со зданием, где находились учебные кабинеты, широким холлом. Здесь пол был уже не деревянный и не каменный, как в главном корпусе, а был покрыт кафельными плитами пастельного оттенка. Слево в холле располагалась дверь, тоже выглядевшая намного современней своих сестёр в центральном здании. На ней красовалась чёрная лакированная табличка с узенькими и изящными цифрами «211».

— Нам вниз, на первый этаж, — сказала Дина специально для Доминики, указывая на лестницу с правой стороны, на что Генриетта демонстративно вздохнула и закатила глаза.

Ступени оказались необычайно вытянутыми и довольно плоскими, так что лестница была длинней, чем Доминика ожидала увидеть, но зато более безопасной в случае высокого человекопотока.

Здесь перилла лестницы были выполнены в том же стиле, что и в Столовой – чёрные витые узоры, переплитающиеся между собой добавляли современной пристроеке дух старины и некоторого величия. Поручни на втором и первом этажах закручивались на концах и увенчивались миниатюрными медными фигурками, напоминавшими не то кубок, не то греческую вазу.

На первом этаже, как выяснилось, и находилась основная часть учебного корпуса. Доминика вслед за своими проводницами обошла лестницу и оказалась как раз рядом с дверью кабинета сто тринадцать.

Американский рок-певец, композитор, актёр, поэт-песенник, художник и бывший музыкальный журналист, основатель и бессменный лидер рок-группы Marilyn Manson.

песня Юрия Шатунова.