~ ~ ~

Сперва хорошая новость; я собираюсь назвать эту болезнь вашим именем

Стив Мартин

Ни одна шалость не останется безнаказанной...

- Доброе утро,- сказала Дина, выходя из ванной.

Сегодня она проснулась первая и уже успела сходить в душ. Доминика проснулось второй и сейчас валялась в кресле. Она себя не очень хорошо чувствовала – в горле саднило от сухого кашля, а голова казалась ещё горячее, чем батарея.

- Доброе,- тихо ответила Мика.

- Всё хорошо?- спросила Дина.- Вид у тебя какой-то нездоровый.

- Не знаю,- честно призналась Ларкина.- Горло побаливает и голова.

- Может, в медкабинет?- предложила Тюппа.

- Может,- согласилась Доминика.- Только я не знаю, где он.

- Я тебя провожу. Только оденусь сначала.

Дина быстро собралась, надев чёрные джинсы и свободную блузку светло-голубого оттенка. Её короткие солнечные волосы не нуждались ни в укладке, ни в долгой сушке. Везёт же некоторым!

Девушки вышли в коридор и направились к лестнице. Мике казалось, что температура вокруг выросла на пару градусов, и ей не хватало прохлады. Сейчас бы на улицу.

Дина повела Доминику на первый этаж. Там, напротив гардероба располагались кабинеты всей администрации: директора, завучей, социалки, секретаря, а в самом конце – школьного врача. И у него был не один кабинет. Первый – приёмный. Второй – процедурный. А третий – даже не кабинет, а изолятор для больных. За всю свою жизнь Мика ни разу не лежала в больнице и не хотела это менять. Тут хоть не больница, но изолятор – не многим лучше.

- Входите,- донёсся до Доминики мужской голос из-за двери после того, как Дина постучалась.

- Доброе утро,- бодро поздоровалась Дина.

В кабинете за столом сидел, склонившись над бумагами, мужчина лет тридцати с небольшим. Белый халат, который был на нём, никак не вязался, по мнению Мики, ни с возрастном врача, ни с его внешностью.

- Доброе-доброе.

В сторону девочек обратилось лицо, которое, как казалось Доминике, никак не могло быть у серьёзного врача, который должен следить за здоровьем всей школы. В весёлых зелёных глазах доктора горели задорные огоньки, а улыбка была такой заразительной, что трудно было не улыбнуться в ответ. Да и вся атмосфера в кабинете была пропитана скорее теплом и спокойствием, чем болезнью и серьёзностью.

- Вы сегодня рано, док,- сказала Дина таким тоном, будто разговаривала со старым другом.

- Работы много,- вздохнув, сказал врач, но при этом счастливое выражение не покидало его лица.

- Вы один? А где остальные?

- Мари и Света вчера позже ушли, я разрешил им сегодня задержаться на полчасика,- объяснил мужчина.- А вас что привело так рано ко мне? Как ни проси, освобождения от физ-ры не дам.

- Вы бы не могли осмотреть Мику, она не очень хорошо себя чувствует,- сказала Дина.

Доктор перевёл свой взгляд на Доминику, стоявшую ближе к двери. Она рассматривала кабинет, который ничем не отличался от любой другой приёмной в поликлиниках. Белые кафельные плиты на полу. Светлые стены, на которых висели разные плакаты и брошюры о ЗОЖ и профилактики различных заболеваний. У окна – стол. У стола – четыре стула. Если Доминика правильно поняла, то для врача, двух медсестёр – Мари и Светы – и ещё один для посетителя.

- Ну-с,- протянул врач,- присаживайся.

Ларкина села на один из стульев напротив доктора.

- Как тебя зовут?

- Доминика Ларкина.

- Отлично. Сим. Будем знакомы,- доктор протянул Мике руку. Девушка ответила на рукопожатие.- А теперь рассказывай, что же с тобой произошло.

- Ну... мы вчера гуляли, и меня чуть-чуть искупали,- сказала Ларкина.

- Купание в сентябре не лучшее занятие, согласись,- сказал Сим, но в его голосе не было ни осуждения, ни замечания.- Надо полагать, ты им ответила сполна, и мне следует ожидать очередных пациентов в ближайшее время?

- Нет, у меня не хватило бы сил столкнуть хотя бы одного в воду.

- Даже так,- хохотнул врач.- Но, думаю, Ольге Михайловне мы ничего не скажем, правда?

- Думаю, да,- согласилась Доминика, копируя заговорщицкий шёпот Сима.

- Тогда приступим к осмотру. Скажи мне, Доминика, что у тебя болит.

- Горло и голова.

- Горло и голова,- повторил Сим, делая записи у себя в блокноте.- Меряем температуру,- скомандовал врач, протягивая Ларкиной градусник.

Пока градусник измерял температуру Мики, док спросил:

-Ты в этой школе первые год?

- Да.

- Я так и подумал. Я ведь ещё не такой старый, чтобы своих пациентов забывать.

- А вы всех помните?- недоверчиво спросила Ларкина.

- В лицо знаю всех, а вот с именами сложнее,- признался Сим.- Но я над собой работаю. Думаю, тебя запомню.

- Думаю, и я вас тоже.

Все засмеялись.

- Как тебе у нас в школе?- поинтересовался док.

- Отлично,- ответила Мика.

- К Смельчакам взяли?

- Нет,- неохотно призналась Доминика.- Мне пятнадцать только в мае будет.

- Значит, Ярик всё также строго придерживается правил? Или это Эрик следит за соблюдением порядка?

- На самом деле, они мне оба предлагали просто так вступить. Но было бы как-то неловко перед остальными – мол, через знакомых правила обошла.

- Это правильно,- одобрил Сим.

Запищал градусник.

- Итак... 38.5 С°,- объявил док.- Давай-ка послушаем твои лёгкие.

Доктор достал фонендоскоп и послушал грудь и спину Мики.

- Прости, но тебе придётся какое-то время побыть здесь. Боюсь, что у тебя бронхит. Обещаю, скоро встанешь на ноги.

- Это точно! Наш док самый лучший,- сказала Дина.

- Сейчас тебя устроим,- пообещал Сим.- Идём. Там, правда, никого сейчас нет... но я уверен, что Ольга Михайловна не будет против посещений. К тому же врач в школе я.

- А можно я пойду к себе?- со слабой надеждой в голосе спросила Доминика.

- Нет, милая. Ближайшие пару дней тебе лучше побыть под наблюдением,- ответил док.- Обещаю, тебе не будет скучно. Если хочешь, я дам тебе почитать сводный медицинский журнал.

- А такой есть?- удивилась девушка.

- Да. Я только что придумал.

Сим заговорщицки подмигнул Ларкиной.

- Дина, принесёшь вещи Доминики?

- Конечно. Мика, что принести?

- Книги разве что,- сказала больная.- И свитер красный. Он на верхней полке лежит.

- Окей.

Дина умчалась наверх.

- Идём?- спросил Сим.

- Ага,- уныло ответила Доминика. Никого бы не обрадовала перспектива пожить неделю («хоть бы меньше») в одиночестве в изоляторе. Хотя, может, это не так страшно. Ведь Мика жила как-то одна у себя в комнате дома. Правда, за прошедшие недели она уже успела привыкнуть к постоянной компании.

Доминика и док вышли из приёмного кабинета. Изолятор находился дальше по коридору за процедурным. Сим открыл перед Микой дверь.

За ней тянулся коридор длиной метров десять-пятнадцать, а слева располагались палаты.

- Ты представляешь, у тебя есть возможность самой выбрать палату!

Ларкиной было совершенно без разницы, где болеть. Единственное, чего ей сейчас хотелось, это лечь куда-нибудь и закутаться в тёплое одеяло.

- Какую палату выбираешь?- с энтузиазмом спросил Сим.

Доминика не разделяла его настроения. Она зашла в первую же открытую дверь и плюхнулась на кровать.

- Я сейчас принесу тебе лекарства. Горло надо будет полоскать каждый час. Через полчаса завтрак. Ты устраивайся, а я сейчас вернусь.

Доминика откинулась на подушку, уставившись в белый потолок. Голова разболелась. Желание было сжаться в комок и тихо страдать. Из-за боли и жара Мика как никогда чувствовала каждую клеточку своего тела. К горлу как будто бы подкатывала теплая, густая жидкость, напоминающая кровь. При каждом вдохе было ощущение, что во рту разгорается костер. Даже всегда холодные руки нагрелись. Проводя пальцами по ладони, Доминике казалось, что на месте прикосновения кожа немеет. Дыхание напоминало порывы сухого горячего ветра, который вместо прохлады приносил зной. Ларкиной казалось, что её лёгкие наполнили холодной кислотой, разъедающей девушку изнутри. Кровь будто бы замерзала в жилах, а кожа была раскалённой оболочкой, которая при каждом движении Доминики обжигала заледеневшие лёгкие.

И несмотря на всю боль, Мика умудрялась какой-то частью своего сознания переживать о том, что она будет жить совершенно одна на целом этаже. И к тому же на выходные её точно в Оранджвилл не отпустят. Значит, прогулка с Эриком отменяется. Это ей казалось самым худшим.

Вскоре вернулся док с таблетками фурацилина в руках. Он также принёс кружку, в которой Мике нужно будет делать раствор для полоскания горла. Сим объяснил, как делать этот раствор, и где в изоляторе кухня, чтобы там кипятить воду и делать чай. Доминике дали жаропонижающее, и девушка с нетерпением ждала, когда же оно подействует.

Скоро пришли Дина и Ева с книгами, одеждой и кое-какими запасами вкусностей.

- Это Джесс передала,- пояснила Ташкова, заметив непонимающий взгляд Мики, обращённый к упаковке с маршмеллоу и лакрицей.

- Нам пора,- заметила Дина.

- Мы ещё придём к тебе,- пообещала Ева.- Поправляйся скорее.

Чтобы подруга не волновалась, Доминика попыталась выдавить из себя как можно более счастливую улыбку, но ей это вряд ли удалось.

Ларкина переоделась в свой любимый красный свитер и в старый спортивные штаны, принесённые Диной и Евой из комнаты, и пошла полоскать горло.

В кухню вела самая первая дверь в коридоре. Кухня представляла собой небольшое помещение с раковиной, маленьким холодильником, столом, двумя стульями и шкафчиком, где хранилась посуда. Кухонное окно выходило на задний двор, где однажды проводился «астрономический» пикник.

«Отличный был вечер. Надо будет как-нибудь ещё повторить»,- пронеслось в голове Мики.

Девушка достала из упаковки таблетку фурацилина и растворила её в тёплой водой у себя в кружке. Она точно так же лечила ангину дома.

Прополоскав горло, Доминика вернулась в палату и поставила на телефоне таймер на час. Она закуталась в одеяло, поудобней устроилась на жестковатой кровати и открыла «Новолуние» на той странице, где была закладка.

«Ну, страдания, вперёд!».

- Привет,- раздался голос у двери.

Мика прикрыла и отложила на минуту книгу, заложив палец на том месте, где остановилась.

В палату вошла молоденькая девушка с длинными чёрными волосами, голубыми глазами. На вид ей было едва за двадцать. У неё были изящные черты лица и тонкие руки. Но улыбка девушки была Мике очень знакома. Неужели ещё одна Михайлова?

- Меня попросили принести тебе завтрак,- мило улыбнувшись, сказала девушка.- Док сказал, ты тут совсем одна, попросил составить тебе компанию, но не сильно надоедать, чтобы не мешать своему выздоровлению. Я Наташа.

- Мика,- ответила Ларкина.

- Я тебя помню,- сказала девушка.- Ты всё время сидишь либо с Евой Ташковой, либо с её братом.

- Да, а откуда вы знаете?- удивилась Доминика, принимая более сидячее положение, чем прежде.

- Я на кухне работаю, вот и видела тебя,- объяснила Наташа.- Ты кушай, а я к тебе попозже загляну, если, конечно, ты не против.

- Конечно, нет,- ответила Ларкина, решив, что ей не помешает хоть какая-то компания.

Наташа одарила Доминику милой улыбкой, поставила поднос с завтраком на тумбочку у кровати и ушла, пожелав Мике поскорее выздороветь.

После завтрака одна из медсестёр – Мари, если Ларкина правильно запомнила – принесла больной таблетки.

Часам к трём дня в палату ввалились Ева.

- Привет!- поздоровалась Ташкова и, бросив сумку у входа, залезла к Доминике на кровать.

- Привет!

- Как твоё самочувствие?- поинтересовалась Ева.

- Вроде, лучше,- сказала Мика.- А где остальные девчонки?

- Дина сейчас на литературном кружке. Генриетта на рисование. Джесс на баскетболе. Все при делах.

- А ты?

- А я с тобой. Что у тебя нового? Чем занималась весь день?- спросила Ташкова.

- Болела. Болела. А ещё болела. А потом снова болела. Да! Ещё я болела,- с совершенно серьёзным лицом сказала Доминика, загибая пальцы.

Ева явно была не довольна отчётом подруги. Это было ясно по её лицу.

- Ну, ещё я спала и читала.

- Отлично. Что читала?

Доминика кивнула в сторону лежащей на тумбочке книги.

- Ооо... Стефани Майер,- понимающе протянула Ева.- Интересно?

Ташкова взяла в руки книгу и открыла на месте закладки.

- «Просто слова, но из-за них дыра в моей груди начала шириться, и я ударила по тормозам, зная, что не смогу ехать в таком состоянии. Я скорчилась, прижав лицо к рулю, и попыталась дышать глубже»,- прочитала Ева.- И что это за страдания?- вознегодовала девушка.- Ты и так болеешь. Зачем вводить себя в ещё большую депрессию?

- Успокойся, Ева,- сказала Мика.- Это просто книга.

- Была бы просто книга, ты бы не читала её всё свободное время.

- Она мне нравится больше остальных.

- Тебе нравятся страдания?- скептически произнесла Ташкова, откладывая книгу в сторону.

- Ну, не может же всё быть всегда хорошо. Куда без драматизма?

- Драматичная ты наша,- вздохнула Ева, решив, что спорить с больным человеком бессмысленно.

- Что сегодня в школе нового было?- перевела тему Доминика.

- Ну, сегодня мы писали изложение по русскому, лабораторную работу по физике,- стала перечислять Ева,- самостоятельные работы по алгебре и геометрии. Только английский прошёл спокойно. Все, будто сговорившись, спрашивали о тебе, даже мой братец не остался в стороне. Он, кстати, когда узнал, что это из-за Феликса ты заболела, чуть его не побил. Что-то он странным стал в последнее время. Не Феликс, Эрик. Больше не водиться с Ником и остальными своими прошлыми друзьями. Угрюмым стал и слишком задумчивым. Мне это не нравится. И с Дэнчиком они постоянно цапаются.

- Дэнчик сам виноват,- вырвалось у Мики прежде, чем она успела себя остановить.

- Это чем же?- удивилась Ташкова.

- Ну... у них свои тёрки, в которых виноват Дэнчик,- уклончиво ответила Доминика. Ей не хотелось посвящать подругу во все детали.

- Это какие такие тёрки? У них вообще не может быть точек соприкосновения. С чего бы им вообще друг друга замечать?

- Не знаю,- соврала Ларкина.- Но Эрик же его вообще не трогает... вроде.

- Думаешь?- задумалась Ева.

- Мне так кажется,- сказала Доминика, в голове соображая, как бы отвлечь подругу от этой темы.

В дверь постучали.

- Привет,- послышался голос Наташи.

Ева и Мика посмотрели в сторону двери.

- Привет,- в один голос сказали девятиклассницы.

- Вы знакомы?- удивилась Ташкова.

- Да,- подтвердили Ларкина и Наташа в один голос.

- Я принесла обед,- сказала Наташа.- Думаю, Ева, тебе пора идти, а я посижу с Микой.

- Ты опять выиграла,- сокрушалась Наташа два часа спустя. Девушки играли в Дурака на истории из жизни.- Мне кажется, я тебе уже всё что только можно рассказала.

Это была правда. Доминика уже знала, наверное, всё про жизнь кухарки школы П. А. Колвина. Наташа так привыкла к этому месту, что по окончании одиннадцати классов она не захотела уходить. Сначала она специально завалила экзамены, чтобы остаться на второй год, а потом её взяли работать на кухню. За те годы, что Наташа здесь проучилась, она подружилась с одной из главных поваров, и та была не прочь обзавестись такой помощницей. А в тот год как раз одна из работниц кухни ушла на пенсию, так что Наташе, можно сказать, повезло.

- Откуда ты знаешь Еву?- спросила Мика.

Но тут зазвонил будильник.

- Тебе пора полоскать горло и принимать таблетки,- сказала Наташа.

- Хорошо,- согласилась Доминика.- Но потом с тебя история.

- Договорились.

Ларкина взяла кружку и пошла на кухню.

Тщательно прополоскав горло, Мика вернулась в комнату, но там вместо Наташи стояла Мари.

- Время принимать таблетки,- холодным тоном произнесла медсестра. По сравнению с Симом она была слишком уж серьёзной и даже злой немного. Видимо, она терпеть не могла детей.

Доминика проглотила протянутые Мари таблетки. Медсестра, не сказав ни слова больше, вышла из палаты. Мика поставила кружку на тумбочку у кровати и увидела там листок бумаги, которого раньше не было.

«Меня вызвали на кухню. Прости. Завтра ещё приду.

Наташа».

В восемь часов вечера ужин принесла всё та же лая Мари, явно не довольная, что ей приходится работать на побегушках. А Мика планировала всё оставшееся до сна время читать.

Но её план был нарушен стуком в дверь.

- Привет,- поздоровалась Ева, входя в палату. Вслед за ней шли Джесс и Дина.

Девушки обменялись приветствиями и расселись по кроватям, которых в палате было всего две.

- Ну, рассказывайте,- сказала Доминика, отложив книгу.- Что нового?

Вечер прошёл в обсуждение прошедшего дня. Ева развалилась на кровати Мики, а Дина и Джессика – на другой. Генриетта, по словам девушек, была чем-то очень занята, поэтому не смогла прийти. Ларкина и не возражала.

За окном уже темнело. В комнате был включен свет и вся эта обстановка казалась такой уютной и домашней, что Доминика и забыла о своей болезни. Как же хорошо, когда друзья рядом. Отопление ещё не включили, поэтому все девочки надели либо что-то тёплое, либо притащили с собой вязанные и флисовые пледы.

Основной темой обсуждения были сегодняшние кружки и уроки. Все наперебой говорили, кто, как ответил на вопросы, что получилось в задачах. Выяснилось, что Дина и Ева написала все работы приблизительно на «четвёрку». А Джесс балансировала между «тройкой» и «четвёркой».

Дина оживлённо рассказывала про литературный кружок. Все, кто записался туда, сочиняют стихи или пишут рассказы. После чтения собственных отрывков обсуждали любимые книги. Мика была удивлена, когда Тюппа рассказала о «клёвой девчонке из ашек», которой оказалась Женя Михайлова. Выяснилось, что Михалыч сочиняет очень даже неплохие стихи и фанатеет с Бродского.

Джессика поведала историю о несправедливости во время игры в баскетбол. Из её рассказа стало ясно, что на протяжение всей игры какой-то парень из десятого или одиннадцатого класса всё время жульничал, отнимая у бедной Джесс мяч.

В комнате выключили свет только в начале двенадцатого ночи, когда Сим пришёл проведать больную. Док разогнал всех по комнатам и велел Доминике отдыхать.

За окнами горели фонари и мерцали звёзды. Мика погружалась в сон с улыбкой на лице. Ещё одна учебная неделя подошла к концу. Ещё один день закончился хорошо. И только мысли о невозможности поездки в Оранджвилл заставляли Ларкину грустить.