Сегодня утром Бель проснулась с ощущением, что ее жизнь катится совершенно не в том направлении, как хотелось бы, да и сама девушка не предпринимает никаких действий, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. Казалось, что скоро должно случиться нечто ужасное, хотелось выбежать на балкон и вдыхать воздух, которого было так мало, или стоять на обрыве и кричать, срывая голос. Конечно, можно было просто поплакать и рассказать близкому другу о том, что таилось на сердце.

    А потом все вдруг стало ясно, как белый день. Школьная любовь снова давала о себе знать. Долгие месяцы, заметающие рану белым снегом, казалось, трудились понапрасну, потому что одно малейшее напоминание заставляло свежие цветы показаться из-под снега. Цветы школьной любви росли, заставляя снег вокруг таять и оголяя рану. Открытая земля вызывала дрожь и оставалась незащищенной от холодного ветра.

    Весь день девушка вспоминала. Моменты, которые она уже давно расставила по склянкам и закрыла на замок в кладовой своей души, упали, с громким звоном разбиваясь об пол. Все перепуталось, и воспоминания вырвались наружу, создавая на сердце девушки сквозняк. Бель вспоминала о парне, который поначалу безумно раздражал ее, потом превратился в лучшего друга, а из него в человека, которого она полюбила всем сердцем.

    В детстве Бель часто читала о школьной любви и думала, что знает о ней все и что сумела полностью испытать на себе все ее тяжести. Но знакомство с Мартином в корне изменило представление девушки о школьной любви и о том, какой след она оставляет на душе тех, кого касается.

    Где он был сейчас? Вспоминал ли он о ней хоть иногда? Этого Бель не знала, но ей хотелось верить, что где-то глубоко внутри Мартин тоже возвращался к ней и думал о том, как все могло бы получиться, если бы они были хоть немного разумнее. Обратной дороги не было, да и врываться в жизнь парня, нарушая его комфорт и заставляя вспоминать о прошлом, которое он, вероятно, предпочел бы забыть, у девушки не было никакого желания.

    Может быть, однажды она встретит человека, который смог бы перекрыть все эмоции и навсегда закрыть дверь в то далекое прошлое, когда все было иным. А сейчас Бель грустила. Ей хотелось верить, что школьная любовь обязательно настоящая и что однажды она будет идти под венец в белоснежном платье под палящим солнцем, ласкающим ее открытые плечи. Девушка верила, что где-то там, в конце дороги, украшенной яркими цветами, стоит Мартин и с широкой улыбкой на лице протягивает ей руку. Бель верила, что однажды ее тоска растворится и рядом будет тот, о ком она так долго грезила в своих снах. Ее вера была сильна и непоколебима.

– Глупо, – скажите вы.

Но я осмелюсь с вами не согласиться, потому что вера – это иногда единственное, что у нас остается.

Весь день девушка пребывала в плохом расположении духа, что к вечеру оказалось просто невыносимым. Бель, словно дикий зверь, сорвалась с кровати и, небрежно вытащив из шкафа один из своих дневников, начала писать письмо для Велари, со всей силы вдавливая ручку в бумагу.

«Чем я заслужила такое? Я обращаюсь к небесам сейчас, хотя никогда не считала себя набожной. Смешно, что люди молят бога, когда надежда в жизни покидает их, хотя раньше к богу относились с усмешкой. Бесконечные слезы, истерики, ком в горле, и руки дрожат. Днем ведь я думала, что вкушаю счастье, что теперь сильная и могу смеяться в лицо эмоциям, а теперь настала темная ночь. Все тело сковывает в ужасных болях, а я даже не в силах заплакать, хотя лучше бы плакала. Что я делаю не так? Неужели нужно продать душу дьяволу, чтобы наконец вздохнуть спокойно. Так нервно трясутся руки, дыхание прерывается, мне даже уже таблетки не помогают.

Дорогая Велари, у меня внутри ком, камень вместо сердца, и он давит, не дает мне дышать. У меня и губы дрожат. Я, верно, брежу. Говорю себе, что это просто очередная ночь, которую нужно пережить. Но сколько еще таких ночей нужно прожить?

Что я в свои семнадцать лет сделала такого грешного, что счастье отвернулось от меня? Я ведь улыбалась совсем недавно еще. За что тело заставляет меня испытывать такие боли сейчас?

Я всеми силами иду вперед. Каждый день стираю черту, что сама же провела. Уничтожаю круг, который меня проклял, но все напрасно. Иногда все выходит из-под контроля, и, чем ближе я к будущему, тем ярче проявляется прошлое. Любое касание к нему причиняет мне невыносимую боль. Наверное, мне более никогда не стоит возвращаться к мыслям о твоем брате. Я знаю, ты поймешь меня, милая подруга. Ты ведь сама любила. Ты знаешь, как любовь может разрушать людей. Сильнее, чем войны и болезни. Она пожирает все внутренности, и только бедное измученное сердце еще бьется. Но лучше бы оно не билось. Хотя бы не было бы этой смертной муки. Нет хуже жизни, в которой ты словно мертвый. Мне нигде нет места: смерти я боюсь больше всего на свете, а жить не умею.

Я не прошу твоего совета. Не желаю слушать и твоих упреков. Все вокруг и так думают, что я тронулась умом и выдумываю себе болезни, чтобы меня пожалели. Но я терпеть не могу, когда меня жалеют, мне лишь нужно, чтобы рядом был тот, на кого я смогу положиться.

Я клясться буду, что больше ни на секунду о прошлом и не вспомню. И пусть это были самые лучшие годы в моей жизни, я все равно постараюсь стереть из памяти все, что с ними связано. Я знаю, что любить я больше не могу и вряд ли смогу когда-нибудь. Я знаю, что головой я больна и мои приступы порой становятся мне не под силу. Я вот-вот заключу сделку с дьяволом, лишь бы не было так больно. Может, было бы лучше стереть себе память, чтобы вернуться в то время, когда жизнь моя была проще. Но я ведь стирать ничего не хочу. Без тех моментов, что убивают душу, моя жизнь не имела бы смысла. Я боюсь, что мои чувства сведут меня в могилу. А злые люди смеются надо мной. Они никогда не говорят мне правду в глаза, но я вижу, как они иногда смотрят. Но лучше эти их упреки, чем непонимание других, которые не видят и не хотят видеть, что во мне столько бездны. Они создали себе образ меня, подобный ангелам, а я дьявол.

Я столько добра в мир приносила, а душа моя осталась разорванной на части, и, чем больше я верю в добро, тем сильнее бьются ее осколки об пол.

Я не думаю, что ангелам в земном мире дают такую судьбу, иначе все бы хотели быть чертями. И все же я не набожная. Я ведь и в Бога не верю. Я скоро и в себя верить перестану. Но о прошлом забуду, раз того желает мое тело. Правда, иногда мне кажется, что мне лучше было бы умереть в тот момент, когда я отказалась от себя»

Когда с письмом было покончено, Бель на секунду и впрямь решила, что непременно отправит его завтра утром, но затем безумие отступило, и девушка с силой вырвала листок бумаги из дневника. Скомкав его, она бросила доказательство ее безумных мыслей на ковер и заплакала, закрыв лицо руками. Она не была сумасшедшей, она была несчастной, хотя для девушки в ее возрасте это одно и то же.